***
— В чём разница у самоцветов и органических созданий? Яшма морщится, пытаясь прийти в себя, вспомнить, как оказалась в столь беспомощном состоянии. Тёмная пелена сходит с глаз медленно, нехотя. Руки сковывают цепи. Она дёргает ими, но результата это не даёт. Мёртвая синева глаз по ту сторону водяной глади — это первое, что она видит, едва открыв собственные глаза. — Если тебя ударить, ты почувствуешь боль. Если ударить по камню, боль будет сильнее. Это защитная реакция, — спокойно поясняет Ляпис. — Камень даёт понять, что твоё тело в опасности. Камень паникует, когда в опасности он сам. Органики тоже чувствуют эту боль. Лазурит всё та же, ни капли не изменилась: безразличный взгляд, сжатые губы; разве что брови чуть нахмурены — но что-то всё равно поменялось. Липкий, противный страх медленно оплетает камень Яшмы от этого зрелища. — Что есть мы? — задаёт Ляпис философский вопрос. Вода резко заполняет собой всё пространство вокруг, и граница, разделяющая их, исчезает. Лазурит прижимается к Яшме, глядя снизу вверх немигающими глазами. Её рука так же тянется вверх. — Камень? — ладонь оглаживает нос. — Оболочка? — переходит на щёку. — Или что-то другое? Яшма не отвечает, пытаясь перехватить контроль над слиянием. Их снова разделяет граница, но она снова нижняя. Осознание этого бесит до зубного скрежета. — Слишком много на себя берёшь, голубоглазка, — зло ухмыляется она. — Ты уж точно ничто. Пустышка. Все вы, предатели, пустышки. — Малахит движима желанием убивать, — мечтательно произносит Ляпис, игнорируя слова Яшмы, и уточняет: — Твоим желанием. Она рвётся из цепей так остервенело, что мне тяжело её удерживать. — Так не держи её, — приторно сладко урчит Яшма. — Пусть выпустит пар. Всем полезно бу… — она прерывается на полуслове, заслышав издалека странный звук, которого никак не могла расслышать. Ляпис лишь тихонько посмеивается. Они здесь одни, но звук всё не прекращается. — Крики я слышу постоянно. Наслаждайся. Прислушавшись, Яшма действительно распознаёт крик, а Ляпис она уже не видит вовсе: на её месте какая-то мелкая Аквамарин, упорно втолковывающая что-то про службу Родному миру и преданность Алмазам. Яшма протирает глаза, и всё равно видит Аквамарин. За её спиной по телу Лазурит — другой, незнакомой Яшме, — пускают слабые молнии дестабилизатора, и та кричит, не сдерживая голос. — Верность Родному миру, — вещает Аквамарин тем временем, — очень важна среди самоцветов, она поощряется и вознаграждается! Любая информация о мятежниках будет полезна, просто подайте нам знак, что вы согласны сотрудничать. — Но я не знаю никакой… — растерянно бормочет Яшма, глядя на маленькую шпионку. Лазурит издаёт какой-то особенно пронзительный вопль. — Т-то есть я знаю, но!.. — Я слышала, что мятежники привязаны к людям. Приведите одного из… Яшма усиленно тянет за цепи, коими скованы её руки, слышит удивлённый вздох, вырывается из навязываемых ей воспоминаний. Пространство вокруг вновь заполнено водой, а Ляпис прижимается вплотную. — Меня таким не проймёшь, — шипит Кварц. Лазурит доверчиво поднимает голову, в её глазах — искорки безумного веселья. — Я только начала.***
Чтобы не потеряться среди чужих воспоминаний и не потерять саму себя, Яшма считает. Она считает количество заключённых, подопытных — мятежников? — пока что она не решила, как их называть. Счёт уходит за один десяток, быстро сменяет второй. Чужие камни царапают, удерживая самоцветов в сознании, не позволяя им потерять оболочку. Вой стоит такой, что у Яшмы болит голова. Отрадно было видеть осколки, потому что они уже не могли чувствовать; радость оказалась мимолётной. — В воздухе уже давно витает идея, — звенит незнакомый голос, — о том, что будет, если соединить два разных осколка и позволить им срастись? Ужас прозвучавшей фразы доходит до Яшмы не сразу. Она хмурится, глядя на показываемую картинку, и сглатывает, понимая, что осколки действительно соединили между собой. — Хватит! — взывает она к Ляпис, зная, что это бесполезно. Она рвётся из слияния прочь, больше не пытаясь в нём удержаться, но чувствует, что держат её, и единственная тому причина — Ляпис ещё не всё показала. — Я так тебя ненавижу… — с чувством произносит Лазурит. — Ненавижу каждого из вас. Ненавижу всех. Вы все!.. Нестерпимая боль пронзает камень Яшмы: словно его раскалывали наживую, не убрав для начала оболочку, позволяя прочувствовать всё в мельчайших деталях. — Из-за вас я стала такой!!! — Не из-за меня! — пытается оправдаться Яшма, но Ляпис её не слышит. — Всех вас ненавижу!!! — и круговорот новых ощущений уносит прочь. Яшма сбивается со счёту.***
Даже будучи на грани, Ляпис её не отпускает. Это упорство удивляет, вызывает уважение; она стремится передать все свои душевные травмы Яшме, стремится высказаться хоть кому-то в полной мере. Она, как самая настоящая садистка, желает причинить кому-то такую же боль, какую испытала сама. Яшма ненавидит её в ответ. — Они приводили моих близких подруг, ты знала? — безжизненным голосом говорит Ляпис. — Таких же Лазуритов, которым не повезло. — У нас не бывает друзей, — на автомате отвечает Яшма. — Теперь их точно нет, — усмехается Ляпис и затихает. Сейчас самый подходящий момент, чтобы всё перевернуть: спихнуть зарвавшуюся Лазурит и взять всё в свои руки, но она и так измотана. Можно немного помедлить. — Мы… мы могли бы… могли бы подружиться, как ты говоришь, — и на этой фразе Ляпис разразилась громким смехом. — Никакой дружбы, Яшма, — продолжает смеяться она, глядя на противницу сквозь толщу воды. — Никаких связей. У нас не бывает друзей. Если у нас с тобой будет следующий раз, — Ляпис закрывает глаза, — я продемонстрирую тебе все эти ужасы вживую. Яшма давно потеряла счёт времени, но абсолютно уверена, что ещё до слияния подобную угрозу восприняла бы с усмешкой. Ляпис никто, она — всего лишь Лазурит, они не созданы для войны и возможных кошмаров, которые война с собой приносит, но сейчас её пробирает ледяной ужас. «Следующий раз» — это если их разъединят. «Следующий раз» — если после разъединения Яшма посмеет приблизиться к Ляпис снова. «Я достану твоих соратников из-под земли, Яшма». «Я мучительно буду пытать их на твоих глазах». Яшма перетягивает цепи на себя. Ляпис, сполна насытившись чужими страданиями, отдаёт их без особого сопротивления.***
«Малахит движима желанием убивать» — весьма странная формулировка. Ляпис сказала именно так, подчеркнув, что это желание слияние унаследовало от Яшмы. Желание Яшмы — отомстить, но никак не убивать. «Малахит лучше знать», — раздаётся насмешливый голос Ляпис в голове. Он настолько глубоко проник внутрь, что вытащить его оттуда кажется задачей из ряда вон выходящей. Ляпис словно призрак, следующий за Яшмой повсюду. Весьма жестокий призрак. При всём ужасе слияния с ней, Яшма всё равно не перестаёт думать о том, какой же силой обладало это слияние. Ляпис невероятно сильна, но ей нужен кто-то, кто выдержит эту силу, кто сумеет с ней совладать. Кто-то, на ком она сможет срывать свою злость, если в том окажется нужда. «Ты не выдержишь», — смеётся призрачная Ляпис. Она — камень преткновения для Яшмы; то, чем она страстно желает обладать и что страстно желает уничтожить. Но встреча с Ляпис на корабле рядом с фальшивой Розой Кварц вырывает из Яшмы нервный смешок. Лазурит мнётся, прячется, пытается избежать контакта глаз, боится. Значит, играет на публику невинную жертву. Пытается забыть. Такое забывать никак нельзя. — Ты держишь свой щит не в ту сторону, — Яшма усиленно давит рвущийся наружу смех, глядя на миниатюрную Розу Кварц. — Это её стоит бояться. — Это неправда… — Ты меня не обманешь. Я не знаю пощады, но ты… ты просто чудовище… Ляпис отходит назад, пугается каждого шороха: она сейчас снова та самая несчастная Лазурит, которой Яшма увидела её в первый раз. Строит из себя невинную овечку, хотя давно ею не является. Яшма хватает её за руку, готовая подыграть и исполнить любую прихоть, падает на колени, преклоняет их с просьбой: — Давай снова станем Малахит, — и видит в глазах напротив знакомый блеск буквально на мгновение. Их мёртвая синева умело скрыта за скорбью и печалью, но Яшма всё равно видит. Ляпис словно хищный цветочек, заманивающий добычу своей невинностью, который сейчас пытается забыть о своей настоящей природе. — Зачем тебе это?.. — Мне открылась суть слияний. Ты дала мне понять. — Я была жестока! Мне нужно было кого-то ненавидеть, кого-то обвинить!!! — Я выдержу твою силу, — клятвенно заверяет Яшма, не отрывая от Ляпис взгляда. — Срывайся, злись, передай эту силу Малахит! Мы будем неудержимы, мы… я буду тебя сдерживать! — Мне это не нужно, — совсем тихо шипит Ляпис, поморщив лоб. Специально так, чтобы их не услышала Роза Кварц. — Вся эта ненависть мне не нужна. — Малахит была лучше нас обеих, и ты это знаешь. — Нет, — твёрдо произносит Лазурит. Яшма краем глаза замечает столб воды сбоку. — Это не я чудовище. Чудовищем меня сделали такие одержимые фанатики, как ты.