Ты мой, и точка!

Голова словно ватная. Жужжащая возле меня мама действовала мне на нервы. Хотелось тишины, разобраться в себе, и чтобы этот придурок пришел меня проведать. Да, я идиот, я знаю. А так же у меня стокгольмский синдром. Но я ничего не могу с собой поделать. Неужели ему настолько плевать на меня… Натрахался и выбросил, так? СВОЛОЧЬ! Хотя, что я такое говорю. Разве я когда-то был ему важен? Все верно. Я же всего-навсего игрушка. Бесплатная. Безропотная. Кто может полюбить такого? Какой же все-таки я придурок… Влюбился в собственного палача. - Ивар, почему ты сказал полицейскому, что упал с мотоцикла?! И теперь говоришь, что не хочешь говорить на эту тему! Сын, что происходит?! - Мамочка, у меня так болит голова… А ты кричишь… Ой, ой, ой… - Господи! Прости, родной я сейчас врача позову, пусть дадут обезболивающее. - Нет, мам. Я полежу. А ты иди домой. Потом, завтра приходи. Я отдохнуть хочу. - Но сынок… - Мамочка, тебе отдохнуть нужно, вон круги под глазами. Я почти умирающе вздохнул и прикрыл глаза. Единственный способ отправить маму домой - это хитрость. И я, не стесняясь, ею пользовался. - Хорошо… но если что.. - Я позвоню непременно. Мама встала, и еще раз окинув меня придирчивым, обеспокоенным взглядом вышла из палаты. Я вздохнул и сел в кровати. Хотелось походить. Но я не рискнул вставать, вдруг чего. Свесив ноги с огромной функциональной кровати, я поднял руки вверх и потянулся, игнорирую тут же проснувшуюся боль в груди. - А мне сказали, что ты при смерти. Я вздрогнул и чуть не упал от неожиданности. В дверях стоял Макс, облокотившись плечом о дверной косяк, и смотрел на меня. В нем, что-то поменялось за эти пять дней, что я его не видел. - Что ты тут делаешь? И как сюда попал? - А разве я тебе не говорил, что для меня нет ничего не возможного? - А, ну да… - Мне сказали, что ты в коме. Макс выпрямился и сделал шаг по направлению к моей кровати. Но, увидев как я сжался, остановился. - Я не собираюсь тебе ничего делать. Я просто хотел узнать как ты… - Я нормально. Мне не в первой… - Почему ты не сказал, что болен? - Я говорил, ты не слушал. Макс подошел к стулу, на котором недавно сидела мама и, поставив его спинкой ко мне, сел на него верхом. - Прости меня. Я смотрел на него во все глаза. О «прости» из его уст я даже не мечтал. Правда я вообще не мечтал о нем. Я просто… А что я просто? А ну да. Я просто идиот со стокгольмским синдромом. - За что? Макс посмотрел мне в глаза и облизал пересохшие губы. - Я все не так понял. Я думал, что брат положил на тебя глаз и … - Макс я… - Нет. Послушай меня. Я не такая скотина, как ты думаешь. Я понимаю. Ты меня ненавидишь, но… Я уставился на этого ненормального во все глаза. И тут меня осенило. Где-то внутри ранее не знакомый мне голос коварства подкидывал мне идею за идеей. Я хотел, чтобы он умолял меня. Хотел, чтобы он сам признался в любви. Хотел … Сам не знаю чего я хочу. Но точно знаю, что он будет моим и точка. - Макс, уходи. Может я и не в коме, но мне не так хорошо, как кажется на первый взгляд. - Ивар… Послушай, я бы хотел … - Мне почему-то кажется, что твое «Я бы хотел» закончено. Я не хочу тебя видеть. Завтра меня выписывают. В понедельник я перехожу в другую группу. И больше не хочу, чтобы ты показывался мне на глаза. С каждым моим словом лицо Макса становилось каменным. И мое сердце просто разрывалось и обливалось кровью. Мой мозг кричал мне, чтобы я остановился, но гордость требовала уважения. А если я сейчас упаду к его ногам вот так без боя, он меня никогда не научится уважать. - Уходи Макс. Я не хочу тебя больше видеть. Не говоря и слова, мой мучитель встал и ушел. А я сидел и беззвучно плакал. Похоже, я сам все сломал. Но другого выхода я не видел. И как там мама говорит: все, что не делается к лучшему? Пусть так и будет. *** - Ивар! Тебя подкинуть? - Ты уже меня подкинул раз. – Я усмехнулся. – Мне это боком обошлось. - И ты решил больше не рисковать? - Да черта с два! Только, чур я сзади. - Прыгай! Я рассмеялся и сел на байк. Дрон, не задавал никаких вопросов. Просто рассказывал всякие байки и старался меня рассмешить. Я смеялся. И практически забыл о том, что меня бросили. И тут же услужливый внутренний голос задал вопрос. А разве ты, идиот, был чьим-то? - Спасибо, что напомнил! - Прости, что? – Дрон смотрел на меня удивленными глазами. - Ой! Прости, я задумался. - Да ничего. Приехали. - Вижу… - Тебя перевели. Еще в пятницу. Сам проверял. - О отлич… Я подавился собственными словами. Ко мне через весь университетский двор шел Макс. И выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Первая мысль, которая пришла мне в голову - это бежать. Кстати, что я и сделал. Сорвавшись с места, я рванул в сторону учительского корпуса. И на удивление мне это удалось. Я забежал в помещение, еле отдышался и посмотрел по сторонам. Макса нигде не было. Значит оторвался. Пулей взлетел по лестнице, не обращая внимания на протесты грудной клетки. Я вошел в деканат, где, судя по широкой улыбке секретаря, меня уже ждали. Декан долгих сорок минут рассказывал мне, как он испугался и как переживал за меня. Я как неваляшка кивал и со всем соглашался. Когда же меня, наконец, выпустили из кабинета, у меня было чувство, что меня выстирали и выкрутили. На занятия идти не хотелось, и я принял для себя решение, что пойду гулять в студенческий парк. Там и посидеть можно и какой-нибудь отравы в виде гамбургера съесть. Быстрым шагом, преодолев холл, я выскочил на крыльцо и, будучи весь в мечтах о еде, не заметил, как ко мне подошли. И только когда меня перекинули через плечо и понесли, до меня дошло, что меня опять выкрали. Как мешок с картошкой меня взвалили поперек байка, и, запрыгнув в «седло», мой рыцарь без головы помчался в неизвестном направлении. Все мои просьбы хотя бы дать мне сесть ни к чему не привели. Я уже решил, что меня везут убивать. Но к моему удивлению байк остановился очень быстро. Я попытался встать, но мне не позволили, все так же молча взвалили не плечо и понесли. Подняв голову, я увидел знакомый интерьер подъезда Макса. И немного с облегчением вздохнул. Но тут же вспомнив, что со мной было в его квартире, стал вырываться. Макс, не прилагая никаких усилий, чтобы меня удержать, звонко шлепнул меня, по ягодицам, давая понять, чтобы я прекратил. Видно его дрессировки все же имели силу, я перестал вырываться и замер, ожидая логического приговора. Мучитель открыл дверь и, пройдя, не разуваясь, в зал, аккуратно усадил меня на диван. Отойдя на несколько шагов от дивана, Макс долго смотрел на меня, не говоря ни слова. Потом опустился на колени и, посмотрев с каким-то вызовом мне в глаза, сказал: - Я люблю тебя. Умоляю, прости… - заведя руку за спину, он вытащил из-за пояса револьвер и положил его рядом с собой. - Я хотел застрелиться сам, чтобы больше никогда не напоминать тебе о своем существовании. – Он замолчал и поднял оружие. – Но, разве я имею права так поступить? Я хочу, чтобы это сделал ты. Раз ты меня ненавидишь, раз я потерял все шансы вернуть тебя себе, и сделать своим. Хотя, о каких шансах я говорю после всего того, что с тобой сделал! Макс поднес револьвер к виску и, глядя мне в глаза, продолжал говорить. Признавался в любви, рассказывал как его обманул тот, кого он любил, как ненавидел своего брата, как хотел отомстить за мой счет… А я никак не мог отвести глаз от руки с револьвером приставленным к его виску. Мои руки начали трястись, и я, больше не выдержав этого, со всех сил ударил его в живот. Макс согнулся и застонал. Этого времени мне хватило, чтобы отобрать оружие. Впрочем, мое личное наказание быстро пришел в себя и, посмотрев на мои руки, в которых я крепко сжимал его оружие, выпрямился и посмотрел на меня. - Стреляй. Я все подготовил. Тебя никто не тронет. Не будет ни суда, ни следствия. Я не хочу жить без тебя. А ты со мной не будешь… Так что стреляй, я заслужил быть пристрелянным как бешеный пес. Если, честно направляясь к тебе в больницу, я рассчитывал увидеть толпу охраны. У меня даже план был, как нарваться, чтобы меня пристрели! Не могу я так больше… У меня руки судорогой сводит от желания к тебе прикоснуться. А по ночам я не могу уснуть, думая о том, что я натворил. Убей меня… Прошу. Я слушал все эти изливания, а у самого в душе плясали светлячки. Он мой! Он меня любит. Не знаю, за что мне все это, но я так рад, что это все произошло именно со мной. - Макс… А давай умрем вместе. Знаешь, я всю свою жизнь жил как под стеклом. Мама, папа, все бегали вокруг больного мальчика, который вот-вот должен был умереть. Я не имел ни личного пространства, ни друзей… Я просто жил. В аквариуме. Как диковинная рыбка. Меня кормили, лечили, у меня было все. Кроме друзей, воли, и собственного мнения. И так было все мои семнадцать лет. До появления тебя в моей жизни. Ты ее не просто перевернул. Ты ее взорвал. И пусть я идиот, но я люблю тебя. Так что давай умрем вместе. Я не хочу, так же как и ты, жить без тебя… Я поднес револьвер к виску и тут же почувствовал резкую боль в руке. Меня повалили на спину и прижали тяжестью огромного любимого тела. Куда делось оружие, я не знаю. Все, что я чувствовал - это тепло и ласку губ Макса. Его руки, которые меня раздевали. Это был наш первый раз. Да, да, именно первый раз, когда мы занимались любовью. Макс доводил меня до исступления. Он брал в рот мой член и ласкал его языком. Вылизывал меня везде и, когда проникал в меня, делал это так осторожно, что я чуть с ума не сошел от нетерпения. Его движения становились настойчивей и грубее, а пожар внутри меня полностью поглотил мое сознание и тело. Впервые за всю свою жизнь я познал, что такое удовольствие. И мне понравилось! Макс лежал на полу, прижимая меня к себе, и тут он подскочил и резким рывком поставил меня на ноги. - Ты не будешь учиться с Дроном в одной группе! Сейчас же едем в деканат и переводим тебя обратно! Я отступил на несколько шагов и, посмотрев по сторонам, увидел, куда делся мой самый важный аргумент. Я резко развернулся и, подбежав к дивану, поднял лежавший возле него револьвер. Сняв предохранитель, направил дуло прямо в грудь Макса. - Ты мне разрешишь учиться в группе с Дроном. И не потому что я его люблю, хочу или еще что-то, а потому что я хочу учиться! Понимаешь!? Класс для идиотов не мое! - Нет! Стреляй! Но ты рядом с ним не будешь! Поняв, что мои доводы безрезультатны, я поднес дуло револьвера к своему виску и еще раз глянул на Макса, предупреждающе пошевелив указательным пальцем на курке. - Или ты мне разрешаешь или… Макс поднял руки вверх, не дав мне договорить. Всем своим видом показывая, что сдается на милость победителя. Но он все еще против. Я отбросил более не нужный металлический предмет в сторону и накинулся на своего мучителя с поцелуями. - Наконец, ты мой! – прошептал я ему в губы. - И на этом точка. Только мой! *** Учитель физики вел себя довольно странно. За тот месяц, что я учусь в новой группе, я ни разу не видел, чтобы он нервничал. А тут у него прямо все из рук валилось. И когда я уже потянулся спросить у ниже сидящего Дрона, в чем дело, в дверь аудитории постучали и, распахнув ее в помещение, вошли двое. Высокий мужчина в сером деловом костюме и парень в обычных джинсах и белой рубашке. Мое сердце пропустило удар, а когда глаза, наконец, рассмотрели вошедших, вообще остановилось. - Уважаемые студенты. Позвольте Вам представить вашего нового ученика Максима Забродина. Добросовестно сдавшего все экзамены досрочно, он изъявил желание учиться в вашей группе. Я не видел причин отказывать такому умному и целеустремленному студенту. Так что прошу вас любить и жаловать. И повернувшись к Максу, декан улыбнулся. - Максим, вы можете занять любое свободное место. Закончив свою тираду, глава университета покинул нашу аудиторию. А Макс быстрым шагом поднялся к моей парте и, растолкав рядом сидящих, уселся рядышком. - Ну, привет моя любовь. Я же говорил, что не позволю тебе тут одному остаться? - Да что ты!.. Закончить мне не дали, Дрон не выдержал и рассмеялся. Его дружным смехом поддержали все студенты во главе с физиком. По ходу все были в курсе, что между нами не просто дружба, а мы принадлежим друг другу. Я и он. КОНЕЦ.