Я всегда буду с тобой

      Прошло 2 дня с того момента, как чекисты арестовали Александра, и только Бог ведает, что с ним будет дальше, что ему уготовила судьба. Его жена Ольга старается практически не выходить из дома и делает это только по необходимости. Петроград нынче совсем небезопасен. Невозможно сыскать хотя бы одного спокойного, укромного уголка в этом городе, даже в собственном доме. Потому что то, что казалось раньше неприступной крепостью, сейчас же является местом, куда бесцеремонно ворвались члены чрезвычайной комиссии и арестовали капитана контр-разведки Великой Войны, профессора права, примерного мужа и отца, а также по совместительству «буржуя» Александра Михайловича Нестеровского. Именно последний пункт является главным в причине задержания и возможного расстрела этого человека. И что самое печальное — данное действие разворачивалось на глазах у пятилетнего сына Миши. Миша каждый день спрашивает маму, почему папа в тюрьме и когда его отпустят. И если бы она сама только знала ответы на эти вопросы. Вернее, на первый из них она знает. Кровавый режим. Этот террор направлен не только на противников власти, не только на радикальных террористов, эсеров и участников белого движения, но и на обычных жителей, которые не примкнуты ни к тем, ни к другим, ни к третьим, которые просто хотят жить спокойной жизнью, расти детей, встречать и завершать этот день с любимым человеком, и которые являются представителями умирающего сословия. Последнее заставило многих жителей Петербурга даже не рассчитывать на то, что в ближайшем будущем они смогут остаться в живых. Самым примечательным является то, что практически все сторонники этих неоправданных репрессий вскоре сами от них и сгинут. Потому что этот режим является для всех одинаковым. Одинаково несправедливым.       Ольга совсем потеряла покой, её жизнь превратилась в одно тревожное существование. Она пытается держаться ради сына, но как бы она не старалась, Миша все-равно чувствует, что мама очень сильно переживает за папу. Ее единственный выход — это обратится за помощью к близкому другу семьи, тоже капитану контр-разведки Сергею Костину. Они встретились вечером чтобы поговорить насчет Саши, и тот пообещал сделать все, что есть в его силах. Лёля, подруга Оли и дама сердца Сергея, всячески пыталась ее поддержать, пожелала ей сил и верить в то, что все будет хорошо. И она старается верить, верить во что бы то ни стало, но страх за любимого человека и трезвая оценка ситуации все-равно присутствуют в ее сознании. Все ее существо сковывает, а потом выворачивает наизнанку после прокручивания всех событий того вечера и от предположения будущих. Уложив Мишу спать, она ложится на кровать, вторая половина которой еще пахнет ее мужем, сворачивается калачиком и начинает рыдать. Она закрывает рот ладонями, чтобы не разбудить сына; горячие слезы катятся по ним. И так она может проплакать всю ночь, уснув только под утро на пару часов. А потом начинается новый день, день полный тревогой и волнением.

***

      Тем временем Александр находился в переполненной камере в Крестах и размышлял над дальнейшим развитием событий. Внешне он казался спокойным, но внутри него таился естественный страх, который с нарастанием терзал его сердце. Возможно, он также старался смирится с плачевным и более вероятным исходом, потому что было понятно, что он готов принять свою смерть с достоинством. Дверь камеры открылась, оттуда закричали: — Воронцов, на выход и без вещей! Сокамерник поднялся с кровати и вышел. Через 5 минут были слышны приглушённые звуки стрельбы. Нестеровский пытался абстрагироваться. Он вспоминал все тёплые моменты с Олей и Мишей: как он стеснялся подойти и познакомиться с ней, как они попали под дождь в Летнем Саду, и он накрыл ее своим пиджаком, как их руки соприкоснулись первый раз, их первый робкий поцелуй. Потом предложение выйти замуж, свадьба, счастливое известие о том, что они скоро оба станут родителями. И вот, у него перед глазами тот момент, когда он берет своего сына первый раз на руки: такого маленького кроху, перед которым будет открываться этот большой и сложный мир. Вспоминаются также семейные вечерние посиделки за чашечкой чая, иногда в компании близкого друга Сергея. Все это он прокручивал в голове, чтобы хотя бы на секунду убежать от реальности, забыть ее, представить, что рядом с ним находятся любимые его люди, но такое забвение длится не долго, и к нему вновь возвращаются не только ощущения пота и сырости тюремной камеры, но и тревожные мысли, в том числе мысли о том, что он возможно больше их никогда не увидит. Из раздумий его вырывает вновь открывшаяся дверь и громкий возглас: — Нестеровский, на выход! Без вещей.

***

      За окном большими хлопьями падал снег. Заметённая улица маленького финского городка граничит с живописным пейзажем: заледенелое озеро, небольшие холмы, а вдали виднеется тёмный хвойный лес. Были глубокие сумерки. На столе маленькой комнаты тускло горела лампа. За ним сидел мужчина, читавший местную газету. Или делавший вид, что читал. Спавшая на небольшой кровати женщина проснулась, не ощутив его рядом. Пощюрив вокруг, она нашла его взглядом и спросила: — Саша, ты чего не спишь? Мужчина оторвал свой взор от газеты. — Ничего, просто решил немного почитать. — Ты ведь уже читал эту газету днём. Что-то случилось? Саша ничего не ответил. Ольга встала с постели и подошла к нему. — Милый, что тебя тревожит? Он снова промолчал. Тогда Оля взяла его руку. Он потупил взгляд, но потом посмотрел ей прямо в глаза и сказал: — Я боюсь заснуть и проснуться снова в камере. Я боюсь вас больше не увидеть, потерять. Он немного помолчал. Затем добавил: — Все последние события для меня как сон… А вдруг это действительно сон? Может меня уже давно нет… От этих слов у Ольги сжалось сердце. Она поцеловала его в щеку. Потом в губы. Потом в лоб. Потом в снова в губы. И сказала: — Ты здесь, ты рядом со мной, это не сон. Мы вместе. Мы со всем справимся, слышишь? Самое страшное уже позади. Больше ничего плохого с нами не случится. — Не уверен. Она сжала его руку сильнее. Он обнял ее, уронил на нее голову и тихо заплакал. Она гладила его по вьющимся волосам. Слезы катились по ее щеке. Она приговаривала: — Я люблю тебя. Я никому тебя не отдам. Я люблю тебя, люблю, люблю… — Я тебя тоже очень сильно люблю. Они находились обнявшись еще долгое время. В комнате были слышны только тиканье настенных часов и тихое посапывание спавшего Миши. За окном все так же падал снег.