— А где Юрий Сергеевич-то? Что-то давно его не видно… — горничные, прибирая медкабинет, занимались излюбленным делом: перетирали косточки всем подряд.
— Ты что, Свет? Не в курсе? — молодая блондинка с метелочкой в руках закатила глаза. — Да тут все знают! За управляющей укатил… Ты как будто с луны свалилась! — девушка с укором посмотрела на коллегу. — Ах да, ты ж у нас вроде как новенькая, не посвященная еще… Сколько тут работаешь? И месяца нет?
— Ну, да… Погоди... Наш Юрий Сергеевич!? Прям взял и укатил? А куда? — в её голосе слышалось сомнение. Вот этот надменный тип побросал тут все ради управляющей? Ладно бы, что-то у них было, так вроде просто хорошо дружили...
— Говорят, в Мексику, — блондинка пожала плечами. — Да, взял и укатил. Ходили полгода головы друг другу морочили. Ты бы это видела! А сколько денег я на этом тотализаторе потеряла! На брендовую сумку бы хватило…
— Дааааа? А мне всегда казалось, он холодный какой-то и себе на уме… Надо же! — маленькая горничная поджала губу, призадумавшись.
— Всем так казалось. А он видишь, чего… Кто бы за мной на конец света поехал... — девушка мечтательно вздохнула.
— И что теперь? Неужели не вернется?
— Да кто ж его знает? Нашел он её, не нашел… Говорят, никаких следов не оставила, — снова вздохнула. — Своими глазами ее пустую комнату видела и его в ней... Душераздирающая картина, больно было смотреть... Руководство все твердит, мол, она в отпуске. Я тут еще и слышала, как Роман Евгеньевич Льву Глебовичу говорил, что увольняется с первого января… Это завтра уже... Представляешь!? И тот даже не стал делать вид, что расстроен. Так что, может, и правда в отпуске. Ну кто-то же должен всем этим рулить, сама посуди… Не видела что-то пока рядом с Чижовым замены... Может, конечно, будем все под новым управляющим ходить, — она задумчиво уставилась в окно, — но, честно говоря, Ксения Борисовна мне нравилась. Не хотелось бы. Есть в ней и рабочий запал, и человечность, и доброта, и красота. Вроде строгая такая, а понимающая. При этом она иногда прям девочка-девочка. Ты бы видела ее в джинсах и худи! Не удивительно, что он тут всё побросал и за ней.
— Ну, а Марина эта же у него была? — Света нахмурилась, вспоминая врача в компании массажистки.
— А что Марина? Видно же все там было… Марина – это так. Это другое... Кстати, — блондинка понизила голос до шепота, — ты ж знаешь, что её попёрли?
— Да ладно!?!?
— Своими глазами видела, как от Чижова в слезах выходила. Клянусь!
— Интересно, за что…
— Да я тебя умоляю, есть там, за что… Он так на нее орал – стены тряслись. Она только с виду такая миленькая. А я тебе говорю – один раз коллегу свою подставила. Другой – таблеток наглоталась, наверняка специально, чтобы заставить врача вину почувствовать. Слышала как-то, как она управляющую нашу поливала грязью на обеде, потом Льва... Бесстрашная какая-то. Без башни совсем. А как наш Юрий Сергеевич от неё бегал – это вообще умора! Он сюда – она за ним. Он к себе – она тут как тут. Он на обед – она компанию ему бежит составить. Ни гордости, ничего... Но я ее понимаю... Такой он... Кто устоит-то? — горничная ухмыльнулась. — Равнодушных не было… Очередь из желающих оставить свой телефончик выстраивалась от его столика до выхода из лобби. Вот не вру, ей-богу! Всех отшивал! Как посмотрит… Даже стали думать, что он… Того… Тем более, Ксения Борисовна у нас девушка эффектная, а он... Тут кто на что, короче, ставил. Но ты бы видела их дружбу! Вообще не расставались, пока тут зам не завелся... Даже умотали как-то на сутки вдвоем, весь отель жужжал как улей. И – ничего… Кстаааати..., — горничная вошла в раж, кажется, она готова была обсуждать эту тему вечно. — Тебе ж не рассказывали еще, как он Ксении Борисовне послание как-то писал в нашем домике для персонала?
— Нееееееет, — глаза горничной, и так круглые, стали еще круглее. Она стала похожа на маленькую девочку, которой читают на ночь волшебную историю.
— Вот представь себе картину... Утро. Убираю я, значит, соседний с управляющей нашей номер, и тут слышу, как к ней кто-то ломится. Настойчиво так. Минут пять, наверное, стучит и стучит. Я высунулась, смотрю – врач наш! А она не открывает, представляешь! Гордая! У неё тогда шашни уже начались с Чижовым. Может, поэтому... Романтика! И вот... Увидел меня и давай стебать. Такой: Если Вам так скучно, может быть, Вы мне поможете? Давайте я Вас, говорит, с той стороны к окну подсажу – посмотрите, что там... Ну, ты в курсе, Юрию Сергеевичу лучше под горячую руку не попадаться. Горстка пепла от тебя останется. А потом вдруг попросил бумажку и ручку – я ему и вынесла. Воооот...
— И что он ей написал? — глаза Светланы стали огромными, эта история нравилась ей все больше и больше...
— Ну, я точно не видела, ты ж знаешь, какой у этих врачей почерк, фиг разберёшь! Но вроде «Я тебя люблю». Да.
— Подтверждаю. Так все и было, без прикрас. Да, Ксения Борисовна?
Горничные испуганно обернулись. Увлекшись разговором, они совсем не заметили врача и управляющую в дверном проёме. Юрий Сергеевич в классической своей позе, сложив на груди руки, облокотился о дверной косяк и ухмылялся, не сводя с девушек прищуренного взгляда. За ним в лавандового цвета костюме стояла внезапно смущенная Ксения. Она эту историю впервые слышала. Сразу вспомнился стикер на полу комнаты...
«Что-то не слишком загоревшие для Мексики-то», - одновременно подумали горничные. Вслух же они только и пропищали:
— Ой! Извините, Юрий Сергеевич, Ксения Борисовна. С возвращением! С Наступающим.
И бочком, по стеночке, выпорхнули из кабинета.
Ксюша нахмурилась, копаясь в памяти.
«Он разве такое писал? Уж я бы, наверное, запомнила...»
— Писал-писал. Потому что нечего было телефон блокировать. Не пришлось бы от горничных узнавать... — улыбнулся врач: озадаченное выражение её лица подняло и без того хорошее настроение.
Девушка, кажется, смутилась окончательно. Прошла в кабинет, села в его кресло и, наблюдая, как Юра закрывает дверь на замок, с детской непосредственностью в голосе произнесла:
— Правда-правда?
Он склонил голову и стоял так с полминуты, вглядываясь в ее лицо, на котором сияли как два солнца ее шоколадные глазища, на котором от уха до уха вдруг расплылась улыбка.
«Взгляд то какой у нас невинный. Опять губу кусает!
Ксения, прекрати немедленно…
Посреди бела дня! Я тебя умоляю… Сейчас Лев придет... Прекрати…»
— У тебя остались какие-то сомнения? — врач сделал шаг, еще один, и еще. Он уже совсем близко. Очень близко. Так близко, что она видит свое отражение в его зрачках. Присел перед ней на корточки. Смотрит. Пол начинает меееедленно уходить из-под ног.
Она молчит. Нет у нее никаких сомнений. Все исчезли в момент, когда она сидела в его тёплых объятьях там, на холодной веранде, и прислушивалась к тому, как колотится его сердце в унисон ее собственному. Но, согласитесь, есть что-то особенное в том, чтобы услышать эти три слова от любимого человека. Особенная магия мгновения.
Она хочет услышать. Его изучающий взгляд становится серьезным.
— Я по глазам твоим хитрым, Ксения, вижу, что сомнений нет...
«Всё ты прекрасно знаешь...»
Молчит. Всматривается в него. Выжидает. Внезапно думает о том, что, кажется, с наступлением нового года у них действительно начнется здесь совсем другая жизнь. Жизнь, о которой она когда-то боялась даже
попробовать помечтать. Возможно, даже когда-нибудь и с меховым котом. И не только с котом…
«Нет, Завгородняя, об этом думать рановато. Но так приятно!»
Тишину кабинета нарушает его:
— Я тебя люблю…
И даже как-то не страшно признаться. Он
уверен – это взаимно.
«Да - она начнется!»
— А я – тебя... — прошептала Ксюша.
И тихо добавила:
— Очень...
____________
Кто бы мог полгода назад подумать…
Да весь отель!
_____________
_____________
