Сборник драбблов по MadMen

Тёмная комната, освещаемая лишь тусклыми фонарями ночного города, заполнена приглушёнными стонами двух молодых влюблённых. Окна запотели от исходящего тепла разгорячённых тел, маленькие капельки стекали по стеклу вниз и пропадали в трещинках оконной рамы. Остальные жители квартиры спали, либо делали вид будто спят, давая паре время, столь редкое при их плотном графике, чтобы насладиться друг другом. Катализатором этой ночи стала дикая ревность, пожирающая разум, не давая человеку ясно думать. *** Мура с виду был спокоен. Он уже привык надевать маски и делать каменное выражение лица перед камерами. Это у него получалось профессионально, что даже рядом сидящие ребята не замечали в нём перемен. Никто и не догадывался, что же происходило внутри юноши. Всё горело адским пламенем, сжигая и оставляя после себя лишь кровоточащие ожоги, приносящие мучительно-тягучую боль. Пожар начался с маленькой искры и она же разрослась так, что охватила всё вокруг. Не зря ведь говорят, что ревность сжигает изнутри. В это время Ерасыл и Хай готовились к повторной съёмке, при этом мило щебеча о чём то. Если точнее то это даже не совсем Ерасыл, а Яна как подшучивали некоторые. Снимали отрывок из всеми известного Титаника. Хай и Ян лежали на самодельном «плоту» из досок, расстояние между ними было в несколько миллиметров. Старший нежно держал кенже за руки и как то по особому заглядывал в его глаза. Казалось, что они находились где-то далеко в своей общей атмосфере. А ведь начиналось всё очень даже хорошо. Первый отрывок младшего с Рэмом отсняли на удивление быстро. Муре даже было забавно наблюдать за их актёрской игрой. Самое прекрасное для Мурата началось, при записи их совместного кусочка. Вжиться в роль не составило труда, особенно когда рядом находится любимый человек. Ерасылу очень идёт женский образ, отметив про себя жадно разглядываю его. Длинные светлые волосы спадали на плечи, облегающая белая блузка и корсет поверх неё, делали младшего чертовски сексуальным, а красная помада на губах так и манила к себе, что хотелось впиться в них страстным поцелуем. Но мы ограничились лишь шуточным недопоцелуем. Мурату нравится, когда младший веселится, общается со всеми. Ему нравится, что детское личико его любимого озаряет чистая улыбка. Но в последнее время он заметил, что его маленькое солнышко слишком много времени проводит с Хаем. Это его и настораживает. В мыслях роятся не самые оптимистичные мысли. Остальные участники будто подливали масло в огонь своими фразочками типа: «какие милашки», «Янхаи итс риал» и тому подобное. «Малыш, ты у меня еще доиграешься» — крутилось без остановок в мыслях Ибраимова. Более-менее пыл отошёл, когда Яна влепила мороженое в лицо корейца, но наказание которое придумал Мура для нынешнего кенже это не отменяло. На улице было темно, когда отсняли последнюю часть. Ребята устали, но не подавали виду, продолжая подшучивать и веселиться. Чёрная машина ждала парней у входа здания. Когда все уселись, автомобиль тронулся с места и направился в сторону их общей квартиры. Поездка не была столь долгой и вот через некоторое время они стояли во дворе жилого комплекса. Мура первым зашёл в квартиру и сразу же направился в свою комнату, подальше от ненужных расспросов. Голоса остальных ребят гудели в гостиной, видимо они рассказывали Роме как прошёл сегодняшний день. Он приболел, поэтому не смог участвовать в съёмке развлекательного шоу «Mad Time». Не раздеваясь Ибраимов улёгся на кровать, кладя руки под голову. Тяжёлый вздох слетел с его уст. Ему даже было лень включать свет, поэтому в комнате царила темнота, но ненадолго. Кто-то открыл дверь запуская во внутрь лучи света. Этим кем-то оказался Ерасыл. Трудно спутать его макушку с пышной копной волос с остальными участками. — Я…я… зайду? — как-то застенчиво спросил младший. — Да, конечно, — сухо ответил Мура, отвернув свой взор к стене. — Мура, ты себя нехорошо чувствуешь? — садясь на край кровати спрашивает Ян. Его большие щенячьи глаза так обеспокоено смотрели, что можно было бы простить всё на свете их обладателю. — Нет. — Тогда, что с тобой? Это уже было последней каплей терпения Ибраимова. Раздраженный рык слетел с его губ, благо дверь закрыта и никто не услышит. Мирно сидящий кенже за считанные секунды оказался придавленным, сильным телом более старшего, к кровати. Его глаза расширились в два раза от удивления, длинные реснички беспокойно подрагивали, а красные губы с неотмывшейся помадой невольно приоткрылись. — Так сильно хочешь узнать, что со мной? Ну хорошо… — сурово говорил Алимурад. — Меня раздражает, когда ты слишком много общаешься с Хаем, выбешивает до чёртиков, когда на твоём лице появляется улыбка из-за кого то другого кроме меня… Ты издеваешься надо мной? — Да, — широко улыбаясь ответил младший. — А как же еще, что-то выбить из тебя? Ты никогда толком не показываешь своих чувств, а уж тем более не говоришь… И ты…такой милый, когда ревнуешь. — Ах ты ж, мелкий… Ну всё, теперь ты точно своё получишь, — ухмыльнувшись Мура крепко схватил руки младшего и завёл над головой не давая двигаться. Ера пытался, что то сказать, но горячие губы, заткнувшие его, не дали это сделать, слова потанули в жарком поцелуе…