***
Когда это началось можно спрашивать себя вечно, но так никогда и не достигнешь конкретную дату какого-то года, которую ты в календаре записал бы как «начало», да и зачем знать её, если результата и данных событий она не изменит. Катсуки не понимал, почему это происходит с ним, ровно как и не знал, почему именно он вынужден это выносить, но понятно было одно: каждую ночь ему снится как грёбанный Деку умирает. Во снах Изуку умирает по разному начиная от доблестной смерти в бою со злодеем, заканчивая от несчастного случая, но особенно пугали Катсуки сны, где Деку совершал самоубийство.***
-Деку, что ты творишь? — спросил подросток с дрожью в голосе, закрывая дверь, ведущую на крышу. Чьи-то до боли знакомые зелёные кудри выделялись на фоне лазурного неба и пушистых облаков. — Что ты собираешься делать? — руки предательски тряслись, ровно как и весь он сам, и после, чтобы как то привести себя в дух и унять никому ненужный страх, Катсуки сжал зубы, но его эмоции взяли вверх, поэтому парень закричал что-то, глядя на маленькую тёмную фигуру, дрожащую сильнее осинного листа. -Каччан, я больше так не могу, — произнёс другой подросток, к которому обращался Катсуки, задыхаясь от собственных слёз. Его звали Мидория Изуку, он был тем самым беспричудным мальчишкой, над которым любила потешаться чуть ли не вся школа. Парень посмотрел грустным измученным взглядом на Катсуки и что-то прошептав, улыбнулся из последних сил своей самой милой улыбкой. — Прости меня, я- Деку ничего после не произнёс, ведь внезапно шагнув вперёд, земля ушла из-под его ног, и парень полетел вниз. Зелёные кудри быстро развевались на ветру вместе с чёрной школьной формой средней школы, обнажая некоторые части маленького хрупкого тельца, которое стремительно падало на асфальт. Катсуки мигом ринулся, что есть мочи на спасение уже падающего друга, но не успел. Последнее, что он видел это глупое окровавленное застывшее в улыбке лицо уже мёртвого друга детства… Неровные вдохи и выдохи, неунимающаяся дрожь, неконтролируемый страх, внезапный рвотный позыв — с этим проснулся Катсуки Бакуго. Сколько бы раз ему не снилась смерть Деку, привыкнуть к самоубийству своего друга детства никак нельзя, даже если ты знаешь, что это кошмар. Бакуго и тут же почувствовав, как что-то выходит из его организма, прикрыл рот рукой и побежал в туалет. Не добежав до унитаза, его вырвало в раковину. Противная белая жидкость выходила из тела Катсуки вместе с поджелудочном соком, что раздражало его горло. Спустя 15 минут данный позыв прекратился, и парень бессильно плюхнулся на крышку унитаза, безразлично устремив свой взгляд куда-то в темноту, где при свете дня была бы обычная туалетная плитка. И так происходит каждый божий раз, когда сон для Катсуки особо ужасен. Парня блюёт, трясёт, и вскоре после этого он больше не в силах заснуть, за что тот проклинает и себя, и свои сны, и Изуку, который по сути здесь не должен быть причём, но именно его смерти случаются в подсознании Катсуки. -Нет, Изуку не виноват, — тихо, чуть ли не шёпотом произносит вслух самому себе парень. Он измучен, и хоть глаза не потеряли тот самый алый блеск, но горят тусклее чем раньше. -Знаешь, если ты так мечтаешь стать героем, то для тебя есть один способ. Спрыгни с крыши школы и надейся, что в следующей жизни родился с причудой. Это слова сказанные им самим Изуку во время учёбы в средней школы. Тогда Катсуки был полным мудаком, пожелав своему другу, которого знает больше 10 лет, совершить самоубийство. При малейшем отблеске в памяти Бакуго об этом моменте парня скручивает, и он начинает ещё сильнее винить себя за всё, за сны и за то, что Изуку и правда может умереть или хотеть умереть из-за него. -Это моя вина, — произносит сквозь зубы Катсуки, накрыв лицо рукой, стараясь заглушить собственные слёзы, но, увы, это не помогало. — Чёрт, чёрт, чёрт! — Бакуго несколько раз ударил правой рукой по плитке, которой были покрыты стены туалета, из-за чего тыльная сторона его ладони немного кровоточила. -Катсуки, недоумок, — рассержанный женский голос внезапно окликнул его, заставляя вздрогнуть и отвлечься на секунду от угнетающих мыслей. Это была Митсуки Бакуго, мать Катсуки. Она включила свет в туалете, и парень мимолётно увидел её заспанное лицо, мятый халат и волосы, которые были в точности как у него, но из-за сна становились ещё более торчащими чем обычно. Она только проснулась. — Ты видел который час? Что ты творишь? -Мам, я-, — слёзы из красных глаз полились градом, не давая докончить свою мысль парню. Он посмотрел на свою мать, чьё лицо резко от недовольно заспанного изменилось на шокированно испуганное. Слова никак не выходили из горла Катсуки, но они были и не нужны, ведь поняв что, что-то странное происходит, Митсуки, вскрикнув имя сына, мигом побежала к нему, прижимая его голову к себе, поглаживая по светлым колючим волосам парня, на что тот полностью зарывшись в ней, обнимая её со спины, позволил себе выплеснуть все скрытые в себе эмоции и утонуть в тёплых прикосновениях своей матери. -Катсуки, что случилось? — спросила женщина, чувствуя, как дрожь сына ушла, и тот стал дышать ровнее и не так часто как до этого. Она взяла голову того в свои руки и, проведя большими пальцами по щекам, смахнула все последствия слёз с лица Катсуки и аккуратно поцеловала того в лоб. Митсуки волнуется, и её сын это прекрасно осознавал это, чувствуя сам, как дрожат мамины руки и как её обычно строгие, недовольные глаза расширились то ли от ужаса, то ли от нелепости данной ситуации, а точнее её непонимания. Катсуки сам ещё не до конца понял, что именно из этого было наиболее подходящим, но он обнял её, вдыхая носом её карамельный запах, который она получила вместе с причудой и остатки цветочных духов, задаренные когда-то давно одной из её подруг. -Всё хорошо, — еле выдавил из себя парень и опустил голову вниз, всё ещё прижимаясь к матери. Но на самом деле, по ощущениям Катсуки всё было довольно-таки «Дерьмово, мам. »