Subjugation

Юнги не знал, как устроены школы для омег. Он представлял, что коридоры их пропитаны цветочным или фруктовым ароматами, пока студенты за обедом наслаждаются булочками с джемом под цветущими деревьями вишни. Возможно, он ошибался, но ему нравился тот вымышленный образ и он был уверен, что омежьи школы в разы лучше, чем эта адская дыра, в которой и застрял парень. Тот, кто решил разделять школы по вторичному полу определенно являлся тупицей. На самом деле, это никак бы не сказалось на чьем-то поведении, но Юнги был уверен, что такое распределение лишь все портило. Альфы в его школе были весьма пошлыми, тупыми и до мерзости дикими. И поскольку нигде по близости не было омег, их поведение лишь ухудшалось. Говорят, что омеги тратят достаточно времени на свою внешность и их заботит только секс, от нужды в котором они тупеют и теряют всяческие навыки логически мыслить. И несмотря на свою принадлежность альфы, Юнги был в первую очередь весьма сдержанным и наблюдательным и то, что говорили об омегах другие парни заставляло его задумываться над этим, сомневаясь в правдивости этих слухов. Альфы в его школе, в основном, проводили время чаще пялясь на собственное отражение в зеркале, чем на учительскую доску, играя своими мускулами, поправляя прически или воротники рубашек, и, как правило, наслаждаясь своей внешностью, подобно павлинам. Быть альфой, значило, что им уже гарантирована достойная работа, и единственное, за что им предстоит бороться в жизни – это омеги. Казалось, что каким-то образом общество мерзких альф школы могло привести к некоторому интеллектуальному упадку. По крайней мере, так ситуацию описывал сам Юнги. Они буквально были одержимы тем, чей запах ощущался сильнее, у кого уже переносица, и, конечно же, кто может победить в драке каждого. Ответом был Чонгук. Ответом на каждый вопрос. На противоположном же конце шкалы крутости альфы находился Юнги. Он от природы обладал миловидной внешностью и небольшим ростом, что, естественно, заставило Чонгука выделить его при первом же дне обучения. - Ты уверен, что ты пришел в правильную школу, детка? Школа для омег находится ниже по улице. – так обычно издевался Чонгук, получая хриплые смешки от окружения, которое его почитало и мечтало стать похожими на Чона во всем. Юнги же закатывал свои глаза и старался не обращать на это внимание, но Чонгук был из тех людей, которых достаточно трудно игнорировать. - Блять, кто пахнет цветами? – Чонгук всякий раз это спрашивал, когда Юнги оказывался поблизости, – Точно, это же наша омежка. Это заставляло Юнги буквально кипеть. Нет ничего постыдного в том, чтобы альфа обладал легким ароматом. Не все же должны пахнуть кожей и углем. Но у Юнги даже не было шансов победить хотя бы кого-то в этом тривиальном соперничестве, отчего он изначально даже не стал пробовать пытаться. Обычно он опускал свою голову и старался держаться от проблемы так далеко, насколько это было возможно. Чонгук же превращал это ‘возможно’ в нереально. - Такое красивое личико предназначено для альфы, какая утрата. Вы так не думаете, парни? Юнги усмехнулся при попытке оскорбления. Так значит красивое личико? - И это самое худшее, что ты мог выдать, мистер кроличьи зубки? Чонгук с рычанием двинулся вперед, зная, что его друзья не позволят ему наброситься на Мина. Но не до того, как тот подберется достаточно близко, чтобы ударить этого недо-альфу, если бы тот захотел. Юнги все же вздрогнул, но сохранил свое привычное хладнокровие. Все же ему стоит держать свой ебаный язык за своими ебаными зубами, потому что Чонгука ему, объективно, не победить. Но, Господи, как же ему захотелось ударом заставить выключить натуру альфы, когда Мин увидел эту тошнотворно-дерьмовую улыбку и взгляд, будто весь мир находится у ног Чона. Юнги захотелось придушить его, но он точно не был уверен в том, сможет ли вообще его руки обхватить эту огромную шею, поэтому парень ограничил себя грубыми ругательствами, что проговорил себе под нос, и закатыванием глаз, когда был уверен, что задира потерял к нему интерес. Обычно, Юнги сидел один за обедом – это был один из тех выборов, который парень сделал сам. Еще в первую неделю обучения альфа заметил, что разговоры за столом бессмысленны, отчего принимать в них участие он не особо жаждал. Он был на пути к его личному столику, как ему ‘посчастливилось’ пройти мимо кого-то, чье эго было настолько непомерно велико, что палочки Юнги упали с подноса. Как только Юнги попытался вернуть их обратно, Чонгук шлепнул его по заднице, заливаясь подразнивающим смехом и комментариями о том, что все же парень знает как подавать себя. Юнги выпрямился и повернулся к Чонгуку, пылая красным от ярости. - О.. Ты выглядишь даже милее, когда краснеешь. – Чонгук продолжал свои издевательства, прекрасно понимая, что его оппонент зол, но никак не смущен. Юнги нахмурился от очередного оскорбления, что уж говорить, если даже один вид альфы заставлял его выходить из себя? Одна рука была полностью забита татуировками, волосы неприятно уложены назад, а плечи были близки к тому, чтобы порвать его пиджак. Задница Юнги все еще чувствовала тот призрачный шлепок, после которого парень больше не мог себя сдерживать. Он напрыгнул на Чонгука, в желании перерезать его глотку, получая удовольствие от того, как Чонгук удивленно отступил назад, не ожидая настолько резких действий от Мина. Незамедлительно чужие руки обхватили Юнги, сдерживая его за плечи, дабы сохранить ту безопасную дистанцию, заодно оттаскивая того подальше, от Чонгука. - Отпустите его, парни. – Чон проговорил это с деланной лаской, проявляя добрый жест, будто бы героем каким являлся. И действительно, приспешники отпустили парня. Мгновенно Юнги набросился на Чонгука всем своим телом, надеясь, что если он ударит его достаточно низко, то возможно сможет дестабилизировать эту чертову гору мускулов, опрокидывая его. Вместо этого он оказался в захвате. Чонгук обездвижил его несколькими быстрыми маневрами, прижав руки за спиной к собственному телу. Одна из его массивных рук прижалась к горлу Мина. - Юнги, ты проиграешь. На твоем месте я бы сдался. – Спокойный шепот Чонгука опалил ухо Юнги, но даже это не смогло поменять мнение парня. Он либо возвращается домой победителем, либо избитым и апатичным. Он поднял ногу и с силой ударил пальцы ноги Чонгука, продолжая осыпать его ботинок яростными ударами. Следующий его план атаки состоял в том, чтобы нанести удар по голени, но видимо Чонгук это предвидел и уже был готов к этому, одним движением вырывая Юнги из-под себя, так, что тот подобно разрушенному небоскребу рухнул вниз. После падения, Чон схватил его и перебросил на свое плечо, заставляя хрупкое тело бесперебойно пинаться в надежде на то, что коленом он все же сможет задеть самодовольное лицо Чонгука. К сожалению, это не помогало и тогда Юнги начал бить парня кулаками по его широкой спине. Это мешало парню фокусироваться, но тем не менее Чон настойчиво продолжал нести альфу к пустому столику. - Я блять убью тебя! – Прорычал Юнги сквозь зубы. Между тем вокруг парней собиралась толпа, что увлеченно слушала их разговор и перешептывалась. Ни учителя, которые находились вместе с ними в кафетерии, ни сам персонал не желали вмешиваться. Причиной этому был Чон Чонгук, который имел также право свободного посещения из-за статуса своих богатеньких родителей. Любой, кто хоть как-то имел право остановить драку, предпочел выйти из помещения, как только началась драка. - О, ты продолжаешь пытаться? – Чон ухмыльнулся. – Хотя это даже трудно назвать попытками. Он столкнул Юнги на поверхность стола, животом вниз, прижимая его к столешнице. Альфа отказался от помощи своих миньонов, отталкивая их всякий раз, когда те слишком близко подходили к Юнги. Юнги же, в свою очередь, бешено пинался и пытался вырваться, чтобы осмотреться вокруг. Когда он уже был близок к побегу, то внезапно вся масса тела Чонгука оказалась на нем, ложась поперек самого Мина, лишая его малейшей возможности двигаться. Его легкие всеми силами пытались расшириться под весом, который оказался, чуть ли, не втрое больше его собственного. Под ним Юнги не мог ни пинаться, ни нормально дышать, ни даже сказать о решении сдаться. Нос Чонгука сильнее зарылся в чужие волосы, отчего Мин ощутил всю тревожность близости между ними. Чон достаточно тихо начал свой монолог, отчего Юнги подумал, что он был единственным, кто мог слышать, и кому предназначались эти слова. - Ты что-нибудь слышал о битчинге? Конечно же, Юнги не слышал, но чужой восторженный свист и прочие возгласы отчетливо дали понять о том, что остальные знают фишку этого слова. Ну и то, что люди вокруг находились достаточно близко, чтобы отчетливо услышать каждый вопрос, что шептал Чонгук. - Это когда один альфа трахает другого альфу и наполняет его спермой так, что тот почти что превращается в омегу. Это заставляет его течь и молить о члене, почти как в течку. Эти слова дали Юнги отличную мотивацию пытаться дергаться сильнее, ибо в побеге чувствовалась срочная необходимость. Он метался, пытаясь скинуть с себя вес Чонгука. - А может твоя дырка уже влажная? Мне кажется, мы все должны посмотреть на это. – Еще одна ухмылка со стороны Чонгука. Перед тем, как Юнги успел сообразить, Чонгук встал позади и стянул его штаны вместе с нижним бельем до колен. - Ах.. Все так плохо. – Чонгук разочарованно цыкнул. Задница Юнги была выставлена на всеобщее обозрение в начале комнате, давая насладиться всем ее бледностью и полной уязвимостью. Эта была одна из тех поз, в которой должны видеть только омег, отчего унижение сильнее разгоралось в теле Мина, чем если бы его просто раздели. Сейчас, единственное, что он хотел – попробовать пошевелить коленями, чтобы протянуть руку назад и дотянуться до брюк, чтобы вновь прикрыться, но это было слишком глупо и Чонгук снова предсказал это, хватая чужие руки и прижимая их к впадине у спины, прямо над охладевшей кожей неприкрытой задницы Юнги. Руки Мина были скованны вместе, а пальцы ног едва доставали до земли, отчего парню оставалось только жалко извиваться. Кто-то из толпы расстегнул ремень и бросил его Чонгуку. Альфе не нужно было лишних слов, чтобы понять как эффектно использовать его, отчего запястья Мина быстро оказались скованны. - Чонгук! Ты ебаны-.. Его прервал резкий шлепок по заднице, который поднял смех в этой толпе гиен. Стыд быть отшлепанным – только начало всего того, чего Юнги был вынужден испытать. Теперь все начало набирать обороты. Чонгук запрыгнул сначала на стул, потом на стол, опуская подошву берцев на оголенную кожу спины Мина – так он показал свою полную победу и истинное доминирование. Но в основном, такой жест показывал лишь желание полностью подавить натуру альфы в Юнги. Он назвал чье-то имя, чтобы спросить о смазке для омег. Этот кто-то отрицал наличие лубриканта у себя, на что Чон лишь сильнее рассмеялся, утверждая, что у подобных извращенцев как он, смазка всегда находится при себе. И правда, откуда-то из толпы вылетела бутылка с гелем, и Чонгук поймал ее в воздухе одной рукой. Он вылил жидкость прямо у копчика, над дырочкой Юнги, отчего вскоре вся поверхность его ягодиц стала влажной. - Чонгук! Чонгук, ты блять чокнутый? Где ты потерял свой ебаный мозг? – Юнги перешел на крик, корчась от странного ощущения геля, который затекал внутрь него, где определенно не должен быть. Толпа возбудилась из-за разлитой смазки, но Чонгук с легкостью удержал всех на местах, стоило ему лишь окинуть взглядом каждого. - Что скажете мальчики? Должен ли я сделать его полезным? Услышав аплодисменты и восторженное согласие, он спрыгнул со стола, встав позади Юнги, сразу же руками начиная сминать его бедра. Он приставил сразу два пальца к влажной щели, проталкивая их внутрь, отчего Мин отпрянул, и смущение лишь сильнее окрасило его щеки и шею в красный оттенок. Такая реакция восхитила Чонгука, и он издевательски начал медленно вытаскивать свои пальцы наружу. - Чувствуешь себя хорошо, маленькая омежка? – Воркует. - Завали свое ебало и просто выпусти меня. - Не волнуйся. – Чонгук мягко проговорил это, подкрепляя слова резкими движениями своих пальцев. – Скоро ты сам будешь оставлять столько же смазки от моего внимания. - Чушь. Юнги хотел еще многое высказать своему врагу, но он попросту потерял способность ясно мыслить, когда Чонгук приставил к нему головку члена, отвечая так на все непристойные слова от своей омеги. Огромное, ужасающее давление обрушилось на вход Юнги, головка Чонгука продолжала толкаться в его неподготовленное тело, сильнее растягивая парня и заставляя его тяжело дышать, задыхаясь, отчего, подобно собаке, пришлось открыть рот, чтобы приспособиться к наполнению. - Вот так, детка. – Чонгук говорил до тошноты сладко. – Не это ли ты хотел получить от меня с самого начала? Каждый небольшой сдвиг тела Чонгука заставлял парня что-то чувствовать глубоко внутри себя. А Чонгук не медлил. Он трахался так, как будто происходящее было спортивной игрой и чужой свист с аплодисментами лишь подтверждали это. Даже протесты Юнги были заглушены этим ликованием. Может это и к лучшему, ибо Чон наверняка бы начал насмехаться и над тем, что парень сейчас попросту не способен закончить предложения. - Чонгук! Ты не можешь серье-.. - Ты ебаный кусок- Чонгук трахался как животное, и тело Юнги чувствовало, что скоро не выдержит – он никогда не планировал чувствовать что-либо внутри себя. Он был альфой. Но к его ужасу, когда его тугая дырочка начала расслабляться, и член Чонгука больше не ощущался внутри него непостижимо большим, трение внутри стало приятным. Он смог сказать, что он был не создан для этого, но сейчас он чувствовал себя так, будто органы перестраивались внутри него, отчего его тело начало покалывать из-за нежелательного возбуждения. Он чувствовал, что член становится твердым, отчего внутренне чувствовал себя подавленным. Он сжал бедра вместе, но от этого лишь заставил Чонгука раздвинуть его колени, привлекая внимание к тому, что он так настойчиво пытался скрыть. - Да ему это нравится! – Юнги услышал чей-то смех. – Вы уверены, что он до этого не был омегой? Чонгук так же отозвался смехом. – Уверен, что он чувствует себя так же хорошо, как один из своих сородичей. Узел Чонгука начал набухать, возвращая Юнги к реальности, заставляя отбросить все мысли, что происходящее сейчас простой ужасный сон. Но он рос и теперь окончательно застрял внутри внушительной пробкой. Он был наполнен семенем Чонгука, горячая струя спермы вливалась в него, пока не начала вытекать наружу. Но Чонгук не захотел останавливаться. Снова и снова он получал удовольствие от гладкой дырочки Юнги с каждым новым заходом, заставляя Мина чувствовать себя еще более униженным и неспособным ясно мыслить. Его лицо теперь полностью расслабилось, а из уголков губ текла слюна, ибо тот теперь не мог держать его закрытым. Лицо Юнги было красным и мокрым от слез, которые он не мог сдерживать. Ритм, который задал Чонгук, двигая своими бедрами, было всем, на чем альфа мог сосредоточить внимание. Теперь член Чонгука был его частью, ему было почти комфортно от того чувства, что что-то так идеально смогло поместиться у него внутри. Он начал издавать стоны удовольствия, стоны, которые являли одним своим звучанием потребность в члене Чонгука, что и заставило доминанта замедлиться. - Тебе приятно, не так ли, детка? Я же говорил, что ты станешь моей маленькой сучкой, что будет молить о члене, течь лишь от одного его вида и плакать из-за него. Казалось, что окружение медленно начало пропадать. Уже ничего не имело значение – толпа, кафетерий или жесткий стол под Юнги. Теперь парень был полностью раздет, но ему по-прежнему было все равно. Он чувствовал себя слишком податливо. Ремень вокруг его запястий исчез, но его руки все еще не были способны дать отпор, отчего могли только царапать стол, когда его грубо брали пятый раз подряд. Одна вещь, которая не давала ему покоя и никак не желала покидать Юнги, было унижением. Он знал, что все наблюдают, как его трахает другой альфа. Он слышал, как остальные говорят о его розовой дырочке и о том, как сильно она начинает намокать. - Ты будешь моим, Юнги. Понимаешь меня? – Жилистые руки Чонгука обхватили дрожащие ягодицы Юнги, сжимая их. – Конечно нет, ты ничего не понимаешь. Да, глупая омега? - Н.. Н-н.. Чонгук! По-пожалуйста! – Голос Юнги дрожал, собственно, как и все его тело, но он все равно старался держать свое тело с идеально согнутыми бедрами специально для Чонгука. Он вскидывал свою задницу выше, преподнося ее как подарок Чонгуку. Сейчас он и правда тек, подобно самой настоящей омеге-подстилке, жаждущей быть наполненной, использованной и оттраханной. - Назови меня альфой. Юнги понял всю тяжесть того, то он говорил, и до мозга костей прочувствовал то унижение и стыд, пронизывающие все его тело до костей. Он стиснул зубы, отказываясь произносить это. Но зудящее желание внутри него требовало лекарство, которым, казалось, являлся член Чонгука, отчего он чувствовал, как все собственные отказы и запреты исчезают, а он становится все влажнее. - А-альфа, пожалуйста! Чонгук был рад закончить трахать свою омегу. Его личную суку. Суку, которую он сотворил лично для себя. - Наконец-то ты стал полезен, Юнги. Полезен как моя личная игрушка-омега. Ты должен быть благодарен мне за это. Знаешь ли, быть наполненным моей спермой – большая честь для тебя. Удовольствие исходило от какой-то точки, глубоко внутри, что при прикосновении обжигала Юнги, волнами обдавая его тело наслаждением, вызывая конвульсии. Обнаженный и лишенный разума своей нуждой, Юнги продолжал умолять. - Альфа, пожалуйста! Чонгук закатил свои глаза. - Тупой омега. Даже не может самостоятельно кончить. Тебе во всем нужна помощь твоего альфы, м? Юнги перекатился на спину и позволил своим ногам раскрыться перед Чонгуком, подобно шлюхе уговаривая трахнуть его еще раз. Стол между его ног блестел от влаги, пока целый поток смазки вырвался из тела Юнги. Чонгук протолкнул свой член обратно в жадную дырочку Мина до упора, прежде чем помог его детке погладить член. Стоило лишь немного прикоснуться к нему, как Юнги задергался в оргазме. Живот вновь расширился от спермы Чонгука и парень издал ужасающий крик экстаза и захватившего его разум удовольствия. Прямо здесь, на глазах у всей школы, Чонгук объявил его своей омегой.

___

После нескольких встреч с нужными людьми, Чонгук мог добиться того, чтобы Юнги смог завершить свое образование в школе для альф, несмотря на странные и необъяснимые изменения его тела. Не было достаточно и всех слов мира, чтобы описать, что чувствовал Юнги в день возвращения, когда его одноклассники не обратили на него внимание после того инцидента. Возможно на этом сказался авторитет Чонгука, ибо позже он осознал, что ему разрешили обучаться в этом месте исключительно лишь для того, чтобы приносить удовольствие этому мерзкому альфе. Чонгуку определенно нравилось хвастаться его новой омегой. Юнги всегда был мокрым из-за своего альфы, не в силах контролировать это. Особенно первую неделю; он ощущал себя омегой в течку, отчего был ненасытным и постоянно нуждался в Чонгуке, что приводило его сознание в ужас. Ежедневно он принимал участие в собственной деградации, умоляя Чонгука покататься на его члене посреди урока, или падая на колени в коридоре и прижимаясь лицом к промежности Чона с ломанными просьбами трахнуть его. Постоянное окружение альф тоже не помогало его возбуждению сходить на нет. Наоборот, он погрузился в постоянное, помешанное на сексе, безумие, от которого Чонгук открыто получал удовольствие при каждой возможности. Он заставил Юнги называть его альфой, заставил его умолять, заставил правильно показывать свое желание – в общем заставил его делать все то, что однажды хотел делать Юнги со своим будущим омегой. И где бы Мин ни был, он чаще находился на коленях с раздвинутыми ногами, умоляя одноклассников и учителей, которые его знали, вставить ему, но только с Чонгуком он находил желанное облегчение. Юнги никогда не поймет как устроены школы для омег, но кажется, что его теперь это не волнует.