Волшебный праздник

— Что, черт возьми, ты наделал? Гермиона снова потянула за ручку двери — опять безрезультатно. — Это так по-детски с твоей стороны. — По-детски, да? Обернувшись, Гермиона пристально посмотрела на мужчину, прислонившегося к столу в пустом классе, скрестив руки на широкой груди. — Да, по-детски! Лаванда приложила столько усилий для этого воссоединения. Десять лет после войны-важная дата, и она, как и многие другие люди, упорно трудилась, чтобы сделать этот праздник таким волшебным для нас и всех остальных. И все, что ты можешь сделать, это… вести себя как ребенок, — выдавила Гермиона, искренне разозлившись. — Как именно я веду себя по-детски? — Ты только что запер нас в кабинете с помощью одного из дурацких волшебных замков Уизли! Ты хоть представляешь, сколько времени уйдет на то, чтобы разобраться со встречным проклятием? — Надеюсь, достаточно долго, чтобы Маклагген успел уйти! У Гермионы отвисла челюсть в тот же миг, когда она увидела, как его голубые глаза расширились от шока. Очевидно, он не собирался говорить это вслух. Его глаза сразу же стали настороженными, и он отвел взгляд. Легкий румянец окрасил его щеки. И тут же весь гнев Гермионы испарился. — Маркус, — прошептала она, подходя ближе. Когда он оцепенел и по-прежнему не смотрел ей в глаза, она потянулась к его щеке, поглаживая щетину, которую так любила. — Ты что, ревнуешь? Вместо того чтобы начать отрицать это, Маркус попытался еще больше уклониться от ее взгляда. Проведя пальцами по его щеке, Гермиона прижалась к нему всем телом, тая в его объятиях, и поцеловала в уголок его губ. — Как часто я должна тебе это говорить? Он меня не интересует. И никто другой, если уж на то пошло. Маркус оставался неподвижным еще мгновение, только чтобы выдохнуть одним глубоким вздохом, ослабив свою позу и обвив ее одной рукой, чтобы притянуть ближе. Повернув голову, он посмотрел на нее с застенчивой улыбкой. — Мне очень жаль. Я веду себя глупо, да? — Нет, — с усмешкой заверила его Гермиона, — Просто по-детски. — Прекрати это говорить, — попросил он, закатив глаза, что заставило Гермиону хихикнуть. Она слишком быстро снова стала серьезной. — Я просто хочу… Маркус снова напрягся. Они оба знали, что произойдет, и он остановил это с самого начала. — Гермиона, нет. — Но… — Нет! Мы не будем афишировать наши отношения. — Хорошо. С раздраженным рычанием Гермиона вырвалась из объятий Маркуса. По крайней мере, в этот раз он не сопротивлялся. Расхаживая взад и вперед, Гермиона пыталась подобрать нужные слова. А это было нелегко, учитывая, что они уже некоторое время не могли прийти к соглашению. Наконец остановившись, Гермиона впилась самым суровым взглядом в своего уже как два года парня. Он опередил ее в разговоре. — Я знаю, что ты хочешь сказать. Гермиона, я знаю. Так что давай просто пропустим это и согласимся не оглашаться, как всегда. Прикусив язык, Гермиона на мгновение задумалась, а потом покачала головой. — Нет. — Что? — Нет! Но не в этот раз. Маркус, ты… ты буквально запер нас в классе, потому что ревновал из-за того, что другие мужчины обращают на меня внимание, хотя ты знаешь, что мне на это наплевать. Но затем ты идешь и придерживаешься своей точки зрения не делать то единственное, что гарантировало бы, что они остановятся… — Ты действительно думаешь, что наше появление на публике остановит это? Ты явно ничего не знаешь о мужчинах. — Ну, хорошо. Но шума, по крайней мере, станет меньше! Прямо сейчас, я единственная из Золотого трио все еще не в отношениях, и, очевидно, некоторые люди посчитали себя ответственными, чтобы изменить это. И все, что ты делаешь, это говоришь, что будет плохо для меня и моей репутации, если весь мир узнает, что я встречаюсь с тобой! — Потому что так и будет! Закрыв глаза, Гермиона отвела взгляд, собираясь с мыслями, и сделала глубокий вдох. Как же так? Как она могла заставить этого замечательного человека увидеть правду? Еще раз изучая его лицо-теплые глаза, которые могли быть холодными как камень во время деловой встречи, мягкие губы, которые могли образовать самую соблазнительную улыбку или насмешливую ухмылку — учитывая соответствующую ситуацию — его аристократические черты, ставшие такими красивыми после того, как половое созревание сделало свое дело. Она все еще видела злобного слизеринца, которого смутно помнила с детства. Но этот мальчик уже давно вырос в любящего и красивого мужчину. Мужчина, с которым Гермиона могла бы видеть будущее. — Ты ведь знаешь, что ты не твой отец, верно? Маркус снова уклонился от ее взгляда. Но это ее не остановило. — Ты совсем на него не похож. Да, он был ужасен, и да, имя Флинт связано с Волдемортом… — Маркус вздрогнул, когда она произнесла это имя, но никак не отреагировал. — Но так же как и многие другие. Маркус, в том, что сделал твой отец, нет твоей вины. Когда ты наконец это поймешь? Когда он ничего не сказал, Гермиона снова подошла к нему, свободно обвив руками его торс. — Я люблю тебя, — прошептала она, положив голову ему на плечо и вздохнула, когда он обнял ее за плечи, притягивая еще ближе. — Я тоже тебя люблю. Я только хочу, чтобы ты была в безопасности. — Я знаю. Но мне нужно, чтобы ты понял, что несколько плохих статей о нас или несколько ненавистных громовещателей не изменят моих чувств к тебе. Они также не уничтожат меня или то, что у нас есть. На это Маркус издал неопределенный звук, который ничего не сказал Гермионе о его мыслях. Со вздохом она наклонилась ближе к нему. — Когда-нибудь я заставлю тебя увидеть это. Но до тех пор, — добавила она, наклоняясь, чтобы поцеловать его в шею, вызвав тихий стон у своего парня, — Как насчет того, чтобы отпраздновать наш собственный «волшебный праздник», пока проклятие на этом дурацком замке не ослабнет? Как хорошо, что замки, сделанные волшебными вредилками Уизли, были такими устойчивыми.