~
Когда отца по работе перевели в Сендай, а мы с мамой остались жить в родном посёлке, контроль надо мной стал минимальным, если он вообще остался. На футбол я забил, а кикбоксинг уже не вызывал того удовольствия, как раньше. Спустя пару недель я ушёл из бойцовского клуба и попал в компашку, которую боялись все. Мы собирались вечерами, гуляли по округе. Помню, однажды к нам пристала группа пьяных мужиков. Что они хотели я так и не понял, но была драка и одного потом увезли на скорой со сломанной челюстью и двумя сломанными рёбрами. Подобных историй было много. Я вступал в потасовки не осознанно. В такие моменты мозг был будто в тумане. Когда я закончил среднюю школу, в которой у меня было пару друзей, то пришлось уехать в Сендай. Во-первых, там был отец и он хотел дать мне лучшее будущее, а во-вторых, я бежал. Бежал от прошлого, где я жестокий парень-подросток, который причинил много боли окружающим. Даже сейчас, спустя два года, вспоминать те дни, когда мы «доживали» в родном доме последние сутки, собирали вещи, а я, после прогулки, должен был вилять дворами, чтобы сбросить копов с хвоста, очень сложно и отвратительно.~
— Кётани Кентаро, у тебя хорошие данные поэтому думаю, можешь попробовать себя в волейболе. — тренер Ирихата держал папку с моими наградами и достижениями. Именно так я по своей воле попал в мужскую волейбольную команду старшей школы Аобаджосай. Было тяжко, даже очень. Я сам вступил в клуб, зная, что командная игра не для меня. Ну дурак! Мать была рада, что я не шатался по городу, не искал приключений на пятую точку, не устраивал драк и мной не интересовалась полиция. Правда за эти два года я так и не нашёл друзей ни в классе, ни в клубе и уж тем более за пределами Аобаджосай.~
Я стал восхищаться нашим асом — Ивайзуми-саном. Среди всех третьегодок он самый адекватный человек. Ханамаки и Мацукава-сан вечно отпускали тупые шуточки, Ойкава-сан просто бесил своим поведением, хотя он капитан и я должен бы его уважать, но нет. В голове сложился идеальный образ Аса. Я хотел стать лучше, хотел, чтобы на меня в следующем году кохаи смотрели так же, как и я сейчас на Ивайзуми-семпая. Но знаете ли, не зря говорят, что идеальных людей просто не существует. Вот в один прекрасный вечер шикарная и «правильная» обёртка «идола» просто слетела.~
Мать меня всегда учила, что все люди разные. У нас у всех разные взгляды на жизнь, увлечения, ценности и интересы. Отец говорил, что в независимости от склонностей человека, нужно уважать выбор, как бы противно лично тебе не было. Я никогда не поднимал вопрос ориентации в семье. С 14 лет считаю себя Би и мне нормально, но при этом в моём окружении никогда не было однополых отношений, поэтому свои ощущения от живых примеров гомо-пар я не знал. До определённого момента… Это было в конце октября. Я на втором году старшей школы. После тренировки пришлось задержаться, потому что обсуждал предстоящие отборочные с Мизогучи-саном на улице. Я объяснил что не смогу участвовать из-за проблем с учёбой, на что получил гневный взгляд и угрожающую фразу: «Не дай тебе Бог, на следующих отборочных не появиться, лично займусь твоей успеваемостью!» Вздохнув и пообещав, что такое происходит в последний раз, я спокойно направился в сторону раздевалки и застыл: из-за приоткрытой двери было слышно тихие стоны, а вид открывался на целующихся… Нет, не так. Сосущихся, долбящихся в дёсна Ойкаву и Ивайзуми. Понятно, это их выбор и всякое такое, но! А можно не в раздевалке клуба, зная что здесь ходят тренера и ещё не все игроки ушли? Например, я, или Киндаичи, который выполняет наказание и бегает на стадионе, или же чёртов Яхаба, который заполнял бланки, потому что: «Ну я же будущий капитан команды. Мне нужно учиться оформлять эти все бумажки». И что вы мне прикажете делать? Вломиться в комнату? А может лучше свалить? Но там же моя одежда, деньги, телефон, ключи от дома в конце-то концов! — Кётани, подожди, пожалуйста, ещё минут пять-десять. Они дальше этого не зайдут, поверь мне. — каким дивом за моей спиной нарисовался Яхаба с планшетом в руках я даже знать не хочу. — Т-то есть это норма, и ты уже привык? — Ну как бы тебе сказать… Я не вижу в этом ничего из ряда вон…та и тем более они таким занимались и на втором году обучения. Я конечно тогда охренел, потому что первогодка и как-то неловко было, а потом смирился. — Ебать. — кратко, ясно и прекрасно подходит под эту ситуацию. — Тут ничего не поделаешь. Они любят друг друга и играющие гормоны явно не сдержать на долго, — этот недо-будущий-капитан-всезнайка просто хмыкнул, взял меня за локоть и потащил в сторону тренерской подсобки. Мы там сидели в полной тишине, я время от времени смотрел на часы, стоящие на столе, и поглядывал на бумаги, которые Яхаба заполнял и сортировал в три стопки. Спустя долгие восемь минут, и да, я считал, в тренерскую завалил довольный Ойкава, что-то ляпнул будущему капитану и свалил. — Теперь можешь идти и забирать свои вещи. — Боже, за что мне это? Как добрался до той чёртовой раздевалки я без понятия, но то, что меня всего передернуло, когда перед глазами картина сосущихся семпаев всплыла, я помню отлично.~
Прекрасное 17 ноября я запомню на всю оставшуюся, мать его, жизнь. Отборочные прошли нормально. Наши дошли до финала префектурных, но Шираторидзава осталась недосягаемой. У нас очередная тренировка, во время которой Ханамаки-сан очень странно косился на слащавую парочку Ойкавы и Ивайзуми-сана, а Матсукава-сан откровенно ржал и «скрытно» лапал Ханамаки. Я делал вид, что ничего не происходит, но опять вездесущий Яхаба зарядил рукой в ребра: — Ты как открытая книга. Не пялься на них так и не фыркай, как будто у тебя перед носом не семпаи, а пакет с протухшими яйцами лежит. Я думал, надеялся, верил, что на этом весь трэш закончится, но судьба показала мне средний палец и вот я, дурак, который забыл, мать его, шампунь в душевой клуба, возвращаюсь в здание за потерей. Первый инфаркт я получил, когда в чёртовой раздевалке зажимались Ханамаки и Мацукава, но полнейший пиздец начался тогда, когда в маленьком коридоре душевой я услышал стоны и отчётливые шлепки. Приплыли… Нахрена я посмотрел? Ну зачем? Яхаба, где ты, когда просто так необходим, чтобы остановить меня? В душевой кабине Ивайзуми и Ойкава явно не целовались. Ну там и поцелуи были, но основные телодвижения я даже описывать не хочу. В общем, с шампунем я попрощался до следующей тренировки.~
До Нового года оставалась неделя, а наши третьегодки решили устроить тусу для волейболистов Аобаджосай. Все немножко выпили и начали играть в бутылочку. Ватари кукарекал, Киндаичи в снег упал, Ойкава пел, Ханамаки целовал свою пятку, короче, очень «интересно». И тут пьяненький Ойкава, уже давно без «сан», загадал Яхабе одеться в костюм чирлидерши и пройтись по полю, как по подиуму. Детишки, алкоголь — плохая штука. Из-за неё нормальные парни надевают юбки и, виляя бёдрами, ходят по спортзалу. Единственными вопросами для меня остались: «Почему Яхабе тааак идёт юбка и какого черта у меня горят щеки?» Вечер закончился шумно. Ивайзуми утащил Ойкаву домой, потому что тот явно перебрал. Ватари вместе с Куними спокойно убрал после нас, остальные куда-то успели убежать, и вроде бы Яхаба тоже давно покинул стены спортивного корпуса. Я шёл в сторону метро, в голове играла новая песня. Когда проходил старую детскую площадку, то увидел знакомый рюкзак с ярко-зелёной шестёркой. Такой был у Яхабы. И на той, забытой богом, площадке был сам Шигеру, а возле него трое парней что-то бурно обсуждающих. — Подумаешь, друзья собрались, какое мне дело до этого? — это была попытка успокоить собственный интерес к происходящему. Но после отчётливо и громкой фразы, произнесенной голосом будущего капитана «Оставьте меня в покое. Я ничего вам не буду…» Он не договорил — его ударили в живот, и Яхаба упал на колени. Что тогда было у меня в голове я не знаю, но на кулаках ощущалась кровь, причём явно не моя. Потом сильная боль в ребре и вкус железа на губах. Трое лежат. Один из них явно потерял сознание, но мне пофиг. Яхаба в шоке стоит оперевшись руками о колени и тяжело дышит. — Ты в порядке? — я начал приходить в себя. — Д-да…вроде… Спасибо тебе большое, — у Яхабы лицо было красное, а глаза слезились. — Что они от тебя хотели? — Бухие пристали. Что с них взять? — Понятно, — я уже взял сумку и собрался уходить, но мертвая хватка на моей руке остановила меня, — Чего? — Губа. Твоя губа рассечена. У меня есть антисептик и заживляющая мазь. Давай я обработаю. Только уйдём отсюда подальше.~
Каким образом мы оказались дома у Шигеру я помню смутно. Знаю что мы свернули во дворы многоэтажек, потом яркая вывеска магазина и я сижу на кровати в комнате Яхабы, а тот передо мной на корточках вытирает кровь с моего лица. Рёбра болели. Главное, чтобы не было перелома, остальное пустяки. — Ты как? — Ха, я тут тебе губу обрабатываю, а ты за меня переживаешь… Спасибо, благодаря тебе, все хорошо. — Я переживаю, потому что ты мне важен. Кётани, молодец, ты — идиот! С каких пор ты такое ляпаешь, тем более Яхабе? Тому самому Яхабе, который творит время от времени страшные и бесящие вещи. — Эмм…не думал, что ты к сокомандникам относишься так тепло. Это приятно — Ты особенный… Ты мне нравишься. Вот сейчас я готов оставлять завещание, паковать вещи и валить в китайские монастыри. Я ж никогда даже не думал о таком! Или же думал, но не так вот это всё должно было случиться!!! — Кётани, тебе по голове хорошо приложили? — Нет, я говорю так, потому что так оно и есть, — хорошо, топить, так до конца и пофиг на его реакцию и ответ. Я даже не надеялся на какой-то нормальный конец этого диалога, но стало все ещё хуже. Хотя, как посмотреть. Он меня поцеловал. Он. Меня. Поцеловал в щеку, где не было ссадин. Алло? Я никогда не задумывался об отношениях ни с девушками, ни с парнями тем более. Но с какого момента я начал засматриваться на Шигеру и тормозить во время наших коротких разговоров, я не помню. После того как он в юбке расхаживал сегодня, мне крышу снесло и это факт. А сейчас я сижу у него дома, он обрабатывает раны, которые я получил защищая его светлую головушку, и потом после признания, которое вообще не планировалось, он меня поцеловал. М-да… С каких пор моя жизнь стала настолько прекрасной? — Ты…ты тоже мне… — в голове от этого тихого и хриплого голоса что-то щёлкнуло и я обнял его. Аккуратно, потому что его недавно ударили в солнечное сплетение, а причинять боль не хотелось. И так, 21:17, 23 декабря, я стал самым счастливым человеком. По сравнению с моим прошлым, это настоящее кажется сказкой или же сном.~
Мы начали встречаться в этот же вечер. Никто не говорил «Давай встречаться!» или «Согласен ли ты стать моим парнем?». Просто перед моим уходом мы поцеловались, на следующий день переписывались, потом созвонились и вместе гуляли накануне Нового года. После возобновления тренировок мы ходили домой вместе, во время обеденных перерывов, вдвоём сидели на крыше школы. Объятья и поцелуи стали обычным делом. Когда пришло время Национальных, на которые мы не попали, Ойкава-сан рвал и метал, при этом очень часто ляпал что-то по типу «Ха-ха, а Ушивака-чан и не такой уж непобедимый» или «Никогда не думал что Тобио-чан, этот противный гений, обыграет Ушиваку». Время шло, на выходных мы с Яхабой часто гуляли по Сендаю, оставались дома друг у друга и делали домашку. Благодаря таким посиделкам моя успеваемость возросла, а мы с Шигеру сблизились. Я узнал о том, что его родители работают в Токио, а за ним присматривает бабушка. Он живёт в своей квартире один уже полгода. Узнал любимый жанр музыки и фильмов, какую мангу любит читать, любимые сладости, от которых у него коленки подгибаются и ещё кучу всего.~
Прошло чуть больше двух месяцев с начала наших отношений и сегодня первое марта. Первый день весны, а ещё День рождение у самого дорогого для меня человека во Вселенной — Яхабы. Он пригласил меня к себе в гости с ночёвкой и самое страшное то, что может произойти это. За эти два месяца мы дальше поцелуев не заходили вот вообще. Не то, чтобы я не хотел. Просто давить и намекать, мол «А давай…» — нет. И вот, возможно, а точнее, скорей всего, это произойдёт сегодня. Наша первая ночёвка вместе, первый День рождения Шигеру во время наших отношений. Вечер был безобидным. Мы смотрели фильм и ужинали доставкой из кафе, играли в приставку и много обнимались. Ох, уж эти объятия. Яхаба очень тактильный человек. Ему только дай повод прикоснуться…хотя и без повода он тоже прижимается ко мне постоянно. Это приятно, и можно сказать, что я даже привык к такому, но каждый раз как первый. В какой-то момент наш разговор свернул из темы видеоигр, на тему детства. Шигеру рассказывал о том, что бывал за границей, как он притащил домой бездомного кота и его после лечения отвезли к бабушке, как он упал с дерева и любил ходить босыми ногами по траве в саду, возле дома, где раньше жила его семья. Он рассказывал с улыбкой на лице и таким трепетом, но когда прозвучал вопрос о моем прошлом всё восхищение испарилось. — Шигеру, ты когда-нибудь ломал людям кости? — Эмм…ну на втором году средней школы, во время тренировки я отрабатывал нападение, а за сеткой стоял мой кохай. Я не знаю как так вышло, но из-за моего удара у него был перелом руки. Возможно просто неправильно руки поставил… — Я не об этом. Голыми руками, а не во время игры. — В смысле «голыми руками»? — Охх… В детстве, когда мне было восемь лет, меня хорошенько поколотила местная шпана в моем родном посёлке. Потом, чтобы не было проблем, я попросил родителей записать меня на кикбоксинг, ну и футбол для души. В общем, когда отца перевели в Сендай по работе, мать за мной следить перестала, и я отбился от рук. Связался с бандой злых ребяток, которые на пару лет старше меня были. Ходили, страху на всех нагоняли, а взрослые пьяные мужики, которые думали что они всемогущие, лезли к нам с нравоучениями и потом всегда были драки. И вот во время этих потасовок я голыми руками ломал людям кости. Ребра, руки, челюсть, проломил череп одному…бляя, короче, калечили всех особо не разбираясь кто там. Полиция у нас всегда на хвосте была. Часто приходилось вилять дворами, чтобы не повязали и не посадили… Я выливал всю злость и обиду вот таким вот образом. Когда переехал в Сендай, дал обещание матери, что не буду заниматься больше подобным, поэтому решил попробовать себя в волейболе. Мне казалось, что благодаря командной игре я начну лучше ладить с людьми, а в итоге всегда стоял в стороне. Единственный с кем я хотел общаться, был Ивайзуми-сан. Для меня он пример Аса и вообще хорошего человека, но потом та ситуация в раздевалке… Идеал пал на глазах. А потом ты весь такой из себя. Хах…я сначала хотел избегать твоих нравоучений, но со временем привык и уже жить без этого не мог. Когда ты болел и не ходил ни в школу, ни на тренировки было отстойно, если честно. Я рассказывал это в надежде, что мне станет легче, после того как открою занавес тайн такому родному и важному человеку. Яхаба сидел молча, открыв рот и тихо перебирая пальцы. Я заметил эту привычку у него давно. Всегда, когда волнуется или смущается, пальцам покоя не даёт. Спустя минуту неловкой и при этом такой правильной тишины Шигеру наконец-то прочистил горло. — Прости, Кентаро. Я не знал, что всё так… — Тебе не за что просить прощения. А рассказываю я это все тебе, чтобы ты был в курсе какое прошлое я скрываю от других. В тот день, когда я помог тебе на площадке, опять испытал то чувство, когда разум в тумане и все происходит исключительно на рефлексах. — Кентаро… Пообещай мне, что никогда больше не будешь смотреть назад, вспоминать такое прошлое… — Угу, — я тихо вздохнул. — Слушай… А как ты понял, нууу… Что я тебе нравлюсь? — в глазах у Яхабы зажёгся огонёк. — Когда застукали Ивайзуми-сана и Ойкаву-сана, тогда я уже знал, что би. Потом Ханамаки и Матсукава, потом посиделки перед Новым годом. Вот тогда. Да, когда ты в юбке ходил. — Бооже, какой стыд. — он закатил глаза, а я на это лишь хмыкнул. Он обнял меня как никогда раньше. Максимально прижимая к себе и целуя в висок. Проявление заботы и переживания — супер мило. А потом я притянул его к себе за футболку и начал целовать в губы. Размеренно и жадно, давая понять, что он весь мой. Руки Шигеру водили по спине и плечам под футболкой. Ох, похоже началось… В такой-то момент… Раз засос, два засос, три… Кажется, завтра на шее и ключицах у него не будет живого места. В штанах давно тесно, а этот чёртов Яхаба завалил меня на кровать и начал выцеловывать живот. Щекотно, приятно, но когда он положил руку на низ живота и плавно потянул руку в сторону ремня…сознание уже отключилось, оставляя место инстинктам. Ловким движением я подмял Шигеру под себя и стянул такую ненужную футболку и штаны. Синие боксеры явно приносили дискомфорт, а тихие всхлипы и стоны, которые пытался заглушить рукой, говорили, что ему это нравится. Поцелуи на внутренней стороне бедра, засос на тазобедренной косточке и вот, синяя ткань улетела на пол, вместе с моей одеждой. Красивый, подтянутый, весь разгоряченный Шигеру лежит тут, прямо передо мной. — Пожалуйста, — не сдерживаю голос. — хочу… хочу слышать тебя. Хочу чувствовать тебя на всё 120 процентов. — Возьми тюбик в шкафу… На нижней полке. Я достал бутылочку смазки и вернулся на кровать. — Можно? — Д-да… И так мы оба поняли, что отступать уже поздно. Я выдавил немного жидкости на руку и надавил пальцем на колечко мышц. Шигеру дёрнулся и пополз вверх, к изголовью кровати. — Подожди секундочку, — после этих слов он глубоко вздохнул и сам насадился на палец аж до костяшек. Медленно разрабатывая вход, я целовал его бедра, а он стонал не стесняясь. — Кентаро… Я хочу тебя поцеловать. Я навис над ним и Яхаба притянул к себе. Никогда раньше он не целовал так, вкладывая всё желание и предвкушение, страсть и нетерпение, любовь и утешение. Когда вошёл второй палец, ему явно стало больно. Он нахмурил брови, а в уголках глаз собрались слезы. Я остановился, чтобы дать привыкнуть. Спустя пару мгновений Шигеру сам толкнул бёдрами, призывая к действию. Аккуратно растягивая, я целовал его в губы, шею, ключицы, временами прихватывая кожу зубами и вырывая всхлип. Свободной рукой я гладил по животу и бокам, спускаясь к сочащемуся смазкой члену и поглаживая по всей длине. — Давай третий. — Ты уверен? — Угу Ещё больше смазки и медленно ввожу третий палец. Пару движений и Шигеру вскрикивает и выгибается в спине, подаваясь бёдрами навстречу толчкам. Я задел простату и в этом сомнений не было. Пару раз толкнув прям в ту самую точку я начал наращивать темп. — Ха… Кентаро…нет… — Что нет? — Вставь… Мне дважды повторять не нужно. Смазав всю длину, я приставил головку ко входу. Одно плавное движение и я вошёл наполовину. Яхаба задыхался в стонах и давил руками на мои плечи. Когда он привык я, вошёл до упора и начал медленно двигаться. Каждый толчок воздействовал на чувствительную точку и Шигеру шипел, стонал, всхлипывал, цеплялся рукой за простынь и тянулся ко мне за страстным поцелуем. — Ещё… Хаа. Да… Быстрее… Вот так! Ему нравится. Он так сжимает меня внутри, аж до искр в глазах. Когда темп был бешеный и я каждый раз входил до упора, Яхаба вцепился в мои руки и обвил ногами талию. — Кентаро… — он шептал как в бреду, — Кентаро, я скоро… — Ага… Я тоже… Пару толчков и Шигеру громко гортанно застонал, изливаясь себе на живот. Он настолько сильно сжался внутри, что мне хватило буквально пару движений и оргазм накатил с невероятной силой. Я упал сбоку, возле Яхабы и пытался выровнять дыхание. Перед глазами все плыло, а в ушах стояли сладкие стоны и звук шлепков голой кожи. Когда сознание вернулось, я понял, что мою руку крепко сжимают, переплетая наши пальцы. — Кентаро… — Ммм? — Пообещай мне лишь одно. Не смотри назад и не бойся показаться для меня неправильным. Ты — это ты. Без твоей истории не было бы того Кётани Кентаро, с которым я встречаюсь уже два месяца и с которым я… — он замялся, явно смущаясь, — лишился девственности. Не зацикливайся на прошлом. И знай, я люблю тебя. Очень-очень сильно люблю и готов поддержать тебя в любую минуту. — Шигеру… Я тоже. Тоже тебя люблю. Спасибо тебе большое. Последние слова растворились в нежном поцелуе, в который каждый из нас вложил свои чувства. Я благодарен тебе, Яхаба Шигеру, за поддержку и любовь, которых раньше никогда не знал. Я сделаю всё, чтобы ты тоже получил максимум приятных эмоций и заботы, а пока мы будем просто лежать вдвоем на кровати в твоей комнате, среди ночи, и обниматься, отвлекая друг друга от плохих мыслей. Люблю тебя, Шигеру.