***
Ханне было совершенно безразлично, кто приходил в их дом этим вечером, главное, чтобы её никто не трогал. Она сидела на кровати, перебирая старые письма, записки, хоть какие-то крохи воспоминаний о Сириусе. То письмо, что он ей прислал на пятом курсе, похоже, единственное, что от него осталось. Почему-то сейчас ей хотелось уйти из этого дома, напоминающего о нём. Боль потери ощущалась с удвоенной силой. Она даже не осознавала, что эта боль была от утраты вовсе не Сириуса, а совершенно другого человека. Она заставляла себя думать о крёстном, чтобы не думать о Драко. Ханна решила стереть его из своей жизни, и это даже получалось. Она вспоминала, как он насмехался над ней, как всё время пытался задеть, подставить, сделать подлость, и это освобождало от тянущего чувства одиночества. Ханна собрала все записки в большой бумажный конверт, спрятала в маленький чемодан и засунула под кровать. Есть не хотелось. Ханна взяла полотенце и отправилась в ванную. Встав под горячий душ, почувствовала себя лучше, немного свободнее. Но в памяти снова возникли глаза Драко, сияющие, тёплые, крошечные морщинки в уголках, лукавый взгляд. Она тяжело выдохнула. Отвлечься. Нужно отвлечься. Ханна не любила петь, но сейчас вдруг затянула уныло и безрадостно: — C днём рожденья тебя! С днём рожденья тебя! С днём рождения, Ханна! С днём рожденья тебя! Он не сводил глаз с еле различимого силуэта за полупрозрачной шторкой. Её грустный голос разрывал сердце на части. Драко хотелось вынуть его и бросить к её ногам, чтобы больше не болело так. Она вдруг замолчала, вода выключилась. Драко незаметно прикрыл дверь и медленно поплёлся наверх. Он не готов с ней встретиться. Нужно привести себя в порядок. Дождавшись, когда девушка закроется в своей комнате, Драко вернулся к ванной. Он думал некоторое время. Может быть, сейчас? Нет. Решительно вошёл в ванную, уверенный, что на свежую голову решение будет правильнее.***
Ханне было всё равно, что влажные волосы торчат в разные стороны. Какая теперь разница? Она надела батистовую пижаму — длинные штаны и рубашку с рукавами в голубой цветочек — и решила, что молока, всё же, нужно выпить. Решительно открыв дверь двинулась к лестнице, и через секунду дверь в ванную распахнулась. Драко шагнул ей навстречу и замер. Мокрые волосы, белоснежная майка и летние льняные брюки. Её взгляд замер на его широких жилистых плечах, но Ханна тут же отвела взгляд и, резко развернувшись, бросилась назад в свою комнату, пытаясь молниеносно захлопнуть дверь. Но его огромная нога уже оказалась между ней и косяком. — Уйди, Малфой! — зло рявкнула Ханна, тут же отлетая почти до самой кровати, так как ему не стоило больших усилий просто толкнут дверь, чтобы войти. Девушка схватила свою палочку, наставляя её на Драко. Малфой бросил своё полотенце на стол, чуть развёл руки в стороны, показывая, что он безоружен. Его освещал только свет фонаря, падающий в окно. Она не могла поверить, что он снова здесь. — Что ты сделаешь, Хани? — тихо спросил Драко. — Парализуешь? — Не смей меня так называть! Убирайся вон, — резко ответила она. — Нам не о чем говорить. Драко терпеливо вздохнул, запрокидывая голову, стараясь подобрать слова, но, кажется впервые в жизни, ему вообще ничего в голову не приходило, он не знал, с чего начать. Так и не подготовился. — Уходи! — настойчиво потребовала Ханна. — Ладно, — выдохнул он, стараясь хотя бы сохранять спокойное выражение лица. — Я уйду. Очень скоро. Ком застрял в горле. Драко вдруг осознал, что это, возможно, последний их разговор, последняя встреча. Ещё пара дней и это маленькое, счастливое лето навсегда останется в прошлом. Ханна смотрела на него так, словно перед ней настоящий враг. Тот, чьи слова и поступки ничего не стоят. Его мысли всё также ядовиты, также приносят боль, как и прежде. Ничего в нём не изменилось. Всё ложь. Ей хотелось кричать, плакать, а ещё лучше запустить в него какое-нибудь болезненное проклятье. Он это видел и это тоже причиняло боль. — Послушай, — спокойно начал он. — Снейп приходил. Через пару дней я… возвращаюсь домой. Я больше… ничего не сделаю… — Отлично! — победно воскликнула Ханна, чувствуя, как сердце разрывается от боли, как в горле невыносимо давит. — Тебе здесь не место, Малфой! Среди грязнокровок и предателей крови. — Поттер, я… — Можешь ничего не говорить! Ты всё тот же. Не понимаю, как я могла подумать, что ты изменился. Я ошиблась! — еле сдерживая рыдания говорила Ханна. — Я думала… мы… А нас просто нет. И никогда не было! Она опустила палочку, почувствовала, что столько времени без еды и нормального сна, видимо, сказываются. Голова закружилась. Ханна отвернулась, подошла к окну и вцепилась пальцами в подоконник. — Ты уходишь — и хорошо, — тихо произнесла она. — Иди уже. Тишина была такой оглушающей, тяжёлой. Она терзалась мыслью, почему он до сих пор здесь? Чего хочет? Ханна ждала, что он уйдёт, но так безумно этого не хотела, не верила, что всё закончилось так глупо, просто потому, что он — горделивый осёл! — Я сожалею, ясно?! — его голос, громкий, дрожащий, кажется, сотряс стены её крепости, которую она возводила, прячась от него. — Не умею я признавать ошибки! Знаю, что это была глупость. Думаешь, не знаю?! И не буду оправдываться, потому что оправданий нет. Тишина, словно звенела, как будто эхо его голоса повисло под потолком. В её сознании появилось что-то новое, невероятное, то, чего там быть не могло. Безграничная радость, восторг, чувство, что свершилось чудо. Драко Малфой сожалеет?! Разве это возможно? Ханна смотрела на тёмное звёздное небо, с трудом сглатывая слёзы, застрявшие в горле, когда его голос тихо зазвучал прямо у неё за спиной. — Я сожалею, что обидел тебя, что… задел Сириуса Блэка. Знаю, так неправильно. Я… не хотел. Она вдруг ощутила его дыхание на своей макушке. Мурашки пробежали по всему телу, сковала слабость, а сердце замерло. Его ладони осторожно легли на её плечи, робко, еле ощутимо. И она запрокинула голову, с ужасом осознавая, что его власть над ней сильнее, чем она хотела бы. — Прости, — шёпотом выдохнул он. Слезинки маленькими жемчужинами покатились по её щекам, и плечи задрожали. Драко не мог понять, что это значит. Он точно сказал что-то не то. Досада завладела всей его душой. — Мне нужно уйти, — немного дрожащим голосом, но резко, заговорил он, безвольно опуская руки. — Я не знаю, что ещё сделать, чтобы… всё исправить. У меня осталось три, может, два дня. Потом я вернусь в… уже не свой дом. Всё будет, как раньше. Я сделаю всё, что они мне скажут. Так будет правильно. Просто знай, что я… не хочу тебя терять. Но так надо. Она услышала, как он развернулся. Быстрые шаги. — Драко, — выдохнула Ханна, резко обернулась и бросилась следом. Он остановился услышав шелест её маленьких ног по ковру. Толчок в спину, и её руки обхватили его, горячее дыхание под лопатками. — Что ты наделал, Драко? Он взял её ладони в свои, испытывая такое счастливое волнение, как никогда прежде. — Я должен был, — тихо ответил он. — Я должен… защищать тебя. Особенно… от самого себя. Её руки ослабли, Драко повернулся, заключая её в объятия. Казалось, что прошла целая вечность после их ссоры. Эта лохматая макушка, очки воткнувшиеся в грудь, её дыхание у сердца — всё, что ему нужно в этой жизни. — Прости меня, — с необъяснимым наслаждением шептал он. — Прости… — Я простила тебя, Драко, — с нежностью шептала Ханна, заливая слезами его грудь. — Я простила. Прошу тебя, откажись! Не делай того, чего они хотят? Пожалуйста! — Не могу, — тихо хрипел он. — Я не могу отказаться. Я должен это сделать. Она отстранилась, подняла к нему заплаканное лицо. Никогда в жизни он не испытывал такой нежности. Драко ласково провёл пальцами по её щеке. — Чего они хотят от тебя? — в тревоге шептала она. — Ты должен мне сказать! — Это не имеет значения! — устало улыбнулся он. — У нас совсем не осталось времени, Хани. Я выйду из этого дома, и всё будет, как раньше. Это наша задача, твоя и моя. Чтобы никто никогда не понял, что между нами что-то было. Ужас отразился в её взгляде. — Что? — выдохнула она. — Это то, чего они хотят? Но это… это же подло! Профессор хотел, чтобы мы сблизились, зачем же теперь… — Я говорил тебе… утром… Ханна крепко прижалась к его груди. Ему хотелось навсегда остаться вот так, рядом с ней, держать в своих руках. Не отпускать. Беречь. Любить… Эта мысль поразила в самое сердце. Драко понял, что испытывает к ней то, чего никогда ни к кому не испытывал. Стало страшно и безумно весело. Он трепетно приподнял её подбородок и снял, так мешавшие видеть её глаза, очки. — Я должен вернуться туда, на ту сторону. Я буду твоим врагом до тех пор, пока это будет нужно. Буду врагом, если это спасёт твою жизнь, буду врагом пока ты не подрастёшь, Поттер. Не обещаю, что не испорчу всё, что только можно. Но ты должна помнить, что я это делаю… только ради тебя. Слышишь? Если я… обзову тебя, если ударю, оттолкну, причиню боль — значит так надо! Запомни это! Запомнишь? Её глаза, переполненные слезами, сияли в темноте, как две звезды. Она молчала, только смотрела жадно и нежно, словно боялась, что видит его последний раз. Не верила, что всё это происходит, что им уготована разлука, возможно, надолго. Возможно, навсегда. — Ты слышишь меня? — с нежной надеждой в голосе спросил он. — Слышу. — Веришь мне? — грустно ухмыльнулся Драко. — Нет, — мотнула она головой. — Я не верю, что ещё немного и ты просто уйдёшь. Так просто уйдёшь… — Думаешь, это просто? — вздохнул он. — Тёмный Лорд никогда ничего не должен узнать. Ты можешь понять? Я буду видеть тебя каждый день в Хогвартсе, а ты меня. Всё будет как раньше… — Как раньше уже не будет, Драко. Ты понимаешь, что это невозможно? — Мы должны постараться. Он чутко коснулся её щеки губами, потом второй. Ханна ощутила лёгкое головокружение. — Однажды мы сбежим, Хани, просто сбежим. Провались они все пропадом: Тёмный Лорд, Снейп, Дамблдор, твои друзья. Будем только мы… Когда-нибудь так и будет. — Если мы не убьём друг друга, — шепнула она. — Если мы не убьём друг друга, — усмехнулся он. Они долго стояли обнявшись посреди комнаты и молчали, желая впитать всем существом последние минуты, последние часы, проведённые вместе. Оба знали, что расстаться будет сложно, даже больно. Драко вдруг понял, что все его прежние решения были детскими и глупыми. А вот теперь, только теперь, он принял настоящее, серьёзное, взрослое решение. Взял на себя ответственность за неё, за девочку, которой нужно время. Но он не жалел ни о чём. Ни о том, что покинул родной дом, ни о том, что обратился к чокнутому старику Дамблдору, ни о том, что оказался здесь, рядом с ней. Он отправился в свою комнату и вернулся с её мантией. Ханна бережно положила её в шкаф. Они, не договариваясь, забрались под одно одеяло. Драко прижал девушку к своей груди и нежно гладил её спину, а Ханна обнимала его плечи, ласково скользя по ним маленькими пальцами. Иногда он трепетно касался губами её макушки или щеки, боясь разрушить это тепло, которое грело их медленно истекающие кровью сердца. Это было счастье и боль одновременно, осознание неизбежности разлуки. Этой ночью они спали крепко. Без снов. Утром Ханна, с лёгкой улыбкой и спокойным сердцем, спустилась в кухню, где Гермиона пекла оладьи к завтраку. Подруга проницательно смотрела на Ханну некоторое время. — Вы что, помирились? — с надеждой в голосе спросила она. Ханна отрицательно покачала головой. — Мы расстались, — шепнула она. — Он попросил прощения. — Что? — прошипела Гермиона. — Не может быть! Ханна снова кивнула. Грейнджер суетливо перевернула оладьи. — Но почему вы расстались? Наоборот… — Так захотел Дамблдор. Малфой получил задание, но ничего мне о нём не рассказал. Ничего. Мы просто расстались. Гермиона с сочувствием вздохнула. — Ничего, — ободряюще заговорила она. — Может быть, когда-нибудь всё наладится. Ханна пожала плечами. Тут Рональд появился в кухне. — М-м-м! У нас сегодня вкусный завтрак! — довольно промурлыкал он. — Гермиона старалась! — улыбнулась Ханна. — Ты как? — с сочувствием спросил Рон. — Всё нормально, — кивнула она и улыбнулась. — Теперь мы снова втроём. Малфой через пару дней возвращается домой. Забудем о нём, как о страшном сне. Уизли смотрел на неё недоверчиво. — Ага, конечно! — ухмыльнулся он. — Страшный сон. Для тебя. Конечно! — Не будем об этом, — смущённо улыбнулась Ханна. — Сделаем вид, что твои братья проиграли и Тонкс, и Гермиона. Выиграл только ты! — Так вам всем! — невесело усмехнулся Рон. Драко возник в дверном проёме, и все замерли. — Здрасьте, вам, — ехидно ухмыльнулся он. — Меня обсуждаете? Гриффиндорцы промолчали. Драко вошёл в кухню, стащил оладушек с тарелки, достал кружку из шкафчика. Гермиона чуть посторонилась, когда он доставал турку из нижнего шкафа. — Извини, — вдруг буркнул он, не глядя на Грейнджер. Её глаза, как и глаза друзей, расширились. — За вчерашнее, — уточнил он. Гермиона хлопала ресницами, не представляя, как реагировать. Это не сон? — Ладно, — выдохнула она и, спохватившись, сняла чуть подгоревшие оладьи со сковороды. Драко молча сварил себе кофе и вышел, так и не взглянув на Ханну. Но она этого не заметила, потому что не смотрела в его сторону. — Что это было? — в недоумении произнёс Рон, но ответом ему была тишина. В этот день Драко больше не появлялся. Снейп явился вечером и сразу же направился в комнату Малфоя. Ханна не могла спать, не могла есть, не могла дышать. Сердце то замирало, то выпрыгивало из груди. Она не понимала, что происходит, чего ждать, но она ждала всё равно. Ждала с надеждой и трепетом. Она уже надела свои шортики и майку, забралась на подоконник, чтобы полюбоваться звёздами перед сном. Дрожь в руках и где-то в животе не давала покоя. Она прерывисто дышала, боясь, что явятся непрошенные слёзы отчаяния, когда тихий стук в дверь оборвал всё внутри. Она спрыгнула с подоконника и подлетела к двери. Замерла на мгновение, нерешительно поворачивая щеколду. Один шаг, и он в её объятиях. Его горячие губы, дыхание на щеке. — У меня не осталось времени, — прошептал Драко, нежно касаясь её подбородка пальцами. — Завтра Снейп придёт последний раз. Инструктаж заканчивается. Послезавтра утром я уйду. Ханна молча смотрела ему в глаза. Всё трепетало внутри от этого счастья — видеть его. — Пойдём погуляем? — неожиданно улыбнулся он. Ханна улыбнулась в ответ. — Ты серьёзно? — Как тогда, помнишь? Когда я наставил тебе синяков, — усмехнулся Драко. — Пойдём, — тут же выдохнула Ханна. — Сейчас переоденусь. Они тихо крались по тёмному ночному коридору. У портрета Вальбурги Блэк вообще не дышали, чтобы её не разбудить. Несколько шагов, и они оказались в ночном Лондоне.