Оказалось, я кричу один

- Со Ха Чжун, - прозвучало внезапно посреди ночи около горящего яркого костра в лесу, - А кто был твоей первой любовью? Вопрос звучал с любопытством, совершенно без какого-либо подвоха. Просто жаркий подростковый интерес. Вокруг тут же слышатся одобрительные возгласы и девчачьи поддерживающие крики. Да, так кто, нам тоже интересно? Хачжун, в ту же секунду как до него дошел смысл вопроса, смущенно опускает глаза и щеки его начинают гореть. Божечки, почему он-то? Когда рядом сидящий Ким Ель издает тихий смешок и отводит взгляд, Хачжун чувствует, как гореть у него начинает и шея. Господи, лишь бы никто не заметил. Хачжун тихо кашлянул, пытаясь вернуть голосу невозмутимость: - Без комментариев, - четко отрезает он, и нервно растирает запястья. Опасно, все это очень опасно. Разочарованные стоны одноклассников вызывают у него улыбку, но никто больше не пытается ничего спросить, и он наконец выдыхает. Пронесло. Надо же, его в самом деле пронесло. Хачжун стирает рукой нарисованное на его щеке сердце, и нервно трёт все ещё горящую шею. Такой простой вопрос, а у него все еще бешено колотилось сердце. Какой же он, в самом деле, глупый. Когда игра продолжилась, Ким Ель на него больше не смотрел. И от этой мелочи ему вдруг стало по-настоящему обидно.

***

- Хачжун, - слышится за спиной, когда все, наконец, устали и разошлись по палаткам спать, - Так кто же был твоей первой любовью? Внезапный вопрос бьет под дых, и Хачжун резко останавливается, но оборачиваться не спешит. Ким Ель. Он не ушел со всеми раньше, чтобы сейчас задать ему этот вопрос? Он что, издевается над ним? Ким Ель терпелив, и он ждет, пока Хачжун переварит вопрос, оттянет рукава куртки до самых кончиков пальцев (защитная реакция такая, знаем, проходили) и наконец обернётся к нему. В глазах его застыло полное недоумение и, кажется, страх. Он что, паникует? - Что? - глупо переспрашивает он, и Ким Ель, не сдержавшись, тихо смеётся. - Я пошутил, - наконец, признается он и поднимает ладони вверх в примирительном жесте, - Глупая шутка получилась, правда, извини. Хачжун смотрит на него побитым щенком, и Ким Ель понимает, что все, шутка в самом деле не удалась. Они никогда не обсуждали это, хотя сказать было что. Ким Ель смотрит на него секунду, две, пять. Чужой взгляд обжигает, и он все еще острый и до безумия преданный, и именно поэтому Ким Ель не может больше выносить это. Чтобы собрать мысли в кучу, уходит еще три секунды. Хачжун все это время неотрывно смотрел на него. И тогда Ким Еля прорывает. - Хачжун, - твердо, но тихо говорит он, чтобы никто другой не услышал, - Я все понимаю, правда, но я умоляю тебя, хватит уже всего этого. Хачжун недоуменно хмурит брови, и тогда Ким Ель продолжает. - Ты замечательный человек и мой самый лучший друг, ты же знаешь это, да? Поэтому, пожалуйста, - он делает паузу, и голос его неосознанно понижается, - Хватит жить прошлым, Хачжун. Я защищал и дальше буду защищать тебя, но умоляю - прекрати так смотреть на меня. У Хачжуна сотни немых вопросов в глазах, но Ким Ель не дает ему и слова вставить, потому как спешно продолжает. - Я знаю, что ты любишь меня, Хачжун, но прошу тебя, - Ким Ель опускает глаза, не в силах выдержать растерянный взгляд темных глаз напротив, - Открой свое сердце кому-нибудь другому, потому что моё сердце давно уже занято, Хачжун. Повисает неловкая, совсем дурацкая тишина, и оба парня понимают, что это и правда конец их странных, так и не состоявшихся отношений. Ким Ель внезапно оказывается совсем близко и крепко обнимает так и молчавшего парня, и Хачжуна от этого простого жеста совсем ведет. Он цепляется и виснет на нем, как утопающий, потому что в один момент до него вдруг доходит, что обнимаются они в последний раз. Хачжун не оборачивается, когда Ким Ель кивает ему на прощание и уходит. И когда шаги его перестают быть слышны в ночной лесной тишине, Хачжун наконец отпускает себя и чувствует, как одинокая слезинка катится по его горячей щеке вниз, капая на израненное запястье, делая хуже ещё более израненному сердцу. Запястья, конечно, уже давно не болели, а вот сердце еще долго будет болезненно и остро ныть. Это было чертовски больно. Ведь глупо было надеяться на что-то большее, потому что Ким Ель заслуживает лучшего, кого-то светлого и яркого, как он сам, а Хачжун, он был совсем не такой. Трагедий в его жизни было достаточно, а Ким Ель не обязан каждый раз помогать ему. В самом деле, Ким Ель заслуживает счастья без какой-либо драмы. Хачжун обещает себе держаться и не творить больше глупостей, но это будет завтра. А сегодня он позволяет себе упасть на холодную влажную траву, закрыть руками лицо и порыдать в последний раз. Все будет хорошо, и Хачжун сможет пережить это, потому в самом деле он очень сильный. Когда, наконец, светает, на поляне у потухшего костра Хачжуна уже нет. Ким Ель с облегчением отмечает это, и минутой позже находит мирно спящего парня в своей палатке. Ким Ель улыбается и заботливо подтягивает сползшее чужое одеяло повыше. Хачжун в самом деле молодец. Он справится. "Так кто же был твоей первой любовью?"