───── ❝ Голубые глаза, черные джинсы ❞ ─────
Низкий рокот двигателя эхом разнесся по пустырю, за ним последовал треск гравия. Фары сквозь тьму освещали коричневое здание, делая его перенасыщенным. Пронзительный вой и грохот прекратился. Щелчок ключа. Вздох. Запотевшие от влажного ночного воздуха и ревущего кондиционера окна. Хару посмотрел на Дайске. Он спал, уже в пижаме, голова наклонена под странным углом. Его плечи опускались и поднимались в мирных порывах дыхания. Ресницы Дайске тесно касались его щек, а его бледные губы были немного приоткрыты. Хару осмотрелся, полусонно улыбаясь. Он протянул руку и легко провел пальцами по черным волосам Дайске. Им обоим нужен душ. Хару распахнул дверь грузовика и затем осторожно закрыл ее за собой с мягким щелчком, густой влажный воздух окутал его жаром. Его тело умоляло вернуться назад, в кабину грузовика, где был кондиционер, и обвить рукой его возлюбленного, но вместо этого он посмотрел на светящийся красный знак «Свободные места», который зазывал его с шоссе. Он был большим по размеру и мог бы посоперничать с вывеской самого мотеля, которая тонула в красном свете. Под изношенными кроссовками вновь послышался треск гравия, сопровождаемый звуком трения голубых джинсов. Колокольчик над стеклянной дверью прозвенел в тишине ночи, тем самым напугав человека за низким столом. Лай собаки. Резкий звук пронзил слух, оповещая маленькую ошарашенную старушку. Ее кости скрипели вместе с полом, когда поношенные кроссовки подошли к ее столу. — Две ночи, пожалуйста. Старушка глянула за плечи Хару в сторону стеклянной двери, прищуривая глаза, очки цвета красного вина сидели в ее завитых серых волосах. — Одноместный или двуместный? — сказала она грубым и низким голосом. Хару достал свой старый кожаный бумажник. Подарок Дайске двухлетней давности. Он носил его повсюду, так что тот износился быстрее, чем хотел Дайске; проколотые губы и нахмуренные брови. — Одноместный. Она напевала низкую мелодию, проговаривая заказ и озвучивая цену, его огромная куртка при летней жаре вызывала у неё много вопросов. Собака ударилась в его руку влажным носом, и после он исчез.───── ❝ Зажигалки и конфеты ❞ ─────
Хару постучал в запотевшее окно и схватился за живот от смеха, когда Дайске в испуге встрепенулся. Его голубые глаза широко раскрылись, истощение было видно в каждой черточке его лица. Хару помахал в окно, показывая ключи от их комнаты. Бронза грубо светилась при тусклом свете. Он обошел грузовик и открыл кузов, хватая их общий багаж. Два маленьких рюкзака. Один пыльно-орехового цвета, другой – темно-красный. Дайске медленно вылез из грузовика, вытаскивая свое тканное одеяло. Он проследовал за своим парнем до черной двери с номером 23; щелчок замка и недовольных вздох Хару. Комната оказалась маленькой, заполненной красным светом знака «Свободные места». Первое, что сделал Дайске, — задвинул шторы, их материал покалывал его сухие пальцы. Хару включил лампу, и призрачный белый свет осветил небольшое количество мебели. Дайске пробормотал себе что-то под нос. — Сколько времени? — его голос был хриплым ото сна. Подавленный зевок. — Пора спать. Дайске кинул на него красноречивый взгляд, тусклый свет лампы выделял неправильные черты его лица. — Хару, я как раз этим и занимался. Их тела приблизились друг к другу. — Ну, тогда у меня есть идея. Ленивая ухмылка, и Дайске оказался ближе. Простыни были изготовлены из того же материала, что и шторы, поэтому неприятно натирали кожу. — Хару, нет. Серо-коричневые волосы щекотали ухо Дайске, когда нежные губы переместились на кремовую кожу. Замысловатая безмятежность. Теплое дыхание пробежало по его обнаженной шее, жаркий рот ласкал кожу. — Ммм-хм! Хару! Я лучше еще раз займусь этим в кузове твоего грузовика, чем на нестиранных простынях в мотеле. — Блять. Я просто дразню тебя. Еще один влажный поцелуй, и Хару слез с кровати, оставив ощущение пустоты на груди Дайске, жажду большего контакта. Хару разгрузил пепельно-ореховый рюкзак, доставая свою пижаму. Тонкая черная майка и грязно-синие спортивные штаны. Их гладкая ткань приятно лежала в его руке, как будто он уже надел их, уходя в мир грез. Зевок. Шарканье ног и одеяла. Звук слива в туалете. Дайске вышел из крохотной ванной, его взгляд проследил за телом в постели. Хару свободно завернулся в мотельные простыни. Обнаженные плечи выглядывали из-под ткани черной майки, лопатки напоминали горы, образующие впадины на изгибах его кожи. На его прекрасной веснушчатой коже. Убрав ужасные простыни с края кровати, Дайске завернулся в свое собственное одеяло, а затем накрыл тело сомнительным постельным бельем. Тихое дыхание вернуло его в сонное состояние. Дайске обвил руками торс, придвигаясь ближе. Знакомое давление Хару; теплая кожа, изогнутые плечи, крепкая спина. Он прикрыл глаза, склоненная голова прижалась к загорелой шее. Ноги никогда не переплетались так тесно раньше. Жужжание кондиционера навевало спокойствие, конденсат стекал на ковер.───── ❝ Длинные ночи, дневные грезы ❞ ─────
Холод. Ледяной холод. Вода стекала по веснушчатой коже, падая и собираясь в каждой впадине. Дешевый шампунь прилипал к серо-коричневым волосам. Приторный апельсиновый ароматизатор витал в душе, казалось, забивая сток. Большие ноги шлепали по постоянно растущим лужам воды. Скрип рукоятки, и душ выключился, капли стучали о металл. Хару, обернутый полотенцем, вышел из ванной, залитый солнцем ковер приятно отличался от холодной плитки. Тонкие линии сигаретного дыма окутывали комнату, создавая ощущение домашнего уюта. Запах залежавшегося пепла, теперь успокаивающий аромат, встретил Хару. Дайске высунулся в открытое окно, долго затягиваясь сигаретой и лениво свесив ноги над маленьким круглым столиком. Он все еще был в пижаме. Рассветное солнце простирало позолоченные янтарные лучи по улице, раскинувшись, словно пальцы, и поглощая все вокруг. Темные волосы Дайске отливали слабыми коричневыми бликами. — Хэй, — прошептал Хару залитой солнцем комнате. Она ответила шумом кондиционера. Дайске оставил его включенным. Вода капала с все еще влажных серо-коричневых волос на плечи Хару, стекая вниз по его рукам. Он встряхнул головой, разбрызгивая мерцающие капли по комнате. Мокрые волосы впитывали теплое утреннее солнце. Цикады пели за окном. Хару подошел ближе. Теплый ковер быстро превратился в раздражающе грубую текстуру, словно из него много лет назад выкопали пластилин. Взгляд Дайске переместился ниже, на плотно обернутое вокруг талии Хару полотенце. Его лицо ничего не выражало — как всегда, когда он курил, — но в его глазах виднелась некая тоска. — Помоешься со мной? Хару прикусил внутреннюю сторону своей щеки, подавляя нелепое раздражение. Воспоминание о холодной воде резануло его по спине. Ему бы не хотелось. — Хорошо, — прошептал он, наклоняясь, чтобы провести пальцами по сальным черным волосам. Его рука затем слегка сместилась в сторону, осторожно забирая сигарету с кончиков пальцев Дайске. — Там немного места. — Ничего страшного, — голос Дайске был тихим. Его глаза равнодушно проследили за сигаретой. — Думаю, мы вместе отмоем этот ужасный запах. Дайске хмыкнул. — Тебе нравится этот запах. Затуманенные глаза. Обожженные губы. Успокаивающее давление. «Да, нравится», — подумал он, смотря в потолок. Этот запах делает Дайске самим собой, Хару не променял бы это ни за что на свете. Изящный сигаретный дым Дайске и его стоическое поведение до конца жизни были небольшой платой.───── ❝ Сахар и кольца дыма ❞ ─────