Безысходность

Привет. Меня зовут Алиса. Мне семнадцать. И я только что похоронила свою душу. *** Я стояла посреди кладбища. Если честно, они всегда меня пугали. Не знаю, связано ли это с тем случаем из детства. Когда мне было лет пять или шесть, мы с моим закадычным другом Данилом, который, к слову сказать, был меня старше на четыре года, показал мне одну из своих книжек, в которых были мастер-классы по рисованию. Там, на одной из страниц я обнаружила ужасного вампира с кровью, размазанной по лицу, стоящего посреди кладбища. Да, я человек впечатлительный и, наверное, с тех пор отчужденная тишина и неловко-искусственное молчание кладбищ заставляло мурашки бегать по моей коже. Но сейчас... Сейчас это было хуже, чем просто мурашки. Хуже, чем тривиальные детские страхи. Я прощалась со всем, что у меня было. Гроб медленно опускали в свежевырытую яму. С памятника мне тепло улыбалась Эмма. Как будто успокаивала, говоря, что все в порядке. Но как же может быть в порядке, если ее больше нет?! Смотря на ее фотографию, высеченную на мрачной глади камня, я все сильней и сильней погружалась в воспоминания. *** Да, познакомились мы не совсем обычно. Не были в одной группе в садике, не учились в одном классе, не знали друг друга с пеленок. Как-то раз, летом, в школе у нас был организован, что называется, лагерь. Естественно, он был «познавательный», велись занятия по развитию детей, и потому бабушка решила непременно меня туда записать. Сидя как-то на обеде в столовой, я увидела Ирку. Протиииивная такая девочка. Надо же, я и не знала, что стервами рождаются. Но, тем не менее, Ирка была ярким тому примером. Она меня терпеть не могла, уж не знаю, чего я ей такого сделала. Ира сидела и болтала с кучкой других девчонок, которые косились в мою сторону, хихикая при этом. «Это правда?» - передо мной стояла Катя из параллельного класса. «Что?» - непонимающе ответила я. «Нуу... Что ты корм собачий ела?» ЧТОООО?! Что за чушь? Нет, ну, допустим, было такое в моей жизни, но я тогда была молодая и плохо разбиралась в жизни! Да и к тому же, это было на спор! Да, Данил смог вот так вот бессовестно меня «развести». Но как об этом узнала Ира? Хотяяя... У сучек свои секреты. Задыхаясь от возмущения, я подлетела к ней и сказала: «Эй, а по какому праву ты собираешь какие-то глупые сплетни?». На что она спокойно ответила мне: «Это факт. А против него не попрешь» - и захихикала. Я ведь еще не говорила, что я довольно темпераментная и вспыльчивая? Поняв, что пытаться говорить с Ирой конструктивно — бессмысленно и, вспомнив про зажатую в правой руке пластиковую бутылочку с вкуснейшим питьевым йогуртом моей любимой марки «Чудо», вылила его содержимое прямо нахалке на голову. Она несколько секунд молчала, похоже, отходя от шока. Как только она собралась заорать, раздался звонкий смех. Смеялась какая-то девочка, прежде которую я не видела в школе. Но, испытав на себе кучу любопытных взглядов, сменила смех на лукавую улыбку. Я поспешила скрыться с места преступления и выбежала из школы. Остановившись на секунду, чтобы немного отдышаться, услышала за спиной: «Правильно сделала. Я, конечно, ее практически не знаю, но чувствую, что она человек, который это заслужил». Я, удивленная до крайности, развернулась и увидела ту самую смеющуюся девочку. «Я Эмма». «Алиса». Кто бы мог подумать, что вот так вот нелепо начнется самая искренняя дружба, которая только может существовать. Оказалось, что Эмма из другой школы и на класс (и, соответственно на год) младше меня. Однако наша разница в возрасте ни разу не почувствовалась. Обычно Эмма вела себя довольно рассудительно. Но периодически ее поведение напоминало детсадовское, а озорством она не уступала своему младшему брату. С Эммой мне всегда было весело, мы дурачились, строили планы по покорению мира: я стану всемирно известной писательницей, а она – великим архитектором и будет проектировать здания, которые будут внесены в книгу рекордов Гиннеса. За все это время она ни разу не позволила мне усомниться в ее дружбе. Ни разу, можно ли себе это представить, особенно в нашем современном обществе, когда кто-нибудь из «близких» того и гляди вонзит тебе нож в спину и довольно улыбнется сделанному? Она вселяла в меня веру, что все будет хорошо. Что вместе мы преодолеем все преграды, которые жизнь оставить нам на пути и добьёмся того, чего хотим. Эмма рассказывала, как мы с нашими дружными семьями будем жить в невероятно большом и потрясающе красивом доме, который она лично до деталей спроектирует. Я смеялась, отвечая: «Эх, хотела бы я дожить до этих времен». Только сейчас я с ужасом понимаю, что они в какой-то мере были пророческими. Только не по отношению ко мне. Эммы нет. У меня даже не хватает сил на то, чтобы сказать, что она умерла. Нет – намного проще. Как будто она вышла в магазин за любимой упаковкой печенья или ушла на учебу. Пока нет, но скоро вернется. Если бы… *** Все началось три дня назад. Мы с Эммой были у меня в гостях, сидели и болтали, как и всегда. Часов в девять вечера зашла моя бабушка и удивленно спросила: «Эммочка, ты тут? Тебя папа заберет? А то уже поздно, да и стемнело. Осень нынче пасмурная выдалась». На что Эмма ответила: «Да нет, зачем папу-то беспокоить, он наверняка устал после работы. Да и идти-то мне всего одну остановку». Вскоре она собралась, и я проводила ее, закрыв дверь. Где-то через полчаса раздался телефонный звонок. Это была мама подруги: - Привет, Алисочка! Эмма все еще у тебя? - Нет. Она уже ушла, - я взглянула на часы. – Причем, минут двадцать пять назад. А она что, еще не дома? - Нет. По спине пробежал холодок. - Но уже прошла уйма времени! Она бы уже раз пять туда-обратно успела сходить! – я начинала паниковать. - Мы идем ее искать, - мужественно ответила ее мама. Недолго думая, я напялила на себя первое, что попалось мне в руки, и крикнула бабушке: «Бааа, закройся!». Бабушка спросила, увидев меня: - А ты куда это, краса моя, отправилась на ночь глядя? - Эммы нет дома. Вдруг с ней что-то случилось? - Тогда я иду с тобой. Бабушка очень шустро (для ее-то шестидесяти двух) собралась и мы стали искать Эмму. На это не ушло много времени: дойдя до пешеходного перехода, который был как раз на пути к эмминому дому, мы увидели ее маму и папу. Папа нервно разговаривал с кем-то по телефону, мама плакала. «Что-то точно случилось» - подумала я. Подойдя, я увидела Эми, лежащую на дороге. Тело было вывернуто какой-то неестественной позой. Около виска была кровь, капающая на грязный асфальт. «ВЫЗОВИТЕ СКОРУЮ, СКОРЕЙ ЖЕ!» - выйдя из ступора, начала кричать я. Крик перешел в истерику со слезами. Бабушка, прижав меня к себе, попыталась успокоить. Уж не знаю, получилось ли у нее. Минут через пять приехала скорая и забрала Эмму. Мы с бабушкой хотели поехать в больницу, но ее папа нас остановил. «Идите домой, отдохните. Вы и так испытали достаточный шок. Тем более, вдруг нам утром понадобится «смена караула», тогда вы нас и подмените». Это показалось нам резонным. Ну как нам… Бабушке. Я-то вовсю рвалась в больницу, но, учитывая мое состояние, это было невозможно. Через час снова раздался звонок: - Алиса? – говорил папа Эммы. - Да. - Дай трубку бабушке, пожалуйста. Что я и сделала. Их разговор длился всего несколько минут. Но мне это показалось миллионом вечностей вместе взятых и я начала грызть ногти, облупив весь маникюр. Наконец, бабушка положила трубку и сказала: - Алиса… - Что,ба? Говори уже. Она в реанимации, да? - Ну… Не… Не совсем. Алиса, Эмма умерла. Ее даже до больницы не успели довести. Что было дальше, я не помню. Потому что в следующую же секунду рухнула на пол без сознания. *** Очнулась я через несколько минут из-за резкого запаха нашатыря, заботливо поднесенного бабулей. Она напоила меня горячим чаем и, оценив мое состояние, похожее на вареную сосиску, дала мне снотворное. Я провалилась в сон. На следующий день я узнала, что удалось найти того, кто сбил Эмму. Им оказался тридцатичетырёхлетний главный менеджер по закупкам в крупной фирме Алексей Норд. Его, естественно, тут же арестовали, предъявив обвинение по статье 109 «причинение смерти по неосторожности». Родители тут же решили съездить туда и просто посмотреть ему в глаза. Я умоляла о том, чтобы они взяли меня с собой, и добилась своего. Виновник стоял, опустив голову, и едва осмелясь смотреть в глаза хоть кому-то из нас. После минутного молчания, он прошептал: «Простите меня». - Почему же ты не вызвал врачей? Почему не оказал ей помощь? - спросил эммин папа. - Я не знаю. Это было как помутнение в голове. Я ужасно испугался, решил побыстрее уехать. Но потом я понял, что поступил неправильно и решил вернуться на то место. Но там уже никого не было. Я знаю, я настоящий подонок. Я никак не смогу искупить свою вину, но хочу, чтобы вы знали, что я сожалею обо всем этом. Лучше бы я умер сам. И это не было игрой. Он действительно раскаивался, он этого не хотел. Но мне от этого было только хуже. Ведь я его ненавидела всей душой. А ненавидеть раскаивающегося это какое-то издевательство. *** Настало время похорон. Погода была сегодня особенно скверная: лил дождь, дул пронизывающий ветер, небо было затянуто темно-серыми тучами. Народу было немало: собрались родственники подруги, одноклассники и учителя. Они возложили цветы и отступили назад, будто стараясь оградить себя от зрелища молодой девушки, распрощавшейся с жизнью. Цветов было так много, что их положили и в гроб, а потом, когда уже закопали ее, разложили остатки по всей могиле. Я пыталась держаться, чтобы не провоцировать своими слезами ее семью. Но последней каплей было то, как ее одиннадцатилетний брат, хулиган и проказник, вечно улыбчивый, как и его сестра, склонился к могиле и прошептал: «Пока сестренка. Прости, если я что-то делал не так. Я виноват в том, что никогда не говорил… Сестренка, я очень люблю тебя. Жаль, что ты не сможешь этого услышать». После этих слов у него скатилось несколько слез по щеке. Я уже не могла держать себя в руках и снова стала рыдать у бабули на плече. - Милая, ты должна быть сильной. Нельзя плакать. Знаешь, когда твоей мамы не стало, я тоже очень много плакала. Я ведь потеряла смысл моей жизни. Но однажды мне приснился сон: твоя мама стояла на облаке и нежно на меня посмотрев, сказала: «Мама, пожалуйста, не плачь больше! Все твои слезы обращаются в этом мире дождем, а я не люблю дождь. Из-за него у нас тут не светит солнце. Из-за этого тут холодно. А я хочу тепла. Лучше улыбнись, когда вспомнишь обо мне». С тех пор я запрещаю себе плакать. И ты не плачь! Странно, но я успокоилась. *** С того ужасного дня прошло больше недели, может, дней 10. Я была настоящим овощем. Стала рассеянной, вечно грустной, с отсутствующим взглядом. Внезапно зазвонил телефон: - Алло? - Лисси? – это был мой отец. - Да. - Мне очень жаль. Внезапно меня охватила невиданная злость. Ему жаль? Да он никогда обо мне и не думал. Когда мама сильно заболела, я случайно узнала, что он встречается с какой-то другой женщиной. А через некоторое время после того, как мы остались без нее, он решил уехать вместе с той женщиной в Штаты. Естественно, он хотел, чтобы я поехала вместе с ним. Но такое предательство я не могла простить и осталась с бабушкой. И я ни разу, ни разу не пожалела о своем решении. Бабушка понимала меня как никто другой, она была совсем как мама, только постарше. Папа, конечно, звонил, исправно присылал подарки на все мыслимые и немыслимые праздники. Больше мне и не требовалось. А теперь ему «жаль»? - Тебе? Жаль? Сомневаюсь! Как я уже успела заметить, когда маме стало совсем плохо! Ты бессердечная сволочь! – завершила я и кинула трубку. Нет, ну переборщила немного. А, в общем-то, все по делу. Буквально через минуту зашла бабушка: - Солнышко, я понимаю, как тебе сейчас плохо. Но это не повод оскорблять папу. - Ба, ты хоть помнишь, что он сделал? - Конечно, помню. Но я его простила. - Как? Как можно простить за такое? - Можно. И нужно. Знаешь, милая, тебе нужно сходить психологу. Одна ты с таким стрессом не справишься. А не могу смотреть, как ты сама себя убиваешь с каждой секундой. - Бабушка, я не пойду. - Даже если я тебя очень попрошу, - посмотрела она на меня глазами кота из «Шрека». - Ну баааа… - я засмеялась, наверное, впервые с тех пор. *** Первые минут пять у психолога я просидела как на иголках. Не знала, стоит ли делиться всем, что у меня на душе. Я не насколько открытый человек, чтобы так делать. Да и запрут в дурку еще, очень оно мне надо! Но потом Василина Ивановна (ну и имечко у нее, конечно!) меня к себе расположила и мы разговорились. По окончанию сеанса она вынесла вердикт: да, у меня прогрессирующая стадия депрессии. Решила назначить сеансы раз в неделю по пятницам и выписала какие-то таблетки «абсолютно безвредные, почти витаминки. Пить раз в день». Не люблю так таблетки, но придется… *** На следующий день (то бишь в субботу) Даня позвал меня прогуляться. Если честно, я не хотела идти, потому что все еще чувствовала себя, мягко говоря, слегка подавленно. Но Даньку я уж очень давно не видела, он, наверное, тоже переживал за меня. Да и голову проветрить мне не помешает. Мы решили пройтись вдоль набережной одной очень маленькой, но красивой речки. Погода была странная: вроде как небо светлое, почти что солнышко, но довольно прохладно, особенно сильный ветер дул с речки. Поэтому когда я начала клацать зубами, Данька снял с себя дутую жилетку и протянул мне. - Нет, нет, мне не надо! – попыталась я отказаться. - Ага, не надо! Мне, знаешь ли, не на руку, если ты тут от холода коньки откинешь! – заржал он, я последовала его примеру, - Скажут еще: «Как ты, такой горячий парень и заморозил?» - мы просто взорвались хохотом. - Ладно, давай, так и быть. Пощажу тебя. Мы бродили и болтали практически обо всем, что видели. Я надеялась, что эта тема так и не всплывет, но, очевидно, ошибалась: - Лис, с тобой все в порядке… Я имею в виду… Конечно, не в порядке… Блин, никогда не умел вести задушевные беседы! В общем, мне очень жаль… И я… - Не надо, Данил, - мягко перебила его я. - Да, это очень непросто, но… Я смогу это преодолеть. - Я могу тебе как-нибудь помочь? – он заглянул мне в глаза и мягко улыбнулся. – Если я тебе понадоблюсь, ты можешь меня позвать. Знай, я… Я всегда буду рядом. Я улыбнулась: - Спасибо тебе, - и положила голову ему на плечо. – Я и так это знала. *** Это был ужасно скучный понедельник. Очередные семь уроков в школе, которые были скучнее полемики о национальной экономике. Дома я решила дать себе немного отдохнуть и, придя домой и переодевшись, завалилась на диван и закрыла глаза. И, похоже, уснула. Очнулась я от негромкого голоса: - Эй, ну ты долго еще спать-то будешь? «Бабушка? Явно не она, голос-то слишком молодой» - думаю я и пытаюсь разлепить глаза. Этот маневр удается мне с успехов лишь через пару секунд, и я решила резким движением сесть. Зряя… Голова слегка закружилась, но через несколько мгновений я уже почти очнулась и увидела… Что? Это…? Как? По диагонали от меня на небольшом кресле сидела Эмма. «Это сон, наверное» - пробормотала я. - Ага, как же, сон! Очнись, тебя окружает суровая реальность! – ответила она и залилась смехом. Я все еще, остолбенев, таращилась на нее. - Ну что ты так смотришь, расскажи лучше, что у тебя нового в школе? Все так же усердно грызешь гранит науки? Я не спеша, пожалуй, абсолютно не веря в происходящее, рассказала ей все. Ни слова, конечно, не говоря про ее смерть. Или это была и не она совсем? Наверное, так и есть! - Ой, мне уже пора. А то я еще Пашке помочь с домашкой обещала. Я кивнула головой и проводила ее до прихожей. - Ты без куртки? - Конечно! Я же в свитере, - возразила подруга. - Да, но… - Не волнуйся, - перебила Эмма, - я не замерзну. Я внезапно крепко обняла ее. - Ты чего? - Просто я так рада, что ты пришла! И что ты у меня есть… - Я тоже рада. Потому и пришла… Ну, мне пора. - Увидимся! – радостно крикнула я вслед ей. Надо же… *** Остаток вечера я провела в приподнятом настроении. Не стало оно хуже и когда я отучилась в школе и вернулась домой. Пообедав, я решила кинуть рюкзак в свою комнату, а потом, может быть, позвонить Данилу? Но, зайдя в родные стены комнаты, обомлела: - Ээ… Эмма? Ты как тут оказалась? - Алиск, ты ж мне сама ключи дала, на всякий случай! Не помнишь что ли? Тогда, когда я тебя два часа на морозе прождала, потом еще обиделась, и ты притащила мне дубликат ключей, - она рассмеялась. - Точно… Я уж и забыла совсем… - Эх, ты, растяпка! Как день прошел? Я снова рассказала ей все, чем был наполнен этот день: начиная от моих философских мыслей и наблюдений, то и дело посещая, и заканчивая тем, что столовку, которую на этой недели обещали переоборудовать все еще выглядит как из сталинских времен. Вдруг, ни с того, ни с сего, у меня началось сильное головокружение. На некоторое время я полностью потеряла ориентацию в пространстве. А когда в голове все прояснилось, то я поняла, что Эмма ушла. Ну вот! Даже и не попрощалась, козень! *** В среду я снова провела время с Эммой. Бабушка приходила с работы в хорошем настроении (да, я забыла сказать, она у меня работает преподавателем высшей математики в университете, дел у нее там невпроворот; один из лучших кадров, как-никак!), а видя меня, настроение у нее улучшалось, «подскакивало до небес», как она говорила. Как же я ее люблю! Она всегда знает, что мне нужно, понимает с полувзгляда и поддерживает. Таких мировых бабушек надо поискать! Сегодня, например, пекли с ней пирог с творожной начинкой и ягодами. Перемазались в муке (во всяком случае, я), насмеялись! А потом дружно испробовали шедевр (вкусно, кстати!) . В четверг во мне проснулась совесть и я позвонила Данилу и договорилась о встрече. Он предложил сходить в кино, я с радостью согласилась. Так давно там не была! Громкий звук, широкий экран, кружащий голову аромат карамельного поп-корна и мягкие кресла... Эх, как я по этому скучала! Мы договорились встретиться с ним в пять, потому что сеанс начинался в полшестого. Естественно, по традиции, я опоздала и в итоге застала в холле нервно поглядывающего на часы друга. Ну не так много времени и прошло! Всего без двадцати шесть. Могло бы быть хуже! - Ну наконец-то! Явление Христа народу! Ты где опять пропадала? Не могла выбрать, что надеть? - Ты слишком хорошо обо мне думаешь! Все банальнее, я просто проспала. - Ну ладно, пошли уже, а то полфильма прошло, - сказал он и, взяв меня за локоть, поволок к залу. Милая бабулька, "фейсконтроллер" зала, проверив билеты, сказала: "Что же вы, голубки, поздно-то так? Не зря Грибоедов-то писал "счастливые часов не наблюдают"... Да..." - и стала бормотать себе что-то под нос. Мы с Данькой рассмеялись и пошли смотреть фильм. Да, кино было очень неплохим, правда, смешали все, что только можно: невероятные истории любви, погони, драки, мелодраматические настроения и философские разговоры - все в одном флаконе. Где-то на середине фильма я увидела, как мимо прошла какая-то девушка, решив не досматривать это режиссерское творение. Знакомая девушка... Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять: это же Эмма! Пробормотав Данилу "Извини, я сейчас", я выбежала из зала. Но когда очутилась по другую сторону, никого кроме бабульки не увидела. Как она могла так быстро убежать? - Извините, вы тут девушку не видели? - Ой, я за сегодня столько девушек видела... - Нет, я имею в виду, сейчас. - Сейчас? - Ну да, она только что вышла из зала. - Нет, я никого не видела. Никто не выходил из зала. Ага, конечно. Поди читала тут Донцову, вместо того, чтобы следить. И, в расстроенных чувствах подошла в двери зала и... рухнула на пол, столкнувшись с Данилом. "Убьетесь же так, ребята!" - забеспокоилась бабушка. Мы только лишь начали смеяться. - Дань, я не поняла, ты ж мне на днях сказал, что моя смерть тебе не выгодна? Когда ты успел поменять мнение? - Эй, эй, мисс, ты не так меня поняла. Я лишь хотел проверить, все ли в порядке. - Классно проверил! Теперь у меня синяки будут по всему телу, - попыталась сказать я посерьезнее. - Прости... Я... - он, кажется, немного растерялся. - Шучу. Не ведись на все, а то тебя женщины только так тобой пользоваться будут, - усмехнулась я. - Поднимай меня давай! *** В пятницу у меня снова был прием у психолога. - Здравствуй, Алиса! Как у тебя дела? Как настроение? - Здравствуйте! Дела замечательно, настроение лучше не бывает, - ответила я, сияя улыбкой. Она удивленно вскинула брови. - Что ж, я рада. Давай проведем с тобой несколько небольших тестов, чтобы выявить изменения в твоем психологическом состоянии. Я радостно согласилась, прошла их и отдала Василине Ивановне на анализ. Казалось, ее озадачили результаты. - Алиса... Скажи пожалуйста, что ты делала в течении недели? - Училась, гуляла с Данилом, в кино с ним еще ходили, с Эммой встречалась...А, ну еще с бабушкой пирог пекла! - Подожди, подожди... В каком смысле "встречалась с Эммой"? - Она в гости ко мне приходила. - И как часто? Зачем она все это спрашивает? - Нуу... Почти каждый день. А может даже каждый. - И о чем вы разговаривали? - Да обо всем... Школу обсуждали, знакомых, события, знаменитостей... - А говорила больше ты? Или она? - Скорее, я. - Хорошо, - она улыбнулась. - Подожди пожалуйста, я сейчас сделаю один телефонный звонок и мы продолжим, хорошо? - Конечно. Она бросила буквально несколько фраз и завершила разговор. - Тааак, еще пара тестиков. Ты не против? - подмигнула она мне. - Только за! - ответила я. Буквально минут через 10 секретарша Василины Ивановны сообщила о том, что прибыл посетитель. Что? Еще один? Она что нам тут, гру... Ну неважно... - Здравствуйте! - в кабинет зашла... бабушка?! - Бабушка? Что ты тут делаешь? - обалдела я. - Василина Ивановна меня попросила. - Сейчас я все вам объясню, - миролюбиво заявила она. - Алиса, есть ли у тебя аллергия? Я задумалась. - Не знаю... Вроде бы нет... - Подождите, - сказала бабушка. - У Алиски в детстве аллергия на мед была. Очень сильная, она даже в больницу попала! - Так я и думала, - выдохнула психолог. - Как я понимаю, ситуация складывается не из простых. Алиса, как она говорит, "встречается с Эммой". - А что в этом такого, я не понимаю? - возмутилась я. Бабушка вытаращила глаза. -Ба, ну ты то чего? Тебе же она нравилась, - удивилась я. - Итак, - сказала психолог. - Сегодня Алиса пришла, и я не могла не заметить ее прекрасное настроение. Настолько прекрасное, что оно выглядело даже немного неправдоподобным. Я провела несколько дополнительных тестов и теперь имею полное представление о ситуации. На прошлой неделе я выписала Алисе таблетки, в состав которых входит мед, в качестве натурального подсластителя. И хотя он там присутствует в сравнительно небольших дозах, аллергия имела место быть. Добавьте к тому тяжелое психологическое состояние, и получим... галлюцинации. - Что? Что вы имеете в виду? - ошарашено прошептала я. - То, что Эмма - это просто образ, оживший в твоей голове. Твоя фантазия, вернее, фантазия твоего подсознания. Прием таблеток провоцировал твой мозг на создание таких реалистичных иллюзий, вот и все. Наверняка еще у тебя случился сбой в оперативной памяти, то есть той, которая может хранить информацию некоторое время, но чуть большее по сравнению с кратковременной. Именно поэтому ты и забыла про то, что случилось с твоей подругой и почему ты пришла сюда. - А... Что случилось? - я была в шоке. - Мне очень жаль, но твоя подруга погибла. В голове тут же возникли события недавно прошедших дней: дорога, Норд, похороны... По щеке скатилась слеза. - Но теперь тебе, в какой-то степени, нужно решить, что делать дальше. Ты можешь отказаться от таблеток и продолжать сеансы. Тогда твое состояние снова будет более подавленным, но все же мы будем с этим бороться. Или у тебя может возникнуть соблазн продолжить принимать их. Тогда ты, возможно, снова будешь видеть подругу, пусть и в фантазиях. Но это может привести к необратимым последствиям. Да, - она снова обратилась к бабушке, - Анна Павловна, я бы попросила Вас позволить решить вашей внучке самой. Но я думаю, вы и так не собирались смешиваться, у Вас очень грамотный подход к воспитанию, - Василина Ивановна улыбнулась. -Спасибо. И, да, конечно, она должна сделать это сама. - Вот и отлично! Тогда жду тебя, Алиса, на следующей неделе. Но если что, вы можете позвонить мне и прийти на прием в любое время. *** Решение. В данной ситуации, казалось бы, что проще? Но это не так. Я просто настолько привязана к Эмме, что боюсь опять остаться без нее. Пусть даже и без виртуальной. Да, я знаю, привязываться к человеку нельзя, но так уж сложилось... Я буду счастлива, но... Возможно, потеряю рассудок. Какого будет бабушке? Да и Данилу... Они же очень любят меня и беспокоятся, я не могу доставить им столько боли... Время идет, минут утекают сквозь пальцы как песок, а я все еще думаю, как мне жить дальше... *** Я лежала в своей комнате. Ко мне подошла Эмма. Она словно светилась. - Ты молодец, - произнесла она. - И приняла нужное решение. - Ты так думаешь? - Конечно. Я знала, что ты поступишь правильно. - Но, знаешь... Я не уверена... - Отбрось сомнения! Я все равно буду с тобой и без этих дурацких таблеток. Потому что я - часть тебя. Часть твоей жизни, твоего существования. Твоей души. А она не может умереть, - она улыбнулась. - Спасибо тебе за все! Я очень тебя люблю и очень скучаю. Но я должна продолжать жить. За нас двоих, - я почувствовала, что глаза наполнились слезами. - Не плачь! - она дотронулась до моей руки и ее немного зажгло, - Ты что, не помнишь, что тебе бабушка про твою маму рассказывала? - Как? Ты слышала? - Конечно! Отсюда все слышно и видно. Поэтому я буду рядом с тобой. Я буду радоваться тому, как живешь ты и что делаешь. А теперь мне пора, - она улыбнулась на прощение и ушла. Я очнулась от звонка будильника. Уф... Сон... Ау, рука чешется... Я посмотрела на нее и обомлела: на ней был шрам в виде маленького сердечка... Так что же это было? *** Я выбежала из подъезда. Напротив меня стоял Данил и улыбался. Я не удержалась и тоже улыбнулась ему в ответ. За это время многое изменилось: я отказалась от препарата, продолжила сеансы с психологом и продолжила писать рассказы и стихи, до чего раньше никак не доходили руки. Теперь я выплескиваю так эмоции и получается довольно неплохо. Недавно я узнала, что Алексей Норд покончил жизнь самоубийством. "Все-таки не выдержал. Но... Я его простила. Всей душой. И попросила прощения, что могла его ненавидеть. Да, прощать тяжело, но без этого жизнь человека не имеет смысла. Человек, в котором есть хоть капля ненависти, теряет себя. А я этого не хочу. И я точно знаю, что это ужасное событие завершает черную полосу моей жизни. Дальше - только хорошее. Это я точно знаю" - подумала я и подмигнула Данилу.