The Confession

      Когда встречаешь того самого человека, сердце на миг замирает. Мозг в тот момент ещё даже не успел понять, что произошло, а внутри организма уже начали протекать необратимые процессы.       Ты видишь её раз, потом — второй. А тем временем вспышка, зародившаяся где-то между левым желудочком и клапаном аорты, постепенно разгорается в пламя, проникая в каждую клеточку тела в путешествии по кровеносной системе. В определённый момент кровь достигает мозга, и ты, казалось, против воли начинаешь ощущать что-то инородное, что сперва пугает, а после неизбежно вызывает отвержение, но от этого уже не избавиться. Ты смотришь на неё и осознаешь, что всё, что её наполняет, абсолютно чуждо твоей природе, принципам и нормам, которые искусно взращивались с первого дня существования.       Ты отрицаешь, злишься, снова отрицаешь, и так до тех пор пока не поймёшь, что это всё из-за неё. Из-за её запаха. Улыбки. Из-за того, как она злится, когда ты дерзишь. Она колотит тебя, гневаясь, а ты уже стал зависим от прикосновения её рук.       Потом ты начинаешь вновь вспоминать, что то, кем являешься, никак не вяжется с ней и её естеством. Вмиг возвращаешься в реальность, где ей нет места. Туда, где она подвергнута опасности такой, что ясно: лучше быть врозь, чем заплатить за необъяснимое желание ценой жизни.       Ты отстраняешься, стараешься не привязываться, вместе с тем формируя в ней ненависть к тебе. Пусть лучше она будет не переносить тебя, проклинать и слать на все стороны света, зато будет цела.       Ты делаешь всё, как задумал, но итог, по иронии судьбы, оказывается противоположен: она только теплеет и проникается нежностью. Это не поддается никаким объяснениям, отчего ты негодуешь ещё больше, ведь не веришь в судьбу и предназначение.       Она вечно ошивается рядом, а ты тайком наблюдаешь за ней: на лекциях, занятиях по крылоборству, на общих собраниях и вечеринках, оставаясь поблизости и одновременно изучая.       Она такая упрямая. Невыносимая и своенравная до безумства. Непризнанные не ведут себя так, но она — особенная. Вы оба будто ждёте, когда стена, построенная вами же, рухнет, но боязливо отступаете из раза в раз. Ты чувствуешь, что она начинает доверять тебе: радуется, смеётся, грустит и плачет, делясь эмоциями, тайнами и намерениями именно с тобой — не с кем-то, тем самым насаживая тебя на роковой крючок, что тащит в ловушку.       Раз ты позволяешь нарушить наложенный собой же запрет, потому что всё твоё нутро изнывает, требуя хотя бы быть рядом. Без раздумий помогаешь в очередном безумстве, а она оставляет лёгкий поцелуй на твоей щеке. Такая невинная благодарность за помощь вызывает на лице покалывание и заставляет огонь внутри вспыхнуть ярким всепоглощающим пламенем, подарив тактильную зависимость от её губ.       Всё, о чём ты теперь можешь думать, — это она. Продолжаешь скрывать свои чувства, играя перед другими отрепетированную роль, в то время как сердце пронзают тонкие иглы в отместку за собственную грубость и ложь. Оправдываешь всё тем, что защищаешь, а, оставшись в одиночестве, ненавидишь себя, считая чудовищем. Днём позднее снова ищешь в толпе, и так раз за разом продолжаешь притворяться, показывая, что тебе плевать, лишь бы не привязалась. Мгновением спустя забываешь всё, видя её слезы, и твою грудную клетку разрывает от боли, что чувствует в тот момент она. Ты решаешься показать ей своё единственное любимое место на земле, стараясь хоть немного успокоить и порадовать. Безумство смешивается с ледяным горным воздухом и болью от ударов острых снежинок. Она и представить не может, как важно это место для тебя, что только здесь ты можешь почувствовать себя смертным, простым человеком, которому неподвластны масштабы стихии. Сердце сжимается от осознания того, что она здесь вместе с тобой. Наплевав на всё, целуешь, в тот миг понимая, что бесповоротно влюблен.       Спустя несколько дней зависимость от неё только возрастает. Ты хочешь её больше всего во вселенной. Хочешь ощущать её губы на своих, пока руками нежно гладишь кожу. Хочешь, чтобы накопившаяся внутри страсть вырвалась наружу и закружила вас в собственном водовороте.        Ты с пылкостью прижимаешь её вожделенное тело к стене, желая, чтобы все вокруг исчезли. Целуя, представляешь, как вы вместе идёте по пустому песчаному пляжу и держитесь за руки, пока крупицы песка застревают между пальцев ног. Ты хочешь этого больше всего на свете, ведь осознаешь, что её чувства не меньше твоих собственных. Вы позволяете себе безрассудство, наплевав на правила и запреты. Отдаётесь друг другу без остатка, наконец сломав стену сомнений и опасений; не задумываетесь о последствиях ни на секунду и целуетесь так страстно и жадно, словно были влюблены веками. Ваши обнажённые тела горят от прикосновений, дыхания сливаются в унисон, и мысли отключаются, уступая место изголодавшемуся до чувств нутру.       Отлучаясь от неё, разум возвращает власть над сердцем, которое покрывается трещинами от горького осознания масштабов происходящего. Твоё лицо накрывает беспросветная грусть, которая сменяется гадким предчувствием плохого исхода. Тихий страх поселяется в голове, то и дело исподтишка напоминает о себе, будто шёпотом проговаривая смертельное заклятье. Она кричит, не понимая, почему ты вновь охладел к ней, а ты обидно фыркаешь в ответ, не сдерживая своего гнева, подкрепленного лишь страхом за её жизнь.       Невозможно передать ту боль, что ты чувствуешь, когда тот, кого ты любишь, подвергается смертельной опасности. Когда отец хватает её за горло, пытаясь придушить, а после желая выкинуть, как мусор. Ты подрываешься на месте, стараешься сдержаться, чтобы не выдать своих чувств, но уже поздно. Отец всё вмиг понял и разочаровался так сильно, что готов проучить, доставив боль сильнее любого избиения.       Грубая рука монстра в обличье демона, являющегося твоим собственным отцом, вновь плотно обхватывает её тонкую шею. Ты видишь, как её лицо краснеет, капилляры лопаются, разливаясь красным на глазных яблоках. Она задыхается, а ты ничего не можешь сделать. Лишь кричать слово «нет», изнывая от боли, что доставляет распадающееся на ошмётки сердце. Ты готов завыть, когда слышишь звонкий хруст позвонков её шеи и звук падающего наземь тела. Подбегаешь к ней, с надеждой всматриваясь в лицо, которое успело побледнеть. Оно не выражает абсолютно ничего. Становится пустым, как и пространство в твоей груди. Ты прижимаешься к ней лбом и, впервые обращаясь с просьбой к Шепфа, умоляешь сохранить ей жизнь.       Ты перестаёшь дышать вместе с ней. Хочешь умереть, лишь бы не чувствовать ту боль, что пронзила тебя, словно раскаленный меч. Тебе плевать на всех, кто с недоумением и разочарованием смотрит на происходящее.       Ты винишь себя в слабости и величайшей глупости, лишившей тебя одного единственного просвета в жизни. Вдыхаешь аромат, исходящий от шелковистых локонов, и пелена слёз неизбежно застилает глаза.       Ты всё ещё не готов её отпустить, как слышишь крик, истошный, наполненный болью и испугом. Отпрянув, ты видишь, что она жива. Не веришь. Бросаешь быстрый взгляд на отца и, видя его надменную и злобную ухмылку, осознаешь, что всё произошедшее — фарс, что устроил разочарованный повелитель Ада.       Ты без раздумий бросаешься к ней, прижимая к груди так крепко, насколько позволяют силы. Она шепчет твоё имя, так сладко и влюблённо, что хочется раствориться в ней и в этом сладком голосе. Припадая к её лицу, ты, словно обомлевший, невесомо касаешься губами холодной щеки, неосознанно задеваешь нос и оставляешь на губах лёгкое прикосновение. Окружающие вскидывают руки, хватаясь за голову, но тебе плевать, ведь главное — она жива.       В тот миг, когда она вновь сломя голову несётся в лапы очередных проблем, ты понимаешь, что не можешь остаться в стороне. Бежишь за ней, чтобы уберечь от новых глупых ошибок, до конца не осознавая, что твоё сердце минуту назад пережило смерть и вернулось к жизни вместе с ней. Понимаешь, что любовь, какую она породила в тебе, сильнее любого другого чувства, что ты когда-либо испытывал. Сильнее Рая, Ада. Сильнее тебя самого. И ты готов вновь и вновь бросаться ей на помощь, а после прятать свои чувства ото всех. Ты любишь так сильно, что готов даже лишиться крыльев ради неё, потому знаешь, что тогда отправишься на землю и всё же сможешь прогуляться с ней по тому тёплому песчаному пляжу.