Еще одна шутка

      Шумные волны мерно плескались в заливе. Они обрушивались небольшими валунами на материковый берег, врезались в острые скалы огрызка суши. Иногда соприкасались с серой дымкой, что находилась в паре футов над водой.       Густой туман был не редкостью в этом месте. Своими жгутами он довольно часто обхватывал небольшой островок в центре залива. Цеплялся за его каменные выступы и не желал уходить до прихода огненного светила, скрывая осколок от глаз жителей города.       Многие даже надеялись на то, что он растворится в этой хмари. Или же, в один день, исчезнет с водной глади с привычной туманностью. Многие по пути на работу желали увидеть пустоту на месте проклятой лечебницы, но не говорили об этом вслух. Боялись, что это принесет несчастье?       Другие же бросали лишь взгляд надежды, и с недовольством отворачивались. Словно ритуал, они продолжали изо дня в день посматривать на отколовшуюся сушу. Размышлять, надеяться. И огорчаться…       Впрочем, несмотря на невысказанные желания, сбежать добровольно отдалившемуся осколку мешали мосты. Они впивались в него словно крюками, связывали и не отпускали от города. Ведь остров давно стал его частью.       Достопримечательностью.       С его мрачными корпусами шоковой терапии и другими светлыми отделениями, узкими коридорами и не менее широкими комнатами. С примечательной вывеской, что выделала это место из сотен лечебниц страны, создав миф в современном мире.       Шум воды пересекал естественные каменные укрепления и доходил до открытых окон строений. Доктора считали эти звуки успокаивающими, а пациенты – раздражающими. Потому многие стены были обиты белыми мягкими подобиями матрасов. Превентивные меры, как говорили целители пациентам, жалующимся на блевотно-белый цвет.       Чуть глубже, на подземных этажах, находились иные комнаты. Чуть больше, чуть шире, с повышенным комфортом – камеры для особых пациентов. Кто-то проводил чаепитие, кто-то пользовался собственной маленькой библиотекой, кто-то использовал канализацию для удовлетворения физиологических потребностей.       Была и одна камера с зеркалом. Обычным зеркалом, что было трудно-разбиваемым, с учетом возможностей и неожиданных желаний пациента. Пациента, что любил дарить улыбку другим.       — Джон, улыбнись же! — тонкие пальчики впились в лицо мужчины, что рассматривал свое отражение, и вытянули вверх уголки его рта — Совсем недавно вернулся, а уже какой-то грустный!       — Опять… — его руки лежали на раковине, прямо перед зеркалом, а он сам всматривался в зелень глаз, что с интересом уставились на него с той, обратной стороны. С такими похожими белыми стенами, светлой койкой и символами на всевозможных поверхностях.       — Почему ты попросил принести его сюда? Оно же бесполезно! — спросил тонкий голос из-за спины, не убирая кончики пальцев с его лица. Тонкие губы продолжали растягиваться под могущественной силой маленьких ручек — Или это такой хитрый план? Поделишься затеей?       — В нем не видно тебя. — и это было так. Словно по волшебству, в отражении не было миниатюрных ручек, что выдавили из мужчины улыбку, не было силуэта, что стоял у него за спиной. Не было и тени странной леди, однако он чувствовал прикосновения, видел ее цветастые рукава и слышал озорной голос.       Иногда он задумывался над этим. Просто, ради интереса... И чтобы уверить себя в том, что он псих. Настоящий псих, с глюками и прочим. И что это цветастое нечто тоже глюк, только продолжительный. И избирательный… И бессмертный.       — Джон. Джон. Джон-Джон-Джон-Джон... Ну зачем ты так? — он оторвался от своего отражения, оторвав пальцы от лица, пригладил зеленые волосы и, сделав шаг, упал лицом в подушку — Мы же так давно знакомы! Ты боготворишь меня. Проводишь в моей компании почти все свое время здесь. Вплоть до очередного побега! Я встречаю твое побитое тельце, когда кое-кто притаскивает тебя сюда. Я скрашиваю твою жизнь! …Джон. Джон! Ты что, уснул? — пара кулачков прилетело в развалившееся на кровати тело.       — Нет… Это хитрый план… Ранее заброшенный из-за нехватки идей. — глухо прозвучало от мужчины, что говорил в подушку, не отнимая лица от чистой мягкости — Я вот подумал: “А зачем дорабатывать?” Пусть и с огрехами, но все же рабочий…       — Хм? О~, ты снова придумал что-то интересное! — вскочило на спину взрослого худое тельце — И что же это?       — Сон…       —…Что? — очередной удар лишь заставил устроиться поудобнее на белой лежанке — Джон?!       — …Главное провалиться в дрему, а там…, там…       — Джон! Не смей уходить к моему брату! — она знала, куда нужно бить, видела все его новые раны и ушибы еще тогда, когда мышонок наносил их. Когда она стояла и улыбалась, наблюдая за весельем зеленоволосого мужчины.       — Угх… хи-хи-хи… бьешь туда же, куда и он… Аж слезы от теплых воспоминаний выступили…       — Ударю еще раз, если не проснешься!       — Кто сказал, что я сплю?       — Ты.       — Нельзя верить на слово психам, деточка. Сколько не говорил об этом Харли, она не слышала, не слышит и все продолжает… Теперь и ты. — развернувшись на спину он всмотрелся в ее разноцветные глаза.       — Джон! — задорно улыбнувшись, она приблизила свое лицо к его — Давай! Придумай что-нибудь!       — Недавно же только, хи-хи-хи, с птичкой игрались… Он так пылал!       — Прошел уже месяц! А ты так и лежишь! — оттолкнувшись от его груди она привстала и с задумчиво спросила — Или …его ждешь?       — И как он тебя терпел? — закатив глаза, в пустоту спросил он.       — Кто?       — Первый... бедняга…       — Он и не терпел — пожала она плечами — Сам свалил. Слишком правильный. И потерю семьи не выдержал.       — А второй? — зная ответы, мужчина лишь тянул время для отдыха от одной особы, что задумчиво отвечала на знакомые вопросы.       — Он ударился головой. Сильно.       — Хороший выход. Изобретательный. — добавил напоследок он, оглянувшись на мягкие стены.       — Джон-Джон-Джон… У тебя не получиться — весело покачала головой рыжеволосая девушка — Я отпущу тебя только если ты придумаешь новую шутку. Что развеселит меня...       Ее глаза горели мириадами цветов, а зрачки сузились до едва видимой точки, оставив вокруг буйство красок. Множество разнообразных рыбок стали разрывать пространство около нее и плясать в невидимом потоке.       — Хи-хи-хи~, ха-ха-ха-ха~, гха… — заливистый смех заставил поежиться нескольких охранников на пустом этаже. Некоторые схватились за крест и забылись в молитве, некоторые прижали поближе пушки и смотрели на отдаленный свет, что проникал из камеры вместе с бессмысленными разговорами пациента с самим собой — Хороший панч-лайн...       — А то! — гордо вскинув кулак, девушка изогнулась, чтобы приятно выделить себя. На мгновение мужчине показалось, что одежда пропала, а поток рыбок стал своеобразной цензурой. Но лишь на мгновение! — Или ты жаждешь какой-то другой приз? В качестве разнообразия…       — Было бы не плохо… если бы ты отстала на часок. — растянув как можно шире рот, он забавлялся надувшимися щеками его соседки — Отпустишь меня в прекрасные мечты и сновидения…       — Почему бы не поиграть с рыженькой мышкой? — проигнорировав его слова, она вновь упала на его бледное, почти белое тело.       — Рано… Старина Джимбо еще не созрел, не пообвыкся видеть видовое разнообразие мышек, хи-хи. Все же главная ему уже приелась. Не то что я – истинный ценитель! К тому же, он еще не узнал... Да и удовольствие нужно растягивать. Смотреть как он собирает себя вновь после наших игрищ, так увлекательно! И каждый раз не похож на предыдущий! Хи-хи-хи, хах~, как же давно он не заходил… Аж соскучился!       — Месяц… Тебе мало меня?       — Когда он рядом, словно и нету никаких кружащих над ухом букашек.       — Эй! — очередной удар вновь породил мужской смех — Это что про меня? Джон? Джон!       — Ха-ха-ха, …Черт, треснуло. Могла бы и послабее бить. — зажмурившись, он выдохнул от боли в боку, куда несколько раз прилетела тяжелая ладошка — Конечно же нет! Кто же будет выносить остатки моего счастливого разума из черепушки, если не будет тебя?       — Эй, потише! — глухой удар о бронированное стекло привлек внимание зеленоволосого. За прозрачным ограждением стоял высокий, почти двухметровый, афроамериканец и настороженно разглядывал развалившегося на кушетке опасного психопата.       —О~, кто же это! — удивленно всплеснул руками лежащий.       — Аарон — подсказала рыжеволосая успев устроиться под боком у зеленоволосого и закинув ногу на его туловище.       — Аарон, мой старый добрый друг! Как семья? Как…       — Стив.       — …малыш Стиви? Он ведь хорошо питается?       — Калека. Недавно. — наматывая на пальчик локон, намекнула девушка.       — Как у него дела? У него ведь появились серьезные травмы, правда? ...Ха-ха, хи-хи-хи… — зеленоволосый не смог сдержать смех, когда охранник испуганно ушел, быстро перебирая ногами — Ха, как быстро! Даже не попрощался. И почему они всегда уходят на этом вопросе? Как скоро разумные забыли о манерах!       — Ха-ха-ха, какое честное у него было лицо! Самое яркое, самое … живое! — хищное выражение встретилось с веселыми искрами зеленых глаз — Джо-о-он…       — Ха~, опять скука… когда же ты придешь, Бэтс… — растеряв настрой и извернувшись в стальных объятиях, мужчина отвернулся лицом к стене. Он знал, что только сон сможет спасти его от одной наглой особы.       —Джон. Джон. Джон. Джон-Джон-Джон-Джон-Джон. Джон!