НУЖЕН ТОЛЬКО ВЗГЛЯД

В преддверии осенних, тоскливых и ветреных дней, так быстро ускользающих, эта история несет в себе цель согреть каждого, кто её прочитает. Прохлада накрыла Санкт-Петербург внезапно, и от летней жары будто и след простыл. Старый высокий дом, по-знатному укрытый изысканной лепкой и большим количеством трещин, вмещал в себя немалое количество жильцов. Его окна выходили на такой же старый дом, а меж соседскими балконами не было и 150 футов. Среди чопорных балконов и их закрытых больших дверей, выделялась одна квартира, чьи двери и окна были настежь открыты. Тонкая белоснежная тюль грациозно двигалась в такт ветру, расшатывающему её. За полупрозрачной тканью показалась фигура высокого человека. Небольшая часть его лица лишь на долю секунды показалась на свету и вновь спряталось в тени. В квартире напротив, с так же настежь раскрытыми балконными дверями, витала полнейшая тишина. Стоящие на длинном деревянном столе белые цветы немного подсохли и уже начали осыпаться. Немалая часть гостиной комнаты, которую можно было увидеть через открытые части окон и балкона, выглядела так, будто в ней никто и не живет. Одинокий стул, небольшой сервиз из натурального фарфора и совсем миниатюрная картина над ним — всё выглядело так, будто квартира пустовала уже долгое время. И лишь горящий светильник на кухне, куда ввел высокий проход, выдавала то, что жильцы у квартиры всё же имелись. В прихожей, на вешалке висел тонкий тренч и женская шляпка. Внезапно, в настенном зеркале мелькнула чья-то копна золотистых волос, а затем размыто показалось лицо, непримечательное ничем, кроме юности. Девушка суетилась возле тумбочки, нервно швырнув стопку писем, связанных дешевой бечевкой. Они хаотично рассыпались, не успев и приземлиться, а прохладный ветер и вовсе разнес их вдоль прихожей. Девушка по имени Люси Хартфилия устало провела рукой по красивому лицу, заправляя растрепанные волосы за ухо. Она схватила свой плащ намереваясь выйти из квартиры, но не доходя до входной двери, девушка остановилась. Люси развернулась и неряшливо бросив плащ на пол, вышла на балкон, останавливаясь в дверном проёме. В это же время, возле больших дверей балкона напротив, остановился тот же высокий мужчина. Он был неподвижен, сосредоточен и хмур. Мужчина по имени Нацу Драгнил был, что говорится, человеком-наблюдателем. Он, не отводя взгляда смотрел на девушку, пытаясь уловить её эмоции, каждый жест и движение. Он следил за происходящим безэмоционально, не вникая и не проникаясь. Его лицо было по-мужски красивым с той долей силы и гордости, присущей большинству мужчинам тридцати лет. Его темные широкие брови были насуплены, а высокий лоб уже успел укрыться парой неглубоких морщин. В свои золотые года, он по-настоящему возмужал. Исхудавшее лицо заострилось на высоких скулах и четко очерченной челюсти. Серо-зелёные глаза потускнели в последнее время, но были всё так же выразительны, хотя уже и совершенно не излучая счастья. Люси отошла от балкона замечая на себе взгляд мужчины. Её лицо в непонимании напряглось, а взгляд приковался ко взгляду мужчины напротив. Растрёпанная, гремучая как змея, она пренебрежительно отвернулась, проходя мимо старого дивана в спальную комнату. Её терзало столько мыслей, а мужчина давил сильнее всего. Хотелось расплакаться прямо стоя посреди комнаты или спалить всю квартиру до пепла. Хотелось кричать и молчать, а ещё хотелось убежать и остаться. Самое трудное решение в жизни, девушка принимает прямо сейчас. Мужчина, внимательно проследил за ней, а в его глазах появилась едва заметная тоска. Солнечный свет аккуратно падал на его сосредоточенное лицо, оставляя всё ещё неподвижное тело в тени. В спальной комнате Люси подошла к столу, тяжело опираясь на него обеими руками. В её взгляд упало небольшое пятно на краю пышных рукавов молочной блузы. Должно быть, оно оказалось там, когда Люси по своей неосторожности оперлась о стену дома, измазавшись в его пыли. Они внимательно его осмотрела, будто в данный момент это действительно было важно. Нацу, не отрывая взгляд от девушки, прошел в спальную комнату своей квартиры медленным шагом. На столе у Люси, среди потрепанных книг, затерялось одинокое письмо. Луч солнца, проходящий через хрустальный стакан с водой, яркими бликами падал прямо на белоснежный конверт и исписанный изящным почерком лист бумаги. Люси тяжело осела на шаткий деревянный стул, отводя взгляд в сторону от письма. Он вызывал в ней большую долю эмоций от чего девушку бросало то в жар, то в холод. Золотое кольцо, лежащие возле письма давило сильнее любого каменного груза. В груди всё сжалось, да так сильно, что хотелось разорвать дорогую блузку, простенький бюстгальтер и грудную клетку. Нацу наблюдал за всем этим уже из окна своей спальни. Он стоял впритык к тюли, шатающейся от ветра. Девушка бессильно развалилась на стуле, убирая волосы на одну сторону. Её руки, словно руки марионетки без кукловода свисали, а взгляд притупленно уставился в потолок. Внезапно, в районе плеча очутились чьи-то холодные, до боли неприятные прикосновения. Девичье тело покрылось мурашками, а внутри всё сжалось. Она хорошо знала кто так прикасается к ней и от этого резко вздернулась рукой пытаясь убрать руку человека позади неё. Она быстро встала со стула, осознавая, что никого там нет и что эти прикосновения были не больше чем миражом. Пройдя почти до другого края стола, Люси злостно нахмурилась и в один момент снесла всё к черту, что было на столе. Стакан с водой ударяясь о пол звонко разбился на мелкие кусочки. Люси медленно осела на пол отчаянно всматриваясь в разлетевшиеся вещи. Она вытянула длинные ноги, опираясь на ножку стола и только благодаря приникшему лучу солнца можно было увидеть, как по белоснежной щеке стекает одинокая слеза. Нахмуренная, глотающая ртом воздух, девушка смотрела через стекло окна на глаза, смотрящие прямо на неё. Её не тревожило, что мужчина наблюдает за ней так пристально, не тревожило уже ничего, кроме внутреннего взгляда перед изменениями. Нацу всё ещё оставался безэмоциональным. Просто внимательно всматривался в сжатую девушку и видел в ней затравленную птицу с обрезанными крыльями. Он сочувствовал ей. Снимая неудобные туфли со своих ног, Люси почувствовала некое облегчение, будто вместе с обувью она скинула несколько небольших камней душевного груза. Она собралась с силами, встала и на ватных ногах подошла к невысокому шкафу с одеждой. Из него, первым делом, она извлекла старый чемодан и принялась скидывать в него свои вещи. Их было немного, к счастью. Всё уместилось в небольшой чемодан, закрыть который, девушка не спешила. Она села на пол возле него тревожно поджимая колени к груди и немного пошатываясь со стороны в сторону. Нацу отошел от окна и осел на край двухместной кровати. Он впервые за всё время наблюдения опустил голову и уставился печальным взглядом на ткань своих черных брюк. Он почувствовал себя неуверенно, не в силах дальше смотреть на девушку. Она же сжала тонкие пальцы в кулаки и принялась закрывать чемодан, сгрузив туда всё, что у неё было. Медленным шагом девушка вышла на балкон, вдохнув полной грудью свежий Питерский воздух. Люси грациозно положила руки на железные кованые перила балкона. Её спина была ровная, а подбородок высоко поднят. Люси решилась. Распустив волосы, которые мгновенно подхватил шустрый ветер. Люси внимательно посмотрела в окно мужчины напротив. Она заметила, как сильно он сжал свои руки вместе и как низко была опущена его голова, будто в молитве. Возможно, он и молился, прося у Бога того, чего больше всего в жизни желал. Люси почувствовала резкое утомление и как истощение в буквальном смысле давит на её ноги. Она прилегла на кровать, устеленную хлопковым покрывалом и пролежала так аж до самого вечера, так и не сумев уснуть. Беря чемодан в правую руку, девушка неспешно начала идти к выходу, то и дело бросая взгляды на самые важные вещи в этой квартире. Золотое обручальное кольцо, валявшееся на полу, рамку с фотографией, где она со своим мужем, стоящую на полке и проходя мимо любовного письма, Люси сложила его и аккуратно умостила в карман брюк. Нацу устало смотрел на свои входные двери, медленно открывающиеся. В их проёме стояла она, словно каменная Галатея — прекрасная и решительная. Она зашла в квартиру неся чемодан так, словно он совершенно ничего не весел и поправляя волосы. Он впервые увидел её такой решительной. Решительной ту Люси, что боялась даже своей тени. Девушка подошла к мужчине совсем близко, поставила чемодан на пол и посмотрела ему в глаза. От взгляда на Нацу на её лице появилась тончайшая улыбка, а усталые глаза вмиг потеплели. Из-под лба смотря на Люси, мужчина едва и мог поверить в то, что именно она стояла перед ним. Это значило лишь одно… В окне напротив показалась сначала девичья стать, а затем и мужская. В своём голубом платье она выглядела словно ангел. Мужчина рядом с ней — её муж — нежно приобнял девушку за талию, радостно сообщая какую-то весть. Люси улыбнулась, а затем незаметно перевела взгляд на балкон напротив. Она чувствовала, что Нацу это видит, но не хотела об этом думать. Итак, слишком много мыслей о нем поселилось в её голове. Он снился Люси — каждую ночь появлялся в её снах как самый сладостный сон, так и как самый ужасный кошмар. Она редко с ним виделась, но где-то глубоко внутри, хотелось намного чаще. Да так чаще, чтобы навсегда. В груди Нацу пробила дрожь, когда муж Люси наклонился поцеловать её. У него не было сил смотреть на это, но и не хватало сил отвернуться. С тех пор, как между ними с Люси закрутился роман, он не мог ни есть, ни пить. Как безумец сидел возле окна днями напролет, наблюдая за девушкой. Он знал, что любит её, а она его. Любовь ни с чем не спутаешь. А ещё он знал, что у неё есть муж, от которого она никогда не уйдет. В какой-то момент, Нацу стало мало их тайных встреч на несколько часов, стало мало её. Он поставил девушки суровый выбор: быт с мужем или с ним. За долгие дни, что они не виделись после этого, Нацу часто жалел о своем ультиматуме, но деваться уже не было куда. То, что она стояла перед ним значило лишь одно… — Ты больше не уйдешь? — спросил он неуверенно. — Никогда не уйду, — уверенно ответила она.