Magic is on every land

— Табби! — громко позвала Белль. Она склонилась над ребенком. Проверила пульс и дыхание, и, несмотря на отвратительный вид ребенка, с этим все было в порядке. — Табби здесь, чего угодно хозяйке Белль? —Что с ребенком? — Белль знала, что эльф хорошо разбирался не только в уборке-готовке, но и неплохо ухаживал за детьми. — Магическое истощение, хозяйка. Ему немедленно нужна помощь, — обеспокоенно отчитался домовик. — Ты можешь ему помочь? — Табби не может. Но хозяин может. — Перенеси нас домой, сейчас же. Хлопóк — и они оказалась в холле Темного Замка. Румпельштильцхен сидел здесь же, за излюбленной прялкой. Увидев бессознательного ребенка, он тут же поинтересовался: —Что с ним? — вместе с этим уже успел наложить диагностирующие чары, и удивленно отметил, ребенок был магом, и причем довольно не слабым. — Табби говорит, магическое истощение. Маг молча кивнул и незамедлительно наложил еще какие-то чары. — Распорядись об ужине. Что-нибудь совсем легкое. И с этими словами исчез вместе с мальчиком в неизменных клубах алого дыма. 🖤 Влив в Северуса восстанавливающих зелий и убедившись, что с ним все в порядке Тёмный оставил юношу на попечение Белль и переместился в Гринготтс, чтобы посоветоваться с другом. — И ты вот так вот просто решил помочь незнакомому магу? — переспросил Рангорр. Румпельштильцхен был необычайно задумчив и тих. — Судя по его одежде, мальчик не местный. Скорее всего его перебросило сюда с другого мира. Я пока не знаю, как и зачем, но... — Темный оборвал мысль и умолк. Рангорр уже и не думал, что тот продолжит свои объяснения, но маг снова заговорил. — Я смотрел на него и думал, а ведь Бэй однажды оказался в таком же положении. Один, без связей и средств к существованию, не зная ни нового мира, ни его правил. Надеюсь, что кто-то помог ему адаптироваться. Как я помогу мальчику. — Тебе известно что-нибудь о нем? — Только имя. Северус Снейп. — О, — оживился гоблин, — Слушай-ка, я ведь рассказывал тебе об иерархии иного мира, в котором я работаю? — Чистокровные рода и прочее? — Именно. — довольно кивнул гоблин. — У меня хорошая память на имена, издержки профессии, знаешь ли. Темный усмехнулся: — Хочешь сказать, что слышал это имя раньше? — Почти. В чистокровные рода Англии входит род Принц. Весьма сильные маги. Так вот, десять лет назад Глава рода приходил сюда переписывать завещание. Он лишил свою дочь наследства за связь с магглом. А сейчас, попробуй угадать фамилию того самого маггла, — хмыкнул гоблин. — Ты думаешь, мальчик потомок тех магов? — Не знаю. Одного имени слишком мало, чтобы делать выводы. — покачал головой гоблин. — Но, если это так, то у него проявиться врождённый талант к зельеделию и ментальным наукам. Сможешь взять его в ученики. — Что же, посмотрим-посмотрим. Но Темный знал — наследие Северуса совершенно не важно. И так видно, что его неожиданный гость силен. Но с последними словами гоблина, в голову мага пришла интересная мысль — действительно, почему бы и не обучить мальчика? 🖤 Белль испекла пирог. Он получился вполне себе сносным — недаром пара эльфов уже второй месяц обучала её искусству выпечки. Румпельштильтсхен все реже подозревал её в попытке отравить его своей стряпней, а Северус выражал вполне искренний восторг её способностями. Солнце уже садилось за горизонт, но маги так и не выбрались с лаборатории, где они окопались ещё с обеда. Белль направлялась вверх по лестнице в ту самую лабораторию, с твердым намереньем выгнать обоих поужинать. Белль остановилась в проходе: нарушать почти семейную идиллию не хотелось. Румпельштильцхен, лениво помешивая варево в котле, наблюдал, как Северус нарезал какие-то травы. — Это так, — заговорил Северус, вероятно отвечая на вопрос, которого Белль не слышала, — моя матушка действительно Айлин Принц. Ну, она была Принц, пока не поругалась с дедом. Но его можно как-то понять — общение магов с магглами в обществе порицается, а дед, он... — юноша задумался, пытаясь подобрать слово. — Впечатлительный, что ли? Он зависим от общества, ему важен авторитет и всеобщее признание. Мама говорит, что такой удар по репутации сильно подкосил его. Но я не знаю, сам я с ним никогда не виделся. Темный не перебивал, хотя мнение о человеке, для которого статус и чистота крови важнее семьи он уже составил. И оно было совсем не лестное. — А отец мой Тобиас Снейп. Он маггл. Ты же знаешь, кто такие магглы? — спохватившись, переспросил Северус. — Знаю, — кивнул Темный, — в этом мире их так не называют, но они есть и здесь. Хотя, элементарные чары могут усвоить и они. — А Белль, она ведь маггла, верно? Темный кивнул. Помешиваемое им зелье забурлило, и маг указал взглядом на травы. Северус отмерял треть нарезанного, и высыпал в котел. Зелье перестало булькать и приобрело коричневый оттенок, на что Румпельштильцхен удовлетворенно кивнул. Он отложил деревянную ложку и уселся прямо на рабочий стол. — Вот что интересно, в нашем мире магглов пугает магия и они всячески стараются избежать контактов с ней. А Белль не такая. Она всегда жизнерадостная, и она даже общается с домовиками! Неужто местные магглы не боятся магов? — А что не так с домовиками? — Сестра моей подруги как-то увидела одного. Она с перепугу бросила в него книгу. А потом еще пол года шипела о мерзких тварях. Темный хихикнул, видимо представляя. Хотя, чувства той маглы он понимал — если бы он увидел домового случайно и не содержал своих, он и сам шипел бы. Но и на месте эльфа он тоже бывал: — Знаешь, в меня тоже бросают предметами. Периодически. А если ты скажешь, что живешь здесь, то и в тебя будут. Магию любят только до тех пор, пока она спасает от неприятностей. Но маги — не феи, и просто так не вытаскивают людишек из неприятностей. Но, я скажу тебе по секрету, феи неприятности только создают! — торжественно заявил маг. — А Белль сейчас расскажет нам, отчего же она, совершенно не пугаясь магии и магов, пришла подслушивать их разговоры? Маг соскочил со стола и направился к девушке, умилённо наблюдающей за ними от двери. Грозные интонации Румпельштильцхена её совсем не испугали, и она, уперев руки в бока, начала воинственно надвигаться навстречу Темному. — Все потому, господа маги, что я пришла не подслушивать ваши разговоры, а выдворить вас обоих в столовую. Солнце уже село, но ты — девушка обвинительно уперла палец в грудь Румпельштильцхена, — ты сам не покушал, и о ребенке не позаботился. Спускайтесь вниз немедленно, или ваша еда остынет. И на сём девушка развернулась и пошагала прочь, не дав Темному сказать и слова. Он еще мгновение смотрел ей в спину, а потом развернулся к Северусу. — А ведь она права. Накрывай зелье стазисом и пойдем. — Темный удовлетворенно наблюдал, как Северус проводил ладонью над котлом, и варево на мгновенье засветилось синим. — Неплохо, неплохо. Думаю, однажды ты все же станешь Мастером. Северус счастливо улыбнулся. 🖤 Ходят слухи, что человеку, ставшему Темным чужды простые человеческие радости. У его организма не было потребности в сне, пище и близости. И слухи были правдивы. Но Румпельштильцхен не оказывал себе ни в первом, ни во втором, ни в третьем. И особенно он любил здоровый сон. К сожалению, ночью заснуть не удавалось — все же сущность Темного не терпела такого пренебрежительного к себе обращения. Но с восходом солнца маг сворачивал золотую пряжу, и до самого обеда никто не смел потревожить его покой. Время близилось к полудню и Темный мирно посапывал, раскинувшись на подушках. И когда нечто тяжелое с громким кваканьем приземлилось ему на грудь, сонный маг инстинктивно сбросил это с себя, вскакивая с кровати и разжигая на ладони огонь. В голове роилось множество разнообразных мыслей: что это такое, как оно пробралось в Замок, миновав все защитные контуры, с чего вдруг оно напало и все ли в порядке с его учеником и экономкой. Несколько секунд понадобилось Румпельштильтсхену, что бы приглядеться и сообразить — нечто, посмевшее разбудить его было... лягушкой. Хотя, назвать сие чудовище лягушкой язык не поворачивался. Она была размером с две растопыренные ладони и покрыта жестким костяным панцирем. Глядя на это существо, у Темного появились иные вопросы: как оно вообще передвигается и как ему удалось не проломить ему грудную кость? Лягушка насторожено квакнула, и Румпельштильцхен погасил огонь. Наколдовав себе привычный костюм, маг задумчиво ткнул в вольготно развалившееся на его подушке животное пальцем. — И что же ты такое? — поинтересовался маг. Животное снова квакнуло. — Боюсь, сего ответа мене не понять. Но ничего, сейчас разберемся. — с этими словами Темный подхватил лягушку на руки и переместился в лабораторию. Помещение лаборатории встретило его приторным запахом свежезаваренного костероста. Котел с этим самым варевом находился тут же, под чарами стазиса, и от него расходились волны тепла — вероятно Северус лишь недавно завершил каждодневную практику. В отличии от Темного, его ученик поднимался с постели рано, и первые часы дня посвящал зельеварению. Обездвижив лягушку заклинанием и оставив её лежать на столе, Румпельштильцхен заинтересовано склонился над зельем. Что-то в нем было не так — цвет чуть темнее положенного, да и пар над котлом гуще. Темный решил не трогать варево — вполне возможно, что его ученик ставил эксперименты, нарушать ход которых не хотелось. Маг отошел к книжному шкафу за бестиарием, как вдруг услышал шум от двери — на пороге стоял Северус. — И с чего столь кислое лицо, дорогуша? — поинтересовался маг. — И тебе доброго утра, Мастер, — ехидно ответил юноша. Видимо, отвечать на вопрос он не имел желания. Румпельштильцхен все никак не мог свыкнуться с мыслью, что Северус не видел в нем чудовища. Их отношения даже можно было назвать тёплыми. Темный не имел привычки привязываться к людям — один раз он уже позволил себе такое, и обернулось оно не самым лучшим образом. Впрочем, Северус вошёл в его жизнь как то неожиданно — буквально вывалился из другого мира. Его присутствия в замке Румпельштильтсхен поначалу даже не замечал — юноша учился даже усерднее Зелины, но никогда не навязывался и не попадался лишний раз на глаза, предпочитая проводить свободное время в библиотеке, лаборатории или выбираясь в городок неподалеку Замка. Впрочем, на расспросы Темного об Англии, Хогвардсе и магических науках того мира отвечал довольно охотно. В Замке Северус освоился довольно быстро —он нашел общий язык с Белль, на почве непреодолимой тяге обоих к книгам, и с самим Темным, показав себя весьма заинтересованным в тонком магическом искусстве учеником. Несмотря на юный возраст, Северус был на удивление сообразительным молодым человеком. Он любил учиться и усваивал практически любую информацию. И, в отличии от Реджины, даже сумел выговорить его имя. Правда, как Северус объяснил позже, в его мире считалось неприемлемым обращаться к учителям по имени, так что они сошлись на нейтрально-вежливом "Мастер". Так что не было ничего неожиданного в том, что вскоре Темный привязался к Северусу как к собственному ребенку. — Доброго утра, мистер Снейп. — чинно поздоровался Румпельштильцхен. Все же, этикету он был обучен, и даже не только своего мира. Впрочем, это никак не мешало ему тот самый этикет игнорировать. — О, ты нашел сбежавшего подопытного, — оживился Северус. — Сбежавшего? Так-так, это что же, твоих рук дело? — Я ставил эксперимент над костеростом. Я пробовал заменить один из основных ингредиентов, мел, чем-то более сильнодействующим. А именно костью каракатицы. Но что-то пошло не так. — Северус устало махнул рукой и раскрыл пергамент со своими записями. — Можно, конечно, добавить мандрагору на начальном этапе приготовления, она не даст закостенеть мышцам, но есть еще две проблемы — отчего же эту лягушку так разнесло и почему на ней нарос панцирь? Темный умиленно наблюдал за чистым исследовательским интересом на лице ученика. — С мышцами у неё все в порядке, уж в этом-то можешь не сомневаться. — Темный снял обездвиживающие чары, и животное, почувствовав свободу, выпрыгнуло Северусу на руки. — Проблема с ростом решаема. Не догадаешься сам — спрашивай у меня. А вот панцирь... — Темный задумчиво постучал по нему косточками пальцев. — А панцирь давай оставим. Проведи еще серию экспериментов и попробуй укрепить его. Если все пройдет как надо, я познакомлю тебя с драконами, которые за такую броню будут должны тебе по гроб жизни. — в глазах мага появилось лукавство. — Пора обзаводиться знакомствами, дорогуша.