Страсть к будущему

Монах считал, что он не увидит ничего, кроме угасания. Не на его веку погибнут итераторы, не ему придётся увидеть, как развалятся постройки Древних. Но он и не думал, что ему посчастливится увидеть, как на его глазах зарождается жизнь. Ящеры его наверняка не приметили, иначе бы наверняка прервали греходеяние. И как только они умудрились найти для этого время? Цикл удлинился, в этом сомнений не было, но нужно успеть и отыскать еду, и найти убежище… но они решили заняться именно этим. Почему-то не там, где Дождь не достанет их, а под лучами редкого солнца. Даже искусственный Дождь итераторов не способен заглушить зов матери-природы. Но в душе Монаха уже проросло сочувствие к нерождённому детёнышу. И зачем только его душе поселяться в этом полумёртвом мире? Быть может, лишь для того, чтобы попытаться продолжить род свой? Чтобы дальние потомки его смогли увидеть мир без страшного наследия Древних? «Странное дело», — подумалось Монаху. Он наивно полагал, что этот мир едва ли его чем-то увидит, но вид предающихся греху ящериц поразил его до самой глубины сознания. Он и не понял, почему. Даже итераторы более чужды этому миру, чем эти ящерицы, предающиеся… любви, наверное. Счастливые, разум-то им не ведом, а инстинкты мудрым Циклом заложены не просто так. Позволяй себе Монах грехи, и он бы завидовал, что ему столь простые радости уже недоступны и даже вредны. И после себя ему уже ничего не суждено оставить. Он всё равно не смог бы позаботится о потомстве, а потому избрал лучшую для него участь — так и не дать им появится на свет, не дать познать мучения в спирали Цикла. Но осуждать ящеров у него не получается. Рано или поздно они познают ту же истину, что известна ему. Но пока пусть они побудут счастливыми. Пусть пока их жизнь будет прямой. Пусть они находят силы подарить её кому-то ещё. Интересно, а повезло ли видеть подобную картину брату? Едва ли. У него не было времени созерцать нечто подобное. Да и Монаху пора прочь. Он увидел, что для этого мира надежда может существовать и вовне Пустоты. Но свой путь он уже выбрал.