Ты достоин любви

До нового года оставалось всего несколько минут. Антон и Арсений сидели друг напротив друга за кухонным столом, полностью загруженным разного рода едой. Даже сидя дома, а не в приличном заведении, они решили встретить новый год нарядно. Оба надели черные джинсы и белые рубашки, которые были им к лицу и играли на контрасте с остальной одеждой. Основным предновогодним занятием у подавляющего большинства людей является поедание еды, приготовлением которой они занимаются с самого утра и до позднего вечера. И хоть этот новый год стал особенным и для Антона, и для Арсения, ни один из них не видел смысла в том, чтобы готовить стандартный набор из салатов, летних закаток и утки с яблоками. На деле гораздо уместнее и экономнее оказались разноплановые нарезки от мясной до фруктовой и горячее блюдо на двоих. — Извини, я отойду, — культурно сообщил Антон, вставая из-за стола во время ужина. Он исчез из виду меньше, чем на минуту, а после этого стремительно подошел к Арсению, который на время ухода Антона отложил вилку и нож, протянув ему один из своих рисунков, законченных на днях, о существовании которого тот и не подозревал. На рисунке был изображен сам Попов. Не в полный рост, как практически на всех остальных его работах, а портретировано. Рисунок был выполнен простым карандашом по всем правилам и канонам, в точности отражая внешность Арсения. — С новым годом! — Антон, — Арсений встал со своего места, чтобы общаться с собеседником на равных. — Спасибо, мне очень приятно. Это что-то невероятное, — с искренним восторгом произнес Арсений, заключая Антона в объятия. — Извини, я тебе ничего не приготовил. Мы же договаривались, что отметим без подарков, — виновато произнес он. — Ты прав, ничего не нужно. И если тебе так проще, не воспринимай это как новогодний подарок. Я ведь получал удовольствие и от процесса и от результата. В виде твоей реакции, — пояснил парень. — Хорошо. Спасибо еще раз. Я ведь говорил, что у тебя талант? — Пару раз, — смущенно отшутился Антон, подняв руки в дурашливом протесте. — Мы отвлеклись. Новый год через две минуты! Я налью шампанское? — предложил он, схватив со стола бутылку. — Подожди. — Жду, — Антон застыл с бутылкой в руках. — Знаешь, есть традиция: начать целоваться в старом году и закончить в новом. Слышал о такой? — Если честно, впервые слышу, но мне очень нравится эта традиция, — Антон смочил губы в шампанском, поставил бутылку на стол и положил окольцованные руки на сильные плечи Арсения, касаясь его губ своими. На бой курантов и восторженные крики соседей они не обратили никакого внимания, продолжая целоваться дольше запланированного уже в новом году. — С новым годом, Антон, — наконец поздравил Арсений, прервав их поцелуй. — С новым годом! За окном уже слышались взрывы петард, салютов и фейерверков, как бы зазывая посмотреть их яркие вспышки на темном небе. — Можем пойти на улицу, если хочешь, — предложил Арсений. — Хочу, — моментально согласился парень, положив бутерброд с двойным сыром, на который он поглядывал с начала вечера, обратно в тарелку. Через десять минут они уже шли по скрипучему снегу, выпавшему меньше часа назад. Шли не быстро, чтобы увидеть все салюты, взрывающиеся поблизости. Оба понимали, что в новогоднюю ночь мало кто сидит дома, так что они легко могут наткнуться на одного из одноклассников Антона или коллег Арсения. Именно поэтому шли они в противоположном от школы направлении. На какое-то время шум взрывающихся салютов прекратился. Тогда Антон нашел себе новое развлечение. Он наклонился к одному из сугробов и набрал немного снега в руку, формируя из него шар. Снег был еще совсем свежим и без кусочков льда, из-за этого снежок получился не особо твердым. Шастун, не долго думая, швырнул снежный шарик в Арсения, который все еще стоял к нему спиной, ожидая продолжения салютов. — Твою ж!.. — не сдержанно воскликнул он от неожиданности. — Антон! Парень зашелся от смеха, когда увидел ступор и немой шок на лице брюнета. — Ах, так?! Ладно… — мужчина быстро отошел от испуга и слепил аналогичный шар из снега, запуская им в обидчика. — Эй! Больно! — воскликнул Антон. — А ты как думал? — засмеялся Арсений, швыряя в зачинщика второй снежок и нарываясь на продолжение боя. Несмотря на искреннее веселье, полученное от снежков, игру пришлось прекратить из-за обмороженных рук, ведь ни Антон, ни Арсений не взяли с собой перчатки. Поэтому Шастун совсем не сопротивлялся, когда противник прекратил забрасывать его снегом, а вместо этого подошел вплотную и обнял за талию одной рукой. — Тебе не холодно? — спросил он, касаясь его влажных от растаявшего снега ладоней. — Немного, — на самом деле, мелкие осколки боли, опалившей горячую кожу и заставившей сердце биться чаще, ему даже понравились. — Домой пойдем? — Давай еще погуляем. Рано домой идти. — Хорошо, только надень капюшон и руки в карманы спрячь, не хватало еще заболеть на каникулах. Парень послушно натянул капюшон на голову и засунул руки в глубокие карманы куртки, за что потребовал заслуженный поцелуй. — Антон, давай не на улице. — Да тут же нет никого, — успокоил Антон, самостоятельно приближаясь к лицу старшего. — Дома, Антон, дома, — настоял мужчина, коротко чмокнув Антона в щеку. — Попов! — послышался звонкий крик, отвлекающий Антона и Арсения друг от друга. — Ты что творишь? — возмущенно воскликнула Оксана, появившаяся в поле их зрения только сейчас. — Год новый, а проблемы все те же… — пробурчал Арсений себе под нос. — Все нормально, веди себя естественно и старайся не дерзить, — сказал он Антону полушепотом, медленно оборачиваясь в сторону Фроловой. Оксана быстро преодолела расстояние в пару метров и остановилась прямо перед Антоном и Арсением. Чуть позже ее догнал попутчик, с которым она гуляла по ночному городу, пока не наткнулась на знакомые фигуры. Спутником Оксаны оказался Алексей Петрович, новый преподаватель информатики в их школе, который уже успел познакомиться и с психологом, и с учеником. Он коротко поздоровался с Арсением и Антоном за руку и отошел в сторону, уступив Оксане более выгодное место. Со стороны, наверное, все происходящее смотрелось весьма комично, потому что Оксана, выступившая зачинщицей конфликта, была на две головы ниже любого из присутствующих и походила на отчаянного мышонка, спорящего с волками. — У вас совсем уже крыша поехала от совместного проживания? — возмущенно спросила Фролова. Арсений хотел было объяснить ситуацию с иной стороны, но Оксана продолжила выказывать свое недовольство. — Вот даже не говори ничего. Ладно, Антон, но ты же взрослый человек, ты чем думал? В педофилы заделался? Теперь понятно, почему ты с распростертыми объятиями встретил красивое юное тело у себя в квартире и не пожелал расставаться, — после всего сказанного Оксана скрестила руки на груди, показывая этим жестом завершенность своей мысли. Девушка вела себя как ребёнок, истерично высказывая все свои мысли, не считая нужным подбирать выражения. — Оксан, успокойся, мы… — Оксана Владимировна, — перебил мужчину Антон, встревая в их разговор с классным руководителем. — Все, что вы видели, происходило исключительно по моей инициативе. Арсений Сергеевич ни в чем не виноват. — Допрыгался? — Оксана снова обратилась к Арсению. — А что, Оксан? То, чем мы с Антоном занимаемся — наше с ним личное дело, и тебя оно не касается. — Ты думаешь вообще, о чем говоришь? Да вы же вместе из школы вылетите, если кто-то узнает. Один в детдом, а второй в тюрьму. — Вы не правы. Я уже давно достиг возраста согласия, так что закон мы не нарушаем своим поведением. А вопрос с нашим проживанием, по-моему, мы уже решили. — Мальчик мой, тебе-то зачем это нужно? — искренне не понимая точку зрения Антона, спросила Оксана. — Чего ты добиваешься, если у вас нет общего будущего? — Хватит, Оксана! — остановил ее Арсений, не свойственно для себя повысив голос. — Ты и так слишком много сегодня наговорила. Спасибо. Твое мнение мы оба услышали, — не скрывая своей обиды, ответил Арсений. — Идем, Антон. — До свидания, — бросил парень скорее Алексею Петровичу, нежели классному руководителю, после чего развернулся и ускорил шаг, чтобы догнать Арсения. Оксана буквально застыла на месте, пораженная дерзостью ученика в своих высказываниях в ее адрес и предательством друга. Где-то в глубине души она прекрасно понимала, что Арсений действительно сможет сделать Антона счастливым. В контрасте последних трех месяцев и последних четырех лет он уже дал ему все, чего желал подросток и даже больше. Но стоит ли вестись на материальные блага и принимать их за чистую и искреннюю любовь? Фролова знала: совсем скоро она остынет и уж точно не станет рассказывать кому-либо об этой связи, пока сама не доберется до истины. — Оксан, остынь. Это их дело, взрослые же люди. Сами разберутся. Даже если Антон и просто ведется на доброту, то Арсений держит ситуацию под контролем, в этом я уверен. — Ты считаешь это нормальным? — Я считаю, что они должны сделать выбор сами. Как они узнают, что огонь горячий, если не обожгутся? — Леш, какой огонь? — Ну это метафора. — Леш… — разочарованно повторила девушка, провожая взглядом фигуры Антона и Арсения.

┈───ᗊ───┈

— Арсений, прости меня. Их не видно было за деревьями. Не злись, пожалуйста, я, правда, не хотел… — Все нормально. Я не злюсь, просто нужно было все обдумать, чтобы больше такого не происходило. Нам же еще в школу возвращаться. И спасибо, кстати, за поддержку. Это дорогого стоит. — И тебе спасибо. — Позволь узнать, за какие заслуги? — Да за все. Я тебе очень благодарен. В последние несколько лет я не чувствовал ничего кроме обиды и тоски, но с тобой все стало иначе. Я начал видеть, слышать, понимать и чувствовать то, что не мог выдавить из себя годами. Но тебе удалось. Спасибо. — В какой момент это началось? — искренне полюбопытствовал мужчина. — Арс, не нужно дома включать Арсения Сергеевича и анализировать все мои слова глубже сказанного. — Нет, Антон, серьезно, скажи, когда ты впервые что-то ко мне почувствовал? — Наверное, когда ты заметил, как я курю за школой и отобрал у меня сигарету. Ты тогда долго что-то говорил о курении, и почему это неприемлемо для молодого организма. Я не помню ни слова из той лекции, но помню, как заслушался твоим голосом. — В тот день ты ни разу не взглянул на меня, — усмехнулся мужчина. — Стыдно было тебе в глаза смотреть. — Именно так ты себя и раскрыл, когда выкурил сигарету после школы на прошлой неделе. — Серьезно? Я такой предсказуемый? — Не то что бы предсказуемый. Скорее твоя природная искренность рвется наружу, даже когда на языке уже крутится ложь. — Когда-нибудь я научусь. — Не нужно. Ложь ни к чему хорошему не приводит. И в этом мы сегодня убедились.