This Time (We'll be fine)

Все прекрасно понимали, что биполярка Иена проявит себя рано или поздно. И не сказать, что для Липа было таким уж сюрпризом, когда эту новость принес именно Микки. Ну, как. Однажды вечером, открыв дверь своего дома на стук, он был слегка удивлен поначалу, когда на крыльце возник его зять, а не кто-то из его родных, или, скажем, кто-то из семейства Боллов. Да, бывало, Микки пару раз приходил сюда вместе с Иеном, чтобы помочь с ремонтом. Но сейчас он стоял в одиночестве, внезапно нарисовавшись у Липа на пороге. Событие из ряда вон, как ни крути. — Привет, — поздоровался Лип и стянул рабочие перчатки. Он почти закончил демонтировать старую кухню, надеясь успеть до прихода Фредди и Тэми с ужина у ее родителей. — Привет. Возникла неловкая пауза, и Лип уже собирался спросить, в чем дело, но Микки его опередил: — Короче, Иен на больничном уже пару дней. Мы думаем, что у него ранние признаки маниакальной стадии. То, как он это сказал, мгновенно напомнило Липу столкновение с ним и его братовьями много лет назад, когда его избили на улице по причине того, что Иен, якобы, обидел Мэнди. Он непроизвольно напрягся. Быльем всё поросло, ясен пень, но тот факт, что было больно, тело помнило до сих пор. Поэтому смысл слов, произнесенных Микки сейчас, дошел до него не сразу. И, блядь. Новость нельзя было назвать неожиданной, но это не значит, что она не ощущалась как удар под дых. Вместе с тревогой пришло чувство вины: его новый дом почти готов, и в нем уже можно было жить. На самом деле, они с Тэми и сыном практически переехали сюда с месяц назад, но работы в нем всё еще оставалось выше крыши. Поэтому, когда Лип был не в гараже, он каждую свободную минуту уделял тому, чтобы довести дела до конца в их арендованном гнезде. Даже для Фредди и Тэми время находилось с трудом, не говоря уж об остальных членах семьи, черт. — Он как, ничего? — Ага. Ну, не то что бы совсем, сам понимаешь. Но будет. Добавили ему чуть седатиков и записались к врачу на понедельник, чтобы разобраться с этой херней, скорректировать дозу и всё такое. Он в постели сейчас, спит. Микки вздохнул и рассеянно вынул из кармана пачку Мальборо. Если Тэми учует курево, то Лип, без сомнения, огребётся. Но сделать замечание Микки язык не повернулся. Ладно, пусть. Видно же, что чуваку сейчас реально нужна сигарета. Лип даже попросил бы еще одну для себя, но в последний момент сдержался. — В общем, я просто пришел сообщить, вот. Заодно подумал, может, вы зайдете как-нибудь на следующей неделе? Поужинать с нами, например. Лип моргнул. Конечно, совместные трапезы за одним столом не были редкостью в доме Галлагеров. Да и после переезда Лип иногда забегал, чтобы перекусить в обществе родни, это было в порядке вещей. Но получить официальное приглашение на семейный ужин от Милковича? Определенно, это было что-то новенькое. Должно быть, от Микки не ускользнуло выражение замешательства на его лице, и он скривился: — Да знаю я. Просто он… Ну, понимаешь, его вымораживает его состояние. Вроде бы всё под контролем, и всё устаканится, но он терпеть не может эти моменты. Будет ходить как пришибленный еще долго, даже если таблетки подействуют как надо. Но от вашего присутствия ему становится легче обычно, вот я и решил…. Он дернул плечами, не закончив фразу. Да, было заметно, что Микки нелегко далось решение прийти сюда. И попросить его, Липа, о чем бы то ни было. До Липа это только сейчас дошло. Когда-то он был убежден, что его младший брат — конченный дебил. Серьезно, кого бы еще угораздило запасть на Микки Милковича? И тот, безусловно, был в курсе — Лип не всегда старался держать свое мнение по этому поводу исключительно при себе. Это было много лет назад, и Лип считал, что всё, проехали и забыли. Но с Микки было сложно утверждать это наверняка. Они с ним этого никогда не обсуждали. Как бы то ни было, Микки был сейчас здесь, на его крыльце. Это явно далось ему с трудом, но он пришел. Ради Иена. И сделает это снова, если понадобится. Поэтому Лип вдруг проникся к нему чем-то вроде симпатии. — Да, да, без проблем, мужик, — очнувшись от своих мыслей, поспешил он ответить, осознав, что молчал достаточно долго, чтобы Микки успел занервничать. — Без базара, мы придем. Милкович немного расслабился и кивнул. — Договорились. Думаю, пара суток уйдет, чтобы он адаптировался к другому лекарству, если назначат, или к новой дозировке. Или к чему там, не знаю. Может, вы не будете строить планов на вечер в ближайшую неделю, и я вам позвоню? Микки высказывал просьбу, но в его взгляде читалась угроза. — Ты, главное, держи язык за зубами. Его воротит, когда вокруг него машут крыльями курицы-наседки. Я сюда не приходил. Усёк? — Да в курсе я, не проболтаюсь. Спасибо, что сообщил. Микки еще раз кивнул и бросил на землю окурок. Лип поставил себе мысленную галочку убрать его перед приходом Тэми. Микки уже сделал несколько шагов в сторону улицы, когда Лип окликнул его, повинуясь внезапному импульсу. — Эй, Мик! Микки остановился, развернулся. — Слушай, а у тебя когда-нибудь были сомнения? Наткнувшись на его непонимающий взгляд, Лип пояснил: — Насчет того, чтобы сойтись снова и держать эту его херню в узде до конца жизни. Ты же знаешь, каким пиздецом это может обернуться. Да, Микки знал как никто другой. Он был рядом, когда это случилось впервые, и он заботился об Иене в те времена, прикладывая усилия, каких никто от него не ожидал. Хоть и закончилось это для него, Микки, плохо. Как же, наверное, ему было тогда хреново, подумал Лип. Хреново и больно. Лип не совсем распознал реакцию Микки, но уловил настороженность за его ровной до этого манерой держаться. Проскользнула тень страха, или ему показалось? Так или иначе, в следующий момент Микки смотрел на него как на идиота. — С хуя ли мне сомневаться? — вопросил он, вскинув брови, — Он же просто болен, мужик. Чё за вопрос, вообще? Да, это серьезно, да, это хуёво, но мы справимся. Думаешь, я брошу его, если он будет выходить из строя на пару дней раз в году? Да кто из нас, блядь, вообще никогда не выходит из строя-то? Далеко не на пару дней, и не один раз в году, и так будет во все последующие годы. Они оба это отлично осознавали. Но Лип также знал, что для Микки, в какой-то степени, всё действительно просто. Да, это болезнь. Серьезная и хуёвая, но жизнь Иена при этом продолжается. Болезнь не определяет его как личность. И Лип понимал это головой, также как и вся родня. Но Микки был единственным, кто понимал это на эмоциональном уровне. С этой мыслью, Лип твердо встретил угрюмый взгляд Микки. — Всё же. Эпизод может пройти довольно жестко. Я хочу сказать… Если тебе вдруг понадобится с кем-то поговорить, ну или, просто, знаешь, взять перерыв, позависать там… то, обращайся в любой момент. Может, Лип и не всегда находился в ладах с Микки, да и, если на то пошло, не всегда хорошо ладил с людьми в целом. Однако, его полезный скилл оказать поддержку в трудный момент, который он приобрел в АА, неплохо пригодился ему в отношениях с последними, и, возможно, пригодится в отношениях с первым. Он уже почти ожидал, что Микки в ответ состроит гримасу и уйдет, бросив через плечо грязное ругательство. Чёрт, да он был полностью убежден, что Микки определенно рассматривал этот вариант. Но вместо этого, тот пробормотал: — Да. Спасибо. — Пожалуйста. Лип поколебался. Ай, да хрен с ним: — Чтобы ты знал. Я рад, что ты у него есть. А вот это уже точно исчерпало лимит сентиментальности на сегодня, поэтому Микки действительно закатил глаза и пренебрежительно махнул рукой. — Ага-ага, пофиг. Я маякну тебе, короче. Микки ушёл, а Лип подобрал окурок и в задумчивости вернулся в дом. ------------------- Микки позвонил в четверг утром, а в шестом часу вечера Лип уже пересекал порог родного дома с Фредом на руках и с Тэми на прицепе. На кухне Лиам корпел над домашкой за столом, а Микки стоял у плиты, уставившись на огромную кастрюлю с закипающей водой. - О, кто пришел! - воскликнул он, отыгрывая непомерное удивление в голосе. Бросив на них короткий благодарный взгляд, он жестом пригласил их в гостиную, где Иен сидел на диване перед телевизором в компании Дебби, Фрэнни и Карла. У Иена был усталый вид, и выглядел он бледнее обычного. Но он тут же просиял, увидев старшего брата с семьей. Улыбка стала еще ярче, когда ему вручили Фредди. - Привет, племяш, - ворковал он, качая малыша на руках, - как твои дела? - Народ, вы на ужин не хотите остаться? – спросил из кухни Микки, - Тут спагетти получилась хренова туча, хватит на всех. Лип вопросительно глянул на Тэми, якобы в поисках одобрения идеи. - А давайте, почему нет, - подыграла она. - По-крайней мере, мне не придется готовить сегодня на кухне, которая отсутствует. - Микки, круто, мы с удовольствием! – крикнула она в сторону кухни. Они поболтали еще какое-то время. Когда Дебби с Тэми начали делиться друг с другом деталями развития подрастающих детишек, Лип почувствовал смущение – видимо, какая-то его часть до сих пор воспринимала Дебби как маленькую сестренку, и слышать, как она разговаривает с матерью его ребенка на равных, было пиздец как странно. В итоге он, вместе с Иеном и Карлом, переместился на кухню, оставив Фреда с Тэми. Лиам отложил тетради, а Иен достал из холодильника пиво и колу. Это было так знакомо и уютно, что Лип понял, как же скучал по этой обстановке. - То есть, вы, ребята, просто проходили мимо и решили к нам заскочить? – как бы между прочим, поинтересовался Иен. Лип небрежно пожал плечами, намеренно избегая смотреть в сторону Микки, который в это время усердно делал вид, что поглощен строганием салата и посторонние разговоры его совершенно не интересуют. Лип был уверен, что его лицо не выражало ничего, когда во взгляде Иена вдруг мелькнуло понимание, к которому примешивался намек на раздражение. Или, может быть, намек на неверие вместе с покорностью, или на что-то еще, что Лип не мог с точностью определить… Лип уже готовился к тому, что его брат сейчас что-то скажет, но вместо этого он, молча и резко, встал со своего места. В два стремительных шага он оказался за спиной Микки, после чего дернул его за запястье и развернул к себе. Что, с точки зрения Липа, являлось крайне опрометчивым поступком, учитывая, что Микки - это Микки грёбанный Милкович с ножом, блядь, в руке, ради всего святого! - Какого х… - возмутился было тот, но продолжить ему не дали, потому что Иен втянул его в поцелуй. Втянул – в данном случае было очень правильным определением, мелькнуло в голове у Липа. Ему надо бы деликатно отвернуться, но успехом это не вполне увенчалось. Иен целовал Микки требовательно, жадно и чувственно. Ладонями он обхватил мужа за шею и прижал его всем телом к кухонной стойке, и было в этом что-то настолько собственническое, властное и страждущее, что прямо выражало - да – ультимативную требовательность и жажду обладания. Микки всё еще сжимал нож в одной руке и порезанный наполовину кочан салата-латука – в другой, и не мог ничего предпринять, кроме как позволить Иену целовать себя. Да и не сильно он сопротивлялся-то, по наблюдению Липа, который, блядь, офигевал. Разве он мог представить себя свидетелем того, как Микки Милкович буквально тает в руках его брата, как растворяется в моменте единения с ним. Так легко и просто. Счастливо и безоговорочно. Невзирая на окружение из новоиспеченных родственников. Наконец, Иен отпустил его и вернулся к своему месту за столом как ни в чем не бывало. С деланной невозмутимостью на лице, как будто он только что не оставил своего супруга стоять возле раковины, с горящими щеками и ошалелой улыбкой на припухших губах. Но как бы Иен ни старался, его старший брат уловил самодовольную ухмылку, спрятавшуюся в уголках его рта.