Рассвет

      – Оу.. Хината-кун, ты правда хочешь продолжить смотреть этот детектив?       Хаджиме, нажимая кнопку пробела на ноутбуке, удивленно хлопает глазами.       – А что, тебе не нравится? Ты же вроде говорил, что любишь детективы...       – Да, люблю. Но когда они интересные, и убийцу ты можешь разгадать только к самому концу, — Комаэда пожимает плечами, утомленно прожигая взглядом монитор.       – Вот только не говори, что ты уже понял, кто преступник...       – Хорошо, не буду говорить.       Хината, закатывая глаза, захлопывает монитор ноутбука и откладывает его куда подальше. Сам он даже не подозревал, кто может быть убийцей, но раз Нагито уже понял, кто это, то лучше сразу прекратить смотреть, пока он не начал говорить, насколько же все очевидно, тем самым невольно понижая самооценку Хаджиме, которая и так уже потрепалась за все время общения с Комаэдой.       Место ноутбука заполнила пустота, иногда заполняемая книгой, которую Хината то читал, то снова откладывал на место.       – Что ты делаешь? — наконец спросил Комаэда, когда Хаджиме в очередной раз отложил предмет чтения.       – Читаю, не видно? — Хината на секунду переводит взгляд на Нагито, а после снова берет в руки книгу.       – Интересный способ.       В комнате повисает тишина, но она не является неловкой ни для одного из находящихся в помещении. Для обоих сидящий человек напротив является тем самым, с которым молчание говорит больше, чем разговоры. Тишина звучит красиво. В ней можно много чего понять о другом. Она многозначительная для обоих.       Молчание прерывается скрипом кровати, когда Хаджиме встает с нее и садится на диван.       – Ложись, — Хината показывает себе на колени, перелистывая новую страницу книги.       – Зачем?       – Так удобнее.       На лице Комаэды играет непонимание, одна из бровей многозначительно приближается ко лбу. Но, либо его прожигательный взгляд Хината не оценил, либо он и вправду был недоработанным (как и говорила большая часть его знакомых), ведь Хаджиме даже не кидает короткий взгляд на Нагито.       В конце концов убийственный взор проигрывает игнорированию Хинаты, и Комаэда послушно ложится на колени Хаджиме.       – А теперь..? — в конце предложения Комаэда запинается, уже полностью запутавшись.       – Вот так сидим.       Нагито несколько секунд хмурит брови, но позже, после глубоких вдохов и выдохов, сдается. Хината больше не откладывает книгу. Похоже, тоже какой-то детектив.       – Хината-кун.       – А?       – Давай поиграем.       Хината мнется, смотря на Комаэду взглядом из коллекции таких, когда не понять, что человек чувствует, но можно явно осознать, что недопонимание или капля раздражение в этой палитре эмоций явно присутствует.       В конце концов Хаджиме откладывает-таки книгу и переводит задумчивый взгляд на Нагито.       – Во что будем играть?       – В Правду или Действие, конечно, — Комаэда хитро улыбается.       – Ты же помнишь, как это закончилось в прошлый раз, — Хината нервно отводит взгляд, пытаясь не смотреть на светлые волосы у него на коленях. Зачем он согласился на это... Теперь ведь не отстанут.       – Помню. И именно поэтому хочу еще раз.       – О Боже, нет. Можно же хотя бы в «Я никогда не..» или еще что-то.       – Хината-кун, если ты не хочешь, то я не буду настаивать, ведь ты не должен..       – Ладно, все. Замолчи, — Хината хмурится, прерывая начало новой уничижительной речи Комаэды о себе. Именно так это и работает: Нагито называл себя мусором, а Хаджиме, который терпеть это не может, в итоге соглашался. Рабочая схема.       Иногда казалось, будто Комаэда, как будто бы зная об этом, пользовался, но безумно хорошо играл ничего не понимающего. Когда на ум приходили такие мысли, то Хинате хотелось отодвинуться куда подальше от другого, ведь при таком варианте его актерские навыки просто пугали.       – Ну так что? Ты согласен?       – Мне придется, — со стороны Хаджиме раздается усталый вздох, когда Нагито расплывается в широкой улыбке.       – Ты первый, — Комаэда, не убирая своей улыбки, произносит слова, которые ненавидит буквально каждый игрок в любую игру.       – Ха? Это еще с чего? Ты ведь предложил! — негодование стало возрастать и держать его внутри становилось сложнее.       – Ничего, Хината-кун, я ведь такой..       – Все, я понял, — Хаджиме закрывает рот Нагито, дабы он уже перестал разговаривать на каком-то непонятном для других языке, в котором совершенно отсутствовала логика и понятие здравого смысла, – Правда или действие?       – Правда, — ответ раздается почти сразу же.       – Ну, эм.. Как дела?       – Как тебя зовут? Сколько время, — Комаэда улыбается, – Хината-кун.       – Да знаю я! У меня идей нет, я не виноват. Лучше дай мне хотя бы разогреться.       – Ладно-ладно. У меня все хорошо, ведь я сейчас рядом с таким символом надежды, как ты, Хината-кун.       – Все, ясно, — Хаджиме начинает отмахиваться, всеми способами пытаясь избежать нового странного разговора, которых ему и так хватало каждый день, а теперь еще и ночь.       – Хината-кун, правда или действие?       – Действие, — только через несколько секунд осознавая то, что сказал, Хината хлопает себя по лбу.       Комаэда не понимает, какого, черт возьми, Хаджиме выбрал действие.       – Ну, хорошо.. Хм. Поспи завтра.       – Что? Разве так можно? — Хината хмурится, невольно начиная чувствовать тяжесть под глазами.       – Да. Так что завтра ночью ты, ни о чем не беспокоившись, идешь в свою постель и через несколько минут тихо сопишь.       –...Я подумаю, — Хажиме вздыхает, мысленно идя в магазин и покупая новую пачку кофе, – Правда или действие?       – М-м.. Действие.       – Поцелуй меня.       На пару секунд Комаэда застывает на месте и будто становится еще более бледным, чем был (это вообще возможно?), а уже на следующее мгновение переводит взгляд на Хаджиме.       – Хината-кун, ты же понимаешь, что я..       – Такой мусор, что даже не достоин прикасаться ко мне, — цитировал Хаджиме из другого похожего разговора, – Это игра, здесь нужно следовать правилам. Сам же предложил.       – Тогда.. Можно прекратить? — Комаэда слабо улыбается, будто надеясь, что именно в этот момент Хината согласится.       В тот же момент комната погружается в удушающую тишину. В этот раз она не является не неловкой, но и не сказать, что неловкой. Она скорее убийственно мертвая. Такая, которая на похоронах. Такая, когда ты не можешь вдохнуть хоть чуть-чуть. Тогда, когда тебе кажется, что так, в такой тишине, ты и умрешь.       Сам Комаэда, в общем-то, не был против так умереть. Потерять рассудок рядом с Хинатой, в такой спокойной атмосфере — о таком он мог только мечтать. А сейчас, вполне возможно, что...       Что?       Глаза боятся раскрыться, ведь они могут увидеть не то. Это может быть совсем другое. Поэтому Комаэда и не думает поднимать тяжелые веки.       На губах чувствуется тепло, которое так хорошо гармонирует с холодным, похожим на труп, телом Нагито.       Такое сочетание можете быть только с Хаджиме.       – Хината-кун?.. — Комаэда тяжело дышит, когда они, наконец отрываются от этого удушающего поцелуя. Если это, конечно, можно так назвать.       – Давай дальше, — Хаджиме невозмутимо берет книгу и продолжает чтение, – Правда.       – А? Эм.. — кожа наконец начала отходить от ярко-красного к обычному, бледно-фарфоровому, – Назови все мои недостатки.       Кажется, что Хината остановил глаза на одной строке и пытается вчитаться в слово, дабы понять его смысл, но сосредоточиться не получается.       – Ты серьезно?       – Да, — Нагито и вправду выглядит настроенным всерьез, а для полной экспрессии даже нахмурил брови. Мило.       – О, Боже, — Хаджиме снова откладывает книгу и, прикрывая глаза, ставит ладонь ко лбу, будто пытаясь вспомнить все то, что он знает о Нагито, – Ты очень странный, таких я раньше никогда не встречал, да и не думал, что встречу. Иногда твои разговоры становятся полнейшим бредом, который суждено понять только тебе. Твоих чувства также слишком сложно угадать, даже если думать над ними несколько ночей. Ты бываешь раздражающим, особенно когда говоришь об этой чертовой надежде. Ты слишком много унижаешь себя, отчего приходится останавливать тебя на полуслове, дабы не слышать такие реплики. Ты считаешь, что не достоин многого, хотя именно этих вещей ты заслуживаешь больше всех на свете. Тебе часто снятся кошмары, а ты об этом не говоришь. Даже когда ты на грани смерти, ты будешь повторять, что «все в порядке». Спать с тобой в одной постели — сущий ад. Часто ты притаскиваешь домой бездомных животных, которых в итоге приходиться приютить. Ты выглядишь слишком болезненно и когда ты спишь, кажется, что это труп и приходится сражаться с желанием вызвать скорую. Я знаю о тебе слишком мало, чтобы с уверенностью сказать, какой ты человек, — Хината, наконец переводит дыхание, — Сейчас ты выберешь правду. Назови все мои недостатки, Нагито.       – Ты идеальный.       За окном начало появляться солнце, которое через мгновение накрыло силуэты Нагито и Хаджиме.       Рассвет.