***
Простота - необходимое условие прекрасного. Л.Н. Толстой
***
Однажды, гуляя по парку на окраине Бангкока, вместе со своей, как он тогда думал, будущей девушкой, Сарават увидел прелестную картину. Отец, наверняка из богатой семьи, держал маленького ребенка на руках, помогая тому рассматривать лепесток на дереве. Лица мужчины не было видно, но ребенок был определенно очарователен, пухлые губы, черные глубокие глаза, непослушные волосы, очаровательная улыбка, все в нем кричало о том, что его надо затискать. Мужчина в элегантном бардовом костюме опустил малыша, а тот начал смеяться и повалился в траву, папа лишь подхватил его и опять взял на руки. Мальчику было года 3-4, он прекрасно ходил, а так же очаровательнейше улыбался. Малыш повернулся в сторону Саравата и Пэр, протягивая ладошку папе, приятно и громко говоря: — Папа, лучку! — При этом уставив на него свои большие глазки-бусинки. Отец развернулся и наклонился к мальчику что-то шепча тому на ушко, в момент малыш засмущался, его щеки тронул румянец, а рука опустилась вниз, обхватывая штанину папы. — Шай, пошли. — Сказал наклонившийся отец. Гуантитанон* пытался разглядеть лицо, но пушистые волосы этого человека, не давали ему разглядеть мужчину, когда тот нагибался. Пэр шла посвящая всё свое внимание только Саравату, почти спиной повёрнутая к милой паре отца и сына, за которыми так пристально наблюдал Ват. В какой-то момент Пэр подошла настолько близко к ним, что сумела задеть плечо мужчины сумкой, и развалить ее содержимое. Мужчина и Пэр присели для того, чтобы собрать содержимое: помаду, телефон, паспорт, водительские права. Отец выпрямился, протягивая сумку Пэр. — Извините, мне очень жаль. — Улыбаясь, сказал Тайн, показывая наконец свое лицо. Сарват удивился, он никогда не видел настолько похожих детей и родителей, разве что у отца волосы были более светлыми и пушистыми, а глаза более выразительными, нежели глубокими. Гуантитанон признал, что никогда не видел столь очаровательных и молодых отцов, его жене наверняка повезло. Если бы Ват не видел его с ребенком, называющего его папой, то и не сказал бы, что мужчине больше 18 лет. Глаза отца округлились, а сын, почувствовав опасность и смущенность от того, что Ват разглядывает его, спрятался за длинные ноги своего отца, обтянутые дорогими бордовыми брюками. Малыш высунул пол лица, но когда увидел Вата, резко спрятался обратно. Ват улыбнулся на это, ему сто процентов нравился это ребенок. — Пэр? — Растерянно и испуганно спросил мужчина. — Что ты делаешь в Бангкоке? — Уже с наездом спросил отец. — Хм… Решила проведать своего малыша. — Отец посмотрел прямо Саравату в глаза, от чего тот чуть испугался. — Ой, это у нас кто? — Мило сказала женщина наклоняясь к малышу, папа быстро сделал шаг в сторону, закрывая собой испуганного ребенка. — Шайни, приветик? — Так будто очень часто его видела, сказала Пэр. — Папа, тетя меня знает?.. — Высоким голосом спросил ребенок, отец лишь погладил его по голове и взял на руки. — Нет, она просто угадала. — Грустно сказал Тайн, хрипя баритоном, и Саравату показалось, что он будь он певцом, объязательно красиво бы пел. — А теперь беги к Пи`Милу, он повезет тебя в садик, а я вернусь и заберу тебя, хорошо? — Спросил отец, но ребенок лишь сильнее сжал шею единственного знакомого в этой компании человека, пряча в ней свое личико и хныкая что-то на подобии «не хочу в садик». — Ну же, когда тебя заберу, куплю тебя новые кисточки, а теперь давай, беги к Милу. — Указывая на машину в конце парка и человека, который им махал, сказал отец. Шай спрыгнул с рук и побежал к машине. — Папа Мил! — Весело кричал мальчик, оборачиваясь и смотря на папу. — Шай, я твой папа, а это Пи`Мил! — Обиженно крикнул отец. — Он далил тебе цветы, значит он мой втолой папа! — Крикнул сын, пробежав половину пути. Тайн проследил за тем, чтобы малыш добежал до машины и залез в нее, а потом улыбка вмиг пропала с его лица, уступая место недовольству. – Пэр, почему ты в Бангкоке? — Еще раз спросил молодой отец, вгоняя Саравата в полный ступор. — Я имею право ездить куда хочу. — Изогнув бровь, ответила девушка. — Вы знакомы? — С искреннем интересом спросил Сарават, всматриваясь в недовольное, но красивое лицо молодого отца. — Сарават, знакомься, это Тайн – мой бывший. — С превосходством говорила Пэр, мол «Смотри, мой мужик лучше тебя». — Бывший муж. — Отчетлив проговаривая последние слово, сказал Тайн, а потом протянул руку Саравату, смотря на него без злобы, как на обычного человека, с которым только что познакомился. — Приятно познакомиться, Сарават, я Тайн Типакорн, один из главных инвесторов Таиланда. — Без хвастовства проговорил Тайн, утирая этим нос Пэр, мол, «Присмотрись, я лучше твоего мужика, но этим даже не хвастаюсь, и тебе не советую». — Почему Шайни не ходит в садик с самого утра? — С упреком спросила Пэр. — Ты его растила чтобы с такой интонацией спрашивать меня о моем ребенке?. — Он выждал секунду, а потом объяснил. — Я вчера обещал сходить с ним в парк вечером, но состоялись незапланированные переговоры, а после девяти он уже спит, пришлось его вместо завтрака в саду сводить его утром в парк. — Спокойно говорил Тайн. — Хм… Ты у нас такой честный. — Протянула девушка. — Я свои обещания и обязанности исполняю, в отличие от некоторых. — Говорил Тайн о понятнх только им с Пэр вещах. — Пэр, ты не говорила, что была замужем. — Сказал Гуантитанон, Тайн ухмыльнулся на это и повернул в Вату голову. — Ты только не говори, что она и про ребенка своего не рассказывала тебе. — С удивлением смотря на Вата, улыбнулся Тайн, в то время как Пэр вся от стыда и злости горела. — Так вот что я тебе расскажу… — Делая вид, что вспоминая, говорил Тайн. — Точно, она родила мальчика, с обещанием, что всегда будет любить его и своего мужа, что они будут самой лучшей и дружной семьей, а когда ребенку исполнился месяц, оставила его одного, свалив с карточкой и тачкой мужа. Конец. Так ведь, Пэр, я ничего не пропустил? — Повернулся он к девушке и, увидев ее выражение лица, продолжил. — Ах, точно, извини, совсем забыл, мальчик этот такой милашка, просто сияет и светиться изнутри, его кстати так и назвали Шайни, он примерно такого роста. — Типакорн показал примерно себе по калено. — И ты наверно мог видеть его. Теперь все. — Тайн, ты не имел права сейчас вмешиваться в мою личную жизнь и рассказывать моему парню все обо мне. — Серьезным тоном говорила девушка. — Пэр, я знаю. А ты не имела права приезжать в Бангкок, мы договорились, что ты больше не будешь лезть в нашу с Шаем жизнь, но ты решила, что мой город, самый лучший для похождений «со своим парнем». — Тайн вздохнул, потирая переносицу, его тон стал более серьезным. — Пэр, прошу пойми, он и твой ребенок, и ты тоже должна желать для него лучшего, у него сейчас сильные проблемы, ребята из сада издеваются над ним, из-за того что ему нравиться играть в куклы и дочки матери. Он не обычный ребенок, его привлекают мальчики, пожалуйста, если ты вернешься, он очень быстро к тебе привыкнет, а потом ты опять нас кинешь, оставляя у Шая огромное разочарование в себе и пустоту, так же как и со мной. Прошу, побудь тут максимум месяц, и уезжай, у него и так много проблем. — На этих словах Тайн поклонился Саравату и Пэр, а потом ушел, садясь в черную «BMW». Сарават и Пэр остались одни, но Пэр уже не щебетала так весело о всяком разном, она отводила взгляд и не подходила к Вату близко. — Почему ты бросила их? — Смотря на девушку спросил Сарава . — Я была не готова, а Тайн был слишком рад появлению ребенка, я думала, что привыкну к этому... Тайн помогал мне привыкать к разным вещам своей заботой и постоянными подарками, но когда родился Шай, я поняла что мне не нравился Тайн, который уделял почти все время малышу, а для ребенка я слишком молода. Меня больше ничего не держало, и я ушла. — Спокойно рассказывала Пэр, будто она такое каждый день проворачивала. — Я надеюсь, мы не перестанем общаться после этого. — Не перестанем, только запомни, я не соглашался быть твоим парнем, и ты не можешь так называть меня на людях. — Строго приказал Гуантитанон, видя в глазах девушки напротив радость и обожание, и ни капли жалости к Тайну с явно разбитым сердцем. — Конечно! Ну а раз уж мы приехали в Бангкок, через пол недели у Шая день рождения, надо поздравить. — Будто пытаясь быть хорошей перед Ватом, сказала Пэр. Но она не обязана так делать, Ват не поменял к ней своего отношения после случившегося, ведь ее прошлое, это только ее прошлое, и Сарават никто, чтобы судить ее за него.