Позволь дышать

Небо было серым, а холодный ветер пронизывал насквозь. Илья сильнее натянул рукава теплой толстовки, не интересуясь, как чувствует себя его спутница, шагающая рядом с ним вовсе в легонькой кофточке. Но та особо не жаловалась, всего лишь болтала без умолку о всякой всячине, довольствуясь неуверенными кивками никчемного собеседника. Илье не хотелось вести разговоры, он искренне не понимал, что делает здесь, рядом с ней. Он перебирал окоченевшие пальцы, с сосредоточенным видом глядел в пустоту, погружался в мысли, но только не гулял с Кариной, хоть ему и очень хотелось так думать. По пути им встречались знакомые, одноклассники, и все они оборачивались на Илью с удивлением, презрением, тайно завидуя и поражаясь, что такому знатному неудачнику удалось отхватить себе такую симпатичную конфетку. Илья заметил это. «Она мне нравится, конечно, нравится, она ведь так популярна», — повторял он себе снова и снова, вбивал это в голову, однако больший аргумент, чем «популярна», он придумать не мог. Будто сопротивляясь этому, Илья изучающе на нее взглянул — та, наконец, перестала говорить, молча ступая рядом и обращая взгляд вдаль, и в такие моменты Муромов действительно мог бы назвать ее красивой: заостренные черты лица, белая кожа, прямые волосы, развивающиеся на ветру. Он мог бы. Но все это было полной противоположностью того, кто на данный момент действительно волновал парня. И он не знал, что с этим делать. Илья выдавил усмешку. Ну разве это не смешно? Как будто он с самого начала не был уверен в том, что бесполезно выдавливать из себя одни чувства и взамен подавлять другие. — Почему ты смотришь на меня? — непонимающе спросила Карина. Но он и не думал сдаваться. — Потому что мне нравится на тебя смотреть, — это прозвучало сухо, вымученно, неуверенно, и при этих словах в голове как назло возник совсем другой образ. Полная противоположность. Но Карина, привыкшая к подобным комплиментам, ничего такого не заметила, в ответ лишь хитро подняла бровь и произнесла что-то лестное, но Илья уже не слушал. Его дыхание перехватило, а руки начали трястись, толи от холода, толи от нерешительности. Да, он был нерешителен, нерешителен все время, потому что не знал, как будет лучше. Не знал, или просто не хотел признавать. — Эй, что с тобой, ты какой-то бледный, — она прикоснулась пальцами к его щеке, и тот уклонился, как от удара. — Да, слушай, мне что-то поплохело… Мне срочно нужно домой, я позвоню тебе позже, — он медленно давал задний ход, и, не дожидаясь, когда Карина потребует объяснений, сорвался на бег в противоположную сторону. В висках стучало, а щеки горели огнем, но вовсе не из-за глупости совершаемого поступка. Больше всего ему хотелось прямо сейчас попасть домой, в свою комнату, где он сможет оказаться наедине с… самим собой? И от этой мысли у него сильнее застучало сердце, а глаза увлажнились. Он знал, что это совсем не так, но страх был выше этого. Он бежал, и с каждым шагом боялся не увидеть его, ведь тогда жизнь Ильи будет в опасности. Во всех смыслах. Ему не хотелось так жить, но сопротивляться этому не было сил. Илья распахнул дверь своей комнаты, и на глаза сразу попался его Клон, мирно играющий в приставку. Муромов тяжело дышал и во все глаза смотрел на него. Наверное, он ожидал, что Клон сейчас гуляет где-нибудь с Мариной и самостоятельно распоряжается его жизнью, не оставляя в ней места для самого Ильи. Но нет, он сидит на полу в его комнате, в его слегка растянутой домашней одежде, за игрой, которую тот тут же оставил, заметив парня. — Илья? Все в порядке? — Клон торопливо встал с пола и с обеспокоенным видом начал подходить к парню. На вид они были практически неразличимы — только Клон был похудее Ильи и в другой одежде. Но Илья точно знал, что они оба совершенно разные. И сколько бы не было очевидно, что они — копия друг друга абсолютно во всем, у них был совершенно разный характер, совершенно разные эмоции, и, казалось, совершенно разная душа. — Д-да… — он ответил, рассматривая веснушки парня напротив. Такие же, как и у него самого. Он и не думал, что они могут так притягивать взгляд. — Да, — он повернулся к шкафу и принялся складывать туда разбросанные вещи. Клон же продолжал неуверенно за ним наблюдать.