Даже в худшем из нас есть что-то хорошее, черта, которая искупает все остальные.
Айн Рэнд
Небо окрашивается в приятный пряно-красный цвет, похожий чем-то на цвет костюма одного крутого парня, облака плывут по этой красной «ткани» совсем медленно или не плывут совсем, это не ясно. Видимо, они задевают ветви деревьев, что чуть облезлые, ещё не успевшие нарастить себе листья сейчас. Из-за морозов, вызванных очередным «суперзлодеем», совершенно не разобравшимся в своём изобретении, лето позднее, лето «наконецтонаступило». Наконец-то наступило вот уже как две недели, благодаря Мстителям, благодаря Человеку-Пауку и ДэдПулу... они сражались и победили, но от других дел это их никак не освободило, поэтому многие уже были на заданиях сейчас. Людей на улице совсем немного, меньше, чем могло бы быть в вечер пятницы. Меньше, чем могло бы быть в любой вечер, после постоянных «из дома не ногой» и «одевайтесь теплее». Фразы такие обычные, но такие надоевшие за это время, что хочется выплюнуть всё, выбежать на улицу и начать кричать, ну или идти куда-то и слушать то, что старательно не слышат другие — себя и мир, разумеется. И эти звуки уже приходящего в ночное движение города как-то странно щекотят уши, то ли от непривычки, то ли просто потому что их много... В воздухе приятно пахнет кофе и газетами, пахнет каким-то дурным одеколоном, здесь и должно так пахнуть. А ещё здесь пахнет дымом, интересно, а весь дым пахнет одинаково или какой-то их них пахнет по-другому? В любом случае, этот самолётный дым пахнет свободой и долгожданной встречей. Встречей, что с каждым днём на протяжении двух недель становилась желаннее. И что ждёшь, то придёт, а если и нет, то тебе нужно идти к этому самому. Они и шли долго и, сторонясь злых, подозрительных, по мнению старшего, людей и, держась ближе к добрым и сильным дамочкам, обязательно с рыжими волосами и с европейской внешностью, по мнению... ах, что за чёрт, уже пришли. Под руку они становятся у стены и смотрят друг на друга, улыбаясь настолько искренне, насколько только может улыбаться болтливый бывший наёмник и крошка Элли-буррито, которая уже вот как шесть лет стала человечком. — Папочка, мы точно пришли вовремя? — Девчушка поправляет непослушные кудряшки цвета молочного шоколада и сжимает руку Уэйда крепче, наивно ковыряя дырку в асфальте носочком жёлтой туфельки. — Мы же могли опоздать, правда? Тогда бы папа, он бы, он ушёл бы с другим тобой и другой мной, да? Или папа улетел бы обратно? [Не перестаю удивляться тому, насколько она на нас похожа!] (Ага, так много болтает, мы сможем передать ей звание «болтливой», когда у нас повыпадают зубы, хе-хе, дурилла, хватит пялиться на неё, ответить что-то крошечке, а то она сейчас правда асфальт продырявит окончательно!) — Так малявка, — Уислон садится на корточки и сажает дочку [нашу дочку!] (нашу со Спайди дочку!) к себе на колено, — давай по порядку, хорошо? — Элли кивает и приобнимает отца за шею. — Мы точно пришли во время, вот посмотри, — Пул засучивает рукав куртки, на часах «20:16», — значит, мы не опоздали, всё отлично! — Уэйд целует девочку в щёчку. — Теперь про других нас с тобой, я же тебе разъяснял, мы не можем с ними вместе быть на одной Земле, это просто невозможно, — во взгляде крошечки читается ясное «А почему?», — ну, знаешь, был бы взрыв... наверное, ну, Питти бы объяснил научнее, но он пока летит к нам, — Уилсон вздыхает и смотрит на чуть погрустневшую девочку, — просто, папа бы не улетел и не ушёл куда-то без нас, мы же все четверо знаем, насколько он нас сильно любит, да? (О, да-да, он любит нас! Конечно, любит, и мы его любим!) [Любит не то слово! Эх, как я соскучился по его поцелуйчикам] — Да, папа нас любит, — малышка тоже вздыхает и встаёт с колена, поправляя голубое платьице в мелкую звёздочку, в нём ей до жути не удобно, если честно, но её папе так нравится, когда она в платье, а она же должна порадовать его после такой долгой разлуки, — и мы тоже его любим, ты же любишь нашего папу? — Да, я его люблю, малышка! — Пул громко смеётся и рукой треплет щёчку Элли, та издаёт почти мурлыкающий звук. — И ты же знаешь насколько сильно, я просто обожаю нашего папу! (Наша кошечка!) [Конечно, от такого котяры, как мы, и такого котика, как наш Питти, только киска бы и вышла...] (Киска... да, не о такой киске мы думали лет восемь назад!) Восемь лет назад в жизни наёмного убийцы ДэдПула появилась чертовски хорошая супергеройская задница в красных обтягивающих спандексовых трико, и думать о чём-то другом ему, увы, не удавалось. Пять лет назад эта супергеройская задница стала принадлежать бывшему наёмному убийце и начинающему герою ДэдПулу полностью, как и её обладатель Питер Паркер или же Человек-Паук, кому как привычнее. Три года назад Питер Бенджамин Паркер стал официальным мужем Уэйда Уинстона Уилсона, и наоборот тоже, конечно. И год назад, наконец-то, Уэйд Уилсон и Питер Паркер стали отцами одной болтливой, милой и очаровательной девчушки по-имени Элли, а ДэдПул и Человек-Паук, вдруг, обзавелись маленькой «подружкой»... среди учениц начальной школы. (Боже, Уэйд, посмотри на часы!) [Он опаздывает на... две минуты!] — Какашечки единорога, — ругается Уилсон и матает головой, увидев чёткое «20:25», — малышка, — девочка, бродившая вокруг подозрительно жирненького котика, на секунду замерает и подбегает к отцу, — иди сюда, и стой рядом, что тебе говорила тебе твоя подружка про жирных котиков? (Подружка? Да эта подружка два раза сворачивала нам голову, так, к сведению!) — Тётя Нат говорила, что жирненькие котики обычно съедают много птиц и всякой дряни, — Элли улыбается и прижимается к своему папе головкой, — но разве я похожа на птичку или на дрянь? [Ты похожа на шоколадочку!] — Шоколадочка, коты, которые едят птиц, могут болеть птичьей простудой, — (гриппом, Уэйд), — а ты же не хочешь заразиться, правда? — Малышка кивает и начинает напевать какую-то странную песенку про девочку в красных сапожках. Уилсон щурится и ещё раз смотрит на часы «20:26». — Ты уже выбрала какие фильмы мы будем сегодня смотреть? Девочка отрицательно дёргает головой и фыркает. Она чешет носик и осматривается, пытаясь вспомнить хоть что-то, что могло бы подходить к сегодняшнему вечеру, на одной из вывесок рядом изображён Капитан Америка: «Хотя, мы можем посмотреть фильм про дедушек, да?». Пул не слышит и не отвечает, он всё смотрит на часы — прошла ещё одна минута. Элли обходит мужчину кругом, никаких проводов нет, всякие пришельцы рядом не стоят, никакие жирненькие кошечки к отцу не подходили. «Дядя Белый, дёрните левым большим пальцем, если папа беспокоится о папе?» — Палец дёргается. Крошка надувает губки и спрашивает, для достоверности, Жёлтого, он тоже дёргает пальцем... Три месяца назад она научилась общаться с квадратами Уэйда в голове вот так, они после этого иногда помогают ей, довольно-таки часто, если честно. Она точно знает, что Жёлтый может помочь ей с уроками, всеми кроме математики, с ней хорошо справляется Белый. Ещё они могут помочь ей и с другими вопросами, например, какой цвет больше подходит к вишне, или как лучше нарисовать тётю Нат для открытки к её дню рождению... В кармашке папиных джинс что-то жужжит. «Папочка, телефон!» — Только и успевает произнести девочка, как Уэйд уже достаёт мобильник и, сжимая его, тяжело вздыхает. 20:32 Питти~: «Уэйд, рейс задержали, и мы вылетели только сейчас, можете не ждать меня :(»20:32 Вы: «боже пиздец солнышко я уже стал переживать за тебя и Белый с Жёлтым панику наводить стали!!!» «не ждать святое дерьмо я сильно расстроился»
Уилсон по-ребячьи надувает губы и в обиде щурится. (Отправь смайлик!)20:32 Вы: «:'(»
[Не этот! Он теперь расстроится, мудак! Скажи ему что-то весёлое!]20:33 Вы: «прикинь а крошечка надела её твоё любимое платьице!»
20:33 Питти~: «=>Мне тоже грустно, дорогой :с» «=>Моё любимое её платьице! Чёрт! Думаешь, она сможет надеть его завтра? :)» «Пишу это всё, и чёрт, Уэ-эйд, я безумно по тебе скучаю, знал бы ты только, правда-правда скучаю, так хочу тебя обнять и!»20:34 Вы: «=>конечно сможет Питти мы её заставим х)» «а что это там такое за и а?» «;)»
20:34 Питти~: «Приеду — узнаешь, xoxo!» «И не торчи на улице долго, милый, мало того, что Элли замёрзнет, так и ты тоже!!!»20:35 Вы: «хорошо целую трахаю обнимаю тебя папочка будем ждать тебя дома!» «Белый и Жёлтый тоже скучают» «Уэйд младший тоже ;))»
20:36 Питти~: «:)» «Люблю тебя больше жизни» Пул быстро, но очень широко улыбается и, убирая телефон в карман, теребит волосы дремлющей девчушки, ласково зовя дочку по имени и, не услышав ответа, подхватывает её на руки и несёт домой. Сегодня они опять будут спать вместе, потому что Элли без папиной сказки на ночь тяжело засыпать одной, а Уэйду... будут сниться кошмары, если рядом никого не будет. Кошмары снятся, потому что он боится. Боится вот уже две недели, почти каждую минуту... и страх не отпускает его. Неудивительно, что он появился вообще, ведь, Уэйда рядом со Спайди нет, — и эта мысль, конечно, постоянно в голове первого, — а, значит, никто не прикроет ему спину от пули, от ножа, от лазера, не поцелует перед миссией на удачу, не обнимет до маленьких синячков на руках... Каждую ночь он засыпает с мыслью, что завтра они с Элли и вправду останутся совсем одни без их любимого папочки, без тепла, что этот непоседа вносит в их жизнь.***
Через пятнадцать минут Уилсоны, а точнее Уэйд на своих двоих, приходят домой. С кухни приятно пахнет карри и вишней, а ещё слышится музыка — джаз. Уэйд поцелуйчиком будит девчушку, и та с криками: «Тётя Наташа приехала!», соскакивает с рук и несётся в глубь дома. Пул же стягивает с ног кроссовки, снимает куртку и тянется. Взгляд падает на бежевое пальто — его дочка не ошиблась, к ним и в правду в гости пришла Чёрная Вдова. Она приходит часто и постоянно играет с этой болтушкой, что зовёт принцессой, рассказывает ей про работу, про жирных котиков и про то, какими её отцы иногда бывали дураками, точнее постоянно. Потом они гуляют или играют во что-нибудь, а сегодня, как понимает Уэйд, она ещё готовит им ужин. Замечательно. Пул идёт по коридору и будто в первый раз смотрит на фото в рамках, развешанных вдоль стены. Это с совместного мальчишника перед свадьбой, это с самой свадьбы, это день рождение Уэйда два года назад, это Питера чуть меньше двух лет назад, это первое фото с Элли, а это первое фото Элли с Кэпом и Старком, а на этом ей исполняется шесть... (В спальне у нас висит фотка, где мы втроём прыгаем в воду, эх, хорошее было время...) [Ага, единороги святы, а в секретном альбоме есть фотка, на которой Спайди в платьице!] — Ага, хорошее время... и фото тоже, — тихо произносит Уэйд и заходит на кухню, Элли уже стоит на стульчике в своём любимом фартучке с черепашками-ниндзя и мешает ложкой что-то в кастрюльке, а Романова жарит мясо и неторопливо рассказывает очередную из множества историй, скорее всего про Уэйда и Питера, — приветик, Нат! Вдова оборачивается и довольно улыбается. (Такая же милашка!) [Ну не такая, как Питти!] (Ага!) — И тебе привет, Уэйд, — Нат поправляет волосы и пробует то, что мешала девчушка пару секунд назад, — отличненько, теперь иди мой руки, zaika, — тихо произносит женщина, снимая с малышки фартук, та спрыгивает на пол и бежит в ванную, — а-а я рассказывала принцессе про ваше с Питером венчание, помнишь, ты ещё выпалил тогда бред про родственных душ? Романова отпивает что-то из бутылки и тихо шипит. — Да, и... это совсем не бред, я правда думаю, что мы с... Питером пара. — Грустно произносит Уилсон и садится на диван. — Белый с Жёлтым тоже. (Ага, я даже слышал, что в других вселенных мы тоже вместе чаще всего!) [Хотя Питти много где есть, интересно, а в какой-то порн...] — Скучаешь по нему? — Перебивает Вдова голос, затем выключает сковородку с мясом, берёт бутылку и садится рядом. — Вижу, что скучаешь... а, — Нат пихает Уэйда в бок, — Элли тоже очень сильно скучает, — женщина делает ещё один глоток, — не переживай, он приедет через, — рыжеволосая оборачивается и смотрит на часы, — через три часа, а пока давай поедим, и я расскажу принцессе сказку, чтобы ты с ней не мучался, да? — Наташа смеётся. — А то я знаю вас, будешь с ней до ночи играть, и Питер застанет вас спящими на полу, м-да, — Романова тянется и протягивает Пулу бутылку, — будешь квас? Уэйд по-собачьи поворачивает голову и отрицательно качает головой. Этот странный напиток никогда не вызывал в нём что-то кроме опасений... Уинстон трёт лицо руками и громко вздыхает. (А если что-то случится?). [Ничего не случится!]. (Да, конечно!). [Да, давай просто поедим и порубимся в плойку?]. Уилсон протягивает что-то вроде: «Ага, сейчас будем есть, только я пойду переоденусь...». Мужчина встаёт с дивана и поднимается на второй этаж. В голове летают разные мысли, он садится на кровать и зависает, взглядом прожигая комод. Кажется, он правда счастлив, но заслуживает ли он Питера и Элли? Они добрые, чистые, светящиеся... а он? Убийца, который в своё время перетрахал половину Нью-Йорка; шмара, что болтает с голосами в голове; псих, что убил много людей. Замкнутый круг. Заслуживает ли он их? Нет. Разумеется, нет.***
Белый с Жёлтым спорят о чём-то уже четыре минуты и тринадцать секунд, — они сами посчитали это — а внизу слышится тихий хохот, видимо, Элли и Нат уже поели. Живот неприятно бурлит. Уэйд стягивает одежду и облачается в пижаму-единорога. Он смотрит на себя в зеркало и тыкает пальцем в лоб отражения. (Убит). Руки опускаются на комод и с силой сжимают его. За окном начинает бушевать непогода, ветер, надрываясь, завывает что-то, кажется, начинается дождь. «Прости меня...» — в неясности бросает Уэйд и поднимает голову высоко вверх. Бог?.. Есть ли Бог? [Бога...] — Эм, Уэйд, — кашляет Нат, — всё нормально? — Романова еле заметно улыбается. — Мы с принцессой уже поели, я пока сказку ей расскажу, а ты поешь и присоединяйся, хорошо? — Почему ты нянчишься с ней? — Пул смотрит на женщину и чуть прищуривается, в попытке понять, что же у этой Наташи в голове. — Почему приходишь, зачем? У тебя же есть свои дела, там, с Зелёнозадым поболтать, разве нет? Вдова трёт переносицу. — Потому что вы, как и все Мстители, моя семья... ты, наверное, не думал об этом, но любой из нас готов помочь тебе, и Питеру, и малышке тоже. — Нат смеётся. — Конечно, мы все ссоримся, некоторые из нас пытались убить друг друга в прошлом, но... Уэйд, мы семья. А в семье никогда никого не бросают и не забывают, понимаешь? — (Сейчас бы Лило цитировать!) — Я, Тони, Стив, боже, да даже бука-Джеймс, мы все готовы помочь вам, и мы знаем, что случись что-то у нас, вы бы тоже помогли... в этом и суть любви. — Женщина потягивается. — Время может разбить нас, но мы всё равно соберёмся... понял меня? — Романова толкает Уэйда в плечо. — Не кисни, и да, ещё раз назовёшь Брюса Зелёнозадым — я сверну тебе шею... — Нат разворачивается и ровным шагом уходит в сторону комнаты Элли. (Опасная женщина...) [Но она крутая, и умная.] (Согласен, ладно, пойдём есть?) — Пойдём. — Уилсон спускается вниз и оглядывается, тарелка находится достаточно быстро. Он садится за стол и не спеша, иногда отвлекаясь, начинает есть... мясо с овощами? О, вкусно. Через минуту свет пару раз моргает, а после совсем выключается. — Видимо, оборвались провода, — Пул быстро доедает ужин, и на ощуп поднимается на вверх, — дамочки, с вами всё нормально? — Никто не отвечает. — Дамочки?! (Отлично, их похитили...) [Подкрадись к комнате, Нат могла связать их!] (Кого их?) [Грабителей, разумеется!] Уэйд кивает, спускается на пол и начинает тихо ползти в нужном направлении. Из нужной комнаты слышится какой-то шум, за окном продолжает выть ветер, а по стеклу стучит (я бы сказал ебашит) дождь. Пул тихо подбирается к двери и зевает. (Тихо ты!). [Он еле слышно зевнул!]. (Бя-бя!). «А ну-ка цыц!» — шепчет Уэйд и начинает прислушиваться к тому, что происходит за дверью. Кажется, Нат что-то говорит. (Ну, женщина, можно погромче?). — «Тс-с...». — И после, они взяли крошку буррито к себе жить, — голос становится чуть громче, — ма-аленькую, совсем крохотную, и два короля воспитывали буррито, — женщина явно усмехнулась только что, — учили её доброму, учили манерам и всему, что полагает знать принцессам, и однажды, она стала настолько хорошенькой, настолько доброй, что стала человечком... миленькой хорошей девочкой, и они втроём жили... до конца. (Бози мой, похоже на сказку про дуриллу и Спайди!) [Какая милота!] Уэйд встаёт и аккуратно открывает дверь. Лица Нат и Элли освещает маленький ночник в виде эмблемы Человека-Паука, светящийся фиолетовым, красным у основания и синим на кончиках. Крошка с подружкой улыбаются и чуть фыркают от каждого раската грома. Романова ещё пару минут что-то рассказывает — эпилог сказки, возможно вывод, Уэйд чуть мнётся на месте и садится на пол рядом: «Ути-пути, какая хорошая сказочка...» — тихо смеётся он. Вдова легонько пихает его в бог ногой и продолжает рассказывать. Гроза неторопливо уходит, молнии светят всё тусклее при каждом ударе, а гром слышно всё хуже... По дому всё же продолжает гулять прохлада. (Мы чувствуем её своей задницей.) Нат зевает и заканчивает сказку. — Все хорошие буррито становятся хорошими человечками... отлично, а теперь я пойду, Брюс должен ждать меня внизу. — Рыжеволосая аккуратно встаёт с постели, поправляет девочке одеяльце и уходит, предварительно пожелав всем доброй ночи и подмигнув Уэйду.***
Когда Питер заходит в дом, то света, конечно, нет, да и он чуть ли сразу не спотыкается — паучье зрение еле успевает приспособиться, точно так же, как и паучье чутьё — о кроссовки Уэйда, что тот бросил (не убрал на место), видимо, когда пришёл домой — подмечает для себя юноша. Причина отсутствия света парню становится ясной сразу, ведь он, конечно, видел пару минут назад, как в паре кварталов отсюда повалились деревья, когда ехал домой. То, из-за чего отложили их рейс там, настигло его здесь. Гроза кончается, но редкие молнии и раскаты грома всё равно заставляют Уилсона — бывшего Паркера — чуть вздрагивать. Пит, разумеется, не боится, ему же уже почти двадцать восемь, он не беззащитный, чтобы бояться чего-то, это просто паучье чутьё работает неправильно. Что-то за окном со скрипом трещит и ломается, дом освещает молния. Русоволосый подскакивает на месте и от безысходности прыгает на потолок и пару минут, совершенно не двигаясь, проводит там. Пит... ладно, он правда боится этого. Боится, и именно поэтому, как можно скорее хочет найти Уэйда и малышку. С ними всегда становилось теплее, они мягкими комочками ложились рядом и Паркер определённо переставал бояться... Паучок аккуратно пробирается по дому, ощупывая предметы перед собой, оглядываясь то и дело, и внюхиваясь, во все запахи, что летали сейчас по дому. Со стороны кухни пахнет овощами, карри и мясом. «Значит Нат всё же приезжала к нам, — шепчет Пит и слышит мелодию где-то снизу, — телефон, точно!». Парень принимает вызов и почти неслышно начинает разговаривать с Тони. — Ты уже дома? — Старк громко зевает. — Мы со Стиви — да, Уэйд не продал Элли в рабство, пока тебя не было? Слышится недовольное ворчание Кэпа, и смешки от Тони. — Эм, я тоже дома, — спокойно произносит юноша и чешет голову, — отлично, рад, что вы доехали... знаешь, я думаю они на втором этаже, но... это не точно, пап. — Питер поднимается по лестнице и не спеша начинает приглядываться ко всему, что видит. — Нашу линию оборвало, дома света нет... может, они заснули у нас в спальне или у Элли, может я пропустил их в гостиной, не знаю. — Ладно, утром позвонишь, — опять зевок, — а пока находи своего чудовища и нашу принцессу, окей? Пит глухо угукает: «Люблю вас...». Тони вздыхает, повторяет фразу Стиву, и Уилсон готов поклясться, что слышал, как тот шмыгнул носом. — Мы тоже любим тебя, карапуз. — Произносит Старк и скидывает звонок. Питер убирает телефон в карман и заходит в спальню, вещи Уэйда бесформенной кучкой лежат на полу. «Опять не сложил ни черта! — Ворчливо вздыхает парень и складывает вещи, иногда прислоняя их к себе и трепетно гладя. — Как я скучал по тебе... Боже». Он любил Уэйда всем сердцем, и сейчас, больше всего на свете ему хочется обнять его и не на секунду не отпускать больше. Русоволосый достаёт свою пижаму — самую обычную, не такую, как у Элли и Уэйда — и неспеша начинает переодеваться. Пит натягивает на себя футболку и начинает тихо смеяться, от той пахнет Уэйдом, значит, он носил её, значит, тоже скучал. Парнишка ещё раз оглядывается и спешно подходит к двери, на которой висит плакат с Черепашками-Ниндзя, разумеется, это комната Элли. Паучок открывает дверь и почти сразу подбирается ближе к кровати. Как и ожидалось, малышка была почти с головой укутана в одеяло, а Уэйд, сидя, спал рядом и сопел. Питер садится между ног Уилсона старшего и целует его куда-то в шею. Тот вздрагивает и приоткрывает глаза. Руки Уэйда обвивают талию парня, и мужчина горячо целует его в лоб. «Питти, приветик, а мы тебя жда-али... — Пул покрывает лицо Питера поцелуями, от чего тот начинает тихо фырчать. — Так сильно скучали, ты просто представить себе не можешь...». Уилсон младший прижимается к Уэйду и еле слышно всхлипывает. (Отлично, ты его обидел!). [Козёл ты, Уэйд!]. — Так, Уилсон, — куда-то в сторону вздыхает паренёк, — если Белый и Жёлтый опять говорят, что я обиделся, то это не так... я просто не могу поверить, что ты рядом и малышка тоже, я... люблю вас. — Пулу на плечо что-то капает. — Спасибо, что ты до сих рядом, Уэйд, мне правда важно то, что вы есть. — Так, не распускай нюни, детка, — Пул рукой приглаживает волосы своего мужа и тихо продолжает, — и пока квадраты спорят про то, обиделся ты или нет, хочу сказать тебе, что... я тоже скучал по тебе, но я подумал, а ты точно не из-за жалости со мной, да? — Хэй, — Питер поворачивает голову и, шурясь, будто прожигает мужа взглядом, — стал бы я столько времени быть с тобой из-за жалости? — Уилсон пожимает плечами. — Боже, Уэйд, мы пять лет вместе, мы обручены вот уже три года, и в отличии от разных парочек, мы до сих пор... влюблены в друг друга, правда ведь? — Пул кивает. — Во-от, тогда к чему это всё, а? — Но я псих и убийца и, вообще пере... — Уэйд одним глазом косится на малышку, — ты понял... половину города, разве я достоин вас? — Конечно, да... всё в порядке, — Питер целует Уэйда, чуть прикусывая его нижнюю губу и тихо вздыхает. Юноша отстраняется через минуту и головой указывает на Элли. — Тем более, посмотри, какой у нас растёт с тобой замечательный пирожочек! Уэйд смеётся и пальцем тыкает девочке в щёчку. «Папочка назвал тебя пирожочком...» — Пул сажает Питера к себе на колени и, улыбаясь, начинает перебирать его волосы. Элли, проснувшиеся (Боже, просто не спавшая) вначале ничего не понимая, трёт свои глаза и только через пару секунд, бросается на отцов с объятиями. Девчушка начинает смеяться и безостановочно рассказывать про всё, что случилось за эти две недели. От того, как она чуть не сожгла кухню, до сказки Нат. «Вот скажи, папочка, папа был хорошим буррито? — Тянет девочка, и увидев, как Питер кивает, добавляет. — Значит и человечком он стал хорошим! — Малышка обнимает Уэйда и целует его. — Вы самые хорошие, правда-правда! Я вас оче-ень сильно люблю, даже больше чем Майки!».***
За окном ещё стучит дождь, еле слышно гремит гром и сверкает молния. А они втроём одной огромной кучкой спят на полу и посапывают. Уэйд одной рукой придерживает Питера, а другой приобнимает дочку... он счастлив по-настоящему.