Идет дождь

      Когда первая капля холодного дождя — крупная такая, тяжелая — плюхается прямо на нос, Арата морщится и по привычке засовывает руку в карман. Пальцы нащупывают твердый наушник. Идет дождь. Арате хочется сказать об этом вслух — снова привычка. Черт.       Он зажмуривается покрепче и подставляет лицо новым каплям. Нет. Не в этот раз. Идет дождь — настоящий, не иллюзорный. Живой. Холодные струйки с нежностью оглаживают скулы, щекочут кожу, пробегают по шее, заползают за воротник. Вот ведь. И даже приятно, хоть и обжигает ледяными прикосновениями.       Арата дождь вообще-то любит. Почему бы и не полюбить, если настоящий? Если весело обдает брызгами и требовательно колотит изморосью в макушку — не стой, мол, столбом, приятель. Промокнешь ведь. Беги, прячься скорее, пока не разлились свежим ливнем на дорогах льдистые океаны.       Арата улыбается дождю по-дружески. Да, вот такой он невозможный смельчак, бесстрашно шлепает по лужам, жадно ловит каждый шорох, каждый шелест автомобильных колес по мокрой дороге. Где-то раздраженно бибикают дроны, застигнутые врасплох. Пищат, заливаются.       Может, он немного идиот. Может, в его теле до сих пор застрял намертво ребенок и все никак не желает выбираться наружу. Арата раскидывает руки в стороны. Разве имеет это значение?       Хорошо. Мокро, прохладно, но как же хорошо.       Токийские неоновые огни расцвечивают черноту ночи, разгораются невыносимо ярко искусственным цветом. Бьет по глазам навязчивая реклама. Переход. Смена цветов. Ядовито-розовый медленно превращается в нежно-голубой, почти небесный. Осколок дневного неба в ночной темноте.       Яркая, живая ночь.       Арате не хочется думать о той мутной дождевой завесе, что каждый раз встает перед глазами, когда мир резко темнеет, теряет цвета. От серых полос, отматывающих время назад, наворачиваются на глаза слезы — уж слишком отчаянно мельтешат. Кадры древней кинохроники. Погружение.       Ты только не отводи взгляд, мальчик. Вот-вот ведь выплывет кровавым пятном ненавистный зверь, раззявит пасть. Личный сорт одаренности, перемешанной с проклятием.       Пальцы снова выискивают в кармане наушники. Ну и зачем? Не надо. Не стоит портить такой хороший вечер, щедро политый настоящим прохладным дождем.       Арата вытягивает вперед ладонь. Сильные капли бьют метко, точно по центру. Маленькое море плещется в ладони.        — Дурак, — доносится из-за спины. Спокойный, мягкий голос. До жути родной. Арата с трудом сдерживает улыбку. Хочется и вовсе рассмеяться — звонко-звонко, как давно уже не делал.        — Вот так всегда, — разочарованно бросает он, все еще не оборачиваясь. — Не дождешься от тебя ничего кроме ругательств, Кей.       А ведь по голосу даже не скажешь, что Кей злится. Слишком уж беспощадна эта серьезность. Вот только Арату не обманешь. Собственно, обманывать-то Кей и не собирается. Арата с наслаждением прокручивает картинку у себя в голове, прежде чем повернуться. Пазл складывается удачно. Картинка совпадает. Кей стоит, выпрямившись во весь рост, огромный, дьявольски спокойный. Невозмутимо мокнет под дождем. А в глазах так и бушует негодующее пламя.       Они встречаются взглядами буквально на пару мгновений, и Кей тут же сокращает дистанцию. С тихим хлопком раскрывается над головой громадный черный зонт.        — Дурак, — упрямо повторяет Кей. — Простудишься ведь.       Арата прячет в глазах искорки.        — Нам уже давно не по десять лет, — напоминает он.        — Знаю, — бурчит Кей. — Ты намного хуже десятилетки.        — Не будь занудой.       Арата отводит со лба налипшую челку, запускает руку в мокрые волосы. А ведь и правда, быстро вымок до нитки. Так и слечь недолго. Но только не в этот раз. Слишком уж ласковый дождь, чтобы навлекать простуду. Не может же такого быть. Было бы совсем несправедливо.       На кончике носа горит невидимое влажное пятно. Арата задирает голову.       «Спасибо, что следишь за мной».        — Я, кажется, не просил провожать меня, — хитро говорит он, чуть прищурив оба глаза. Дождь грозно выстукивает по черному куполу зонта. Под зонтом даже как будто теплее.       Кей спокойно принимает удар.        — Могу уйти, — говорит он без тени улыбки. Под зонтом темно, но что-то Арате все же подсказывает, что в этих холодных глазах тоже может сиять довольный огонь. Вот прямо сейчас.        — Но зонт я заберу с собой, — добавляет Кей. Арата мотает головой.        — Не-а. Так не пойдет.       Голые пальцы обдает холодом. Без перчаток руки начинают замерзать на удивление быстро. Арата прячет ладони в карманы.        — Я же говорил, — торжествующе произносит Кей. — Тебе холодно.       Руки уже коченеют, но Арата снова качает головой.        — Мне не холодно.       Нет, он не врет. Просто и правда восхитительно тепло в груди. Горячо бьется озябшее сердце. Быть живым приятно до чертиков. Арата окидывает друга озорным взглядом.        — Не волнуйся, Кей. Не замерзну.       «Пока ты рядом, это уж точно».