Цепочка Следов

Тепло. Именно это ощутил Мобэй Цзюнь в тот момент, когда руки Шан Цинхуа прикоснулись к его лицу и начали неистово трепать и тянуть его за щёки. В уголках глаз выступили слёзы. Он, Король Северных Земель, просто не мог испустить ни слезинки, не будь на то веских причин, ведь так? И они были, и дело вовсе не в пресловутой реакции организма. Мобэй давно разучился доверять кому бы то ни было. После предательства родного дяди, которому так искренне и слепо верило детское сердце, он решил отречься от чувств, что сделали его таким уязвимым и чуть не погубили юного наследника. Но сейчас… Сейчас всё было иначе. Над неподвижно лежащим королём возвышался человек; трусливый, вечно пытающий ему угодить и постоянно трясущийся за собственную жизнь. На нём не было живого места, он откровенно издевался над своим владыкой, говоря тому называть его «папочкой», но он был рядом. Рядом, не смотря на то, что Мобэй прогнал его ранее, не смотря на то, что был жесток. Мобэй не мог поверить своему счастью. Как бы сильно он не старался задушить, спрятать, – даже уничтожить – но, глубоко внутри, у него всё-таки была эта потребность, которую он так стыдился; потребность доверять, чувствовать, что ты можешь на кого-то положиться. И теперь он мог. Несмотря на бурю эмоций, лицо владыки оставалось холодным; он просто не мог позволить треснуть этой ледяной маске, которую носил столько лет. По крайней мере не сейчас. Сидящий перед ним мужчина вдруг заметил его взгляд и тут же отнял руки от его лица. Он отряхнул свои одежды, поднялся и, по всей видимости, собирался уходить и оставить его одного. Мобэю снова стало страшно. Страшно не за человека, который так отчаянно кричал, находясь там, вне зоны видимости своего короля, в истязаниях Линьгуан-цзюня. Нет. Ему стало страшно, что этот самый хрупкий, – и такой нужный – человек оставит его. — Ни с места, если хочешь и дальше ходить своими ногами! – выкрик, по привычке, получился повелительным. Оно и к лучшему, не проступило отчаяние. Фигура остановилась. В оттаявших льдах заблестела надежда. — Ваше Величество, на сей раз я и правда ухожу. Внутри что-то надломилось. — Замолчи и вернись немедленно! — Отныне не ищите меня, даже если будете гневаться. Ведь теперь я вернусь туда, где вы не сможете меня разыскать – не тратьте сил понапрасну. Так что прощайте, Ваше Величество. С каждым новым словом, в месте надлома расходились всё новые трещины, из которых начиналось сочиться горе и обида. — Если осмелишься уйти сейчас, впредь не показывайся мне на глаза! – Владыка Демонов перешёл на непозволительный рёв, что мог опозорить монарха. Но кому какое дело до приличий, когда у тебя на глазах уходит единственный дорогой тебе человек, а ты не в состоянии его остановить? Шан Цинхуа не ответил. Пройдя немного, он лишь крикнул: «И всё же я рад был встретить вас. Вы и впрямь куда красивее, чем мне представлялось!». Ушёл. Он и впрямь ушёл, оставив его лежать в собственном ледяном дворце в совершенном одиночестве. Прошло немало времени, прежде чем Мобэй Цзюню начали возвращаться чувствовать и шевелить конечностями. Всё это время, он лишь лежал и смотрел перед собой, ему было над чем подумать. Спустя час, он, - пусть и с большим трудом – но смог встать. Пройдя в сторону, его глазам предстала цепочка следов того, кого он не хотел потерять. И он не собирался этого делать. Человек не смеет указывать Лорду.