В груди давит. Клетка ребер чересчур сильно стесняет лёгкие, словно мешает вдохнуть полной грудью и унять сбившееся дыхание. Состояние похоже на то, когда Арс увидел то самое сообщение, перечеркнувшее всю совместную жизнь и разделившее отношения на «до» и «после». Вернее не так, поставившее точку в отношениях. Думать тогда было тяжело, как и сейчас. Мысли путаются в голове, цепляются одна за другую, обрываясь на половине.
Шум воды из-под крана слишком бьет по ушам сейчас. Даже белый, неприятный свет в такой светлой уборной кажется чересчур раздражающим, пусть Арс и прекрасно понимает, что дело в нем самом. Свет, шум и обстановка ничуть не влияют на него, к сожалению. Хочется разбить зеркало перед собой. Нет, хочется причинить боль самому себе — мысль скользкая, мерзкая. Приходится сдерживаться из последних сил, смывая пену с рук, чтобы не ударить кулаком в стену перед собой. Арс всегда считал, что у него достаточно хорошо развито воображение, и он почти в полной мере может представить и пульсирующую боль в костяшках, и крохотную стеклянную крошку в ранах, и звон осыпающегося зеркала. Нет, нельзя. Надо держать лицо.
Он закрывает воду, еще раз выдыхает, прикрыв глаза. Во что превратилась его жизнь? Что они наделали?
В какую авантюру он ввязался?
Из зеркала на него смотрит потерянный, абсолютно потерявший свою опору мужчина, пытающийся из последних сил оставаться при своем достоинстве. Нужно сохранять маску спокойствия, маску оптимизма. И не с таким справлялись. Ну и пусть кольца больше на руке нет — он теперь снова свободный, снова не ограничен никем. Он больше никогда не станет страдать из-за чьих-то ошибок или своих недостатков. Их обещали принять — не смогли и разрушили все, что выстроили за годы. Ну и к черту. Горевать ему вовсе не хочется. Как минимум не сейчас и не здесь,— уборная ЗАГСа слишком дешевая декорация для этого.
Арс быстро вытирает руки бумажными полотенцами, поправляет лацканы пиджака на автомате. Хочется чем-то занять руки, и он по старой привычке впивается короткими ногтями в ладонь так, что наверняка останутся следы, но быстро это прекращает. Вспоминает что снова начал курить. Это заставляет ускорить шаг и уже через пару минут Арс оказывается во внешнем дворе белоснежного здания. Сразу понимает, что он не один.
Парень возле стены по левую сторону стоит зажав в зубах сигарету, но одновременно с этим явно ища зажигалку. Арсений бегло оглядывает его — костюм, укладка волос. Все явно не в его стиле, а потребовалось только для соблюдения формальностей. Родинки на лице смутно дарят трогательное ощущение чего-то знакомого, что сердце неосторожно екает в груди, но Арс быстро обрывает эту мысль и запрещает это чувство самому себе. Ровно в момент этого осмотра блондин замечает Пыженкова.
— Не найдется зажигалки? Кажется, я потерял свою.
Арс молча вздыхает, забираясь рукой в собственный карман и сразу выуживает оттуда и собственную пачку сигарет. Подходит к парню перед собой так же ничего не говоря, поджигает его сигарету, а затем и сам закуривает.
— Судя по отсутствию кольца, ты здесь не просто так был? — блондин выдыхает в сторону и протягивает свободную ладонь для рукопожатия.— Марк.
— Арсений. Можно просто «Арс». — Пыженков пожимает протянутую руку и с пару секунд обдумывает свой ответ, но не может перебороть все еще висящую тяжесть в груди, что позволяет выдавить лишь односложный ответ:
— Развелся.
— И я. Что у тебя было?
— Измена,— Арс глаза опускает, прислоняясь спиной к стене за собой и затягивается. В какой момент эти сигареты стали для него слишком легкими?— А у тебя?
— Работа обоих убила чувства.
— Разве так бывает?
— К сожалению.
Арс брови приподнимает, не иронично усмехается. Они какое-то время стоят в тишине, каждый явно думает о своем, и было бы проще сейчас вылить всю грязь что на душе была, чтобы оставить эти эмоции возле этого здания, спокойно осознавая, что после они с этим человеком никогда вновь не встретятся. Интересно, сколько искренних истерик и сколько искренних поцелуев видели стены этого здания? Арс готов поспорить, что на деле процентное соотношение будет значительно разниться. Но это лишь лирика в которую ударяется его мозг, разминаясь, дабы не загонять себя в клетку, выстроенную из воспоминаний и боли, которую они принесут.
— Парень, ты выглядишь слишком загруженным, все в порядке? Это просто развод, другого или другую найдешь, не парься даже.
— А ты не жалеешь?
Арс поднимает взгляд, снова выдыхает дым и замирает, разглядывая лицо человека напротив. Красивое, с аккуратными чертами. Будь Арсений портретистом, точно бы написал пару этюдов с него. Но только не с той эмоции, что сейчас резко исказила спокойствие и легкомыслие, что так явно звучало в реплике до. Марк замолкает на несколько секунд, в которые успевает затянуться и явно задуматься. Или собраться с силами для того, чтобы произнести ответ в слух — это тяжелее чем кажется, и ему правда приходится переступить через себя для этого.
— Я бы хотел вернуться в тот день, когда мы познакомились с ним.
— Чтобы не начинать эти отношения?— Арс чуть хмурится, не до конца улавливая мысль.
— Не,— блондин улыбается как-то загадочно, только кончикам губ, от чего выглядит как-то по-детски наивно.— Я бы хотел все с чистого листа и без ошибок.
Арс хмыкает. Какое простое и главное чисто человечное желание. Начать все сначала с учетом ошибок прошлого, чтобы выбрать другой сюжет. Такое ведь только в играх бывает, а в жизни другую ветку вы не выберете — будьте добры закончить игру с таким сюжетом, обратный ход не предусметрен. А жаль.
Он бы в таком случае отдал все монеты и пару жизней ради того, чтобы навсегда стереть из памяти один конкретный вечер. Конечно он понимал, что к этому все и идет, но правду услышать всегда больно. Еще хуже — удостовериться самому, и ведь по обыкновенной и даже глупой случайности. Он тогда случайно перепутал телефоны, что лежали рядом, и услышав пришедшее уведомление, подумал, что это его мобильник. На автопилоте глянул на экран, пока его (теперь уже бывший) жених готовил им ужин.
«Надеюсь, завтрашняя встреча в силе. Я жду тебя к шести у себя💗»
Арс даже не стал запоминать номер. Просто с минуту не мог ничего вымолвить. А теперь не может и вспомнить, что наговорил в развязавшийся скандал. Помнил только, как больно стало дышать, как затряслись руки на середине ссоры, потому что резко ударило осознание — ты все потерял, и даже любимый человек уже не «твой».
Надо забывать это. Все в прошлом.
Марк вдруг слишком резко выбрасывает окурок, туша его тяжелой кроссовкой, и запускает руки в карманы. Явно решается на что-то, словно сделал свой ход, выдает предложение, что первое в голову пришло:
— А поехали в бар, м? Я угощаю. Напьемся, забудем этот день. Что еще же нужно делать после развода?
— Тебе выпить кроме левого парня на входе в ЗАГс не с кем? — Арс бровь приподнимает, но почему-то заранее знает ответ.
— Никто из моих друзей не поймёт меня в полной мере. А ты с такой же проблемой считай. Поехали, ну. Вечер уже, да и я знаю хороший бар неподалеку.
Арс докуривает в пару затяжек, обдумывает все. Есть ему что терять? Нет. Планы на завтра отменены. Дома — пустота и никто не ждет. Чем черт не шутит?
— Погнали.
Марк кивает на припаркованный серебристый «мерседес» и быстро снимает блокировку с дверей. Движения отлаженные, он даже во сне их выполнит идеально. Арсений садится на переднее, забивая на безопасность в салоне. Уже через пару секунд двигатель приятно и мягко шумит, что вовсе не раздражает, как звуки еще 15-20 минут назад. Вообще вся обстановка в машине: расслабляющий хип-хоп на фоне, легкий хвойный запах и плавность движения тачки расслабляют, забирают это напряжение, что скрылось внутри. Хотя казалось бы Арсу с его тревожностью должно бы быть страшно сейчас, но видимо желание напиться перевешивало внутренние триггеры.
— Попытаешься споить меня, я набью тебе лицо.
— По тебе прямо видно что ты борец.— Марк от дороги не отвлекается, но вновь улыбается, уже чуть иначе: на щеках его выступают небольшие милые ямочки, что тоже добавляет лицу детскости определенной.
— Ты сейчас начнешь меня раздражать.
— Понял, молчу.
Улыбка у Арса на губах невольно зеркалит чужую мимику. Может, вечер и вправду будет не так плох.
***
— Тише, Марк.. Соседи..— Арс, несмотря на градус в собственной голове, помогает плохо стоящему на ногах Марку зайти в квартиру, параллельно предостерегая того от падения на тумбу в темной квартире. Он наощупь ищет тумблер, чтобы включить свет, но тут же чувствует чужие пальцы на собственном запястье и слышит тихий выдох куда-то в шею: «Не включай». Марк обнимает несильно, но.. с таким чувством искренним, с желанием выразить все, что внутри накопилось через эти касания, через молчание.
Арс слушает дыхание несколько секунд, улавливает нотки выпитого в этот вечер — бар действительно оказался хорошим. Они оба знали об этом заранее. Они оба знали, что ждет их в этой квартире на последнем этаже. Возможно так и к лучшему, и эта предопределенность, которая могла разрушиться любой мелочью, вышедшей из под контроля, любая мысль кого-то из них могла превратить это все в еще худший скандал. Арсений первым тянет Марка в их спальню. Он точно уверен — в ней ничего не поменялось за время его отсутствия, ни малейшая деталь. Все та же привычка не заправлять постель по утрам, кружка, привезенная из совместной поездки в Лондон на подоконнике. Медово-лимонный запах одеколона, что Марку подарил сам Арс на их годовщину, кажется, пропитал все вещи в комнате, и это определенно нравилось обоим. Когда-то.
Сейчас же темные в уже предрассветных сумерках глаза смотрели на Арсения абсолютно иначе, но почему-то теперь в них как будто стало еще больше любви и боязни потерять. Как и у них обоих, в прочем. Уже после этой растянувшейся ночи Арс признается себе — он это все увидел еще в их диалог прямо перед разводом.
Марк выглядел злым, но словно не на него, а на самого себя, и на все происходящее в целом — Арсений безукоризненно определял его дрожащие от эмоций кончики пальцев и привычку сжимать зубы, в попытке унять агрессию. Именно тогда после очередного долгого выдоха Марк предложил абсолютно детский и нелепый на первый взгляд план.
— Давай притворимся, что мы не знаем друг друга.
Голос чужой слишком хриплый и тихий на контрасте с тем что был еще с полчаса назад. Он совсем другой, совсем.. чужой.
— А мне кажется так и есть Марк.— Арс отлично сохранил в груди то чувство болезненной безвыходности их положения. Еще один шаг — и все, они даже на бумагах не вместе, а Марк затирает ему о притворстве, когда это чувство чего-то "родного" уже исчезло —Арсений не уверен, что знает стоящего перед ним человека.
— Давай станем незнакомцами друг другу. И мы можем начать все заново. Не выгорит — разойдемся навсегда и даже не будем вспоминать имена друг друга.
Марк все по взгляду понял тогда — им больше нечего терять,
они оба здесь проигравшие. Единственный вариант — вернуться к старту, или же совсем стереть вселенную и забросить диск подальше. Чтобы больше никогда на глаза не попадался.
А теперь.. теперь Марк вновь лежал на груди у полусидящего Арсения, что ласково копошился в осветленных прядях, мягко массируя кожу головы. Они оба молчат — все уже сказано, они все знают, что в голове друг у друга. Хватит с них недомолвок и накопленных недовольств. Марк только изредка ворочается, обнимая Арса за живот покрепче или поправляя пушистое и теплое одеяло, что укрывало их. Чужие пальцы ощущаются так приятно, что он чуть ли не урчит от удовольствия, откидывая подальше мысль, что они сами могли лишить себя этого и всех последующих прекрасных дней по абсолютно примитивной глупости. Арсений же взгляд куда-то далеко за окно устремляет, где только-только восходящее солнце осторожно, но беззастенчиво заливало комнату всеми теплыми оттенками и их смешениями, что только можно было себе вообразить. Утренний свет пробирается малиновым на бежевые тихие стены, нежно-персиковым оседает на простынях, аккуратно проскальзывает теплой киноварью по рукам Арса и по плечам Марка в татуировках. Красоту момента невозможно страшно испортить, но все еще тишину нарушает голос, граничащий с шепотом.
— В тот день.. когда мы только встретились, ты перебрал с сангрией, я точно помню,— Марк улыбается на эту реплику и только поворачивается лицом к Арсу. Запоминает его таким: слегка помятым, сонным, но влюбленным. Снова. — В этот раз было виски.
— Некоторые детали все же лучше изменять со временем, согласись?
— Не изменяй пожалуйста свою веру в нас.
— Никогда.
