Некая Романтика

Выслушав предложения Дафны, она сразу же отправилась в магазин, чтобы найти идеальное маленькое черное платье. Она была уверена, что новая Миссис Лонгботтом пришла бы в ужас, узнав, что у Гермионы в шкафу уже не висит ни одного такого платья. Она даже решилась и попросила одну из продавщиц помочь ей выбрать наиболее подходящий крой. Молодая женщина чуть не упала в обморок, когда героиня войны попросила у неё помощи. Это заняло два часа, но Гермиона была довольна результатом. Теперь, стоя перед зеркалом, она чувствовала себя немного более нервной. Ткань казалась слишком облегающей, и вырез с открытыми плечами слишком много выдавал больше ее кожи, чем она привыкла. Объективно, она знала, что выглядит хорошо, но это было так необычно из того, что она обычно носила, и она надеялась, что это не будет выглядеть так, как будто она слишком старалась. Расправив плечи, Гермиона попыталась придать себе уверенный вид. Если бы она была расслаблена и чувствовала себя комфортно, она была уверена, что никто из других гостей ничего бы не сказал. Схватив по пути аккуратно завернутую коробку с помадкой, Гермиона бросила последний взгляд в зеркало, прежде чем отправиться в паб, который Маркус зарезервировал для своего дня рождения. Сразу же после того, как Гермиона вошла, она была совершенно поражена всеми людьми, которые там толпились. У нее перехватило дыхание, когда она оглядела комнату, надеясь узнать кого-нибудь из знакомых. — Гермиона! Сюда! Привет! — радостно крикнула Дафна, махнув рукой в сторону кабинки, в которой она стояла с Невиллом и еще одним старшим слизеринцем, которого, как показалось Гермионе, звали Пьюси. — Я так рада, что ты пришла. Ты выглядишь потрясающе, — выпалила Дафна, оглядывая Гриффиндорку с головы до ног. — Да, Грейнджер, я должен сказать, что ты хорошо выглядишь, — сказал другой мальчик с некоторой усмешкой. — Не знаю, были ли мы когда-нибудь официально представлены друг другу, — сказал он, протягивая руку. — Меня зовут Адриан Пьюси. — Гермиона Грейнджер, — ответила она, не желая быть самонадеянной в отношении своей славы героя войны. — Рада познакомиться, — сказала она, хотя не была уверена, что ей приятно видеть его таким, каким он смотрел на нее. Хотя, надеюсь, это будет признаком того, что Маркус тоже будет доволен ее внешностью. — Невилл, милый, принеси Гермионе выпить! — Упрекнула Дафна, похлопав мужа по плечу. — Возможно, я еще не могу пить, но это не значит, что ты не можешь, — рассудительно сказала блондинка. Невилл побрел прочь, оставив Гермиону в присутствии двух слизеринцев, оставив ее в довольно неловком положении. Она крепче прижала ярко обернутую золотую коробочку к поясу, стараясь спрятать ее от посторонних глаз, а сама тем временем оглядывала комнату в поисках подарочного стола. Конечно, там ничего не было, и это заставило ее осознать, что ей придется отдать его прямо Маркусу. Ее сердце забилось сильнее от того, что этот обмен мог принести. Оценит ли он это? К тому времени, когда Невилл вернулся и сунул ей в руку большой бокал красного вина, Адриан был занят тем, что развлекал девочек подробным описанием выступления Маркуса на Квиддичном матче в тот день. Очевидно, он играл довольно хорошо, и его команда неуклонно поднималась на вершину таблицы под новым руководством Маркуса. Многие фанаты относились к нему весьма скептически, но он сделал все возможное, чтобы доказать, что скептики ошибаются. Несмотря на то, что Квиддич не был ее обычной темой для разговора, Гермиона была взволнована, услышав о том, как Маркус устроился после столь долгого пребывания за границей. И все же она предпочла бы услышать это от самого Маркуса. Эта мысль заставила ее осознать, что она не видела и намека на Маркуса с тех пор, как пришла сюда. Вечеринка была в самом разгаре, но она была уверена, что заметила бы его раньше, ведь он был таким большим. Она прикусила нижнюю губу, прежде чем более внимательно оглядеть комнату, надеясь, что это не слишком заметно. Она была уверена, что у людей уже было достаточно вопросов о том, почему именно Гермиона Грейнджер оказалась на вечеринке. Тонкость не была ее сильной стороной в тот вечер, когда Адриан наклонился и прошептал ей на ухо: — Мне кажется, я видел, как он выскользнул из паба незадолго до вашего приезда, — сказал он с понимающим выражением в карих глазах. Гермиона покраснела, но все равно поблагодарила его, ускользнув от болтающей троицы в сторону заднего дворика. Маркус стоял у стены паба, запрокинув голову и закрыв глаза. Он казался усталым и измученным. Услышав, как открылась дверь, он резко повернул голову, чтобы посмотреть, кто нарушает его покой, но глаза его расширились, когда он увидел, что это она. — Грейнджер, — чуть не задохнулся он. — Ты хорошо выглядишь. Улыбка тронула уголки ее губ в ответ на его довольно неэлегантный комплимент. Тем не менее, она знала, что это была честная оценка — он говорил это не только для того, чтобы польстить ей. — Спасибо, Маркус, — сказала она, заливаясь румянцем. — У меня есть кое-что для тебя, — сказала она, подходя ближе к нему и надеясь, что не поскользнется на своих новых высоких каблуках. Обхватив его за талию, она быстро обняла его, прежде чем сунуть пакет ему в руки. — С Днем рождения, — весело сказала она. Он выглядел смущенным, но взволнованным, когда взял пакет из ее рук, пальцы легко разорвали праздничную упаковку, только чтобы показать то, что было скрыто за ней. Его лицо сразу же осветилось, когда он понял, что это было. — Ого, это мои любимые, — сказал он, ухмыляясь. — Откуда ты знаешь? Гермиона пожала плечами. — Возможно, мне немного помогла бы одна из наших общих знакомых, — призналась она, откладывая в голове, позже отправить Дафне блогодарственную записку. Теперь она была еще больше рада, что подарила ему этот подарок, пусть даже простой, увидев его взволнованную реакцию. — Я рада, что тебе понравилось. — Знаешь, я думаю, что ты единственный человек, кроме семьи, который за все эти годы дней рождений вручил мне подарок, — честно признался он ей, неловко потирая затылок. Она пожала плечами, прежде чем прислониться к стене рядом с ним. — Ну, это то, что делают друзья, не так ли? — спросила она, хотя не могла вспомнить, когда в последний раз Рон или Гарри делали ей настоящий подарок. — Тебе просто придется отплатить мне в следующем году, — поддразнила она. Воздух был довольно холодным, даже для конца ноября, и Гермиона подсознательно придвинулась ближе к Маркусу, чтобы откачать немного его тепла. Даже если было холодно, было приятно находиться здесь в тишине и покое по сравнению с суетой вечеринки. Ей было любопытно, почему Маркус прячется снаружи, когда он может быть внутри, наслаждаясь своей вечеринкой. Может, ему просто стало жарко? Там было немного тепло. В конце концов любопытство взяло верх. — Почему ты проводишь свой день рожденияна холоде и в одиночестве? — спросила она, слегка повернув голову, чтобы прочесть выражение его лица. Маркус был явно раздосадован, не зная, стоит ли ему раскрывать свои чувства. — Как-то тяжело снова быть рядом с моими друзьями, — сказал он, пожимая плечами. — Многие считают меня трусом за то, что я уехал во время войны. Я просто не хотел, чтобы меня втянули в то, во что я не верю. Я просто хотел играть в Квиддич. Он изучал ее лицо, ожидая реакции, но она не была уверена, что он ожидал увидеть. Неужели он ожидал, что она согласится с его друзьями только потому, что она сражалась на войне? Если быть честной с самой собой, то иногда ей хотелось оказаться в другом месте во время сражения. По крайней мере, это избавило бы ее от многих сердечных болей и нервов. Но, в конце концов, она знала, что это так. бороться за то, во что она верила. — Я вовсе не считаю это трусостью, — сказала она, не отрывая глаз от тротуара. — Я думаю, что присоединиться к такой группе, как Пожиратели Смерти, если ты не веришь в это, довольно трусливо. Я… часто думаю о том, что многое из этого могло бы закончиться раньше, если бы высказалось больше людей. — Ты не должна так говорить, чтобы я почувствовал себя лучше, — мягко сказал он ей. — Это не заденет моих чувств. — Но это правда, — ответила Гермиона, поворачиваясь к нему так, чтобы заглянуть в глаза. — Мне постоянно приходится работать с такими людьми, как Уоррингтон, и это меня раздражает. Не помогает и то, что он бесполезен. Маркус фыркнул, пытаясь скрыть усмешку. — Эй, он не совсем бесполезен. Он отлично справляется в «Чейзере», и я слышал, что девочки действительно его любят. Гермиона поджала губы и закатила глаза. — Наверное, если он в твоем вкусе. Я нахожу его довольно грубым. И он ужасно обращается гоблинами, но в самом деле, что ты можешь с этим поделать? — она открылась. — Так зачем же ты устроил большую вечеринку, если тебе там никто не нравится? Среди них есть, твои настоящие друзья? — Я устроил вечеринку, потому что ожидал, что она будет у меня. Дело не в том, что они мне не нравятся, просто мне неловко находиться рядом с ними. Иногда мне кажется, что все они вокруг меня только потому, что я все еще играю в Квиддич, — сказал ей Маркус. — И мне действительно нравится Адриан. Он хороший парень. — Ну, он там пел мне твои дифирамбы. Поэтому я думаю, что это чувство взаимно, — поддразнила Гермиона, прежде чем сделать бессознательный шаг ближе к нему. — Хотя я предпочла бы услышать о твоей победе от тебя, а не от третьей стороны. — Неужели? — Спросил Маркус с удивленным выражением на лице. Слегка склонив голову набок, Гермиона подумала, что он выглядит довольно мило. — Гермиона Грейнджер, ненавистница квиддича, хочет услышать о моей игре, а? — Мне не нужна вся игра, — пожала плечами Гермиона. — Но основные моменты были бы хороши, — это правда, что она с удовольствием послушала бы, как Маркус говорит о квиддиче в «разуме». Она вспомнила, как он описывал ей перчатки и как он не пытался заглушить все это для нее только потому, что она была магглорожденной. В его энтузиазме было что-то заразительное. И, очевидно, это было что-то, о чем он заботился. Хороший друг будет слушать то, что интересует другого друга, верно? Она терпеливо слушала, пока он вкратце излагал ей основные моменты игры. Чем дольше он говорил, тем больше расслаблялся, и на его лице появлялось нежное выражение. Это заставило ее желудок сделать восторженные шлепки, к ее удивлению. Но вскоре ее охватила дрожь. — Ты выглядишь замерзшей, — коротко сказал Маркус. — Мы должны вернуться внутрь, — сказал он авторитетно, его рука двинулась, чтобы обнять ее за плечи, но в последнюю секунду он отстранился. Вместо этого он сунул его в карман брюк. Когда они уже подходили к двери, чтобы вернуться в паб, Маркус заколебался. — Послушай, Гермиона, — начал он, глядя себе под ноги. — В этом году у Адриана будет вечеринка в канун Нового года. Может быть, и ты тоже…хочешь пойти туда со мной? — с надеждой закончил он. Гермиона чувствовала, как ее сердце колотится в груди, возбуждение наполняло ее тело. Она не смогла сдержать улыбку, осветившую ее лицо. — С удовольствием, — сказала она с усмешкой. Приглашение определенно звучало как свидание. Ей понадобится помощь Дафны, чтобы купить новое платье.