***
В третий раз, когда Тони видит в эфире камеры наблюдения, приближающегося к нему Баки, Барнс несёт поднос с всякой всячиной, видимо, решив накормить Старка, но так и не узнав его предпочтения в еде. А Старк предпочитал голодовку. Баки сильно удивляется, когда перед ним, наконец, открывается дверь, он удивлённо смотрит на мужчину, не моргая и не понимая, как тот узнал о его приходе, если он ещё и постучать не успел? В башне прекрасная звукоизоляция и услышать его приближение он тоже не мог, тем более, Барнс был очень тихим. Никто в башне не знал о камерах, даже вездесущая Наташа, а Тони, сидя в своей «дыре» всегда оставался в курсе новостей. — Как ты? Хотя, знаешь, не важно. Я принёс тебе поесть. Я не посмел просить Стива готовить, хотя он бы конечно не отказался. Поэтому может быть не очень вкусно. Отлично, эта еда ещё и может оказаться хреновой. Оставалось надеяться лишь на то, что он не отравится и ему не придётся вместо мастерской коротать дни напролёт в уборной. Но, признаться честно, проявление такой заботы от того, от кого меньше всего её ожидаешь, особенно льстило. — Неужели? Не мог заказать еды или наемникам не платят за убийства родителей законопослушных… Ну, почти законопослушных, граждан? Тони думал, что Баки врежет ему. И нет, Тони не был мазохистом, просто ему хотелось позлить любовника Стива. Или он мог бы вывернуть все содержимое тарелок Тони на голову или, что он хотя бы просто развернётся и уйдёт, забирая еду, над которой, наверно, пропотел несколько часов. Но тот просто понурил голову и выглядел как обиженный пёс, хозяин которого не оценил принесенную ему свежую куриную тушку. Уж лучше врезал бы, ей Богу. — Ладно, ладно, прости. Я иногда бываю просто не выносим. — Это не так, просто ты обижен на меня. Я понимаю. Тони положил руку ему на плечо и забрал поднос, ставя его на стол. — Присоединишься? — Это твоя еда, но я с радостью посижу с тобой за компанию. На удивление это было не так плохо, как ожидалось. Немного пресновато, местами пересолено, но Баки влюблен и это ему позволено, а в целом вполне съедобно, особенно для кого-то настолько же голодного как Старк. — Как твоя рука? Тони не был уверен, что понял вопрос, поэтому посмотрел на того, не выпуская изо рта лапшу и вопросительно сдвинув брови. — Я просто хочу, чтобы ты перестал злиться на Стива. Видимо он решил поменяться местами, — поймав очередной не понимающий взгляд Старка, тот объяснил, — Когда он был… Ну, в общем, до сыворотки. Я всегда вытаскивал его из всяких передряг, в которые он влипал своей тощей задницей. Он просто чересчур опекает меня. Я не знаю что у него на уме. Может он так сильно боится, что мне навредят, а может, уверен, что кому-то наврежу я. Я…я перестал его понимать. — Не думаю, что он переживал за меня. Может он думал, что я хотел тебя ударить. — А ты хотел? — Нет, — признается Тони и съедает очередную ложку супа. Баки молчит, осматривая комнату, и натыкается на висящие пластины из разных металлов. — Что это? — Пытаюсь создать сплав для костюма. — Классический красно-золотой больше не устраивает? — Цвет могу сделать любой, хоть серо-буро-малиновый, как бы он не выглядел. Молчи, Барнс, я понял, о чем ты. Просто… — Просто ты маленькая язва. — Договорил за него Джеймс, а Энтони даже спорить не стал, чего сотрясать воздух, если это правда? Он язва, но не маленькая. Стоп. Барнс только что обозвал его низким?! — Так зачем тебе новый материал? — Хочу создать что-то более устойчивое к вибраниуму, но пока безрезультатно. — Почему бы не сделать его из него самого? — Мои костюмы слишком часто выходят из строя и уничтожаются… Всякими…кхм…способами. Вибраниум это слишком дорого, да и где его столько отыскать? — Надо знать места. Но разве если костюм будет из него, не станет ли он ломаться намного реже? — Это все ещё слишком дорого. — Но ты же миллиардер, помнишь? — Просто некоторые персоны слишком дорого мне обходятся. Если бы хоть кто-то из нашей супергеройской шайки работал, это бы значительно облегчило мне жизнь. Баки кивнул, он все понимает и искренне хочет помочь, но бывшего наемного убийцу с ужасной славой, хоть и оправданного, на работу никто не берет. Пусть даже сейчас он вроде как мститель. Для себе Барнс решает, что достанет вибраниум хотя бы на один костюм для Тони, в качестве извинения. Ему как раз задолжал один Вакандский правитель.***
— Что это? — Подарок. — Ты меня пугаешь, эта коробка огромная. Ты мне диван что ли новый притащить решил? — Нет, кое что получше. — Что может быть лучше дивана? Действительно, диваны ведь открывают сколько возможностей. Глаза Старка расширяются до огромных размеров, когда он видит огромный слиток обработанного вибраниума, этого хватит на многое. Его глаза загораются и он думает, что после костюма сделает для Баки новую руку. В качестве благодарности, не более.***
Костюм служит отлично, в него стреляют, его подрывают и удивляются, не имея никакого эффекта, ведь внешне костюм остаётся таким же, как и до губительного внешнего воздействия. Они никому не говорят о новом материале, ведь это их маленький секрет, такой же маленький как новая рука Барнса, которая имеет скрытую даже от самого Баки функцию изменения цвета на красно-золотой. Тони много раз спрашивал у Барнса где он достал такое количество самого редкого металла на Земле, но тот лишь отмалчивался и мастерски переходил на другую тему. В какой-то момент Баки просто берет и перестаёт к нему приходить. Тони это расстраивает, Тони человек привычки, его нельзя лишать чего-то того, к чему он так привык. Он на каждой встрече команды боковым зрением поглядывает на Джеймса, который с каждым днем становится все грустнее и грустнее. А вместе с ним постоянно ходит улыбашка Стив. Когда Тони видит их очередные поцелуи, он не понимает, что вообще может не устраивать этого пришибленного? Он бы все отдал за такого любовника, пожалуй, все кроме его нового костюма. В общем, за эти недели Барнс стал ему слишком близок и Тони не хотел его отпускать. Особенно пока ему не объяснят нормально причину такого поведения. Однажды он просто подлавливает одиноко стоящего на крыше сержанта, что любовался звёздным небом, пока все обитатели башни спят или по крайней мере делают вид, что спят и поворачивает к себе. Тони уже открывает рот, но слова собеседника его опережают. — Тебе ведь нравится Стив? Кажется у Тони приступ, его трясёт, но стоит отдать должное он быстро приходит в себя. Так вот в чем дело. Баки, видимо, тоже к нему привязался, а потом как-то познал, что Тони влюблен в его парня. Ну что же, это довольно веская причина для прекращения близкого общения. Баки, не услышав ответа, продолжил свой монолог: — Мне тоже. В этом мы похожи, Тони. — В том, что любим Стива? — В том, что он не отвечает нам взаимностью. — Ты должно быть шутишь, Барнс. Я готов поклясться, что видел вас целующимися на моей кухне и инициатором явно был наш любимый блонди. — Стив любит Баки, а не меня. — В смысле. То есть. Подожди, я ничего не понял. Хотя, постой. Стало доходить. Ты его не вспомнил, да? — Тони завис, но «шестеренки» в его голове заработали с удвоенной силой, он просто пытался осмыслить слова Баки и, под конец, ему вроде как это даже удалось, Старк выдвинул свое, казалось бы, совершенное предположение, но Баки умудрился снова поставить его в тупик. — Нет. Я помню все, что связано с ним. — Мне нужно выпить. — А мне нужна твоя трезвая голова. — Наши желания в этом расходятся, — Тони хмыкает и присаживается на крыше, рядом с Баки, — Прости, но если ты его помнишь, то я вообще не понимаю в чем проблема. — Я помню его, Пегги, твоего отца, все в мельчайших деталях и подробностях. Помню все и всех. Все события, наше окружение, каждую девчонку, каждую царапину на теле Стива. Помню родительский дом, счастливые, горящие любовью и заботой, глаза матери, отца, строгого, но справедливого… Но не помню себя. Это как пустота, черная дыра внутри, которая засасывает мозг и сжирает мою личность, если она вообще еще сохранилась. Меня будто не существует и не существовало никогда, как нет сейчас и того Баки, которого Стив так отчаянно хочет вернуть. Тони смотрит в грустные омуты и только сейчас замечает, насколько красив их цвет. Они голубые, но совсем другого оттенка, нежели у Стива, в радужку которого он часто всматривался, пытаясь придумать сравнение для этого цвета. А сейчас в них столько боли, что Старк ставит себе новую цель: Увидеть как поменяются глаза Баки Барнса от различных эмоций. Увидеть, как они изменятся от счастья, когда сузятся от его широкой улыбки, пусть даже адресованной не Старку. Но, Тони почему-то захотелось стать причиной появления у сержанта радости и веселья в глазах, зажечь в них огонёк, давно утраченный в нем самом. Захотелось быть получателем этой самой улыбки. — То есть, по сути, у нас с тобой одна проблема — Не обижайся, Тони, ты, конечно, будешь другого мнения, но я думаю, что мне сложнее. Ты знаешь, что он любит совершенно другого человека, ну, а я… Я чувствую, как он любит своего Баки, и просто не могу сказать ему, что я не он. Он проводит со мной время, целует меня, думая, что целует его и никогда не захочет быть со мной, с тем, кем его Баки стал. Когда он узнает, а я уверен, что когда-нибудь эта информация просочится, у тебя будет шанс, Тони, не упусти его. Тони задумался, он всегда считал, что он здесь главный мученик, не обращая внимания на проблемы окружающих его людей, у которых тоже постоянные неприятности. Ну, а Барнс. Тони было жаль его, он не знал, но предполагал, насколько это тело одновременно его и чужое. Легче уж и правда думать, что тебя не любят и никогда не полюбят, чем жить, зная, что Стив, по сути, влюблен лишь в оболочку, которая скрывает от его глаз отнюдь не старого Доброго Барнса. — Я не буду спорить. Но скажи мне одно. Если ты не Баки, то остался Зимним солдатом? — И не это тоже, я просто будто не существую. Будто призрак, вселившийся в старое тело, что никогда мне не принадлежало. Я не Баки, но и не зимний. Я и сам не знаю кто я, сейчас я чужой везде. И я совершенно ничего не понимаю. — Он любит Баки и по его словам вы не сильно-то и отличаетесь. Если ты не Баки, заставь его полюбить себя. Уверен это будет не так сложно для такого как ты. — Что ты имеешь в виду? — Для красавчика вроде тебя. Конечно Тони грех жаловаться на свою внешность, его считали очень привлекательным мужчиной и он был с этим согласен, но по сравнению с двумя супер солдатами иногда чувствовал себя ущербно. Конечно, для множества людей идеалом, таким же, как для него Стив, был сам Старк. А почему нет? Богатый, зрелый, но ещё не старый, привлекательный, опытный, известный, умный, ещё и супер герой в придачу. Чем не идеал? Но в его характеристиках первый пункт, скорее всего, играл самую важную роль. А Баки, способен ли он понравится кому-то помимо Стива? Разумеется, с его-то мордашкой. Как только тот отойдет от этого своего состояния под названием «каменное хлебало» люди к нему потянутся, а когда узнают какой он, влюбятся. Вот Тони узнал. — Я не… — Не думай опровергать. — Перебиваешь меня, это так по Тони Старковски. — А то, привыкай, малыш. Тони осознал, что сказал, только, когда их молчание затянулось на несколько минут, а Барнс, не отрываясь и не моргая, во все глаза глядел на Старка. Тони посмотрел на него, хмыкнул, и перевел взгляд на ночное небо. Для него такие слова не были чем-то из ряд вон выходящим, и не содержали в себе особого смысла, это просто его манера общения. — Ты любишь звезды? — Он любил звезды. Баки они нравились, а я не понимаю, что могло привлечь в них, ведь они так далеки. — Стив тоже от нас далек, но это не мешает нашей любви. — Думаешь, тот Баки сравнивал свет звезд со Стивом? — Может быть, я не знаю. — Знаешь, а мне нравятся звезды. Я любил астрономию, она всегда привлекала меня своей загадочностью, ну как всегда, наверно до того момента как я в этом самом космосе побывал и понял, что там все совсем не так радужно, как я представлял. Баки хмыкнул, а после… О боги, еле заметно улыбнулся. Но для Тони эта улыбка была очень важна, он понял, насколько ошибался на счет друга Стива, вся неприязнь, все их разногласия, оставшиеся в памяти, постепенно исчезали, освобождая место для чего-то большего, куда более значимого и возвышенного. Чувства, которое он не надеялся испытать к кому-то другому помимо Стива, который постепенно отошел на второй план. Пусть катится к черту, подумал мужчина и аккуратно спрятал за ухо выбившуюся прядь Барнса. Тот прикрыл глаза, чуть опустив голову, чтобы та касалась руки железного человека и выдохнул. — Расскажи мне о звездах. — Я сказал, что любил астрономию, а не что знаю ее, Барнс. — Разве это не одно и то же? — Совсем нет. Я люблю Стива, но совсем не знаю, — сказал Тони и еле слышным шепотом добавил, — как оказалось. Но Баки услышал, Баки был суперсолдатом с обостренными чувствами. Он мгновенно вскочил, заставляя руку Энтони упасть. — Да, точно. " — Ты любишь его, — подумал Баки, — глупо было надеяться, что ты почувствуешь хоть что-то ко мне» — Ты чего? — Не важно. Тони посмотрел на Джеймса, который лег на крыше, смотря на неизвестные ему небесные тела. На его лице снова появилась толика грусти, чего Тони не мог допустить, он решил, и он не позволит появиться хоть крупице печали на этой прекрасной мордашке. — Пятница, открой нам карту звездного неба и объясни все. — Как скажете, мистер Старк. Перед ними синим куполом расплылись сведения о звездах. Пятница, просканировав все видимое звездное небо, остановилась на одной звезде и навела камеру на нее, приближая. Баки, словно завороженный, смотрел на открывшийся вид и поражался развитию технологий. — Арктур (α Boo / α Волопаса / Альфа Волопаса) — самая яркая звезда в созвездии Волопаса. Это четвертая по яркости звезда в ночном небе и самая яркая в Северном небесном полушарии. Вместе со звездами Спика и Денебола является частью группы звезд весеннего треугольника. Арктур находится на расстоянии 36,7 световых лет от Солнца. Звезда является красным гигантом спектрального типа K0III. Возраст Арктура составляет около 7,1 миллиарда лет. Она израсходовала свой основной водород и отошла от основной последовательности. Арктур в 1,08±0,06 раза массивнее Солнца. В диаметре больше солнечного в 25,4±0,2 раз и примерно в 170 раз ярче. Баки все слушал и слушал, он ничего не понимал в заумных терминах и расчетах, но был слишком заинтересован, чтобы жаловаться. — Почему именно эта звезда? — Арктур — звезда влюбленных и сумасшедших. Пятница всегда видела саму суть. Тони попросил ее провести Барнсу экскурсию по всей солнечной системе, рассказав немного про каждый объект, а Тони лишь смотрел на пораженного, улыбающегося сержанта и не мог сдержать ответную улыбку. Закончили они только на рассвете. — Тони…спасибо. — Не стоит благодарности, Баки. Называть его по имени оказалось на удивление приятно, Тони для себя отметил делать это чаще.***
У Тони был новый костюм, защита явно вышла на новый уровень, а вот атака осталась прежней и требовала срочного вмешательства. Старк хотел улучшить и репульсоры тоже, но из-за Джеймса, постоянно маячившего рядом, не мог сосредоточиться на работе. Его отвлекало буквально все, несмотря на то, что Барнс, в принципе, сидел как мышь и не подавал признаков жизни, раньше бы Тони наплевал на молчаливого наблюдателя, банально забыл бы о его существовании спустя пару минут работы, но тут все пошло наперекосяк. Старк знал, что сержант рядом, он чувствовал его взгляд, буквально видел улыбку и блеск в глазах, с которыми он глядел на работающего Железного человека. И постоянно хотел повернуться в ответ. — Да вашу ж мать, черт подери, что опять не так. Я же пересчитал все пять раз! Пятница! Тогда Бак списал это на случайность, Тони был человеком, а человеку было свойственно ошибаться, вот только он не учел, что Тони никогда не ошибался в своих разработках, они всегда выходили идеальными, конечно, в будущем, проверив все на практике, он часто вносил изменения, но, чтобы неоднократно допустить ошибку еще на этапе расчетов? Нет уж, увольте. Когда, однажды, Барнс подошел ближе чтобы рассмотреть переливающуюся материю, Тони засмотрелся на него и обжег руку паяльником. И тогда голубоглазый понял, что сейчас ему в мастерской делать нечего, он сам того не понимая стал причиной всех неудач Старка и больше всего на свете хотел исправить это. Прежде, конечно, помог ему обработать ожог, но, а после, попрощавшись, ушел, не зная, что они не увидятся еще несколько недель, ведь внезапно назревшая миссия Щ.И.Т.а задержится. Их с Наташей, как тех, кто более менее знает русский, отправили в северные земли поискать остатки Гидры и информацию обо всех ее экспериментах. Ничего сложного, как казалось изначально, но они попали в жуткую метель и утратили связь на несколько дней, не замерзли насмерть они лишь благодаря сыворотке и друг другу. Баки поклялся больше никогда не соглашаться на такие сомнительные авантюры, как миссии в Сибири близ северного полярного круга. Возвращаясь домой, Баки решил заскочить в барбершоп, ведь слипшиеся, давно утратившие блеск, волосы выглядели отнюдь не презентабельно. Во время миссии на них постоянно налипал лед, в них путалась грязь, а один раз за них его схватил какой-то хмырь и Баки решил: Хватит! С него хватит! Новой прической он остался полностью доволен, волосы красиво уложили, они стали казаться еще темнее из-за своей длины, их привели в отличное состояние, сделали полный спектр, отнюдь не дешевых, процедур по восстановлению и теперь Джеймс был похож на презентабельного мужчину, а не на бомжа из ближайшей мусорки. Да и это было куда практичнее и удобнее, они не падали на глаза, закрывая все, что только можно, их не нужно заплетать, они не путаются и не кашлатятся, из-за чего их нужно расчесывать чуть ли не каждые несколько часов. И, если говорить откровенно, их мытье мало того, что стало необязательной ежедневной процедурой, так и требовало теперь куда меньше усилий, времени и шампуня. Сложно признавать, но Баки до безумия соскучился по гению, миллиардеру, плейбою и филантропу, ведь не только последний успел привязаться, Джеймс так же крепко переплел линии их судеб, так, что расплести их нельзя, лишь разорвать. А умирать никто из них в ближайшее время не собирался, так что все в порядке. Тони нововведение во внешности прибывшего солдата оценил крайне положительно, он тут же подбежал и повел по ним рукой, а потом смотрел долго и пронзительно не решаясь сделать хоть что-нибудь. Он молчал и не двигался, хотя сказать и сделать хотел многое. Ему нужно рассказать о том, как сильно он скучал и волновался, потому что вовсе не ожидал, что они прощаются на такой срок, это было нужно им обоим, ведь они оба боялись сделать первый шаг, боялись отказа. Но Баки, смотря на дорогие карамельные глаза, потемневшие, словно покрытые пеленой, не выдержал и поцеловал его. Старк, радостный оттого, что ему не придется скрываться и разрушать их, только начавшие складываться, дружеские отношения, ответил на поцелуй. Но заменить их чем-то, куда большим он был совсем не против, ведь понял, что успел полюбить его. Тони и Баки с того самого момента, проводили большую часть времени в компании друг друга, они ели вредную еду, смотрели фильмы, рассказывали истории о себе и мстителях или просто молчали, наслаждаясь компанией друг друга. Они прятались в мастерской от всего мира и были счастливы. В один из таких вечеров Тони, наконец, смог услышать искренний смех Джеймса, и, наконец, понял, что счастлив и любим. ….Вот только чего-то все же не хватало….