Peach

      Большой просторный коридор, явно скрывающий в себе какую-то интересную историю древних времен, когда еще в стране правил король, ведет толпу не особо заинтересованных студентов вглубь замка под звуки муторной лекции преподавателя. С разных сторон доносились странные возгласы и порой эта атмосфера, наполненная непониманием и отторжением, пугала некоторых молодых людей, привыкших отсиживать задницы на пуховом одеяле с любимым ноутбуком на коленках. Страшно. Освещение совсем не спасало ситуацию, даже наоборот, погружала в атмосферу древних времен, где люди пользовались не лампами и электричеством, а обычными свечами, зажженными небольшой спичкой с ярким пламенем на конце.       Светлые локоны незнакомца, с секущимися на концах прядями, при неярком, почти тусклом свете отливают желтовато-оранжевым оттенком, создавая огненный цвет. Его карие глаза устремлены на огромную, где-то двухметровую, картину королевской семьи, погибшей в 19 веке при несчастном случае, но сам парень особо не вдавался в историю, она не была его коньком — наоборот, даже отталкивала. Он не любил бродить где-то, находясь при этом за пределами любимой темной комнатки в общежитии, доставшейся при удачном договоре с начальством, оставался очень часто там, развалившись на мягкой кровати с теплым махровым одеялом и пуховой подушкой, работая над очередным проектом. Парнишка был совсем зажат, не имел друзей, вечно затыкал уши белыми эирподсами, включая музыку на полную, и погружался в собственный мир. Ему нравилось мечтать о чем-то необычном, мистическом, перечитал однажды все интересные книги, по типу того же «Гарри Поттера». Только вот, мечты никогда не сбывались, приходилось зарабатывать на учебу и на жизнь работой в ночную смену в кофейне, в то время как днем — учился, учился и еще раз учился.       На плечо легла большая холодная ладонь, вытащившая погруженного в мысли студента обратно на сушу. — Крис, ты в порядке? — спросил тихий медовый голос, принадлежавший одному однокурснику парня. — Я уже минут 5 тебя зову. — А? — светловолосый повернулся к студенту. — Прости, Уджин, я-…я просто устал, — шептал едва слышимый голос, выдающий волнение. — Не выспался, — Бан бледными пальцами потирает покрасневшие от недосыпа, после мучительной смены в кофейне, глаза и будто бы сжимается в размерах при виде высокого парня с темными, как смоль, волосами. Он соврет, если скажет, что не ловит краш на старшего и не залипает на его фотки в инстаграме в перерыве.       Тот лишь призадумался. — Ты выглядишь бледнее, чем обычно, — Ким прикладывает костяшки пальцев ко лбу младшего, как бы проверяя температуру, слегка хмурится, после хватая студента за руку. — Температура же, надо сказать господину Чхве. — Нет, хен, не надо. Я в п-полном порядке, — Чан будто бы обжигается о такое близкое прикосновение, отдергивая руку к груди и стремительно идет к группе, оставляя старшего позади. Так хоть не видны красные щеки от смущения.       Каждый раз Уджин вызывает в его голове целый поток эмоций, живот переполняется бабочками так, что уже хочется выкашлять их всех наружу, дабы те смогли улететь на свободу, глаза наполняются слезами безнадежности, ведь кто такой Кристофер Бан, чтобы на него обратил внимание сам Ким Уджин — любимец преподавателей и самый умный студент на всем потоке.       Всю экскурсию они больше не общались, лишь обменивались парочкой взглядов, сопровождаемых смущением Криса и ухмылкой Уджина.

***

      Снова смена. На дворе уже давно стемнело, улицы осветились огромными высокими фонарями, уже не слышно было криков детей, гуляющих в парке поблизости, зато их возгласы заменились гробовой тишиной, нарушаемой только проезжающими рядом машинами. Глаза слипались от усталости, парень не спал нормально еще с прошлой ночной смены, так и утром его завалили по философии и заставили идти с однокурсниками в этот чертов замок. Слабость стремительно окутывала тело, выпить бы стакан горячего кофе, но в кармане лишь пара монет, хватающих на проезд в автобусе.       Время близилось к закрытию, буквально за 10 минут до окончания смены в кофейню вбежали два подростка, лет 16-17 точно, с запыхавшимся видом и тяжелым дыханием, они быстро заплатили за обычных два стаканчика горячего американо и также стремительно убежали обратно в темноту. Чан не помнил, как он подмел пол в помещении, проверил все приборы и как закрыл заведение на ключ. Обычно приходил менеджер и сам все закрывал, но сегодня случились неполадки.       Долгая тропа к общежитию становилась все дольше и дольше, покрывая серый асфальт какими-то ямками в качестве препятствий, ноги медленно перебирались между собой, словно взваливая на себя тяжелую ношу в виде тела Кристофера, чьи глаза и мысли видели 10 сон. Но шебуршание листьев на кустах, стоящих позади, и громких мужских возгласов заставили студента вернуться из мира грез, ускоряя шаг. Голоса становились все ближе и ближе, сердце в этот момент оттачивало 126 удар в грудной клетке, дыхание перепирало и замерло, как только его резко повернули назад и прижали к стене рядом стоящего дома. Голова больно ударилась об кирпич, рассекая кожу на затылке в кровь, постепенно окутывающей блондинистые волосы Чана. Их противные голоса въедались в виски, отдаваясь глухой, но пронзающей болью. Он чувствовал шершавые, мокрые от пива ладони на своей талией, которые быстро забрались под черную оверсайз толстовку, неприятно сжимая кожу. Было тяжело отбиваться, совсем не хватало сил не только от недосыпа, но и от слабого здоровья Криса, чьи глаза наполнялись соленой влагой в уголках. Пальцы другого человека вплелись в светлые волосы и больно оттянули назад пряди, добавляя мучений и так бедному парню, который слышал отвратительный смех незнакомцев. Чан упирался ладонями о широкую грудь, отталкивая подальше от себя. Пахло сыростью. Пахло похотью. Пахло собственным поражением в борьбе.       Ногти Криса вцепились в шею того ублюдка, расцарапывая темную кожу в кровь, после чего до ушей донесся громкий крик, сопровождаемый благим матом, а тело студента было отброшено в темный угол. — Сволочь, он пустил мне кровь, — рыкнул мужчина, прижимая кусок ткани к ране на шее. Двое его сообщников по кивку направились к Чану, но не успев и сделать удар, как их откинуло в противоположную сторону с огромной скоростью. — Какого…?       Мужчину припечатывают к вертикальной жесткой поверхности нежилого дома, сжимая горло до хриплых вдохов. Перед его лицом оказывается высокий молодой парень, с черными, как смоль, волосами и красными рубиновыми глазами. Его холодный взгляд заставлял дрожать от неописуемого страха. Сильного страха. — Какие же вы жалкие, — мелодично произнес неизвестный, слегка расслабляя хватку на шее. — Сначала все из себя альфачи, нападаете на беззащитного парня, а стоит прижать — сразу смотрите со взглядом, полным страха и жалости. Вы — мерзкие, — договаривает старший и вырубает последнего подонка.

***

      Яркий луч света пробивался сквозь маленькую щелку между штор, пробуждая спящего уже который час блондина. Он разлепляет веки, морщась от освещения, и переворачивается на другой, противоположный солнцу бок, в руках сжимая мягкое черное одеяло. Незнакомая подушка окатывает словно холодной водой, после чего Крис резко садится на кровать, осматривая себя на наличие каких-либо побоев. Он резко дернулся, стоило входной двери открыться, но сразу облегченно выдохнул, когда из-за косяка выглянула темная макушка Уджина. Такого домашнего Уджина, в светло-серой широкой футболке, таких же штанах и в мягких тапочках. — Ты проснулся? Как себя чувствуешь? — парень устроился на краю кровати с небольшим подносом в руках. — Прости, я не должен так резко нападать с вопросами. — Н-нет, ты…все…в общем, я в порядке, да, — быстро кивает блондин, прижимая одеяло ближе к себе. От взгляда Уджина, такого теплого и заботливого, в груди расплывалось что-то приятное, протекающее по всем венам в теле. — Я в порядке. — Точно? — Ким сократил между ними расстояние приложив ладонь к холодному лбу младшего, у того дыхание резко остановилось, сердце забилось намного чаще, а на лице старшего появилась легкая улыбка. — Эй, я же не съем тебя, Чан-а, — смеется темноволосый, уже без всякого стеснения притягивая Криса за талию и крепко обнимая, словно плюшевого мишку. — Перестань меня так стесняться. — Я не стесняюсь, просто-… — Просто твои уши похожи на две спелые помидорки, — пальцами потрепав кончики ушей студента, Уджин позволил себе усадить того на колени и крепко обнять за талию, совсем не стесняясь. — Я слышу твое сердцебиение, — и лишь тихий шепот, заставивший Криса покрыться мурашками и удивленно посмотреть на старшего. Уджин положил холодную ладонь на впалую щечку, огладил большим пальцем острые скулы, задерживая свое внимание на пухлых губах, с таким розово-персиковым оттенком, а в голове столько всего переворачивалось, стоило Чану прикусить передними зубками нижнюю…       И Ким поддался вперед, прижимаясь к чужим, отдающим апельсиновым бальзамом губам своими, сминая сначала верхнюю, после и нижнюю. Крис казался идеальным для него: худенький, маленького ростика, с бледной, словно фарфоровой, кожей, он так прижимался к сильной груди старшего, цеплялся короткими пальцами за серую футболку, боясь потерять опору, ластился, как кот. Но стоило Уджину оторваться от сочных губ, как вновь вернулся стеснительный студент Чан, с низкой самооценкой и поникшим взглядом. — Хватит смущаться, сам же тянулся за поцелуем. — Не тянулся, не ври, — бурчит смущенно парень. — Твои пальцы все еще на моих плечах, Чан-а, — смеется Ким. — И перестань так кусать губы, иначе я укушу тебя сам, — Бан поднимает взгляд, цепляясь за слегка поблескивающие на свету губы старшего, и специально повторяет то движение, как бы дразня. — Ты не такой уж и тихий, Крис. — Кусай уже, вампирюга хренов, — вздыхает младший, открывая вид на бледную шею. — Ты плохо прячешь свои запасы.