Ты

- Ничего, что я поплачу? – чувствую твой удивленный взгляд, и неуверенный кивок, но так и не поднимаю головы. Кончики пальцев касаются пола, и холод маленькими иголочками поднимается вверх. Сначала по лодыжке, потом выше, вот он уже нагло колет мои бедра, будто смеясь над теплым шерстяным пледом, протянутым тобой. Потом еще выше и вот закололо грудь. Иголочки стали иголками и колят все сильнее. Дышать трудно, грудная клетка вздымается все чаще. Ты смотришь и удивляешь. Ждешь, когда же я заплачу. Ждешь, чтобы обнять, сказать, что все будет хорошо, чтобы утешить. А я все также смотрю вниз. Ком в горле мешает вздохнуть, по спине бежит дрожь, иголки уже добрались пальцев. Вижу, как они вцепились в рукава кофты, как побелели, но совсем не чувствую. Ты ждешь. Нервно прикусываешь губы. Ты волнуешься. Волосы выбились из наспех сделанного пучка, и непослушными локонами обрамляют твое лицо. Ты красивая. Вот ты спрашиваешь, хочу ли я чай, может шоколадку, пытаешься выдавить из себя смех, но получается плохо. Ты ждешь и нервничаешь. Хочешь спросить, когда, когда я уже заплачу, но одергиваешь себя. Ты милая. Ты вздрагиваешь. В комнате без света раздается смешок, а я все также смотрю на пол. Ты боишься. Боишься за меня, и я еще сильнее хочу плакать. Прикрываю веки, и стискиваю зубы, пытаясь не зарыдать. Ты не тот человек, с которым я буду плакать. Ты не я. И не Н, и не Д, и уж точно не А. Ты не умеешь думать о себе. Ты будешь меня утешать, отдашь плед, хотя сома уже дрожишь, и выслушаешь меня до последнего слова. Ты никогда не посмеешь нарушить тишину, и никогда не посмеешь заговорить о себе. Ты будешь смотреть на меня и милым, почти детским жестом, тайком вытирать слезы. Не потому что любишь меня, не потому что мы друзья, а просто, потому что ты не можешь не плакать. Не можешь не пожалеть бедняжку, которой не к кому пойти, не можешь, потому что это ты. Поэтому я стискиваю зубы еще сильнее, воздуха уже нет, спина содрогается в беззвучных рыданиях, но я так и не плачу. Не буду. Просто не буду и не могу. Не буду, потому что это ты, потому что мне не из-за чего плакать. Не буду, потому что не могу. Потому что слабая ты. Ты сейчас обнимаешь меня, прижимаешься щекой к плечу, и тихонько всхлипываешь, ты, а не я. Я сильная. И я вру. Слезинка катиться по лицу, и теряется где-то. А я все реву и реву. Реву потому, что сильная. Реву, потому что рядом ты. Реву, потому что не утешаю. Реву, и не могу замолчать. Просто сдержаться. Подавить следующий вздох, и заставив себя улыбнуться, обнять тебя. Улыбнуться и рассмеяться, сказать, что все хорошо. Что просто немного шалят нервы. Что все прошло, и что не надо плакать. Снять плед, и накинуть уже ей на плечи. Повернуться и взглянув в доброе и наивное лицо, тихо рассмеяться. Взять с пола шоколадку, и улыбнувшись хрусту, дать ей небольшой кусочек, и опять рассмеяться, услышав тихое спасибо. Но пальцы все также белы, рыдания стискивают грудь, и каждый вздох становиться проблемой. Я сижу, смотрю в пол и рыдаю. Рядом плачешь ты. Ты, а не Она. Девушка, которую я бы угостила шоколадом. С которой бы отвлеклась. Которую утешила. Девушка, с которой я была бы сильной. Это не ты, а Она. Ты же, сейчас прижимаешь ладони к лицу, и плачешь, глубоко вздыхая, плачешь просто, потому что больно мне. Плачешь над пустотой и неизвестностью, так как не могут плакать все. Ты замерзла, пальцы чуть-чуть посинели, но ты все также сидишь на балконе, на холодном полу, опершись о бетонную стену. Сидишь, не потому что боишься оставить одну. Просто не можешь. Не можешь встать и отвлечь меня. Не можешь тронуться с места. Не можешь громко дышать, и всеми силами пытаешься сдержать всхлипы. Ты никто мне. И будешь никем, потому что ты делаешь, то что делаю я. Ты слушаешь. Ты чувствуешь. Ты утешаешь. Но ты не я. Ты мила и добра, ты наивна. Ты не я. Ты не стремишься к силе. Ты не помогаешь людям, чтобы не помогать себе. Ты сильная, но силы в тебе нет. Ты хрупкая и нежная. Ты плачешь из-за боли других, а я прячу боль в себе. Ты забудешь этот день, как забыла другие. Ты не помнишь чужих проблем, ты освобождаешь и их и себя. Но не меня. Скоро рассвет. Солнце встанет, и безразличным взглядом пройдется по мне и тебе. Слезы не вечны. Они высохнут, а ты уснешь, привалившись ко мне. Тело вспыхнет иголками, голова заболит, покраснеют глаза, а я просто накрою тебя. Помогу подняться, постараясь не будить, отведу к кровати, положу рядом игрушку. И тихо выскользну за дверь. Завтра ты проснешься. Встанешь и улыбнешься, потягиваясь, подойдешь к столу. Увидишь свою же шоколадку. Удивишься. Заглянешь на балкон, уже зная, что там никого нет. Пожмешь плечами и, мило сморщив нос, из-за солнечных лучей, повернешься и пойдешь одеваться. Я буду бродить. Чувствовать привычную тяжесть рюкзака на плечах, и думать. Думать, злиться и давить слезы. Потом зайду в магазин. Бутылка воды и булочка с маком. Милое лицо для продавщицы и удивленный взгляд в ответ. Да, не все в мире хамы. Выхожу на улицу. Солнце начинает греть. Привычным жестом провожу по лицу, убирая усталость и мысли и, улыбнувшись, иду вперед. Вперед к пустой остановке маршрутки, к удобной скамейке, и красивому виду, вместе с наслаждением от вкусной привычной и простой еды. Воспоминания убегают, я снова я, и вот пакет летит в мусорку, а рука хватается за ручку старого такси. До школы не долго, маршрутки близко, но именно сейчас я хочу поехать на такси. Хочу улыбнуться в тишине и, рассмеявшись про себя, удивленному таксисту, с хорошей ноты начать день. Шины едут по гравию въезда, и вот уже родные стены виднеются впереди. Легко выпрыгиваю, отдаю деньги, и, улыбнувшись напоследок, бегу к главной двери. В коридоре стоит запах краски, трудовик ругается с физруком, а милые первоклашки снуют тут и там. Махаю сестре и, развернувшись, захожу в класс. Здороваюсь со всеми и подхожу к своей парте. Ты замечаешь меня и махаешь, подходишь, улыбаешься, спрашиваешь как дела, как я. Тоже улыбаюсь, весело отвечаю, вру, предлагаю как-нибудь погулять и забываю. Ты веришь. Смотришь своими наивными глазами и веришь, а потом, отвлекшись, как маленький ребенок куда-то бежишь. Ты милая. Но слишком уж это ты…