На пороге смерти

Я никогда не верила в магию, духов, сверхъестественные силы и всё остальное, но едва увидев его лицо, поняла, что он говорит правду. Его страшный и разрывающий душу рассказ о мире волшебников, Хогвартсе, Тёмном Лорде и его роли во всем этом заставил меня страдать вместе с ним. Глядя, как туманятся от боли чёрные глаза, как кривится строгая линия рта и дрожат руки Северуса Снейпа, я ощущала необъяснимое родство душ. И любовь. Такую сильную, что едва могла дышать. Как будто кто-то шептал мне на ухо, что он мой. Я не могла сопротивляться. Я готова была на всё ради него. А ещё я знала, что он покинет меня навсегда. Он любил ту Лили, которой уже нет в живых, и знал, что его время почти истекло. Неизвестный мне подросток, сын возлюбленной Северуса, был важнее всего на свете. Даже его жизни. И я решилась. Я соблазнила его. — Я хочу запомнить тебя. Пожалуйста. Только это. Оставь мне мои воспоминания о тебе, — попросила я. Он вздрогнул, уставившись на меня бездонными глазами и выронил мантию, которую собирался надеть. — Ты не знаешь, о чём просишь, — проговорил он, колеблясь. — Я никогда больше не увижу тебя, так? И я никому никогда не смогу рассказать о том, что услышала, так зачем стирать мою память? — спросила я, сев на постели и прижимая к груди одеяло. Северус присел рядом со мной, и я тут же запустила пальцы в его волосы, прижимаясь щекой к его небритой щеке. Он закрыл глаза, принимая эту нехитрую ласку. — Пойми, Мередит, я не хочу, чтобы ты… чтобы я был воспоминанием, причиняющем тебе боль, — наконец произнес он, отстраняясь. — Ты и не будешь. Ты подарил мне радость, — быстро сказала я, — и больше мне ничего не нужно. Мне этого довольно. На всю жизнь, Северус. Я знаю, что ты должен сделать, и кто я такая, чтобы говорить тебе, что ты никому ничем не обязан. Это ради Лили. Твоей любимой, я знаю. Это правильно, хоть и глупо. — Глупо? — он издал что-то, напоминающее смешок. — Что бы ты знала о глупости, Мередит! Живешь в разваливающемся доме старого пьяницы и волшебницы, потерявшей самоуважение, пускаешь в дом Пожирателя смерти, да еще и уговариваешь его остаться с тобой… — Спишь с ним, — прошептала я, — и любишь его. Ты же видишь, да? Каждая моя мысль, как на ладони, Северус Снейп. Для тебя нет никаких секретов… — И это поразительно, — выдохнул он, немного смутившись, — я вовсе не планировал… — Знаю. Тебе нет нужды оправдываться. Мы молча оделись. По его лицу было видно, что он мучительно размышляет над моей просьбой и не может решиться. Я тихо обняла его сзади, прижавшись щекой к спине и слыша, как гулко стучит его сердце и стояла так до тех пор, пока он, вздохнув, не расцепил мои руки. — Мне пора, — произнес Северус, глядя мне в глаза, — твои воспоминания останутся с тобой. Если я… — он сглотнул. — Хотел бы я сказать, что мы увидимся, если я выживу, но я не выживу. Лорд убьет меня. Или Поттер. Или кто-то из авроров. Есть все причины желать моей смерти, да и сам я, право, не вижу ни одной причины жить. — Я вижу, — прошептала я со слезами, — но не буду произносить их вслух. Он на миг коснулся моих губ и исчез с негромким хлопком. Спустя девять месяцев на свет появилась Эйлин Блоссом Снейп. Я взяла на себя смелость указать в её свидетельстве о рождении имя отца и дать ей его фамилию. В Лондоне, где мы жили, а я работала в отеле, у меня неожиданно обнаружилась богатая покровительница, которая дала нам кров и хлеб. Она владела несколькими магазинами, и я помогала ей в этом, одновременно заботясь о дочери. Она смотрела на меня глазами своего отца, улыбалась моей улыбкой, её волосы были чёрными, как смоль, а еще она была волшебницей. Глядя, как Эйлин, еще не умеющая говорить, поднимает в воздух игрушки и заставляет их кружиться, я молилась об её отце. Я знала, что он умер — почувствовала однажды жгучую боль в сердце и не смогла справиться с рыданиями. Вокруг царил цветущий май, все радовались жизни, а я словно постарела на десять лет. Вход в его мир был для меня закрыт, да я туда и не стремилась, но было невыносимо не знать, где он обрёл последнее пристанище. Эйлин была моим чудом. Когда ей исполнилось семь, я рассказала ей всё без утайки. Кем был её отец, что он сделал, всё, что он успел рассказать мне за те дни, что были подарены нам судьбой. Она знала, кто она, чувствуя силу с самого появления на свет и контролируя её. Но большим облегчением для малышки стало то, что она не просто прихоть судьбы, а что где-то есть такие же, как она. Я не знала, победило ли добро, спас ли всех мой Северус или тот самый Гарри Поттер, но верила в это. В одиннадцатый день рождения Эйлин на подоконник её спальни села огромная серая сова, к лапе которой был привязан конверт. — Это из Хогвартса, мама, — сообщила дочь, вскрыв письмо и ознакомившись с содержимым, — значит, всё в порядке. И Лорд побежден. Мой отец сумел. Я, смаргивая набежавшие слёзы, уставилась на строчки, прихотливо выведенные зелёными чернилами: «ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Минерва МакГонагалл Дорогая мисс Снейп! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля. — Они знают о тебе… — прошептала я. — Но как? — Кровь моего отца, — Эйлин гордо улыбнулась, — кровь не обманешь. Первого сентября мы стояли на вокзале Кингс-Кросс, на платформе девять и три четверти и с восторгом смотрели на алый паровоз с надписью «Хогвартс экспресс». Еще раньше к нам домой постучала сама Минерва МакГонагалл в сопровождении молодого мужчины с взъерошенными темными волосами и в круглых очках. — Мисс Блоссом? — осторожно спросил он. — Да? — я догадывалась, кто это, но ждала, пока они сами скажут. Они смущенно откашлялись, переглядываясь и в глазах старой леди блеснули слёзы. — Какая честь… для нас… я — Гарри Поттер. А это директор МакГонагалл, — взволнованно проговорил мужчина, — мы даже не предполагали, что у профессора Снейпа есть ребенок. Мы бы очень хотели познакомиться с Эйлин. — Проходите, — я махнула рукой, приглашая их в дом. Эйлин сидела в гостиной, увлеченно читая какой-то справочник. Её удивительная память с самого детства позволяла ей проглатывать любые книги. Я сначала боялась, что она испортит зрение, но дочь только усмехалась, говоря, что ей это не грозит. Она же вся в отца. — Эйлин, к тебе гости, — откашлявшись, сказала я. Дочь вскинула чёрные непроницаемые глаза Северуса и внимательно осмотрела посетителей. — Вылитый Снейп, — старая леди всхлипнула, — простите мою невежливость, мисс Эйлин. Вы поразительно похожи на отца. Столько лет… Я не ожидала снова увидеть этот взгляд… — Я Гарри Поттер, а это — директор МакГонагалл, — представился тот, чью жизнь мой возлюбленный спас ценой своей, — мисс Эйлин, это большая честь для нас. Я не знаю, что вы знаете о своём отце, но он был величайшим героем. Если бы не он, никого из волшебников бы не осталось. — Садитесь, — Эйлин изогнула бровь, — мама, ты тоже. Поговорим обо всём. Я давно вас ждала. — Может, приготовить чай? — предложила я. Дочь на миг зажмурилась, а когда открыла глаза, на столе стоял наш лучший сервиз, вазочка с вареньем и чайник. Правда, вода в нём была холодной. — Не трудитесь, — Поттер взмахнул палочкой и из носика повалил пар, — Эйлин, это поразительно. Ты владеешь невербальными заклятиями? Дочь кивнула. — Папа тоже так умел? — Умел, — МакГонагалл улыбнулась, — он умел то, что многим только снилось. Талант… несмотря на то, кем был его отец и где он вырос. Я на миг закрыла глаза, вспоминая дом родителей Северуса. Для меня это место было местом любви. Там я зачала свою малышку. Там я слышала его голос, обнимала его, касалась… Там я познала то, что словами не описать. И теперь наша дочь займет место, полагающееся ей по праву рождения. Теперь в Хогвартсе безопасно. Теперь там — колыбель знаний и лучшие преподаватели. Я удостоилась того, что не позволяли ещё ни одной маггле. Я оказалась в кабинете директора школы. — Мередит? — знакомый голос всколыхнул внутри меня целую буру. — Северус… — выдохнула я, смотря на его портрет, висящий на стене школы чародейства и волшебства Хогвартс, и видя на суровом лице незнакомую мне прежде улыбку.