Sharp Edges

      Сумерки мягко и незаметно прокрались в заброшенный и давно забытый людьми «Мир Интересностей» неподалёку от перекрёстка Процветания. Тишина и холод пролились на горячий песок и объяли каждую раскалённую песчинку мёрзлой стужей. Уставшие скаги заканчивали грызться за добычу, муравьи-пауки зарылись в песчаные норы, парящие в небе ракки последний раз облетали свои территории перед сном. Пандорская пустыня во всю готовилась встречать приближающуюся ночь. А тем временем двое бывших искателей, схваченных загадочным незнакомцем, намеревались прервать свою байку на самом интересном месте.       — Это крайне любопытно, — послышался очередной безэмоциональный комментарий из-под маски, полностью скрывавшей его лицо.       В темноте она стала светиться ярче, чем обычно. Но это лишь игра света. Потому что за всё то время, что Риз и Фиона видели похитителя, его глаз оставался неизменным. Будто в маску просто вставили лампочку. Да и то обычная лампочка за тот же промежуток времени выдала бы больше эмоций, чем этот чёрствый циклоп.       — Я бы не сказала, — скептично протянула Фиона. — Я имею в виду, рано или поздно Пандора приведёт тебя к Хранилищу.       — Я… с ней согласен, — нехотя пробубнил Риз и отчего-то нахмурился. Подобные фразы всегда давались ему тяжело.       — Да уж, такое нечасто случается, — удивился незнакомец, причём без грамма удивления в голосе. — Так… что случилось потом?       — Эмм-мм-м…       — Ну-у-у… Это рассказ не на один вечер, — сказала Фи с очевидным намёком. Порезанная бровь хитро приподнялась. — И, мне кажется, мы уже и так слишком много рассказали.       — Много, но недостаточно.       Похититель изъяснялся всегда кратко и предельно понятно, редко, но метко стреляя угрозами. Пойманные искатели уже давно смекнули — он не из тех, кто будет долго упрашивать. Однако, несмотря на свою немногословность, было в его речах что-то, что успело их насторожить. Странные замечания, наводящие вопросы, подозрительная заинтересованность в отдельных моментах… Их похититель определённо что-то знает, а иногда знает даже слишком хорошо. Это стало ещё сильнее бросаться в глаза, когда речь зашла о проекте Гортис, связанным с Хранилищем. С другой стороны, только полный идиот подумает, что из всей той истории, что с ними приключилась, Хранилище его интересовать не будет. С самого начала было ясно, что ему не те 10 миллионов нужны.       — Это может подождать до утра? — исподлобья спросил Риз. Наглые глаза косо смотрели из-под опущенных бровей, а тонкие губы упрямо поджались, окрасив вопрос в капризное нахальство.       Какое выражение лица похититель скрывал под маской после его вопроса, представить было нетрудно. Он какое-то время помучил самонадеянного гиперионца томным молчанием, попутно сверля его лицо бездушной жёлтой лампочкой, а потом покрепче сжал в своих руках дробовик, да так сильно, что кожаные перчатки заскрипели. Сказать, что Риз от такого здорово занервничал, — ничего не сказать. Незамедлительно было принято решение понизить градус агрессии по отношению к себе и объясниться:       — Просто мы уже немного устали…       Фиону совсем не смутил тот факт, что Риз говорит за них обоих. Её больше волновало другое: насколько сильно ему сейчас зарядят по лицу и зарядят ли вообще? Предъявлять какие-то требования человеку, который смачно вырубил тебя прикладом дробовика, связал и пронёс через половину пустыни под угрозой застрелить… ну… неразумно. Почему Риз игнорировал здравый смысл — для неё оставалось загадкой, хотя она и сама порой дерзила этому уроду не меньше. Благо мысль о том, что одного рассказчика ему хватит за глаза (и желательно не слишком острого на язык), иногда подавляла желание высказаться. Поэтому в данный момент Фи безучастно держалась в стороне, прикидывая возможные расклады. После очередного игнорирования незнакомец наконец соизволил ответить:       — Ладно. Продолжим утром.       Он опустил дробовик и направился в укромное место в углу помещения, после Фиона услышала, как Риз облегчённо сглотнул. Неужели пронесло? Неужели он и вправду смог договориться? А для Риза это уже не было чем-то сверхудивительным. Он давно привык вынюхивать любые возможности и в самый правильный момент хватать их за хвост. На Гиперионе по-другому никак, он любит таких всей душой, а иначе мыслящих оставляет на обочине жизни без права на успешную счастливую жизнь. Риз взглянул на шляпницу с самодовольной ухмылкой, аля посмотри — какой я герой, но вместо похвалы та лишь пренебрежительно увела от него взгляд. Да, может, она была рада, что всё так закончилось, но одновременно с тем и не отказалась бы посмотреть, как ему бы хорошенько врезали по роже за дерзость. По крайней мере, будь она на месте похитителя, то наверняка бы так и поступила. Ведь иногда он словно специально напрашивался на звездюли. Неужели жизнь на Пандоре его совсем ничему не научила? А, может, её просто бесило, что риски этого самонадеянного камикадзе так часто себя оправдывают. Завидовать плохо, Фиона.       Костёр, разгоревшийся в середине их привала, трещал и брызгался искрами. Припозднившиеся скаги уже допели свои хриплые арии и разбежались по норам. Песок полностью остыл, ночь заботливо укрыла обожженную пустыню от палящего светила и запестрила звёздами. Стало настолько холодно, что на выдохе белело и быстро растворялось слабое облако пара. На удивление искателей, их похититель устроился в самом тёмном углу, подальше от костра. Теперь его было совсем не разглядеть, только жёлтая лампочка загадочно светилась в окутавшем его мраке. Он прислонился спиной к уцелевшей стене и, не выпуская из рук гиперионский дробовик, внимательно наблюдал за пленными. Они же сидели спина к спине рядом с костром, согнувшись от холода в три погибели. Фиона, недовольно прищурив глаза и надув губы, глядела в излучающую тёплый свет маску. Ей было интересно: как через неё вообще можно что-то увидеть? С виду она казалась совсем неудобной для обычного человека. Пришлось припомнить много имён, с кем они когда-то имели дело. Увы, точно опознать похитителя так и не удалось. Предположений накопилось как звёзд на небе. Он подходил под всех и одновременно не подходил ни под кого. Человек ли это вообще? Он смотрел на неё так же пристально, как она на него. Словно бросил ей вызов. Фиона его принимать не стала. Вдруг ненароком разозлит? Лучше не рисковать.       — Как же он нервирует, — шёпотом проворчала воровка, отведя взгляд в сторону.       — Он здесь такой не один, — послышалось едкое замечание из-за спины.       — Столько времени провёл на Пандоре, а за языком следить так и не научился. Такими темпами ты здесь долго не протянешь.       Фиона сначала очень удивилась, когда незнакомец притащил с собой живого Риза. Она уже около года пребывала в твёрдой уверенности, что он расшибся вместе со станцией. Или его избили и пырнули в какой-нибудь подворотне. А может вообще загрызли скаги. В крайнем случае, переехали бандиты на грузовике. Все варианты звучали вполне правдоподобно. Уж явно правдоподобнее того, что он каким-то образом избежал смерти на Пандоре, шатаясь не пойми где, ещё и в одиночку. Но нет, вот он — скользит по песку, с новой, ещё более прилизанной чем раньше стрижкой и в ещё более вычурной для Пандоры гиперионской одежде, прямо говорящей о том, как он всех местных жителей на одном месте вертел. На щеке красуется ушиб (как же неожиданно), а изо рта льются тонны лжи и хвастовства. Ей не нужно было долго разглядывать, чтобы убедиться в том, что незнакомец тащит именно его. Почему-то присутствие Риза Фиона всегда чуяла очень остро, это ощущение ни с чем не спутаешь. От этого гиперионца всегда веяло чем-то таким, что выделяло его на фоне других. Фиона так и не разобралась — что именно. Когда он при встрече назвал её лживой пандорской дрянью, её настроение стало напоминать толпу разъярённых людей с вилами и факелами, где затесался один странный невооружённый человек, который ликовал и радовался из-за встречи с ним. И не приведи Вселенная он покажется наружу, она так позориться не будет. Накидает ему пыли в рот и скажет всё, что думает.       — А мне не очень-то и хочется тут долго протягивать, — пожав плечи, ответил Риз. — Мне кажется, я и так уже здесь провёл слишком много времени.       Он опустил взгляд и каблуком ботинка стал небрежно выводить невнятные рисунки на полу, который покрылся толстым слоем песка. Если раньше он обжигал, то сейчас, полностью остыв, от него мёрзнет всё тело, ещё и колется противно (впрочем, не только он). Благо похититель так милосердно уступил им место у костра, вдобавок обделив своим присутствием.       — Раз тебе тут так не нравится, тогда почему ты ещё на Пандоре? — справедливо упрекнула Фиона.       — Хм, и вправду. У меня же ракеты и межпланетные крейсеры по карманам распиханы. Башкой-то думай, — так же упрекнул он её в ответ. Словно они соревновались в том, кто лучше нахамит.       Она его тяпнет. Он её в ответ. Она снова на него огрызается. Он огрызается в ответ. Впрочем, стоило ли ожидать чего-то другого? Их непредвиденное расставание произошло спонтанно, несуразно и подло. В один миг стали друг для друга предателями, причём не подозревая. И только всё более-менее устаканилось, они об друг дружке почти позабыли, — появляется непонятный допросчик и заставляет их копошиться в прошлом. От воспоминаний, где они когда-то радостно называли себя грёбаной командой, которая поможет в любую минуту и преданно защитит от всех опасностей, на душе становилось противно. Бывшие друзья превратились в заклятых врагов. Один — наглый обманщик, а другая — сбежавшая крыса. Ни при каких обстоятельствах их встреча не стала бы похожей на дружеские посиделки. Впрочем, они их и не хотели. Ещё бы сто лет друг друга не видели, и были бы этому несомненно рады.       Когда Ризу порядком поднадоело издеваться над песком, он осторожно повернул голову в сторону незнакомца. За всё это время он так ни разу и не шевельнулся. Такой выдержке можно только позавидовать. На первый взгляд могло показаться, что он уснул или вообще умер. С этой уродской маской хрен разберёшь — спит он или нет. Злится или настроен нейтрально. Ударит или оставит в покое. Для Фионы лицо — один из главных стукачей сокровенных мыслей собеседника. Если знать, конечно же, как с ним обращаться и замечать даже самые неприметные изменения. К счастью, Фиона это умела. К сожалению, маска блеснуть знаниями не позволяла. В таком случае голос должен прийти на помощь, но и тут проблемы. Голос у похитителя был хриплый и безэмоциональный, как у какой-то машины. При таком раскладе, единственным докладчиком оставался дробовик. Только он давал точно понять — когда терпению пришёл конец.       — Как он умудрился тебя схватить? — послышался шёпот Риза из-за спины.       Мошенница тяжело вздохнула и закинула голову наверх, обдумывая ответ. Ей было слегка стыдно об этом рассказывать, ведь она попалась так глупо. С другой стороны, Риза же он тоже как-то схватил. Но это же Риз. Такая глупая оплошность уже не навредит его репутации, ведь её и так нет. В глазах Фионы.       — Он вырубил меня дробовиком, а очнулась я уже связанная.       Не обязательно же вдаваться в подробности, верно? А так звучит вполне брутально. То, что с её компаньоном он провернул такой же номер, у неё сомнений не возникало. Удар на его щеке выглядел очень сочным. Фионе даже стало жалко, что это не её работа.       — А тебя он как нашёл? — вопрос Фионы прозвучал довольно монотонно, словно ей это было неинтересно. Что, впрочем, недалеко от правды.       — Мне пришло сообщение на ЭХО-ком. Якобы от тебя.       Такое признание мигом её оживило. Теперь ей реально стало интересно: на какого вида крючок похититель его поймал. Она повернулась к своему бывшему товарищу настолько, насколько это было возможно в её состоянии, и остановила взгляд на его шее, которая от холода покрылась мурашками.       — И что «якобы я» там написала?       — Ну… — Риз сделал паузу, тихонько выдохнул и опустил голову. Он уже пожалел о том, что начал этот разговор. Но раз уж начал, то будь добр закончить. — Ты извинилась за то, что кинула меня, а потом попросила встретиться, так как появилось какое-то важное дело.       — Пф, бредятина какая, — усмехнувшись, фыркнула Фиона и отвернулась от его затылка.       — Действительно, — согласился Риз, но ему, в отличие от неё, смеяться совсем не хотелось. Цинизма в этой аферистке порой было не меньше, чем в самом беспринципном гиперионце на Гелиосе. Нужно было соврать.       Его голос сделался таким расстроенным, что Фиона на секунду почувствовала себя виноватой. Её даже умиляло то, что он пошёл к ней мириться после первого же её сообщения. Ведь даже не побоялся, что это может быть ловушкой. Неужели так надеялся на то, что это правда?       — Он тоже заманил тебя сообщением «якобы от меня»? — предположил Риз.       — Нет, — ответ её прозвучал твёрдо и уверенно. Даже слишком. Врёт? Наверняка.       Риз знал, что она мастерски умеет обманывать, этого у неё никогда не отнять. Впрочем, он и не рассчитывал на честный ответ. Излишне решительным «нет» она себя и выдала. Слишком хорошо врёт. По крайней мере, Риз считал, что её раскусил.       — Чем занималась всё это время? Обворовывала бедных людей в проулках? — прозвучал неожиданный вопрос.       На лице Фионы промелькнула презрительная ухмылка от его жалкой попытки надавить на совесть. Какой низкий и уже избитый приём — упрекнуть её в воровстве. А когда она вспоминает, что говорит ей это человек, который буквально за один день украл у собственной корпорации больше, чем она наворовала за всю свою жизнь, — становится и вовсе смешно.       — Допустим. И что дальше? — холодно парировала она.       — Ничего, — помотал головой. Ему словно приносило удовольствие осознание того, что он не на её месте и не грызётся за каждую копейку.       — А ты чем занимался? Развлекался с Джеком? Корчил из себя президента?       В этот момент презрительная улыбка перекочевала от Фионы к Ризу. Применила его метод «остро» задеть собеседника и демонстративно унизила у него же на глазах. Почему взаимные надругательства так их раззадоривают? К слову, Джек ведь заковал доверчивого программиста в кресло президента без его разрешения, но ей-то какая разница? Главное, докопаться.       — Как ты угадала? — защитился Риз, отшутившись. Сейчас его самодовольство, на удивление, сыграло ему на руку. — Я целыми днями ходил по обломкам и представлял, как бы я выкидывал своих подчиненных в космос. Получал от этого дикое удовольствие. Неужели в нём проснулась самоирония? Как мило.       Странно, но им обоим начало это даже нравиться. Видимо, чувство ностальгии и приятные воспоминания ударили в голову. Или им просто-напросто по определению нравилось унижать друг друга. Это же такое удовольствие — слиться в равной перепалке с достойным оппонентом. Оба — люди азартные, с характером, для них это удовольствие вдвойне.       — Новая шляпа?       — А-ха…       — Она выглядит… — чертовски круто... нет, это прозвучит странно, — пыльной. К чему он это сказал?       — Сам ты пыльный, понял? Понял. А зачем я вообще хочу начать с ней нормальный диалог? Очевидно же, что из этого ничего не выйдет.       — И твои новые шмотки выглядят уродливо.       — А вот сейчас не понял. Что с ними не так? — серьёзно поинтересовался Риз, для него это было важно.       Фиона тоже развернулась к нему, что было очень трудно проделать, будучи связанной. Попыталась разглядеть его одежду, но со спины оценить наряд полностью было весьма проблематично, да и то, что он был связан от плеч и до пояса, наложило отпечаток. Но, несмотря на всё это, Фиона не могла не заметить, как чёрный цвет его красит. Он даже неплохо стал гармонировать с её одеждой. Но она же уже сказала, что его новые шмотки выглядит уродливо. Придётся применить план «старая шарманка».       — Ты в них выглядишь, как как самодовольный кусок дерьма, — предсказуемо выдала аферистка, смотря в его надменный профиль, и снова отвернулась.       Риз тоже бегло её осмотрел и ответил:       — Ты тоже. Неправда.       Но повредничать же надо. Хоть Ризу и не составляло труда признать, что у Фионы всегда был свой крутой стиль.       Костёр продолжал потрескивать. Фиона спиной почувствовала, как Риз начинает всё больше дрожать. Замёрз. В следующее мгновение было слышно, как гиперионец громко, с некой злобой, выдохнул и пробурчал:       — Грёбаная планета. Почему у вас всегда всё из крайности в крайность?       О том, как гиперионец недолюбливает их родную планету, она с сестрой уже была наслышана, причём от него самого же. Он никогда этого не скрывал. Напоминал при первом же хорошем поводе. Благо для него таких всегда было предостаточно. Он был уверен, что и Пандора к нему относится так же — с ненавистью. Хотя последний год он начал думать о том, что его ненавидит не только Пандора, а вообще весь мир. Каким образом он умудрился настроить мир против себя — непонятно даже ему. А Фиону капризы Риза уже не столько раздражали, сколько веселили.       — А ты подсядь поближе к огню, чтобы согреться… Ещё ближе. Давай-давай, — хитро подталкивала она, смотря на то, как он подсел ближе к огню, но затем передумал.       — Ты думаешь, я не вижу, что ты пытаешься сделать? Предупреждаю заранее, у тебя ничего не выйдет.       Она бы очень удивилась, если бы он не понял её шутку и реально бы сел задницей в костёр. Благо, он оказался не совсем кретином.       — Поверь Риз, если бы я захотела тебя убить, то сделала бы это максимально зрелищно. Толкнуть в костёр… слишком примитивно и дёшево.       — Ага… Кинуть на падающей станции — вот что действительно зрелищно.       Фиона вздохнула и закатила глаза. Неужели они всё-таки пришли к этой теме? Он ведь думает, что его бросили там намеренно.       — Хочешь об этом поговорить?       — Зачем? Мне кажется, тут и так всё предельно ясно — вы бросили меня на Гелиосе, а сами свалили.       — Мы тебя не бросали.       — А, ну да, я так и подумал. Они меня не бросают. Просто сваливают без меня, когда я чётко сказал им: «только не оставляйте меня здесь». Как я сразу-то не догадался, — по его саркастичной интонации, Фиона поняла, что он твёрдо уверен в свой правоте. Даже если бы ему предоставили неоспоримые доказательства, он бы им не поверил. Он не будет верить ни единому её слову из принципа. Хочешь поругаться? Ну, давай.       — Ну, не стояло, наверное, скрывать свою крепкую дружбу с мёртвым психопатом. И, может, тогда бы мы тебя не оставили.       Брови Риза резко сомкнулись от удивления.       — Подожди, ты это серьёзно? — недоумевая, он резко повернулся в её сторону настолько, насколько возможно. Разумеется нет, идиот. Никто вообще не собирался тебя там оставлять, так просто вышло. Но раз уж ты сам это начал… Фиона от злости сделала глубокий вдох и закрыла глаза. На выдохе её ноздри раздулись от раздражения. Ведь хотела объясниться, но нет. Он ничего слышать не желает. Может, и правильно делает, учитывая профессию Фионы, но это определённо не тот случай. Тишина душила и напрягала. Так и не услышав от неё ответа, Риз осмелился спросить ещё раз, но уже более напористо.       — Фи, вы серьёзно оставили меня, потому что я поздно рассказал про Джека? Боже, зачем мы вообще начали эту бессмысленную грызню? Фиона продолжала молчать. Он ведь в любом случае ей не поверит. Всё равно будет стоять на своём, что она его предала, а все её объяснения — ложь. Но вот до логичного вопроса: «А зачем ей сейчас понадобилось врать?» он не додумается.       — Фиона…       — Да! — наконец ответила она. Это ты хотел услышать? Теперь можешь радоваться тому, что «вывел меня на чистую воду».       Риз опустил голову, вновь поводил каблуком по песку, со злобой прикусывая нижнюю губу. Он прокусил её так сильно, что на кончике языка появился едкий привкус крови. Риз запрокинул голову наверх и вздохнул, горячий пар растворился в холодном воздухе пустыни. Руки сжались в кулаки. Хотелось её ударить, но даже если бы он не был связан, то не стал бы этого делать. Никогда не приветствовал её методы решения вопросов и даже не хотел начинать. Да и рука у него не тяжёлая, толку-то? Пришлось бить словами.       — Какая же ты всё-таки сволочь, Фиона.        Слова Риза, словно стрела, вонзились в её мысли и прочно в них засели. Она не могла различить: отчего он так злобно выругался. Неужели раскусил, что она врёт? Или поверил, что она сказала это серьёзно? Почему-то больше верилось во второй вариант. Почему он вообще не допускает возможности, что у нас с Сашей могли возникнуть проблемы? Чёрт, да меня даже не было на том корабле, который его «бросил». А я для него уже враг номер один.       — Кретин, — не сдержалась Фиона, опустила голову и рассекла каблуком песок.       Оба ненадолго замолчали, угрюмо смотря себе в ноги. Фиона уже не видела смысла ему что-либо доказывать. Пускай остаётся в его глазах предателем, раз он наотрез отказывается её слушать. Если он настолько идиот, чтобы упорно всё это время верить в то, что они его при первой возможности кинули — может и действительно не стоит. Ей было противно от мысли, что Риз о ней такого мнения. Может, она и кидала незнакомых ей людей ради денег, но близких — никогда в жизни. Риз успел сделаться довольно близким для неё человеком за всё то время, что они провели, будучи командой. Она даже и не думала о том, чтобы его предавать. Даже после того, как вскрылась правда про Джека.       — Я не думал, что он так с нами обойдётся, — донеслось со спины тихое огорчение. Серьёзно? Кажется, одержимость Джеком превратила его мозги в кашу. Насколько нужно быть слепым, чтобы не различить: что человек тебя использует?       — А на что ты рассчитывал, Риз? Что он будет тебя слушаться и бескорыстно помогать нам?       — Я немного не так выразился, — поправился он. — Я надеялся, что Джек так не поступит. Но почему-то всё равно подозревал что-то нечистое. В противном случае я бы не рассказал и не предупредил вас о нём… Думал, вы мне поможете в случае, если что-то пойдёт не так. Но, как оказалось, и вам доверять не следовало.       — Риз, ещё раз повторяю для особо одарённых, мы тебя не бросали, — твёрдо сказала Фиона, чётко проговаривая каждое слово. Может, хоть в этот раз он захочет выслушать? — Так просто вышло. Неудачное стечение обстоятельств.       — Ну, да, — раздалась надменная усмешка. — Неудачное стечение обстоятельств, называемое «мы бросим тебя, потому что в твоей голове засел Джек». И как с ним разговаривать?       — Какой же ты дурак.       — Зато не кидала. Он ведь специально меня провоцирует…       По бойкому движению за спиной Риз определил, что у его собеседницы конкретно зачесались руки из-за острой нужды кого-нибудь ударить. Если бы её не сдерживал скотч, то он бы уже, наверное, был избит.       — Как только я освобожусь — мой кулак твоё лицо не пропустит, учти.       — Уже жду не дождусь.       Фиона упустила тот момент, когда его реальная обида превратилась в обычную провокацию. А он только и хочет продолжать. Он бесит её, просто потому что может. Ещё и время удачное подвернулось. Связанная она ему ничего не сделает. Разве что только языком ударит, но Риз уже к этому привык. Да, она умела очень точно и метко бить его оскорблениями, выводя наружу комплексы и высмеивая то, что ему дорого, но это уже стало не обижать, а скорее надоедать. Поморщится, да забудет. Его чуть завышенная самооценка слишком прочно укрепилась, чтобы её пошатнула какая-то воровка с Пандоры.       — Эх, разговоры с тобой меня так утомляют, — пожаловался Риз, громко зевнув. — Я, пожалуй, спать.       Он нагло запрокинул голову на плечо аферистки, после чего та почуяла на шее его тёплую кожу и мягкие, густые волосы. Ощущение было настолько приятным, что мурашки пробежались по телу, а желание в то же мгновение спихнуть его в костёр резко пропало. Насколько же он любил играть с огнём, ведь даже не боится возможных последствий. Верит в то, что она сама не освободится, поэтому позволяет себе слишком много. Очень недальновидный поступок с его стороны…       — Ты порой все границы переходишь, — услышал он прямо над ухом, её дыхание грело скулу и уже обмёрзшее ухо. Несмотря на холодность к гиперионцу, которую Фиона каждый раз при хорошей возможности открыто демонстрировала, от её голоса всё равно веяло какой-то скрытой нежностью, будто она и не упрекает его вовсе.       — Я знаю, — ответил он так самодовольно, словно этим хвастается, а впрочем чем это не повод для хвастовства? Он повернулся к ней и теперь вплотную смотрел на её огненную прядь и оливковую кожу. Он даже заметил, как Фиона, отвернувшись от него, немного улыбнулась. — Спокойной ночи.       Когда Риз тоже от неё отвернулся, Фиона одним лёгким движением головы опрокинула шляпу себе на нос и улеглась на его плечо. В этот момент они неожиданно вновь почувствовали себя командой. Словно не было того неприятного инцидента на Гелиосе, и они вот-вот проснутся в тесном каравене. Афина молча будет сидеть за рулём, заботливо объезжая кочки, и хмуро смотреть на пробивающийся у горизонта рассвет. Гортис с Грузчиком закончат тихо философствовать на крыше, обсуждая что-то понятное только им — роботам, и потом начнут снова. А сёстры с гиперионцами опять всю ночь и до самого утра будут делить маленький красный диванчик. Вон, как всегда, займёт самую удобную — горизонтальную — позицию, собирая на себе завистливые взгляды остальных. Фиона скрестит руки на груди, как обычно, закинет ноги на стол и накинет на лицо шляпу, а Саша пристроится рядом. Она крепко обнимет руку сестры, будто плюшевую игрушку, прижмётся к ней щекой и каким-то чудом полностью уместится на краю дивана. Риз сначала повторял за Фионой и тоже закидывал ноги на стол, но однажды, проснувшись посреди ночи и увидев прожигающий блеск тёмно-зелёных глаз в густой темноте, мигом их скинул и делать так перестал. Тогда это всё казалось жутко неудобным. Кто-то во сне мог нечаянно ударить, а на утро всё тело, и в особенности спина, жалобно и больно молили о пощаде. Сейчас же Риз и Фиона, засыпая в холодной пустыне связанными, отдали бы всё на свете, чтобы туда вернуться. А может и больше.