reconciliation

Дайске не понимал, что происходит. Хару слова ему не сказал с самого утра и упорно игнорировал его существование. На пожелание доброго утра поморщил нос и отвернулся. Дайске казалось, что его парень уже прошел период полового созревания и бушующих гормонов, поэтому совсем не ожидал обиды на ровном месте без объяснения причины. Он, конечно, снисходительно хмыкнул, как и подобает взрослому человеку, ожидая, что к обеду, а может и раньше, у кого-то отойдет желание притворяться шестнадцатилетней девочкой с ПМС. Но ни к обеду, ни к полднику ничего не изменилось, и его напарник-тире-парень все так же обращал внимание только на свой монитор и на рядом сидящего Камэя. С одной стороны ему нужно было сохранять репутацию надменного богатого мудака, а с другой хотелось подойти к этому засранцу, упереть руки в бока и прямо спросить, что же, черт возьми, случилось. Дайске выбрал первую сторону, потому что поговорить с Хару он мог и после рабочего дня, а отстаивать обратно свою честь перед коллегами было бы проблематично. В конце дня, Дайске попытался поймать Хару на разговор, но отвлекся на вездесущую Саэки, которая ела, казалось, уже десятую упаковку мармелада, и потерял мужчину из вида. Раздраженно уйдя от разговора с девушкой, он попытался выловить русую голову из толпы устало идущих к выходу коллег, но Хару будто испарился. Возможно, в любой другой ситуации Дайске и остался бы равнодушен, но не сейчас. Хару всегда первым шел на разговор, чтобы решить какой-либо конфликт (или усугубить его еще больше), но в этот раз произошло ровным счетом ничего. Дайске сжал зубы и решил, что до завтра его парень точно перебесится, а если и нет (в чем детектив сильно сомневается), то он насильно заставит его с собой поговорить.

***

Ситуация на следующее утро не поменялась. Хару все так же не смотрел на него и Дайске не нашел идеи лучше, чем написать ему смс-ку, что делал очень редко, ведь обычно всю информацию он передавал через HEUSC.

"Хару, что случилось?"

Дайске услышал, как на телефон Хару пришло сообщение. Но тот даже не обратил внимания на звук и продолжил заниматься своими делами. Дайске поморщился.

"Хару, поговори со мной."

Като поджал губы и взял телефон в руку, демонстративно закатив глаза. Он посмотрел на экран, даже не разблокировав его, и небрежно откинул смартфон на край стола. Сообщение Дайске осталось без ответа. Так же отложив телефон, Камбэ вперился взглядом в мужчину, сидящем на другом конце стола. Хару всегда говорил ему, что такой взгляд почти физически ощущается на коже, так что рано или поздно Като должен был посмотреть в ответ. Так и произошло, но если обычно их зрительные контакты длились хотя бы полминуты, то в этот раз не прошло и двух секунд – Хару отвернулся. Дайске расстроился окончательно. Мало того, что он не понимал, что сделал не так, так и Хару не желал с ним говорить. Но детектив понял, что нужно переходить к решительным действиям.

***

Ближе к обеденному перерыву, Дайске как обычно вышел на крышу закурить. Хару часто ругал его за это, но сейчас он на него обиделся, а значит можно временно об этом забыть. На крыше было шумно из-за ветра, поэтому Камбэ не услышал приближающихся сзади шагов. Из рук резко выбили сигару и развернули за плечо. Несмотря на его хваленую реакцию, он сначала не понял, что произошло. А когда понял, был уже вплотную прижат к крепкому телу человека, который последние двое суток игнорировал факт его существования. Като нежно улыбался и рассматривал его лицо. Дайске был растерян такой сменой поведения Хару, поэтому автоматически отреагировал на поцелуй, в который его втянули. Но он все-таки пришел в себя и легонько оттолкнул от себя мужчину. — Дайске... — начал Хару, но Камбэ перебил его. — Прости меня, Хару, — быстро проговорил Дайске, глядя прямо в глаза мужчине. — Я не знаю, чем обидел тебя, но мне очень жаль, честно... — Стой-стой, подожди, — Като часто заморгал. — Я хотел сказать, что... На самом деле... Прости, я только сейчас понял насколько это было глупо с моей стороны, — Мужчина замялся и неловко почесал затылок. — Ты не сделал ничего, на самом деле. Я просто... Понимаешь. Ты какой-то подозрительно не раздражающий последнее время... Нет, подожди дай договорить. И я думал, что ты сделал что-то, в чем не хочешь сознаваться. Подумал, что так ты признаешься, но за эти дни понял, что ничего не случилось, и сейчас понимаю, что я придурок. Дайске стоял и глупо хлопал глазами. То есть он изводился двое суток, думая, что его парень уличил его в каком-то непоправимом грехе, а тот устроил ему проверку, как закомплексованный школьник своей первой девушке? Като смутился еще больше, и Дайске понял, что озвучил эту мысль вслух. — Да, я знаю, я просто... — казалось, Хару уже достиг апогея своей неловкости. — Каюсь, мне нет оправдания. Я поступил по-идиотски. — Хару, тебе тридцать лет, — уже подобрав челюсть с пола, ответил ему Дайске. — Я не знаю, плакать мне или смеяться. — Клянусь, больше такого не повторится, — Хару состроил щенячьи глазки, прекрасно зная какой эффект это окажет на мужчину напротив. — Честно. — И ты убедился, что я просто не раздражающий? Хару ничего не ответил и коротко чмокнул его в губы. — Ты меня простишь? — невинно улыбаясь, спросил Като. — Я подумаю, — повторив его жест, ответил Дайске. Они одновременно потянулись друг к другу и уже через секунду оказались в теплых объятиях. Их щеки соприкоснулись, и вдруг из сережки Дайске послышался голос HEUSC: "Господин Дайске, Porsche, оформленный на имя Хару Като, был оплачен и две минуты назад был доставлен к вашему дому". Повисло молчание. — Хару, я все объясню.