Чашка горячего какао

Я уже подходил к ее дому. Завтра первый выходной этого лета.... Блядь, у меня сейчас все дни выходные...
 Так о чем я? А, вечер выдался на удивление прохладным, и это, черт возьми, не могло не радовать. Уже начало постепенно смеркаться.
 Свет фар проезжающих мимо машин создавал сотни движущихся теней. В наушниках играла очередная песня, заглушая собой шум вечно живого города. Еще одна песня, которая скоро надоест мне до тошноты. 
«Ну хоть сегодня с этой курицей состыковались. Уже три недели нихуя пересечься не могли. Взял бы у кого-то другого уже камеру, так нет...» 
Хотел написать ей сообщение: «Уже подхожу». Только достал телефон из кармана, а там она как раз пишет: «Я уже еду. Если ты у дома, то я готова фотик дать.» Снова вибрация, и снова сообщение от нее: «Могу просто вынести тебе, а можешь зайти на какао.» 
Не долго думая, отвечаю, что зайду на какао, уже предчувствуя, чем кончится этот визит. Подхожу к обшарпанной парадной, она как раз стоит там, ждет. Про себя отмечаю, что она слегка поправилась, а на лицо выглядит уже изрядно потасканной. Попытка скрыть это большим количеством макияжа только усугубляет положение. 
— Привет, — говорю.
 Прежде чем ответить, она обводит меня взглядом с ног до головы, ненадолго задержавшись глазами на моих джинсах в области паха.
 — Привет, — протягивает она слегка кокетливо и заправляет прядку прямых темных волос за ухо.
 Все это выглядит по-дебильному дешево и тупо.
 «Вот же идиотка» 
Наконец, поднялись. В подъезде пахло мочой и плесенью, в ее облезлой квартире не многим лучше.
 Пока чайник закипал, она принесла мне фотоаппарат. 
Я сидел за маленьким кухонным столом, она поставила две большие чашки и села напротив. Пиздела что-то... Кажется рассказывала про сегодняшний день, я не сильно вслушивался. А потом говорит, блестя карими, в свете тусклой лампы, почти черными глазами. 
— Я бы, конечно, оставила тебя дома, но я очень устала.
 Я ставлю чашку на стол, вытираю рот тыльной стороной ладони, смотрю в упор и спрашиваю, — и к чему это было сказано? Мол секс? 
 «Тупая пизда. Ну и смысл говорить это?» 
Потом эта дура опять пиздеть начала: про фигуру свою конченную, про ноги.
 «Блядь!... И так видно, что ты конченная? Что мне, сука, сделать? Подтвердить?» 
Я допиваю этот сраный какао, ставлю пустую чашку на стол и говорю, —
 давай, я тебе пару минут сделаю массах и пойду уже домой.
 Мы идем по узкому коридору в уже знакомую мне спальню. Тесная комната, в которой ничего кроме кровати, тумбы с телевизором и забитого всяким дерьмом шкафа не помещается.
 Она включает телевизор и ложиться на кровать, ждет.
 Я вырубаю свет. 
— Для обстановки, — говорю еле сдержавшись, чтобы не заржать.
 Присаживаюсь ей на ноги чуть выше колен, чтобы было удобно. Начинаю потихоньку разминать ей плечи. Снова начинает трындеть. Блядь, и минуты молча не может.
 Потом что-то спрашивает, конченное как всегда, типа: «Давно у тебя был секс?» и что-то вроде: «Как там твоя дама?», при этом выделяя последнее слово интонацией вроде пренебрежения или презрения. («Как будто ты, блядь, хоть в половину такая, как она...»)
 «Вот, нахуя спрашивать это перед тем, как я собираюсь тебя отодрать, косорылая ты сука?Утром, блядь, на маршрутке ее домой отправил... » 
— Нуу, не так давно был, — отвечаю, наконец, я, вспоминая предрассветный секс с рыжей ненасытной сучкой. 
«У нее хоть жопа пиздатая, — перевожу взгляд на задницу под собой, которую она во всю пытается выпячивать, — в отличии от тебя, блядь...»
 — Какая она? 
«Бляяяяяяяяаааааа....» 
— Горячая, — скупо отвечаю, чтобы отъебалась.
 — Ну, расскажи? 
— Та такое, как-то рассказывать не очень, — все же пытаюсь уйти от подробного описания.
 «Ты итак, блядь, до нее не дотягиваешь... Хочешь, чтобы у меня на тебя хуй вообще не вставал, тупая манда?!»
 — Ну пожалуйста... — и начинает эти сраные выклянчивания. Как же это бесит!
 Я еле сдерживаюсь, чтобы не выколотить из этой шлюхи дух, привстаю с нее, тянусь за телефоном. Со сцепленными челюстями начинаю искать видео в галерее, ложусь на ее спину, придавливаю своим весом и включаю первое попавшееся, снятое от первого лица в позе мужик сзади. Второй свободной рукой хватаю ее за патлы у затылка.
 Тихо ойкнув она молча смотрит мою домашнюю порнуху с выражением умственно отсталого дебила на и без того не самом прекрасном лице.
 — Блядь, я не знала, что ты такой... — наконец, выдает она.
 — Тебе и не нужно было что-то знать, — выплевываю я, почти срываясь на рычание. Потом, стискивая зубы, продолжаю. — У меня к тебе был другой подход, не правильный. Сейчас я уже понимаю, как нужно было.
 — У тебя есть видео со мной? — спрашивает со смесью настороженности и надежды.
 — Нет.
 «Зачем? Ты ж, блядь, хуйовая пиздец. Страшная как атомная война. Я ебу даже с какого ракурса тебя снимать, чтобы норм выглядело...» 
Показываю еще несколько. 
На одном из них рыжая делает мне минет, стоя на коленках. Изображение медленно перекатывается с движущейся макушки на зеркальную дверь шкафа. В отражении — я по-хозяйски сижу на диване, она голая, с ее, сука, белоснежной кожей, как у вампира, и большой круглой задницей, колдует губами над моим членом.
 — К тебе нужно было такой подход брать! — хватаю суку за горло и упираюсь хером в ее задницу.
 Она шипит что-то вроде «суукааааа!» 
Я запихиваю ей палец в рот, другой рукой сильнее тяну за волосы.
 В нетерпении слезаю с нее, не отпуская выкрашенные в черный патлы.
 — Если шалить, так уже серьезно.
 — Быстро расстегиваю и снимаю с себя штаны, переворачиваю суку на спину, сажусь сверху и, задрав ей футболку, начинаю облизывать грудь.
 Пизда начинает вырываться. Как будто она не об этом, блядь, мечтала!
 Даю ее легкую пощечину, чтобы перестала наконец брыкаться. Плотно закрываю ее рот ладонью, поднимаюсь к шее, оставляя по пути засосы на коже.
 Стягиваю с нее лосины, как же, блядь, кончено они выглядят на ее дряблых ногах и целлюлитной жопе. Хотя, в одежде она все равно выглядит лучше, чем без. Снова начинает рыпаться и я сажусь выше, доставая твердый член из трусов.
 — Нет! — почти визжит, как ебаная свинья. А в глазах читается «Да!».
 Я снова закрываю ее пасть ладонью, заставляя. Начинаю пихать в ее хуй, она уже особо не сопротивляется. Член легко входит в изрядно мокрую киску с уже отрастающими на лобке волосами.
 Держу ее запястья одной рукой, слезаю. Начинаю шарить второй рукой по кровати, искать ебучий телефон в полумраке комнаты. «Блядь, он же был тут!» Наконец, нахожу. Включаю камеру. 
— Нет! Нет! — кричит, зовет меня по имени. В глазах снова однозначное «Да!»
 «Вот шлюха» 
Я снова хватаю ее за горло, с силой стискиваю пальцы на ее шее.
 Она, хрипя, с выпученными, как у дохлой рыбы, глазами цепляется ручонками за мою руку. Обгрызенные ногти, короткие пухловатые пальчики. 
 «Дешевая шкура» 
Я продолжаю жестко долбить ее киску, попутно снимая все на камеру. 
Затем, не давая ей возможности встать, запихиваю член ей в глотку. Она давится, но сосет. По подбородку тонкими ручейками медленно стекают слюни.
 Потом поднимаю с кровати, практически тащу за волосы к трухлявому шкафу. Ставлю раком, грубо вхожу в ее щель. Слегка смачиваю большой палец слюной и засовываю ей в задницу.
 Она мычит что-то, как корова. Я просто продолжаю ее трахать в быстром темпе, загоняя ствол, как можно глубже, по самые яйца.
 Уже в изнеможении она просит со сбившимся от ебли дыханием:
 — Только... ах.. в рот... пожалуйста, — чувствует шлюха, что я уже скоро.
 — Ваш заказ принят, — недолго думая, отвечаю я, резко развернув ее кругом и бросив на колени. Быстро насаживаю ее голову на член, прежде чем кончить ей в глотку. Она давиться спермой, не может дышать. Начинает отталкивать меня от себя руками упершись мне в живот.
 Наконец, я отпускаю ее голову. Она кашляет, встает, шумно дыша. в полном шоке. Бьет меня кулачками в грудь. Один раз, второй, а потом обнимает.
 «Конченная ты шваль...» думаю я, но все же позволяю ей обнять себя.