Неведомая хрень

Только сегодня Брагинский смог проснуться не от раздражающего телефонного звонка от начальства, а от будильника. И о, какая радость! Он встал в 11, это на 11 часов больше, чем он привык спать. Сев на кровать и сладко потянувшись, Иван зевнул и направился на кухню сделать завтрак и выпить бодрящий кофе. На душе, впрочем как и на улице, было предельно спокойно, это немного настораживало, но Брагинский не обратил на это внимание. Может быть хоть один прекрасный день без оров под окнами и вечно шумных соседей. Приготовив манную кашу и чёрный напиток, мужчина сел за стол и принялся за трапезу, смотря в окно. За стеклом наблюдалась обычная российская осень, листья почти опали, закрывая собой всю грязь. Погладив на прощание огромное рыжик чудовище, истребителя сливок и сметаны, победителя «самый осуждающий взгляд», или попросту кота, Иван вышел из квартиры и пошёл гулять по городу. Первое, что бросилось в глаза, это отсутствие толпы в столице. Брагинский уже было обрадовался «есть где разгуляться русской душе», но после пятого закрытого продуктового он начал беспокоиться. Только когда мужчина дошёл до шаурмичной 24 и обнаружил, что и она тоже закрыта, то начал бить тревогу. Эту забегаловку санэпидемстанция не могла закрыть больше пяти лет, а тут такое! Россия развернулся и быстро зашагал в сторону дома, по пути подмечая, какой же безлюдной стал город. Забежав в квартиру, он первым делом включил телевизор. Всё каналы показывали заставку, только один работал. Новостной. Вместо привычной девушки на экране висело объявление: «Внимание всем! В связи с эпидемией по всему миру, жители городов будут перевезены в безопасные учреждения! Перевозка осуществиться в 10 утра!» — ЧТО БЛ… —ЯТЬ! Брагинский замер на месте. Этот крик доносится откуда-то сверху. Не долго думая, он поднялся на крышу и увидел замечательную картину. Пруссия сидел, прислонившись к железной крыше в одних трусах и майке. —Ты…как сюда попал? — удивлённо спросил Россия, подходя ближе. —Инопрешленцы с планеты Жопа привезли! — огрызнулся Бальшмид, резко вставая и спеша укрыться от осеннего холода в квартире. Брагинский пару секунд стоял тупо втыкая в точку, где раньше сидел альбинос, затем встряхнул головой и спустился к себе в квартиру. Гилберта он уже обнаружил сидящего на диване и закутавшись в плотное одеяло. Иван быстро сделал чай и принёс его Калининграду. —Держи, — он протянул кружку с горячим чаем— ты замёрз. — Ой, а я и не знал, заюш— он принялся отогревать окоченевшие пальцы, а затем сделал глоток— а ничего покрепче не было? Ты бы ещё кефир принёс — пробурчал он, но в конце всё же добавил — спасибо. Так как на квартире Гилберт одежды не имел, Иван отдал ему свою. Потом они вместе сели за стол и Россия принялся расспрашивать обо всём, начиная с того, как область оказался у него на крыше, заканчивая что вообще здесь твориться? Но ни на один вопрос Гил не мог дать нормальный ответ. Всё что он знал, это то, что мир накрыла эпидемия, многих эвакуировали, а он невиданным образом проснулся на крыше. Такие ответы побудили ещё больше вопросов. Брагинский взял телефон и принялся набирать давно знакомый номер. —Что, любовничку своему звонишь? — оскалился ариец, наблюдая за испуганным видом России. —Нет, Франциск с Артуром и мы давно не любовники. Я пытаюсь дозвониться Яо, не знаешь что с ним? — Иван нервно сжимал и разжимал кулак так, что на коже оставались отметены от ногтей. —Нет, не знаю, — честно выдал Пруссия, надувшись и скрести руки— немного обидно, что ты со мной столько живёшь, а всё равно печёшься о нём как курица о яйце. Ваня мягко улыбнулся и сел рядом, продолжая держать телефон у уха. — Он мне дорого так же, как и ты — твёрдо произнёс он и резко о кинул телефон. Пруссия с сочувствием посмотрел на Ивана и похлопал его по плечу. — Здесь нет связи, все вышки отключены, мы одни в этом городе. Россия закрыл лицо руками и опрокинулся на спинку стула. Его забыли. Правительство забыло про Брагинского, ха! Как такое вообще возможно? Что же им теперь делать? —Эй, ты чего? — Гилберт осторожно взял руку Вани и отвёл от лица. Тот лишь тяжело вздохнул. —Россию забыли в России. Нам надо выбираться, пошли. С этими словами он встал и принялся собирать вещи.