Сколько, хозяин?

Комнату окутывал приглушенный свет старого торшера, выхваченного на распродаже подержанных, но еще не отслуживших свое вещей. Хару увидел этот темно-синий предмет, возвращаясь с работы пару месяцев назад. И как только глаза зацепились за изящные узоры, вырезанные на дереве, решил приобрести нужную и симпатичную вещицу. Парень не был особым ценителем искусства или декора, но несправедливо заниженная цена и хорошее настроение после пары стычек с Дайске, в которых Като одержал верх, сделали свое дело. Вытянув ноги на диване после тяжелого рабочего дня, Хару откинул голову на подлокотник в ожидании ужина. Обычно Като готовил сам, потому что способностей нового поселенца отдела и сердца хозяина квартиры хватало только на вызов доставки в дорогом ресторане, а ужинать они старались не в поместье Камбэ, полном глаз и ушей. Эти глаза и уши уже давно догадались об отношениях наследника конгломерата, но позволять им узнать еще больше не хотелось. Хару желал укрыть то, каким тихий миллиардер может быть громким в постели и каким милым - в одежде любовника, на пару размеров больше аристократичного тела. Фантазии парня были прерваны глубоким голосом вошедшего в комнату с подносом в руках. - Натто готово! Кивнув в ответ, Като незаметно улыбнулся. После того, как он научил брюнета особому семейному рецепту соевых бобов, сладко-соленый вкус которых будто отражал многогранные отношения любовников, Дайске щеголял знаниями и мастерством каждый раз, когда выдавалась возможность. И это, наряду с видом вышколенного молодого слуги, было слишком мило, чтобы не воспользоваться таким ребяческим простодушием. - Ты сейчас выглядишь как дворецкий, - подшутил хозяин квартиры, пробежав глазами по идеально прямой осанке, выглаженной бордовой рубашке и черным жилету и брюкам. - Хм, не думаю, - возразил собеседник, аккуратно поместив поднос с тарелками на низкий столик. - Так и есть. Твоя одежда и манеры. И еда, поставленная перед хозяином. Слегка сощурив глаза, будто что-то мимолетно обдумывая, Камбэ подошел ближе к дивану и усмехнулся. - Хозяином? - Ну, это все-таки моя квартира, - произнес Хару, пожав плечами. - Значит, сейчас ты мой хозяин? Не заметив игривый тон, Като начал подниматься с дивана, решив оставить объяснение шутки на потом и приступить к еде, но его мягко толкнули обратно. Уперевшись в подлокотник и склонившись над любовником, Дайске поставил колено между ног Хару. - Что за резкая смена настроения? - удивленно спросил Като. - Разве мы не собирались сперва поужинать? - Если хозяин не хочет, то... Брюнет приподнялся, давая понять, что он готов вернуться к первоначальному плану вечера, но был остановлен рукой, неожиданно обхватившей бедро. Камбэ знал, что Хару не произнесет вслух свое согласие о переносе ужина на некоторое время. Парню очень хорошо давались пререкания и взрывы, но слова о том, что и кого он хочет, вырывались тяжело. Поэтому, почувствовав нежное поглаживание ладони, поднимающейся все выше к ягодицам, брюнет довольно улыбнулся и вернул левую руку на прежнее место возле головы любовника, правой касаясь ремня его серых брюк. Ускоряя события, Като помог справиться с застежкой и молнией и, погрузив пальцы в темные волосы, потянулся за поцелуем. Когда пуговица за пуговицей бордовая рубашка открывала взору подтянутое тело, Хару прервался, оценивающе смотря на воротник. Вытянув ткань из-под черного охвата галстука, хозяин квартиры сбросил практически последний предмет одежды с любовника. - А это мы оставим, - хитро прошептал Като, затягивая узел туже. - Своеобразный ошейник для тебя на сегодня. Как для очень непослушного дворецкого. - Разве я непослушный? - спросил Камбэ, удивляясь игривости парня, но не прекращая выводить незамысловатые и невидимые узоры ногтями по животу коллеги. - Ты еще спрашиваешь? - Мне кажется, это будет лучше смотреться здесь, - произнес брюнет, стягивая галстук с шеи и заводя руки любовника за голову. Дайске старательно и медленно, давая шанс его остановить, обвязал тонкие запястья крепким узлом. Его не прервали, но ожидаемые препирания последовали незамедлительно. - Что ты делаешь? - возмутился Хару, вырывая руки из хватки Камбэ. - Это уже лишнее. Я тебе даже со связанными запястьями могу врезать, если ты задумал что-то мерзкое. - Ничего, что тебе не понравится. - Мне уже не нравится. В ответ на громкое фыркание Дайске улыбнулся и осторожно стянул брюки с партнера. Пары недолгих секунд хватило, чтобы достать хранящуюся в нижнем ящике комода смазку и погрузить в нее пальцы, которые сразу же были охвачены теплом тела. Положив на свои плечи ноги Като, брюнет поступательно двигал суставами, не переставая выцеловывать шею, на которой уже выступала щетина. Из-за занятости Хару часто пренебрегал бритвой, но это лишь возбуждало Камбэ еще больше. - Ты войдешь в меня или нет? - нетерпеливо процедил покрасневший от наслаждения и жара Като, показно повышая тон. - Если того желает хозяин, - с напускной серьезностью произнес брюнет. - Тебе, видимо, очень понравилось играть в... ах! - не договорил парень, почувствовав плоть между своих ягодиц. Они всегда занимались любовью - нежно и осторожно. Сегодня же его брали, с силой вдавливая в пружины дивана. И Хару был бы лжецом, если бы сказал, что ему это не нравилось. Он наслаждался ритмично приближающимся и удаляющимся торсом и узлом ткани, стягивающим его запястья до возможных кровоподтеков. Обхватив связанными руками шею партнера, он стонал ему прямо в ухо, лаская мочку. Не заметив, что облизывает серьгу, парень водил языком по коже, задевая единственную холодную частицу этой квартиры. Черный гвоздик должен был бы уже взорваться, поглотив по законам физики все жаркие лучи этого инь-яна двух тел и светлых прядей, перемешанных с растрепавшимися темными волосами, но сохранял невозмутимость, как и его носитель в повседневной жизни. В жизни за пределами этих страстных объятий, комнаты и моментов уединения со своим коллегой, по совместительству являющимся возлюбленным. И когда бусинка неожиданно загорелась красным цветом от очередного протяжного вздоха, будто решив, что произнесен приказ, Като осознал свои действия. Испугавшись, что сломает волшебную серьгу, но не настолько сильно, чтобы прерывать процесс ради осмотра на повреждения и уровень сырости, он переместил язык на губы любовника, нежно покусывая их и не стесняясь своих чувств. Им обоим было приятно, и зрители, перед которыми приходилось играть привычные роли ненавидящих друг друга соседей по офису, сейчас здесь отсутствовали. Иногда Дайске даже жалел, что не может показать, какие на самом деле эмоции испытывает к нему Хару. Чтобы сотрудники не успокаивали его словами о том, что тот, кто в данный момент сжимался под ним, не чувствует к новичку ненависти. Чтобы ему не объясняли, что Като просто принципиальный вспыльчивый парень, на которого не стоит обижаться. После очередной глупой фразы Камбэ хотел сказать, что успокаивать нужно не его, а их, если бы те увидели, что происходит под занавесом ночи и как коллега кричит не из-за злости, а от безбашенного удовольствия и самого Дайске. Сместив угол проникновения и задев по нужной точке, брюнет насладился громким стоном у своего уха и почувствовал еще более крепкий захват на шее, после чего увидел, как любовник изгибается в сладкой неге. Спустя пару резких толчков Камбэ последовал за ним.

***

- Черт, следы! - жуя натто и рассматривая розовые полосы на запястьях, выражал запоздалое недовольство Хару. Он уже успел удостовериться в сохранности рабочей способности серьги, когда Дайске запросил адрес ближайшей химчистки из-за того, что любимые и практически единственные служебные брюки Като оказались слегка испачканы. Хозяин квартиры даже не возмутился от такого самовольного решения брюнета, облегченно выдыхая от осознания, что не сломал дорогущую вещицу. Хотя в следующий миг он уже хотел спросить, не записывает ли эта черная бусина или брендовые часы, подключенные к ней, их бурные ночи, ведь сегодня его лицо было бы хорошенько запечатлено в системе. - А если они не пройдут до утра? - отбрасывая глупые подозрения, что наследник огромного состояния с идеальной репутацией мог собирать компромат на свои же громкие стоны, вопрошал Хару, возвращая внимание покраснениям и излишней инициативе любовника. - И я все еще не могу поверить, что ты меня связал! - Пройдут. К тому же тебе понравилось. - Мне НЕ понравилось! - Сколько нужно, чтобы Вы прекратили лгать, хозяин? - Хватит паясничать, Камбэ! В следующий раз я затяну галстук покрепче и придушу тебя. Дайске не стал отвечать, победно ухмыляясь удавшейся мести за шутку о дворецком. Наследник огромного состояния и связей - прислуга. Уму непостижимо. Хотя эту роль он мог примерить только для одного человека. Очень милого и... - Ешь давай! И так из-за тебя ужин уже не первой свежести. .... ворчливого.