Two MG

      — А теперь мы поговорим об оксюмороне, — проговорил среднего роста мужчина, закрывая книгу, которую, к слову, положил на стол. — Оксюморон — это остроумное сравнение понятий, которые друг другу противоречат. Для моих любимых сонь, к Вам обращаюсь, сеньорита Медина, скажу проще. Оксюморон — сочетание несочетаемого. Валенте, опусти руку.       Недовольно цокнув, девушка всё же опустила руку — послышались тихие, но разрывающие тишину учебного класса смешки. Низкий мужской бас отголосками разносился во все части кабинета, не имея никакого шанса быть незамеченным.       — А Вы не смейтесь, Ариас. Если я Вас спрошу, то Вы не ответите.       После слов мужчины одна рыженькая девчушка, мирно сопящая на своей парте, встрепенулась, переведя на учителя сонный взгляд. Растерянность наполняла всю эту солнечную персону, а сон, до сих пор не выветрившийся из головушки девчушки, дополнял сей эффект.       — Вам ясно?       Все двадцать голов синхронно кивнули. Отличие было лишь в том, с каким энтузиазмом и настроением каждый из учащихся опускал свою голову: кто-то резво и чётко, дабы дать понять, что объяснения им предельно ясны, кому-то же было элементарно лень что-то понимать — неторопливо и размеренно их макушки склонялись к парте, после чего возвращались в исходное положение, были и те, кого не причислить ни к одним, ни ко вторым, и даже ни к третьим. Они просто были, они просто кивали, они просто существовали, не грузя своим присутствием ни одну душу, находящуюся в этом кабинете. В это же время довольный своим скудным, но, по его мнению, вполне ясным и понятным объяснением, которое смогло превзойти банальную фразочку из учебника, педагог оглядел класс.       — Кто может привести пример?       Интерес учеников в мгновение вырос: «шоу», коим на скучном уроке литературы назвать можно любое действо, способное выбраться из ряда ровных, однотонных и шаблонных ситуаций, не избежать. Сами же дети, которые отнюдь не собирались даже думать о том, чтобы поднять руку и, возможно, даже верно ответить, посмотрели на одну из немногочисленных парт, стоявших в кабинете. За этим столом сидели две девушки, яростно переглядываясь друг с дружкой.       Напряжение, мгновенно показавшееся на лицах двух юных особ, вдыхалось каждым учеником вместе с воздухом.       — Три, — послышался первый шёпот. Какой-то смельчак, решившийся на сей поступок, довольно улыбнулся — не каждый день выпадает возможность начать отсчёт.       — Два, — гордо подхватил Ариас. Его озорное настроение передавалось даже через обыкновенное «два», вынуждая двух напряжённых красавиц сбавить обороты. Хоть немного.       — Один, — победно прозвучал хриплый, но приятный, ласкающий слух женский голос.       — Старт! — в шутку прикрикнув, сеньор Гонсалес, как и весь класс, с азартным огоньком в глазах продолжил наблюдать за партой, на которой, по ощущениям всех присутствующих в кабинете, сейчас происходило самое настоящее сражение.       Услышав возглас преподавателя, напряжённые шатенки в миг оторвали руки от стола. В спешке отрывая свою миниатюрную ручку от стола, она, а вернее будет сказать «они», думали лишь об одном. Каждая хотела одержать эту маленькую победу, дабы потом поддразнивать подружку лёгкими и непринуждённым фразочками, прозвищами.       — Луна была первой, — вновь довольно отзывался темноволосый паренёк, сидящий за соседней партой. Его ручка, погрызаный колпачок которой давал понять, что мальчишка из нервных, неловко соскользнула с парты, тихо ударяясь о паркетную поверхность пола.       — Да видел я… — немного разочарованная улыбка, отражавшаяся на губах мужчины тонкой линией, плавно перерастала в лёгкую и безобидную ухмылку. И педагог даже не пытался этого скрыть, вновь обращаясь к Валенте. — Ты б хоть раз за эту неделю дала Нине фору. Так уже неинтересно становится.       — Не-а, — подмигнув чернявому мальчишке, который объявил о её победе, зеленоглазая мечтательно вздохнула, — пока не придут результаты того конкурса, форы она не получит.       — Давай уже примеры приводи, — недовольно цокнула Симонетти, притворно закатив глаза.       — Сейчас приведу, — скорчив такую же, как у недовольной подружки, мордашку, зеленоглазая комически высоким голосом передразнила Нину.       — Вот и приводи, — девушка повелась на провокацию соседки по парте, включаясь «в игру» до тех пор, пока сеньор Гонсалес не сострил вид сурового педагога, коим, к слову, никогда не являлся.       — Отличным примером оксюморона может стать выражение «живой труп», особенно сейчас, когда оно достигло особого уровня актуальности. Нет, серьезно, сеньор Гонсалес, может быть, Вы начнёте задавать нам меньше домашки?       — Вообще-то… — мужчина был возмущен. Его широкая грудь то выдавалась вперёд, словно показывая его готовность к бою, то резко возвращалась в состояние покоя, давая мозгу времени подумать ещё немного. Карие глаза сощурились, открывая чудесный вид на длинные ресницы. Но в один момент идиллия была прервана: незамысловатая и вполне узнаваемая мелодия недавно вышедшей песни разливалась по классу, вынуждая многих девчат блаженно охнуть, вспоминая красавчиков из клипа. — Нужно ответить. Можете посходить с ума, только тихо.       Покинув кабинет в несколько огромных шагов, преподаватель литературы оказался за дверью. На класс спустились разного рода чувства: от пылающей юношеской свободы до щемящего сердце желания блаженной тишины.       — Божечки, Нина, я так волнуюсь, — следов от прошедшей «войны» не осталось. — Меня изнутри пожирает это чувство неизвестности. Фу, аж мурашки по телу прошлись, — последовало лёгкое движение головой, издали напоминающее кивок. Потом руки дамы потянулись к основанию хвостика, туго перетянутого резинкой, и, подтянув пару прядей сей волосяной конструкции, вернулись на парту.       — Ты хоть знаешь, какой там приз будет? — учтиво уточнила аргентинка, поправляя соскользившие с носа очки.       — Не-а… — прочно установив локоть на парте, Валенте плавно подперла рукой щеку. — Мне, если уж честно, плевать. Я победить хочу…       — Ох, Луна, Луна… — тяжело вздохнув, собеседница подпихнула подругу в бок. Наигранно укоризненный взгляд полетел в Луну, заставив губы обеих стянуться в тонкой едва видимой улыбке. — Победитель отправится в тур по Латинской Америке с «2MG».       — Но я не верующая. Они что, какие-то молитвы поют? Только не говори мне, что это церковный хор!       — Боже, это группа! — резво отозвалась Симонетти, вскинув бровки вверх. — Популярная. Очень популярная.       За всем шумом, производимым любимым классом, девушки не заметили, как сеньор Гонсалес вернулся в кабинет. Глупая улыбка на его лице сияла, а глаза поблёскивали озорным огоньком. Новость была из приятных.       — Это последний урок у вас? — он нетерпеливо, а мужчину прямо трясло от нетерпения, обратился к Педро, тому самому парню, с которыми устраивала переглядки Валенте.       — Да, — кивнул Ариас, убрав телефон под парту.       — Тогда свободны все, — буйный шквал подростковой радости перекрывал слова мужчины, — кроме Валенте.       — Ну отлично, — пробубнила та, взглядом умоляя Нину остаться с ней.       Не то чтобы Валенте тяготило общество Гонсалеса, девушка просто не хотела томиться в гордом одиночестве по пути домой. Да, она могла бы послушать музыку, но кому оно надо, когда можно уговорить подружку пройтись с тобой и поговорить? Точно не Луне.       — Не-е-е-ет, — протянула аргентинка, скидывая с плеча руку подруги, — я хочу домой.       — Пожалуйста!       — Луна, — серьезный взгляд девушки сверлил зеленоглазую. Но попытки добиться своего она не оставила.       — Умоляю, подруженька моя лучшая!       — Ладно, — недовольно закатила глаза и вновь уселась за парту Симонетти.       Толпа у выхода быстро рассосалась — в классе осталось всего четыре человека: Луна Валенте, Нина Симонетти, Хавьер Гонсалес и Педро Ариас — лучший друг наших закадычных подружек. Они составляли известное школьное трио. Эта тройка никогда не являлась элитой: будучи самой сплочённой компанией во всём заведении, они представали пред учениками как идеал дружбы, преданности и настоящей, словно связывающей тяжёлыми оковами привязанности, преданности.       — Итак, пришли результаты конкурса, — мужчина нервно теребил рукав своей белой рубашки, резво обводя блуждающим взглядом напряжённые детские лица. — Возможно, вы будете недовольны ими.       Педро и Нина, испытывающие не меньшее волнение, крепче обняли подругу, из глаз которой, словно только что вспыхнувший фейерверк, летели тысячи искр обжигающего нетерпения. Сотни мыслей пронеслись в её голове, но зацепиться она не смогла ни за одну.       — Готовы? — три подростка кивнули, крепче сжимая переплетенные ладони. — Луна, ты… Ты победила!       Женский визг заполнил кабинет. На радостях Валенте повисла на своём верном черноволосом товарище, радостно пища. Вселенская радость, яркие лучи которой проходили сквозь девушек и парней, наполнял комнату необычной атмосферой сладостной победы. Обрадованная победительница, с лица которой не, сходила прочная улыбка удовлетворенности, обхватила шею друга, желая получить «поздравительные» обнимашки. Потом поток её позитивных вибраций перекинулся и на подружку. Ну, и уважаемого учителя это цунами не обошло стороной.       — Ух, какая радостная, — пошутил преподаватель. В чём же заключалась эта шутка, понимал, вероятно, один он, но, тем не менее, приняв решение проигнорировать сей жест, Валенте всё-таки посмеялась. — Небось, фанатка этих парней?       — А-а-а-а-а… — девушку прошло, словно током. Она впала в небольшое оцепенение, а из её уст не могло выбраться что-то более понятное и содержательное. — Не-е-ет…       — Ох, Валенте… В эту пятницу к тебе домой должны приехать представители конкурса. Обязательно нужно будет присутствие твоих родителей, ибо ты ещё несовершеннолетняя. Там бумажки нужно будет подписать, чтобы ты могла поехать в тур с группой. В общем, ты уже не маленькая: думаю, что справишься.       — Надеюсь, — тихо прошептала она, погрузивштсь в свои мысли.       — Мы можем идти? — проскулила Симонетти, потрясывая задумчивую подругу.       — Да.       В этот момент три подростка покинули кабинет, оставив после себя след: громкий хлопок двери, разлетающийся гулом по всему кабинету.