Повелитель

Просторный, рябящий от золота и бирюзы зал, высоченные куполообразные потолки, украшенные фресками; витражные окна, едва ли пропускающие солнечный свет, устеленный цветастыми коврами пол. И самым ценным во всей этой роскоши являлся трон, на котором сейчас восседал мужчина с черными как смоль глазами и такой же черной душой. — Султан Мехмед, — Лале скромно поклонилась, — Вы посылали за мною? — Да, — кивнул он, при этом осматривая девушку с головы до пят, остановившись на ее мокром лице. — Вы отвратительно выглядите, Лале-хатун. К тому же темные платья Вам не идут. — После смерти дядюшки не прошло и сорока дней, Повелитель. Это традиция, — грустно улыбнулась Лале, вытирая тыльной стороной ладони проступившую слезинку. Он знал, как ей тяжело. Знал и давил на больное место при любой возможности. — О, поверь мне, дорогая кузина, отец не был святым и не заслуживает скорби даже дворовой собаки, — протянул Мехмед в ожидании бурной реакции девушки, но та лишь пожала плечами. Как бы она ни любила дядюшку, заменившего ей родителей, спорить с Султаном не позволяли ни силы, ни положение. — Но позвал я тебя по другой причине. Никях — обряд бракосочетания. Последние слова вывели Лале из некоего транса. Замужество. К этому юную хатун готовили ещё с детства — она знала, что станет женой какого-то важного Паши или, если повезёт, даже визиря. Это было тяжело осознать, но девушка смирилась. Смирилась до тех пор, пока не встретила того, кто надолго поселился в её сознании и сердце, того, кто стал главным героем ее тайных желаний. — Никях? — переспросила она в надежде услышать «нет» или «тебе послышалось». Но Мехмед молчал, а это означало только одно. — С кем? — Со мной, дорогая кузина, со мной.

***

Тихая летняя ночь. И такие же тихие всхлипы. Лале думала, что выплакала все слезы, скорбя сначала о Хасане, а потом о дядюшке, но нет. Сейчас она скорбит о своей любви. Юный валашский пленник заставил ее сердце биться вновь. Спокойнее только от того, что девушка так и не призналась парню в своих чувствах. Не успела. Боялась быть отвергнутой. А сейчас жалеет о своей трусости, ведь не ощутила, каково это — быть любимой, отдаться этому опьяняющему чувству сполна. — Влад по уши в тебя влю… — Не говори так, Аслан! — девушка резко прервала друга. — Это не так! — Все вы девочки такие. Врёте сами себе, а потом страдаете. Не веришь — не верь, но от правды не убежать, — улыбнулся рыжеволосый. — Если бы он влюбился, то сказал бы! — А ты ему сказала, Лале? Призналась? — Аслан помедлил, посмотрев на задумчивое лицо подруги. — А ведь он тоже думает, что ты не ответишь взаимностью.

***

Зачем Мехмеду этот брак? Дворец кишит наложницами, а он хочет взять в жёны Лале? Нет, дело точно не в стрелах Амура. И не в выгоде, ведь полезнее заключить брак с какой-нибудь заморской принцессой, чем с кузиной. — Все идёт по плану, Повелитель. Скоро мы засвидетельствуем наш брак перед Аллахом, и никто не помешает Вам добраться к Свету ее души.