Попробуй заткни

Тэхён — это самая популярная и самая отвратительная омега не просто на вашем курсе, а во всем университете. Он любимый и единственный сын ректора, а потому позволяет всегда себе абсолютно все, и слова никто вставить не может. Его ногти всегда с маникюром, иногда с красноречивыми наклеенными словами «мне похуй на всех». Проходя по коридорам в излишне обтягивающих джинсах и такой же майке, он изящным движением руки поправляет свои волосы и проходит с гордо поднятой головой, иногда подмигивая мимо проходящим парням. И если его внешность ещё можно считать привлекательной, то характер — это то, что не вытерпит никто. Самолюбие на высоте: никто круче него быть не может. Красивее него, естественно, тоже не может. Любые споры закачивает фразой «закрой свою пасть», потому что не имеет права спорить с ним. Но это никто и не делает, потому что в прекрасной окрашенной голове в рыжий цвет нет ни одного факта, который он мог бы противопоставить. В его голове только тусовки, алкоголь, модная одежда и супер пафосное окружение. Он, как истинный король (по его мнению) не только университета, но и всей жизни, считает, что не достоин разговаривать с обычными людьми. Сегодня Тэхён пришел в ужасном настроение, это на себе прочувствовал каждый: оскорбление на каждом шагу, ненавистный взгляд на каждого и «пошёл нахуй», если ты мешаешь ему пройти. Чонгук смотрит на него скучающим взглядом и не понимает, почему с таким характером, с отсутствием манер и мозгов, его все любят. Сказал бы лучше «ни рожи ни кожи», но вот «рожа» была хороша. Парень уже хочет отвернуться от этого «модного» показа, как омега, читая что-то на своём телефоне и агрессивно стуча длинным ногтем по экрану, не замечает перед собой девчонку, попивающую кофе. Они сталкиваются и Тэхён громко взвизгивает, роняет свой телефон на пол и оттягивает от тела горячую ткань майки, пропитавшуюся всю кофе. — Какого чёрта? — и этот визг кажется слышен в самых удалённых уголках страны, — тебя по сторонам, коза криворукая, не учили смотреть, сука?! — Так…это же т-ты… налетел на меня, — запинаясь, с огромными испуганными глазами говорит девчонка. Ее глаза широко распахнуты, руки прижаты к груди и все показывает, как она удивлена случившейся ситуации и как боится ее последствий. — Что?! — ещё громче взвизгивает Тэхён, — да как ты смеешь, сучка?! Блядь, маленькая, можешь забыть об этом месте, мразь, сегодня же… — все кричит «король», тыкая пальцем в лоб девчушки. Чонгук закатывает на это глаза и понимает, терпение лопнуло. Как он надоел унижать людей, присваивать себе их труды, направо и налево хвастаться своим отцом и говорить о том, что его все должны лизать, чтобы остаться тут. Не проходит и дня, чтобы не случилась такая сцена на виду у всех, и Чонгук понимает, что всё, точка невозврата достигнута, терпеть этого сил нет. Парень медленно отрывается от стены и подходит к омеге. — Заткнись, — обрывает он прямо на середине предложения и смотрит прямо в глаза, пока вокруг все смотрят с любопытством. Люди всегда такие: они никогда не готовы помогать, не готовы влезать в конфликтные ситуации. Они просто проходят мимо, думая, что раз не лезут не в свое дело им будет лучше. А что если на месте того, кому однажды нужна будет помощь, окажешься ты? Все будут просто проходить мимо, как и ты когда-то. Особенно наглые и любопытные остановятся в пару метрах и начнут хихикать, снимать на телефон, а потом выкладывать в интернет и самоутверждаться за счет других. Сейчас тебе все равно, а когда случится такая ситуация? Она ведь обязательно случиться, и ты поймешь, что тебе никто не поможет. Что не стоит надеяться на людей. Но это не самое плохое, что может произойти. Самое страшное это то, что человек, побывавший в такой ситуации, прочувствовав все эмоции и страхи, все равно не поможет другому. Он также пройдем мимо и понадеется, что с ним такое больше не произойдет. Чонгук бесится от этого. Он привык помогать родственникам, друзьям, знакомым и незнакомым. Он не знает кто эта девушка, но он знает, что она не виновата, что у нее могут быть проблемы, поэтому он не может так долго стоять в стороне. Пусть ему выговор сделают, пусть заставят убирать территорию — он готов на любое наказание, лишь бы не смотреть на эту бесчувственность и бессердечность других людей. — Что? Ты вообще кто? — поворачивается к тебе с возмущением Тэхён. — А неважно, кто я, — усмехается альфа, — просто заткнись. Ты задолбал уже орать своим противным голосом на всех. Не смотрел бы в свой дорогой телефончик, увидел бы, что тут стоит человек. — Ты! — его подведенные глаза загораются от злости и наглости, он готов начать кричать еще громче и агрессивнее, как ты при всех хватаешь его за руку и тянешь на выход. Люди заинтересованное смотрят и думаю о том, что хоть кто-то наконец-то заткнул его. — Ты куда меня ведешь?! Быстро отпусти меня! Ты вообще знаешь, кто я, кто мой отец?! — омега пытается свободной рукой освободится, упирается ногами в землю, но ничего не получается. — Заткнись, — рявкает Чонгук, подходя к машине и открывая ее. Тэхён от такой наглости замолкает и смотрит широко распахнутыми глазами, — и садись в машину. — Я никуда с тобой не сяду! — приходит в себя парень. — Если ты прямо сейчас меня не послушаешься, я посажу тебя силой, поверь, труда это не составит, — продолжает смотреть альфа спокойным взглядом и именно это спокойствие и отсутствие эмоций пугает его невероятно сильно, но он прячет это в себе и никогда не покажет, что боится. Тэхён зло смотрит прямо Чонгуку в глаза и шипяще повторяет «нет». — Ну, нет, так нет, — пожимает он плечами и резко открывает заднюю дверь, а после поднимает омегу на руки и быстро почти бросает на заднее сиденье, также быстро захлопывает дверь и садиться за руль, выруливая на дорогу. — Куда ты меня везешь? — шипит Тэхён и дергает ручку двери. Его глаза горят ненавистью, воздух внутри машины сгущается и если провести ножом, почувствуешь насколько он плотный. — Машину мне не ломай, — кидает ледяной взгляд на омегу альфа. — Какого черта вообще творится?! Ты меня похитил! Я расскажу все отцу и заявление в полицию напишу! — кажется для более враждебного вида Тэхёну не хватает только пара из ушей, настолько он выглядит злым и оскорбленным действиями альфы. — Ты умеешь рот держать закрытым? Или мне его заткнуть? — не выдержав, огрызается Чонгук, даже не поворачиваясь. — А вот и попробуй заткни! — яростно кричит он. Чонгук резко давит по тормозам, сворачивает с дороги на обочину, хлопает передней дверью и вытаскивает омегу на улицу как провинившегося котёнка. — Одумался, наркоман конченный? Тебе это всё равно с рук не., — альфа не даёт ему договорить и резко с силой опускает на колени, расстёгивает только молнию на джинсах и вытаскивает полувставший член наружу, слегка ударяя их по губам, — соси, — и это не просьба, это приказ, который ослушаться будет стоить себе дороже. — Да как ты смеешь?! Убери от меня свой в., — Чонгук зажимает рукой челюсть омеги и вставляет до упора член в рот. Альфа чувствует, как нос Тэхёна касается выбритого лобка, как он дергается и резко отпускает, слушая как кашляет и приходит в себя парень. — Советую тебе не истерить и выполнять всё, что я скажу, иначе будет хуже, понял? — ледяным голосом чеканит альфа и вновь затаскивает приходящего в себя парня. Чонгук закрывает заднюю дверь, открывает багажник, достаёт оттуда бутылку с водой, пластину с таблетками и соединяет, ведь сон сейчас совсем не помешает омеге. Альфа сквозь стиснутые зубы вздыхает и возвращается в салон, щелкает по блокировке дверей и кидает бутылку назад: — Можешь попить, станет легче, — под нерешительные глотки воды Тэхёна, Чонгук выезжает на дорогу и боковым взглядом замечает, как парень, выпив почти всю полулитровую бутылку, прислоняется к окну и засыпает. *** Последние лучи солнца пробиваются сквозь плотные бордовые шторы, они мягко очерчивают контуры лежащего на кровати тела и исчезают в непроглядную тьму. Комната плавно погружается во мрак и на место ярких солнечных лучей встаёт сияющая Луна, гордо показывая свои права на эту ночь. Город погружается в темноту, во время похоти и страсти, давая возможность людям показать свое истинное лицо, ведь в непроглядной темноте его никто не видит. Чонгук проводит мягким пером по голой спине омеги и слегка приподнимает уголки губ, когда он вздрагивает и слегка дергает руками, прикованными к изголовью кровати. Перо плавно скользит то вверх, то вниз, очерчивает плечи, руки, спускается к бёдрам, икрам, стопам, слегка щекоча их. Омега дергается, пытается сдвинуть ноги вместе, пытаясь избавить от щекотки, но всё тщетно. Чонгук продолжает водить пером по телу, пока Тэхён не начинает мычать и пытаться что-то сказать. Рука смещается на шею, а он заглядывает в испуганные глаза омеги. — Хочешь что-то сказать? — мягко спрашивает и, видя положительный кивок головы, продолжает водить пером по телу и говорить, — я тоже много чего хочу. И одно мое хочу — это чтобы ты перестал всех доставать, чтобы ты не считал себя Богом, чтобы уважал каждого человека, помогал и не вел свои грязные игры. Хотя грязные игры — это то, чем будем мы сегодня заниматься с тобой. Омега яростно вертит из стороны в сторону головой, мычит что-то и пытается вытолкнуть изо рта шарик. — Ну-ну, не дергайся, ничего не получится, — ласково мурчит альфа на ухо и рукой гладит по голове, — плохих мальчиков как ты, Тэхёна-а, нужно наказывать. Чонгук плавно опускает руки на ягодицы и слегка их оглаживает: кожа мягкая, нежная, без изъянов. К ней так и хочется приложиться губами, поцеловать каждый участок кожи, но он сдерживает в себе этот порыв и резко ударяет ладонью сначала по правой ягодице, потом по левой, с садистским удовольствием наблюдая, как кожа начинает краснеть. Проходит пару секунд, прежде чем рука вновь вздымается вверх и вновь соприкасается с телом. Удары сыпятся в хаотичном порядке, почти без перерывов, оставляя все ярче и ярче следы, пока рука не ударяет в последний раз и мягко оглаживает красную кожу. — Нравится? Вот и другим не нравится, когда ты их унижаешь, оскорбляешь, — рука плавно скользит по коже, пока не спускается к стоящему колом члену, — или всё-таки нравится? — ехидно подмечает альфа, растирая между пальцами появившийся предэякулят. — Ты замечательно выглядишь в такой позе: уязвимый, без возможности что-то сделать и даже сказать. Думал ли ты когда-нибудь, что такое произойдет с тобой? Что будешь распят, полностью голый? Что будешь лежать с кляпом во рту? Что прямо сейчас я буду мучительно издеваться над твоим телом, а потом выебу всю дурь? Смотри, что у меня есть, — Чонгук показывает Тэхёну интересную игрушку в своих руках, когда его глаза увеличиваются в несколько раз, — это называется флогер и сейчас ты получишь не только по своей прекрасной попке. В несколько быстрых и четких движений альфа переворачивает парня на спину, усмехаясь его шипению от соприкосновения раненой кожи с покрывалом. Наклоняется к стоящей рядом с кроватью тумбочке и достаёт оттуда небольшую анальную пробку, с красным сердечком на конце. — А это для более ярких ощущений. Звякает маленький флакончик со смазкой и жидкость обильно течёт на игрушку, а после на прижатый к впалому животу член. Он от холодной жидкости чуть дёргается, а Тэхён мычит страдальчески и дергается пахом вверх, то ли пытаясь уйти от ощущений, то ли получить их еще больше. — Расслабься, не стоит так сжиматься, иначе будет только больнее. Руки нежно оглаживают анус, а после сразу два пальца плавно скользят во внутрь. Чонгук сжимает короткие волосы в руке и резко начинает двигать рукой, оттягивая волосы сильнее. — Вот так вот, приятно? Приятно чувствовать в себе мои пальцы? Пальцы того человека, который обычный студент? Не мажор из твоей свиты, не знакомый, а обычный парень? Посмотри, что с тобой делаю я, — Чонгук резко вытаскивает пальцы и вставляет прозрачную игрушку. Она с громким «хлюп» полностью погружается во внутрь, оставляя на обозрение только яркое сердечко. Из заднего кармана джинсов парень вытаскивает маленькие зажимы, соединённые между собой тонкой цепочкой. Под внимательный и настороженный взгляд Тэхёна опускает руку на грудь и начинает ее поглаживать, а после сжимать, слегка скручивая соски. Чонгук наклоняется к соску и неожиданно лижет, полностью вбирает в рот и кусает до звездочек из глаз, не реагируя на дергающееся тело. Также резко выпустив сосок из плена, как и его взял, альфа цепляет одну прищепку прямо на влажную темную горошину. Опускается ко второму соску и также его вылизывает, кусает, и, резко отстранившись, цепляет вторую прищепку. — Знаешь, у меня есть еще вот такое вот колечко, но мы его пока отложим. Чонгук берёт упавший на пол флогер и резко замахнувшись ударяет чётко по груди — Это за унижение всех, кто «хуже тебя». Рука вновь поднимается вверх и также резко и хлестко бьет по животу. — Это за издевательства над слабыми. Удары продолжают сыпаться со всех сторон, щедро оставляя следы на груди, ключицах, животу, бёдрам. Плеть снова вздымается вверх и ударяет по истекающему смазкой члену. Тэхён дёргается со всей силы, елозит, пытается уйти от ударов, но ничего не получается. Маленькие слезинки скатываются по его лицу, удар проходится точно головке и он, неожиданно для себя и тебя, стонет. — Так ты маленький извращённый омега, которого никто не мог нормально удовлетворить? — усмехается альфа и проводит пальцем по всему стволу, собирая естественную смазку, а после резко ударяя по тому месту, где только что была рука. Удары льются не переставая, как капли воды в дождь, полностью завладевая всей кожей. Она стала красной, раздраженной с легкими кровавыми подтеками в некоторых местах. Тэхён дёргается из стороны в сторону, шипит от боли в анусе, от болезненных следов на попе, от маленьких гладких хвостиков, постоянно ударяющих по свежим ранам. Кажется, проходит бесконечность, прежде чем все прекращается и в комнате становится слышно только тяжелое дыхание омеги. С маленькой прикроватной тумбочки Чонгук достаёт масло с лечебным свойством и обильно наливает на живот, начиная размазывать по всему телу, уделяя много внимания груди, задевая опухшие зажатые соски, бедра. Особенно тщательно размывая по члену, яичкам и ягодицам. Тэхён жмурится, мычит, дергает ногами, пока Чонгук одной рукой стимулирует головку, а второй вытаскивает и обратно вставляет пробку. Она вся влажная, блестящая, а на кровати образовалось уже мокрое пятно от обилия смазки. — Как тебе такое? Нравится? — ухмыляется парень, — конечно, нравится, я же чувствую. Чонгук резко отстраняется от омеги на несколько шагов, и под внимательным взглядом начинает медленно расстёгивать пуговки на рубашке. Они словно древние ворота, которые открываются очень медленно, показывая свои богатства. Первыми появляются ключицы, так и призывая, чтобы их облизали, слегка прикусили, а после спустились ниже к открывшимся тёмным горошинам сосков. Руки плавно переходят с одной пуговицы на другую, открывая все больше и больше кожи. Она светлая, без лишних татуировок, шрамов и других изъянов, по ней хочется провести ладонью, ощутить ее нежность на себе. Чонгук смотрит на этот голодный взгляд и тихонько смеётся, понимая где-то внутри себя, что это уже не наказанье. Оказавшись по пояс голым, его руки тянутся к ремню, одним резким, но четким движением его снимая и бросая в сторону. От соприкосновения метала и пола появляется характерный громкий звук, но никто на него не обращает внимание. Руки медленно, с легкой издёвкой подцепляют сначала пуговицу, а после язычок молнии и тянут вниз, показывая отсутствие нижнего белья.  Джинсовая ткань падает в ноги, и альфа их переступает, небрежно откидывая в сторону. — Хочешь что-нибудь сказать? Давай-ка снимем эту лишнюю побрякушку, — ярко красный шарик оказывается в руке, а со рта течет слюна, — хотя, заменим одно другим, не против? — с ироничным вопросом спрашивает Чонгук и не давая даже прийти в себя Тэхёну, погружает член в его горячий рот. Легкий стон вырывается из уст, рука опускается на голову омеги, слегка её поглаживает, а после натягивает волосы, оттягивая их назад, а после вперед. Рыжеволосый не противится, не пытается вырываться, а только начинает активнее участвовать в действиях. Его язык ласкает ствол, он слегка отдвигается и облизывает всю длину, посасывает головку и берет почти до глотки. Чонгук крепче сжимает волосы и стискивает зубы, начиная двигаться в своём темпе: сильном, размашистом, немного грубым. Член выскальзывает изо рта и снова погружается в горячий и мокрый рот. Альфа запрокидывает голову назад, рычит грубо и, особенно сильно толкнувшись, кончает на лицо, слегка ударяя членом по губам и щекам омеги. С грацией кошки, он медленно отходит от лица и возвращаешься к расставленным в разные стороны ногам. Рука проходится по впалому животу, очерчивает грудь, слегка задевая соски. — Сними их, пожалуйста, — с придыханием просит Тэхён. — Снять? — он резко начинает заливисто смеяться и также резко прекращает, сверкнув глазами, наклоняется к лицу Тэхёна, опаляя его своим дыханием, — я их сниму тогда, когда посчитаю нужным, а пока., — не договорив, резко вытаскивает пробку и толкается в омегу со всей силы, издавая гортанный стон. Тэхён не сдерживается, вторит альфе и вытягивает «блять». Чонгук медленно полностью выскальзывает и также резко входит обратно. Омега стонет, дрожит, дергает руками, только сильнее натягивая наручники, что следы остаются на молочной коже. — Пожалуйста, — хнычет он и пытается двигать бёдрами быстрее, но Чонгук резко фиксирует бёдра, не давая им двигаться, и начинает вколачиваться быстро и грубо. Хлюпающие звуки расплываются по всему помещению, смешиваясь с тяжелым дыханием и стонами. Пока бедра активно вколачиваются в Тэхёна, рука скользит по телу, натягивает прищепки на сосках, отчего омега почти кричит в голос, очерчивают тонкую шею и спускаются на ягодицы. Они мягкие, Чонгук их сжимает, разводит в стороны и снова сводит, — пожалуйста, — почти шепчет Тэхён и резко открывает рот, откидывая голову назад. Он начинает сильно дрожать, пытается отодвинуться, но ничего не получается. Руки крепко прижимают к себе, не давая отстранится и на миллиметр. Тэхён мечется по кровати, а после резко застывает, и в этот момент Чонгук рукой резко тянет за цепочку между зажимами сосков и они слетают с покрасневших горошин. Омега стонет громко, пытается что-то сказать, но прерывается на новые стоны. Чонгук опускается к шее, начинает ее лизать, кусая и оставляя яркие укусы, которые позже обязательно превратятся в ядреные засосы. Лижет опухшие от зажимов соски и чувствует опять начавшуюся дрожь омеги. Не выходя из омеги, альфа тянется к лежащим на тумбочке ключам и резко расстёгивает руки, а потом и ноги. Тэхён их опускает без сил, а Чонгук резко из него выходит, переворачивает на живот, сгибает колени и резко снова входит, крепко удерживая омегу поперек живота одной рукой, а второй надрачивая. Тэхён стонет в голос опять, под тихие рыки альфы, пока второй перемещает руку с члена на ягодицы и с забвением начинает сминать ягодицы и смотрит, как член то появляется, то пропадает в сжимающемся колечке мышц. Он скользит без препятствий внутрь и наружу, покрытый весь смазкой и предъэякулятом. Стенки ануса принимают его плотно, с легким давлением, не оставляя и маленького расстояния. Чонгук начинает входить еще резче, с бОльшей амплитудой и через несколько секунд резко выходит, кончая на спину. Белые капли расходятся по всей спине, и альфа с садистским наслаждением начинает их размазывать, чувствуя легкое покалывания в пальцах. — А теперь на второй заход в душ? — шепчет он на ухо Тэхёну, прикусывая мочку уха, а после вставая и направляясь в дальнюю дверь, — ты идешь? *** — Эй, ты идешь? — спрашивает у Чонгука Марк и указывает головой в сторону коридора — Что? — недоуменно вскидывает альфа головой. — Я говорю пойдем посидим в кафе, кофе попьем, нет сил смотреть, пока Тэхён опускает девчонку, а до пары еще полчаса. — А, да, конечно — рассеяно тянет он и, оглянувшись на стоящую посередине коридора омегу с огромным пятном на майке, уходит за другом, думая о том, что обязательно воплотит желания в жизнь.