Часть 1
13 августа 2020 г. в 16:35
У Тэхёна из имущества — дырка в кармане, фотоаппарат на примочки для которого он спускает последние деньги, да безграничное количество идей в голове. Он оголенным проводом искрит ими во все стороны и светится счастливо каждый раз, когда поймает очередной удачный кадр.
У него ноутбук забит исходниками чужих фото, а в маленькой фиолетовой картонной коробочке стопка фотокарточек — его личная коллекция, которую он никогда и никому не покажет. Со снимков на него, улыбаясь настолько искренне, насколько это возможно, смотрит он. Всегда такой потрясающе-светлый и нежный, Чимин губы свои тянет в невероятно-теплой улыбке и глаза цвета крепкого чая от солнца щурит.
Ким ловит объективом солнечных зайчиков, скользящих по лицу старшего и улыбается своей квадратной улыбкой, всегда так счастливо, будто смех его друга — единственное, что имеет хоть какое-то значение во всем этом огромном мире.
Тэхён любит чай, маленьких щенков и ненавидит острую еду. Он любит уверенных в себе, амбициозных и умных людей, обожает танцоров, а ещё любит говорить с Чимином по вечерам, заперев дверь их комнаты на два щелчка.
А еще он, кажется, любит Чимина.
***
У Чонгука — огонь в глазах и целая куча амбиций. Он до трясучки педантичный, всегда стремится во всем быть идеальным, и вообще весь такой мальчик с синдромом старосты. Чон вечно тягает за собой штатив, и ни на час не расстается со своей видеокамерой.
— Тоже мне «сам себе режиссер» — беззлобно бубнит себе под нос Тэхён и тихо смеётся, когда Чон едва не роняет камеру, устанавливая ее на штатив.
Чонгук всегда так сосредоточен в своей работе, что не зная его лично, он может внезапно показаться крайне серьезным. Но Тэхён знает, что это все напускное.
Тэхён знает, как нервничает Чон при знакомстве с новыми людьми и как путается в словах. Знает, как тот всегда невероятно тормозит в его присутствии, и как тот напрочь теряется в присутствии Чимина.
Чонгук любит банановое молоко и железного человека, он любит допоздна засиживаться в их комнате, дожидаясь, пока Пак предложит остаться на ночь, а ещё любит закидывать ноги на Тэхёна во сне, ведь старший всегда очень теплый, а у Чона слишком мёрзнут конечности.
***
Чонгук улавливает камерой каждое движение Чимина на сцене, едва ли не сгибаясь в три погибели, чтобы найти нужный ракурс и не упустить ни одной, даже крошечной, детали. Движения Пака всегда отточены до зубного скрежета идеально и парень готов поклясться, что ни одна камера не передаст и доли той лёгкости и грации, с которой Чимин выполняет очередное движение.
Ни одна камера не передаст того, как он видит Чимина своими глазами, потому что ни одни микросхемы не способны передавать любовь.
***
Чон хорош собой и Тэхён не может этого отрицать.
У Чонгука крепкое жилистое тело, но до жути детские глаза. Все считают его едва ли не главным бэдбоем на факультете, но Тэ как никто знает, как тот по ночам доверчиво жмется к боку, когда ему снится очередной кошмар.
Он упорно игнорирует то тепло, что тягучей патокой растекается у него в груди, когда младший во сне крепче стискивает свои руки на его талии. Они ведь просто друзья, как-нибудь перетерпит, да и тем более Чон спит и вряд ли может себя контролировать.
И плевать, что не спит вовсе.
Ким всегда тихо смеётся, глядя на то, как Чонгук забывается и начинает в открытую, едва ли не с открытым ртом, восхищённо рассматривать Чимина, вместо того чтоб снимать.
Тот восторг, что видит он в глазах младшего — именно тот взгляд, которым, по его мнению, на Пак Чимина должен смотреть каждый.
(Даром, что в свой адрес тех же взглядов впритык не замечает)
***
У Чимина любви на весь мир хватит.
На шумного, не от мира сего Тэхёна, который крепко обнимает его по ночам своими большими руками, рассказывает о древнегреческой мифологии, пока Пак не уснет, и волосы его перебирает так аккуратно, что Чимин готов разорваться на мелкие кусочки от той нежности, что переполняет его грудную клетку и сдавливает лёгкие.
И на Чонгука ему любви хватит. На того Чон Чонгука, что смотрит на него по-щенячьи преданно и восхищённо, думая, что никто не видит. На того, который засиживается допоздна у них и ждёт, выжидающе смотрит на Чимина, пока тот не предложит остаться с ними, того, который после широко улыбается и едва ли в ладоши не хлопает, выбирая, на чью кровать ему лечь (кажется, их давным-давно пора сдвинуть, чтобы лишний раз не обременять ребенка муками выбора).
И, кажется, им совсем плевать, что будет дальше, ведь после них хоть трава не расти, верно? Но сейчас они есть друг у друга и может ли быть хоть что-то важнее?