Скоро рождество!

«Скоро рождество!» Донхек со всех ног бежит в магазин, чтобы купить «Самую красивую в мире гирлянду». Ведь завтра (и только завтра!) Минхен согласился прийти к нему в гости в честь рождества!!! Парень с трудом добегает до очередного магазина с украшениями для дома, где так и не находит «той самой». Нервы начинают сдавать, легкие больно сжимаются от частых забегов, а спина ноет от рюкзака, заполненного всяким рождественским хламом. Домой он приходит только в десятом часу, но и тут он не успокаивается. Хёк игнорирует все вопросы матери и буквально «вылизывает» свою комнату от пола до потолка. Во втором часу ночи на стенах появляются гирлянды, а «самая самая красивая в мире» занимает свое место над кроватью. В три часа ночи парень последний раз оглядывает свою комнату и устало улыбается. Ли осторожно залазит под одеяло, где засыпает до самого будильника.

***

«Минхён слишком красивый» — в миллионный раз думает парень, пристально рассматривая лицо хёна. –Ты так смотришь –хихикает Марк, а Хек краской заливается и прячет лицо в свитере. Марк играет на Хековской укулеле так неуклюже, что младшего пробивает на смешки. — Ой, да я просто привык к гитаре — бубнит парень, в очередной раз не попадая в такт музыки. Улыбка с лица не сходит весь вечер. «Он и правда тут» Хек в очередной раз обегает черты парня глазами. Темные глаза, так похожие на ночное небо, острые скулы, маленькие, но такие притягательные губы. Он и ее замечает, как это «произведение искусства» садится ближе и рассматривает его в ответ. — Так и будешь просто смотреть? — тихо интересуется старший Ли. Внутри что-то ломается и сразу же закручивается в мини-торнадо так сильно, что Хека даже потрясывает. -Я.? — Слушай, Хек. Ты ПОСТОЯННО смотришь на меня и это, ну...немного...неловко что ли? И позвал меня сегодня еще… Пальцы нервно сжимают плед, которым сегодня ласково была накрыта кровать. К горлу подкатывается ком. «Я не нравлюсь ему? Раздражаю?» Голова разрывается от вопросов, но Донхек не может ничего спросить. Голос точно задрожит и слезы, которые он едва сдерживает, выкатятся наружу. — Просто...Не хотелось бы недопониманий… — хочет продолжить Марк, но тут он поднимает взгляд на Хека. — О боже! Ты чего? Хэчан вздрагивает и только сейчас понимает, что его щеки давно уже намокли от слез. Когда он пытается закрыть лицо, то оказывается в крепких объятьях, из которых выбраться и сил, и желания нет. Минхен что-то шепчет и мягко гладит по спине. Но это совсем не успокаивает и плакать хочется лишь больше. Недосказанность давит и в итоге Хэчан не выдерживает. — Ты мне нравишься! — почти выкрикивает он. Оба замирают. Но вскоре Хек начинает дергаться, а Марк лишь сильнее прижимает его к себе. — И ты мне. Долгие объяснения, мягкий голос Минхена и теплый плед, в который был вскоре завернут Хек. Они проводят всю ночь в обнимку, глядя какие-то старые новогодние фильмы. Минхен делает «самое вкусное в мире» какао, а Хэчан, сидя на столешнице, целует его в щеки нежно-нежно. — Знаешь, я думал ты просто на людей любишь пялиться. — хмыкает Марк. — Ты дурак, если так думал, потому что я смотрю только на тебя.