Искусственная любовь

Искусственная любовь Я сел в опутанное проводами кресло. Лаборантка – некрасивая дама средних лет, брызнула мне на грудь токопроводящим гелем и прикрепила под соски датчики. На голову опустился металлический шлем с наушниками. Я поежился от прикосновения холодного металла, и это не укрылось от взгляда опытной работницы: - В дальнейшем мы перейдем на бесконтактные методы. Но пока, к сожалению, так. Приношу вам свои извинения, - заученно сказала она и щелкнула тумблером. Зашуршали самописцы, вырисовывая на лентах причудливые кривые, на мониторе передо мной с невероятной быстротой замелькали картинки. Мое подсознание едва успевало схватывать обрывки рисунков, текстов и фотографий: вот девушка в купальнике смотрит на океанские волны, а вот инопланетный монстр хватает зубастой пастью какую-то зверушку. И тут же средневековая битва – солдаты с копьями наперевес штурмуют каменный замок, защитники которого осыпают отважных воинов стрелами. В наушниках звучала музыка и классические композиции, кажется, Бетховена и Брамса переходили в новомодные шлягеры. В конце концов быстрая смена картинок начала меня утомлять. И лишь через целую вечность моральных пыток, медсестра выдала мне квитанцию и скучно объявила: - Готово. Заказ можете забрать через десять дней. Я оделся, вежливо попрощался и покинул контору со сверкающей на фасаде вывеской «Андролайф». Все время до назначенного срока я чувствовал себя так, как будто во все нервы моего несчастного тела вставили по электрическому проводу и подключили эту конструкцию к электрической сети. Во всяком случае, спал я с трудом. И время тащилось издевательски медленно, будто невидимый киномеханик включил проектор жизни в режим покадрового просмотра. Но любое ожидание рано или поздно заканчивается. Все проходит, как говорили классики. В назначенный срок, едва дождавшись открытия конторы, я взбежал по гранитной лестнице и влетел в холл: - Здравствуйте! – выкрикнул я, задыхаясь от бега, и протянул квитанцию: – Я приехал забрать заказ! Привлекательная молодая женщина за конторкой приветливо улыбнулась: - Здравствуйте. Можете называть меня Регина. Идите за мной. Она отвела меня в просторный зал и скрылась за ширмой, отгораживающей дальнюю стену. Несколько минут я разглядывал расписанные драконами гобелены на стрельчатых окнах и скучал. Наконец, раздались шаги, и в комнату впорхнула миниатюрная девушка в легком ситцевом платье. Стройная, воздушная, почти девочка… Маленькая грудь натягивает ткань, под которой отчетливо виднеются твердые соски. Темная коса с завязанным на самом кончике бантиком ниспадает до тонкой талии. Светло-голубые, как у сказочной феи, глаза восторженно и в то же время чуть насмешливо смотрят на меня. Я едва перевел дух: именно такую невесту я всегда представлял в своих фантазиях и грезах. И ни одна из моих любовниц и близко не стояла рядом с этим совершенством. - Нравится? – от вопроса Регины я даже подпрыгнул. И когда она сюда вошла? - Еще бы! Но… я ожидал увидеть совсем не то. Она же совсем, как мы! Губы Регины дрогнули: - Не думали же вы, что наша фирма предложит вам строительного робота? Аделина изготовлена с учетом всех ваших предпочтений. Можете задать мне любые вопросы касательно ее эксплуатации. Я взял Аделину за теплую и чуть влажную руку. Чуть скуластые щеки девушки покраснели, пальцы неожиданно стали горячими, будто она только и ждала моих прикосновений. Наверное, я изменился в лице, потому что на этот раз Регина широко улыбнулась: - Вы слишком плохо думаете о нас. Разумеется, ее кожа на ощупь не отличается от человеческой. Она вообще от нас отличается очень мало. - Может, ей еще и питаться надо? – попытался пошутить я. Аделина звонко рассмеялась. Мне показалось, будто в комнате пропели ангелы. - Разумеется, надо, - ответила она. – Должна же я откуда-то брать энергию. Эстафету подхватила Регина: - Но кормить Аделину надо не так часто и не так обильно, как человека. Все-таки эффективность переработки пищи у андроидов куда выше. Ну и… сбрасывать отходы ей надо редко. - А как она это делает? - Так же, как и мы. Аделина – усовершенствованная копия человека. Биомашина с внедренным ДНК. Я погладил мягкие волосы Аделины и вдохнул ее аромат, чем-то похожий на нежный запах только что вылупившегося цыпленка. - Да, мы и это учли, - сказала Регина. – Для вас она идеал. Не существует живой девушки, более подходящей вам, чем Аделина. - Гм… Говорят, в идеальной семье скучно жить. Нет драйва. - Не переживайте. Аделина вполне может устроить вам скандал или семейную сцену. Тогда, когда вам это понадобится. Кроме того, она хорошо готовит любимые вами блюда и будет чудесной нянькой для ваших детей. Я едва не упал: - Она и рожать может? Только профессиональные навыки позволили Регине сдержать смех: - Конечно, нет. Все-таки она искусственная. Ребенка придется брать в детском доме или воспользоваться услугами суррогатной матери. Или любовницы… если сможете после Аделины хоть с кем-нибудь спать. Но кормить ребенка грудью, генерируя аналог материнского молока, она умеет. - А почему вы сказали, что после нее я не смогу ни с кем спать? - Это просто. Аделина осуществит с вами любые эротические фантазии. Даже самые темные. Вы можете делать с ней что угодно: ее убить нельзя. - А она может на меня напасть? Как монстр на Франкенштейна? – вспомнил я старинный фильм. Регина картинно нахмурилась, улыбаясь одними глазами: - При ее поведенческих ингибиторах это немыслимо. Три закона роботехники не дадут ей причинить вам непоправимый вред. Кроме того, по силе она соответствует обычной девушке, а не автоматизированной горнопроходческой машине. - Тогда все. С остальным я разберусь дома. Регина посерьезнела: - Запомните: вы получаете идеальную жену, замечательного друга и соратника во всех ваших начинаниях. Аделина никогда не постареет, она останется вечно юной красавицей и будет всегда радовать вас в постели. Но вы постареете и рано или поздно умрете… - И что тогда? – я даже вздрогнул. Когда ты молод, о смерти думать совсем не хочется. - Она деактивируется навсегда. Если можно к андроиду применить человеческие понятия, она умрет от тоски. И когда вы надолго уедете, оставив ее дома, она будет скучать. А вернетесь - радоваться так, как не смог бы никто. Помните об этом. Регина вложила мою руку в горячую ладонь девушки-андроида: - Что поделать. Мы живем во времена, когда машина способна любить гораздо сильнее, чем живой человек. - А вы-то кто? - Обыкновенная женщина, - вздохнула Регина. - Но, разумеется, мой муж – андроид. Когда мы с Аделиной садились в такси, по лестнице чинно спустилась странная пара: мужчина держал под руку с толстую женщину с маленькими свинячьими глазками. Неужели кому-то нравятся такие… модели? Всю дорогу я болтал с Аделиной, пытаясь хоть как-то оценить ее интеллект и образованность. Оказалось, она здорово разбирается почти во всем: от картин и музыки до авиастроения и ядерной физики. Потом я ходил с ней по магазинам, а она выбирала себе сумочку, косметику и одежду. И, несмотря на ее уверенность в себе, я чувствовал, что Аделина пока еще что-то вроде новорожденного ребенка. Но схватывала она все, что называется, на лету. Когда мы пришли, она приготовила мои любимые пироги с картошкой и навела чая. - Представляю, что у тебя перед глазами, - подколол я Аделину, глотая пирожок за пирожком. – Прицельная сетка, дистанция, точный расчет – и чашка в руке! - Ничего подобного, - нахмурилась девушка. – Я вижу, точно так же, как и живой человек. Разве тебе нужна дополнительная информация, чтобы взять что-то со стола? Я допил чай и ущипнул Аделину за руку. - Ай! Идиот! – вскрикнула она. - Тебе больно? - Конечно! Не думай, запомни, никогда не думай, кто я на самом деле. Считай меня человеком – твоей невестой, женой. Не то обижусь! Но мне было уже невмоготу. Я схватил Аделину и потащил ее в спальню. - Минутку! – попросила она. – Надо попудрить носик! И когда она вернулась из ванной, передо мной стояла не юная скромница, а девушка-оторва с густо подведенными глазами, яркой помадой на губах и распущенными по плечам волосами. Торчащие соски отчетливо проступали сквозь прозрачный пеньюар. Щеки алели от вожделения, жаркое, ароматное дыхание вырывалось из груди. Не в силах сдерживаться, я прижался к ее губам своими, она умело втолкнула мне в рот свой маленький язычок. Аделина дрожала, как в лихорадке, упругая грудь вздымалась в такт шумным вздохам. Покрывая девушку поцелуями, я распустил пеньюар, обнажая пылающее тело. - Иди же ко мне, - застонала она. – Нет сил терпеть… Ее слова подействовали на меня, как удар молнии. Я повалил Аделину на кровать и вошел в узкое мокрое лоно. Идеальное лоно любви. Я двигался внутри невесты, а она то подавалась мне навстречу, изо всех сил вжимая свой лобок в мой, то, наоборот, ерзала округлым задом так, что член едва не вываливался из нее. И когда наслаждение затопило меня, будто где-то внутри меня прорвало невидимую плотину, и я оросил Аделину горячим семенем, она вскрикнула и закатила глаза… Потом мы лежали в постели, обнявшись, и мне не хотелось отпускать девушку даже в ванную. - Ты правда готова помочь мне с темными фантазиями? – спросил я. - Конечно. Даже с самыми жесткими, - улыбнулась Аделина. - Давай проверим. Вспори себе брюхо. - Ты уверен? Я задрожал, будто в комнате пошел мокрый снег. Конечно, у меня немного другой фетиш, но искать сейчас лук или арбалет нет времени. Зато потом я смогу… - Да. Уверен. Аделина обшарила взглядом комнату. Я протянул ей армейский боевой нож. Подарок друга. Девушка оценила острое, как бритва, лезвие: - Хорош. Начинать? - Давай. Аделина села по-турецки, приставила острие ножа к чуть втянутому животу правее и ниже пупка, немного помедлила и надавила на рукоятку. Раскрыв от изумления рот, я смотрел, как темное лезвие наполовину вошло в тело. - Аахх, - девушка закрыла глаза и зашипела, покачиваясь. На коже выступили капли пота. - Больно? – зачем-то спросил я. - Еще бы, - ответила Аделина, еще раз нажав на рукоятку. – Очень. Все для тебя, милый. Из-под ножа полилась темная струйка, стекая на ее узкое бедро. Я смочил в крови пальцы и лизнул: - Соленая. - Конечно. Такая же, как у тебя. - Ты можешь сесть на меня? – мой член превратился в камень от вожделения. Аделина чуть привстала, отпустив торчащий нож. Я упал на кровать, девушка села на меня и стала двигаться, не обращая внимания на клинок, пронзивший ее внутренности. Я схватил ее за бедра и теплая кровь полилась мне на руку. - Дальше, - прохрипел я, задыхаясь от страсти. Аделина потянула за рукоятку, вспарывая свой живот. Разрез становился все длиннее и ширился, кровь лилась на меня алыми ручейками. Из раскрытой раны выпала петля какой-то кишки. Я схватил ее и сжал в кулаке, преодолевая упругое сопротивление скользкого комочка. Аделина вскрикнула, что-то забулькало в ее горле и подбородок окрасился красным. Наконец, она закончила резать себя, оставив нож торчать в теле. Несмотря на страшную боль, она продолжала двигаться на мне, кашляя и сплевывая кровь, засовывая обратно вываливающиеся внутренности блестящими ярко-алыми пальцами с аккуратно подстриженными ногтями. Ее прекрасные темные волосы упали на лицо, их кончики слиплись в паклю, попадая в открытую рану. Я не выдержал. Наслаждение молотом ударило мне в голову. В глазах потемнело. Я едва удержался на краю бездны, заливая семенем лоно моей истерзанной невесты. Девушка захрипела, пытаясь что-то мне сказать, изо рта ее полилась темно-вишневая струйка. Руки медленно опустились. Аделина кашлянула в последний раз и безжизненно откинулась на спину. Края раны раскрылись, точно чудовищный, противоестественный рот. Багровые и синие петли выпали из разреза. Мне на живот, будто мертвые змеи, шлепнулись еще горячие внутренности. Я сбросил Аделину на кровать. Она не шевелилась и не дышала. Пульса не было. Мне стало страшно. - Вставай! – закричал я. – Поднимайся! Тебя же нельзя убить! Ну же! Неужели Регина лгала? Что я натворил? Я теперь действительно не смогу ни с кем спать! Как же быть? Жить дальше? Зачем? Нет смысла… Я выдернул нож из развороченного девичьего живота и прошел в ванную. Наполнил ее, лег в горячую воду и прижал клинок к запястью. Одно движение, короткая боль и я усну навеки. Улечу в небытие вместе с возлюбленной… - Ты что? Зачем? Я не смогу жить без тебя! – я услышал полный ужаса голос, и вздрогнул от мысли о том, что я едва не натворил. Аделина, белая, будто покойник, оперлась о дверной косяк. На ее втянутом животе не было ни следа разреза. Если бы не окровавленный пеньюар, я бы подумал, что все, что произошло в спальне – сон. Плохой или хороший? Какая разница! - Ты головой-то думай, - прошептала девушка, забирая у меня нож. – Я же не могу оживать при тебе. Аделина сбросила пеньюар, забралась в ванну и прижалась ко мне маленькой упругой грудью. Вода стала красной. - Прости, - прошептал я, лаская округлые ягодицы. – Никогда больше так не буду… Девушка покрутила у меня перед носом остро заточенным клинком: - Почему? Все, что нравится тебе, нравится мне. Если хочешь, мы еще поиграем. Но только часа через два, когда кровь снова наберется. Ее столько вытекло из меня, ужас. - Ну уж нет, - я поцеловал Аделину в лоб. – Будем играть по-другому. Просто в этот раз у меня не было игрушек, но я их в ближайшее время куплю. Мы прильнули друг к другу и замерли, наслаждаясь истомой и негой нашей искусственной любви.