Своя история

Джонин уверенно поднимает руку и почти сразу встречается взглядом с улыбающимся учителем: - Нет, Джонин. Твоих отличных отметок хватит до конца семестра. Я мог бы даже освободить тебя от занятий. Уступи возможность высказаться, скажем... - учитель скользит по журнальным строчкам и, наконец, делает свой выбор: - Кёнсу. Что вы можете сказать о политической ситуации во Франции и ее влиянии на персонажей романа? - Да ничего особо, - едва слышно бурчит Кёнсу, поднимаясь с места, а Джонин тихо шепчет, прикрываясь ладонью: - Потому что это не физика. И вопрос задает не учитель Пак. - Джонин, проявите уважение к своему другу, - мягко окликает его учитель Ким, и Джонин замирает, кажется, даже дышать почти перестает и только большими глазами следит за каждым движением своего наставника. Кёнсу откровенно плавает в материале, тянет время и выдыхает с облегчением, когда слышит спасительный звонок к окончанию урока. - Что ж, надеюсь, физика вам в жизни пригодится больше, - учитель Ким ничем не выражает своего разочарования, зато Джонин умудряется обидеться от его имени. Впрочем, он считает, что у него есть все основания для подобной реакции. Он лучший в классе по мировой литературе и не понимает, как можно не интересоваться предметом, который так замечательно преподает учитель Ким. - Джонин, урок окончен. Можете идти. - Учитель Ким, мои родители приглашают вас на ужин к нам домой в пятницу, - выпаливает Джонин совсем не то, о чем думает последние несколько минут, и тут же заливается краской, опускает глаза и не видит, как смущенно закусывает губу его учитель. - Хорошо, Джонин. Передай своим родителям благодарность за приглашение, - учитель задумчиво постукивает карандашом по столу. - И знаешь, я всерьез думаю разрешить тебе не посещать мои уроки до конца семестра... - Не надо, - Джонин вскидывается, хватает учителя за руку и тут же отпускает. - Пожалуйста, вы... ваши уроки мне очень нравятся, - Джонин едва не проговаривается, и чувствует, что от его щек и ушей можно поджигать спички. - Я очень рад, Джонин, - учитель тоже позволяет себе вольность: треплет лучшего ученика по волосам. - Беги, у тебя сегодня еще тренировка. Опаздывать некрасиво, даже если ты - признанная звезда. Джонин так теряется от неожиданной похвалы и осведомленности учителя, что даже забывает поблагодарить, торопливо хватает сумку с вещами и убегает из кабинета, словно за ним гонятся. Он спешит еще и потому, что до тренировки нужно уладить еще одну проблему: быстро и убедительно уговорить родителей пригласить учителя Кима на ужин. Впрочем, родители поддаются на удивление легко. Мама признается, что ей и самой интересно познакомиться с человеком, который за пару месяцев сделал их сына одним из лучших учеников в классе, да еще и помог определиться с выбором дальнейшего пути. Сестры звонко смеются на заднем плане и стоят самые нелепые предположения вроде того, что их младший братец в первый раз влюбился, да еще и в учителя, а не какую-нибудь милую девочку. Джонин старается не выдать своего раздражения, когда мама в шутку переспрашивает, не влюбился ли он в самом деле. Джонин уверен, что нет. Просто... Учитель Ким Джунмён не оставляет его равнодушным. Умный, внимательный, понимающий и терпеливый, он идеален в своей роли. А еще он очень красивый, но об этом Джонин старается не думать. Ему кажется, что он не слишком разбирается в красоте, тем более в мужской. Но на Джунмёна - изредка, набравшись смелости, Джонин разрешает себе мысленно называть учителя по имени - ему хочется смотреть бесконечно. Размышляя об учителе, Джонин едва не сносит лбом дверной косяк, наступает на ногу своему приятелю и главному сопернику на всех танцевальных конкурсах Исину, а потом и вовсе садится мимо скамейки в раздевалке. Исин помогает ему подняться и шутит о том, что его учитель преподает литературу какого-то другого мира, потому что ему никогда не бывает так интересно, как Джонину. Джонин же только отмахивается, переодевается, не глядя, отчего футболка оказывается не только задом наперед, но еще и наизнанку, и чертыхается, когда Исин подталкивает его к зеркалу. Он снова тянет с себя футболку, рывком выворачивает и замирает так посреди танцевального класса, когда в дверях появляется учитель Ким. Учитель Пак маячит за его спиной и строит зверские рожи красивому, как девочка, Бэкхёну, совершенно ничего не понимающему в физике. Выясняется, что молодые учителя школы состоят в каком-то совете, из-за внеочередного собрания которого начало тренировки переносится на неопределенный срок. - Джонин, что ж ты стоишь столбом? - снова дергает его Исин, сам одевает и отворачивает от закрывшихся дверей. Включает музыку и первым выходит вперед к зеркалам: - Хотя стой дальше. Тогда я смогу у тебя выиграть... - Вот еще! - Джонин оживает как по волшебству: отдавать свое первенство в танцах, как и в мировой литературе, он не собирается. - Подождите меня. Заодно посмотрите, как дети танцуют, - тренер Ким Минсок пропускает своих коллег перед собой, а Джонин сбивается и едва не летит на твердый паркетный пол. - Ты влюбился что ли? - Исин ловко хватает его за шиворот, встряхивает и отпускает. - Да вы сговорились или что? - Джонин снова вспыхивает, разворачивается на пятках и выбегает из танцевального класса, провожаемый удивленными взглядами. - Исин, что у вас произошло? - интересуется тренер, а учитель Ким, между тем, покидает класс и выходит в коридор: Джонина даже не нужно искать, он стоит у окна, вцепившись в подоконник, и невидящим взглядом смотрит сквозь мутное, давно не мытое стекло на город. - Я могу тебе помочь? - учитель опускает руку ему на плечо, но Джонин, оборачиваясь, в первую очередь отмечает не это, а неожиданное "тебе". Словно учитель выделяет его среди прочих учеников, относясь теплее и заботливее. - Всё хорошо, правда. И я не влюбился, - Джонин мотает головой и нервно кусает губы. - Почему они все об этом спрашивают? - Твоё поведение изменилось. Это заметно, - поясняет учитель и добавляет: - Влюбленность - это самое простое объяснение. К тому же, ты так остро реагируешь. Это провоцирует. - Мне нужно сдерживаться? - спрашивает Джонин в большей степени для того, чтобы еще немного постоять рядом с учителем, и кивает, когда тот советует: - Иногда лучше скрывать свои истинные эмоции. Особенно от тех, кому они не предназначены. Люди жестокие. - Вы так говорите... - Джонин чувствует, что за советом учителя стоит что-то большее, чем просто житейская мудрость, но спрашивать напрямую не решается. - Я уже убедился в этом на личном опыте, - учитель Ким грустно улыбается, а потом подталкивает Джонина к дверям класса: - Извинись перед тренером. Он вкладывает много сил в твои успехи. Джонин виновато опускает голову и первым проскальзывает в класс. *** - Джонин, только ты мог додуматься пригласить в гости учителя, - хором смеются старшие сестры, пока он крутится у зеркала, поправляя воротничок идеально сидящей рубашки. - Мама и папа хотят с ним познакомиться, - Джонин шипит сквозь зубы одно и то же уже в сотый раз, потому что сестры именно сегодня демонстрируют поразительно одинаковую глухоту. - Они могли бы сходить к тебе в школу, - девушки всерьез дают Джонину советы, как будто это что-то изменит. - Вы можете уйти по делам. Я хотя бы на вечер почувствую себя единственным ребенком в семье, - обычно Джонин сдерживается и не хамит сестрам, но взвинченные нервы – плохой советчик. - И пропустить такое развлечение? Вот еще… - сестры противно хихикают и жестко треплют Джонина по волосам. - Вот дуры! – в сердцах высказывается Джонин, который уже и сам всерьез считает, что приглашать учителя домой – плохая идея. Звонок в дверь раздается ровно в восемь: учитель Ким пунктуален, отчего Джонин чувствует прилив необычайной гордости. Он первым несется к двери, распахивает ее во всю ширину и замирает, потому что не видит своего учителя за тремя роскошными букетами. Припозднившиеся дамы рассыпаются в восторгах, получают цветы и буквально тают, как карамель на солнце, а Джонин снова чувствует ладонь на своем плече и поднимает глаза: - Терпеть не могу приходить в гости с пустыми руками. Это тебе, - в руки Джонина опускается изящно оформленный толстый томик «Граф Монте-Кристо», куда более прекрасный, чем тот, что Джонин присмотрел себе сам в магазинчике на углу. – Господин Ким, - учитель с поклоном передает бутылку из темного стекла отцу Джонина и, кажется, одним махом завоевывает сердца всего семейства. Усаживаясь за длинный стол, Джонин окончательно приходит к выводу, что совершил ошибку. Хотя бы потому, что обе сестры готовы подраться за право оказать учителю знак внимания. Джонину же ничего не остается, кроме как поглаживать пальцами корешок новой книги. Мама даже не тратит время на то, чтобы поинтересоваться успехами сына. Младшенький, долгожданный мальчик – он баловень и любимчик родителей, и его улучшившаяся учеба – дополнительный повод для всяческих поблажек и поощрений. Куда больше родителей интересует, как складывается жизнь молодого учителя, поскольку любимый ребенок недавно заявил, что хочет так же. Учитель Ким отвечает подробно и обстоятельно, как будто экзамен сдает или сватается. По крайней мере, сестры вовсю кокетничают и хихикают, как умственно отсталые, когда он улыбается. Джонин же только вздыхает мученически, рассматривает содержимое своей тарелки и жалеет, что учитель – это не лучший друг, которого можно взять за руку и увести в комнату, фактически забрать себе одному, спрятав от посторонних глаз. Он уже жалеет, что не послушался маму и не пригласил того же Исина: сейчас ему было бы с кем поговорить. Собственные родственники же до сих пор считают, что Джонин и со столовыми приборами едва справляется, где ему еще и в светских беседах участвовать. Сестры между тем всеми правдами и неправдами выясняют ответы на самые животрепещущие вопросы: занято ли сердце учителя Кима и сколько ему лет, на случай, если все-таки свободно. Девушки обмениваются злыми взглядами через стол, когда выясняют, что учитель Ким старше их обеих да еще и, кажется, влюблен. Он не говорит прямо, но слегка краснеет. И Джонин сочувствует ему всем сердцем. А после и вовсе мечтает провалиться сквозь землю или хотя бы вернуться на несколько дней в прошлое и откусить себе язык. Старшая сестра с чувством рассказывает историю из своих школьных лет, главным героем которой является ее одноклассник. По всяческим намекам, закатываемым глазам и неодобрительному цоканью родителей Джонин делает вывод, что как минимум для этого парня история закончилась крайне печально. Джонин уже знает, что симпатия к мужчинам в их обществе не приветствуется, но сам не видит в этом ничего плохого. У улыбки, от которой сердце начинает биться иначе, не может быть пола. Как и у доброты, искренности, чувства юмора или справедливости. Его же сестры, кажется, с ним не согласны: они наперебой рассказывают, как смешно было наблюдать за метаниями одноклассника, чьё письмо-признание они зачитали по радио во время выпускного вечера. А еще Джонин вспоминает, что капитан футбольной команды, тот самый, кому адресовалось письмо, потом встречался с его старшей сестрой. Они даже собирались пожениться и какое-то время жили вместе, но расстались со скандалом. Учитель Ким сохраняет такую потрясающую невозмутимость, что Джонин даже пугается: а не заменил ли кто-нибудь живого и улыбчивого человека восковым манекеном. Он вызывается проводить учителя «хотя бы до угла квартала», когда тот, наконец, собирается домой, окончательно убедив родителей, что преподавание – отличный выбор для Джонина. - Простите меня, учитель, - Джонин говорит сразу же, едва за ними закрывается дверь, но сталкивается с полным удивления взглядом: - За что ты просишь прощения? Ты же хотел как лучше. - Я мог бы догадаться, что вам будет неприятно, - Джонин знает, что не мог бы, но все равно мучается от чувства вины. - Не мог, конечно, - это же знает и учитель Ким, который, кажется, читает Джонина, как открытую книгу. – К тому же, я давно знаком с твоими сестрами и был готов к чему-то подобному. - Правда? А как… - Джонин осекается и, не зная, как еще выразить свои эмоции, берет учителя за руку, переплетая с ним пальцы. – Простите меня. Это же ваша история, да? И вы, как Эдмон Дантес, справились и вернулись. А никто не узнал, да? – Джонин не ждет ответа, но все же получает утвердительный кивок. – Простите… - Перестань, Джонин, - учитель не пытается высвободить руку и даже грустно улыбается Джонину: - Ты здесь совершенно не при чем. Я рад, что ты такой… - он не заканчивает фразу, принимаясь излишне пристально вглядываться в хитросплетение плиток тротуара. - Учитель Ким, а я могу пригласить вас в кино, например? – Джонин сначала спрашивает, а потом осознает, что опыт со знакомством с родителями ничему его не научил. - Можешь, хотя со стороны это будет похоже на свидание. Ты уверен, что тебе именно это нужно? – учитель, кажется, пытается мягко его отговорить, но Джонин, едва уловив сопротивление, превращается в камень, глухой к любым разумным доводам. - На следующей неделе. Вечером в субботу, - уверенно назначает он время, даже не задумываясь о том, что в этом время велик риск встретить знакомых. Или столкнуться с сестрами. Или до самого выпускного вечера стать поводом для насмешек одноклассников. Зато об этом думает учитель Ким, который последовательно, хотя и в очень мягко, объясняет Джонину слабые стороны его предложения. – А что тогда делать? – растерянно тянет Джонин, когда они останавливаются под фонарем на углу квартала. - Собери компанию. А я буду вас сопровождать, - наконец предлагает учитель Ким, Джонин несколько секунд думает, а потом улыбается от уха до уха: - Вам понравится, я обещаю! От избытка чувств он подается вперед и невесомо целует учителя в уголок губ, потом спохватывается, удушливо краснеет и снова убегает, даже не попрощавшись. Что, впрочем, не мешает ему на бегу выбирать, на какой фильм они пойдут и кого можно пригласить в компанию. *** - Джонин, ты как на свадьбу собираешься, - снова смеются сестры, когда Джонин с шипением отбрасывает уже четвертый галстук. - Выпускной у человека раз в жизни. А вот свадьба – как повезет, - наставительно замечает отец, которому болтовня дочерей мешает читать газету. – Не слушай этих тарахтелок. - Да я и не слушаю, - Джонин пожимает плечами, снова придирчиво осматривает себя в зеркале и решает, что выглядит достойно для подобного мероприятия. - И обязательно сфотографируйся со своим милашкой-учителем. Пусть у тебя будет хотя бы одна удачная фотография, - дают еще один совет сестры, на что Джонин отвечает в своей привычной грубоватой манере: - По крайней мере, у меня будет на одну удачную фотографию больше, чем у вас обеих. Счастливо оставаться, я вернусь утром. Наверное, - Джонин смеется и выбегает за дверь раньше, чем мама успевает возмутиться такому самоуправству. Официальная часть и сопутствующие торжеству мероприятия волнуют Джонина постольку поскольку. В его голове пульсирует, бьется, как второе сердце, одна единственная мысль, додумывать которую до конца у Джонина не хватает смелости. - Ух ты, красивый какой! – Исин встречает его первым и искренне восхищается. – Как тебе идут костюмы. - Скажешь тоже, - Джонин не умеет принимать комплименты, поэтому не признает, что похвала друга ему приятна. - Нет, правда же, - Исин настаивает и, словно что-то знает, добавляет: - Вот выучишься, станешь тут работать вместе с учителем Кимом, и все девчонки будут у ваших ног. - И если бы только девчонки, - учитель Ким подходит как всегда незаметно и уже привычно кладет руку на плечо Джонину. – Готовы? - Конечно, - важно кивает Исин, а Джонин вдруг начинает нервничать, как не нервничал даже перед выпускными экзаменами. - Учитель Ким, можно поговорить с вами? - внезапно хриплым голосом просит Джонин, а Исин понимающе улыбается и отходит. - Конечно, Джонин, - учитель улыбается, а Джонин не может вспомнить, отказывали ли ему хоть в какой-нибудь просьбе. - Я даже не знаю, как сказать, если честно, - сознается Джонин, который только сейчас осознает, что именно он собирался предложить. - Тогда не говори сейчас. Подумай, - учитель Ким помогает ему избежать неловкости, но Джонин отказывается от помощи: - Вы мне нравитесь. - Я знаю, - учитель Ким вздыхает, словно хотел бы сказать что-то другое, нервно трет лоб и внимательно смотрит на Джонина, ожидая его реакции. - А я… вам… я вам нравлюсь? – Джонин справляется не сразу, смущается, но взгляд не отводит. - Очень, - Джонин думает, что честность его учителя наверняка очень дорого ему обходится. – Но это не подходящий момент. - Но… - Джонин считает, что вот момент как раз самый подходящий, тем более, что его симпатия взаимна. - Тебе стоит поторопиться. Церемония начинается, - учитель слегка подталкивает Джонина к переминающему в нетерпении Исину и добавляет едва слышно: - Подумай еще немного. - Я уверен, - Джонин кивает сам себе, словно еще раз подтверждает свои мысли и уходит с Исином в зал, где вот-вот начнется официальная часть. Как в тумане, он выходит за своим аттестатом, а сам рыщет глазами по залу, ищет и улыбается, когда находит. Учитель Ким наблюдает за ним и тоже улыбается, даже ярче, чем сам Джонин. Когда Джонин возвращается на свое место, Исин обнимает его рукой за шею: - Поздравляю тебя, мелкий! Теперь ты уже не ученик. Ты чувствуешь свою взрослость? Джонин мотает головой, кое-как оборачивается и в разочаровании кусает губы: учителя нет в зале, и Джонин понятия не имеет, где и как его искать. - Наконец-то! – радуется Кёнсу, толкает притихшего Джонина локтем в бок и спрашивает: - В клуб-то пойдем? - Ты и в клуб? – шутливо удивляется Исин. – А как же прекрасная физика? - Учитель Пак тоже идет, - догадывается Джонин, а Кёнсу поясняет: - Всё равно за нами сегодня еще присматривают. Джонин делает выводы, решает, что атмосфера клуба – отличное начало для воплощения его плана в жизнь, и успокаивается, перестает вертеться по сторонам. Он чинно аплодирует, смеется вместе с Исином, дразнит взволнованного Кёнсу и чувствует, как настроение поднимается до заоблачных высот. Джонин не теряет уверенности, что выпускной вечер удался, ровно до момента, пока не переступает порог клуба. Внутри уже дымно и полно народу. И без того мизерные шансы найти кого-то в толпе выпускников устремляются к нулю, когда на пороге их встречает учитель Пак: - Что-то слишком много вас на меня одного. - А где же… - Джонин прикусывает язык, но Исин заканчивает за него: - А учитель Ким не помогает разве? - У него какие-то проблемы семейные случились, - поясняет учитель Пак. – Он еще с церемонии ушел. - Он ведь где-то поблизости живет? – снова интересуется Исин, а Джонин смотрит на него с удивлением: такое любопытство не свойственно его другу. - Ага, - учитель Пак не чувствует подвоха и обстоятельно рассказывает, как найти дом его коллеги. Джонин не знает, как ему быть. Он мечется от бара к танцполу, бросает жалобные взгляды на Исина, но тот только разводит руками: мол, я и так помог тебе. В конце концов, выждав полчаса для приличия, Джонин задействует весь свой актерский талант, в красках рассказывает, как сильно у него болит голова от громкого звука, и едва ли не бегом покидает клуб. Он волнуется сначала из-за того, что мог неправильно запомнить адрес, потом из-за того, что ему просто не откроют дверь, и только стоя на пороге, Джонин понимает, что забыл подумать о самом главном: как вообще просить о подобных вещах. - Ты пришел, - учитель Ким все же удивляется немного, отступает в сторону, пропускает Джонина в дом и дрожащими руками с третьего раза закрывает замок. - Я… Я хочу поговорить… хотя бы. Поговорить можно? – Джонин пристально смотрит на эти дрожащие руки, слишком маленькие для взрослого мужчины, и думает внезапно о том, что еще помнит, как сжимал их своими пальцами. - Можно, проходи, - учитель Ким приглашает Джонина в большую светлую комнату, где уютно играет музыка, а на журнальном столе еще дымится паром чай. - Учитель… Э-э-э-э, а можно называть вас как-то иначе… - Джонину неловко просить об этом, но это лучше, чем продолжать подчеркивать отношения учитель/ученик. - Давай тогда по имени. И на ты... Раз уж ты мой будущий коллега, - Джунмён присаживается на диван и тут же встает: - Будешь чай? - Спасибо, - кивает Джонин, а потом внезапно спрашивает: - А у вас… у тебя есть что-нибудь выпить? - Найдем, - Джунмён ненадолго задумывается, а потом уверенно идет на кухню, а Джонин приходит к выводу, что это первая хорошая мысль за весь день. – Бренди подойдет? – Джунмён возвращается из кухни с двумя стаканами и почти полной бутылкой золотистого напитка. - Подойдет, - Джонин уверенно принимает свой стакан, задумчиво смотрит на остро пахнущую жидкость, а потом решается и делает большой глоток, обжигается и кашляет с непривычки. - Да ты пить-то не умеешь, чудо, - Джунмён взволнованно гладит его по плечу, а потом стирает кончиками пальцев выступившие слезы. - Ничего… это для храбрости.. Учитель… Джунмён… вы… ты… да черт! Джунмён, ты будешь со мной встречаться? – одним махом выпаливает Джонин, когда Джунмён неосторожно подносит к губам свой стакан. Теперь наступает очередь Джунмёна часто дышать открытым ртом и вытирать набегающие слезы: - Я… могу подумать? *** - Джонин, перезвони матери, - напоминает Джунмён, когда Джонин в расстегнутых джинсах, взъерошенный и сонный появляется на кухне и тут же приваливается к холодильнику досыпать. - За-а-а-а-ачем? – Джонин сладко зевает и благодарно улыбается, когда Джунмён усаживает его за стол и ставит перед ним кофе. - Она хотела посоветоваться на счет свадебного подарка твоей сестре. И спросить, как ты сдал экзамен, - Джунмён смеется, видя, что Джонин укладывается на стол и щекой прижимается к чашке, изредка фыркая. - Хорошо сда-а-а-ал, - снова зевает Джонин и возится, словно под ним уютная постель. - Это я вижу, - Джунмён на всякий случай пишет записку на прикрепленной к холодильнику бумажке и рисует внизу безнадежно кривое сердечко. – А мама волнуется. - Мама просто не знает уже, по какому поводу позвонить, - невнятно бормочет Джонин, заставляя Джунмёна наклониться к нему: - Ты ей нравишься. - Это потому, что они не в курсе до сих пор. И думают, что я из чистого альтруизма помогаю тебе с жильем и учебой, - Джунмён ласково тыкает пальцем в щеку Джонина и улыбается, когда тот поворачивается, чтобы поймать палец губами. - Вот и пусть не знают дальше. Некоторые сценарии хороши только для книжек, - неожиданно выдает философскую мысль Джонин, но портит эффект очередным зевком. - Я скажу это сегодня на уроке, - Джунмён улыбается, когда Джонин ловит его руку и целует в ладонь. - Скажешь, если успеешь хотя бы к его окончанию, - Джонин кивает в сторону настенных часов и заливисто хохочет, когда Джунмён, ругаясь на ходу, убегает в прихожую. – И это учитель мировой литературы, образец хорошего воспитания и пример для подрастающего поколения. - С кем я связался? Где моя послушная наложница, считающая меня царем и богом? – спрашивает у мироздания Джунмён, завязывая шнурки на ботинках, но ответа не удостаивается. - А где мой дом на Елисейских полях? И остров, кстати… Нет острова – нет наложницы, - Джонин все-таки выбирается в прихожую, сгребает Джунмёна в охапку и целует. – И вообще, давай свою историю напишем…