Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
М. А. Булгаков
Спящий в гробе, мирно спи;
Жизнью пользуйся, живущий.
В. А. Жуковский
На огромном каменном утесе, где морская вода билась об острые выступы скал, стоял монументальный, древний, сказочный замок Камелот. Его белые неприступные стены блестели на ярком солнце; острые верхушки крыш уходили высоко в небо; маленькие, черненькие оконца обращали свой взор куда-то далеко-далеко в море. Вокруг замка же расположился шумный городок. Здесь, в теплый летний полдень, как обычно проходила ярмарка. Торговцы приезжали сюда со всех уголков мира, дабы продать свой товар. А ведь здесь действительно были удивительные вещи. К примеру, если свернуть от главной площади чуть левее, то можно увидеть человека арабского происхождения, продающего якобы настоящие ковры-самолеты. А вот правее от него стоит небольшая сценка, где какие-то акробаты выполняли головокружительные трюки. Если же пройтись еще дальше по улице, то можно наткнуться на таверну «У Золотого дракона». Конечно, название необычайно красивое, но видели ли люди такого дракона, когда давали название данному заведению? Такие мысли приходили в голову молодой всаднице, которая вела свою вороную, породистую кобылу. Откинув пепельные волосы назад, она продолжила пристально рассматривать окружение. Вроде бы ничего странного в нем нет, все такое же, как и там, в ее мире. Когда же она подошла ближе к замку, то удивилась его красоте. Он был таким сияющим, величественным вблизи, что девушка невольно вспомнила про руины Шаэрраведда. – Правда красиво, Владычица Озера? – обратился к ней парень в блестящих, серебряных доспехах. – Галахад, я же просила не называть меня так! Парень немного смутился, кашлянул и ответил: – Да… Прости, Цирилла. Оно само как-то… – Этот замок и есть Камелот, верно? – Верно, это Камелот. Правит здесь, как ты помнишь, король Артур. Кстати, вот и он! – восторженно ответил юноша.***
Стоит воздержаться от описания данного замка, его быта и людей, однако здесь все действительно было каким-то сказочным, магическим, рыцарским для Цири. Особенно она любила один маленький сад с оранжереей, что находился в таком же небольшом дворике. Дворик этот служил местом, скорее, для уединения, нежели для каких-то церемоний, собраний и т.д. Девушка частенько приходила сюда, пока жила в замке. Она долго сидела, думала о чем-то о своем, часто вспоминая прошлое. Вспоминала свои дни во дворце с бабушкой Калантэ, в Каэр Морхене, что есть ведьмачье пристанище, в храме Мелитэле. Вспоминала всех ведьмаков, Трисс, Ярре, Нэннеке, Высоготу. Вспоминала и все отвратительное: Лео Бонарта, Вильгефорца, Филина, Эредина и императора Эмгыра вар Эмрейса. Не забыла банду Крыс. Йеннифэр. И, конечно, Геральта… До этого момента Галахад не смел нарушать покой и одиночество девушки. Но любопытство, или даже какое-то сострадание, взяло над ним верх. Он вышел в пестрый, яркий, благоухающий сад и тотчас же встретился с ярко-зелеными глазами. Цири выпрямилась и сама подошла к рыцарю. – Что-то случилось? – спросила она Галахада. – Нет, просто… Захотелось найти тебя. Ты часто пропадаешь здесь, в саду. Я подумал, что вдруг что-то случилось. Поэтому и отважился прийти к тебе. Не будешь ли ты против, если я прогуляюсь с тобой? Девушка ничего не ответила ему, но он сразу понял, что это было согласие. – Как там моя Кэльпи? – спустя пару минут молчания спросила Цири. – С ней все хорошо. Конюхи заботятся о ней, дают самое хорошее сено. Я сам лично проследил за этим. – Спасибо… – Прости меня, могу ли я спросить тебя кое о чем? – Да, спрашивай. – Расскажи мне о своем прошлом. Точнее о Крысах… Девушка немного сердито взглянула на него. Она не очень хотела вспоминать о тех страшных событиях. Правда, она невольно забывалась здесь, в саду. И продолжила бы грезить прошлым. Но только не в присутствии Галахада. – Ты же знаешь, все закончилось хорошо… – Ты грустишь, когда рассказываешь об этом, – перебил ее юноша, – а значит, не все было так счастливо… Цири вновь ему не ответила. Она только склонила голову, потрогала свой безобразный шрам, который вдруг сильно заныл, и отвернулась от него. Галахад понял, что надавил на что-то такое сокровенное и больное, тут же решил успокаивать Цири. Но та остановила его: – О чем именно ты хочешь спросить? – О девушке по имени Мистле. – А, о ней, значит…***
Пожар. Грохот. Крики людей. Ржание лошадей. Всюду какое-то сумасшествие, полная неразбериха. Она, маленький львенок, одна среди этого огненного безумия. И вот снова, в который раз, из яркого, обжигающего пламени, выступает он – рыцарь в черных доспехах. Он поднимает на дыбы свою лошадь, замахиваясь мечом. Цири пытается кричать. Но не может. Страх полностью парализовал ее тело. В голове только и проносится: «Беги!». Но она ничего не может сделать. Она сидит в окружении трупов и огня, боясь пошевелиться. А черный, огромный рыцарь все пытается схватить ее за плащ. Его громадные руки так и тянутся к белоснежной коже маленькой девочки. Огромные зеленые глаза, полные ужаса, все продолжают смотреть. Наконец, он хватает ее за воротник так жестко и больно, будто душит или же подчиняет ее себе. Как вдруг… Как вдруг Фалька резко проснулась в холодном поту, дрожа, тяжело дыша. Но без крика. Ее уже давно мучали эти кошмары, они начались еще тогда, когда ее звали вовсе не Фалькой, а Цири. Но ведь это же должно было остаться в прошлом! Ведь она Фалька! Разбойница из банды Крыс! Кошмар и ужас не только среди простого народа, но и таких же преступников. Однако эти кошмары все повторяются и повторяются. Она никуда не уйдет от них, не спрячется. Фалька осторожно убрала худую руку Мистле, взяла рубаху и штаны, оделась, и аккуратно вышла из пещеры. Ей никого не хотелось тревожить, да и сами Крысы, если честно, привыкли к такому. Поначалу Гиселер, как и остальные участники банды, считал, что эти вскрики были ничем иным, как «взрослыми играми девчонок». Что ж, вскоре он изменил свое мнение. Фалька вышла из пещеры и встала на краю крутого склона; внизу спокойно текла речка; где-то трещали сверчки, кричали птицы, выли волки. Самая обычная природа ночью. Девушка задрала голову и стала рассматривать звезды. В эту ночь их было очень хорошо видно. Они ярко подмигивали ей, вставая в красивые созвездия. Вдруг пепельные волосы погладила чья-то мягкая, теплая, нежная рука. Это была Мистле. Девушка повернулась к ней, та же широко улыбнулась в ответ. Мистле заботливо обняла ее и тихо спросила: – Опять тот кошмар? Фалька кивнула и уткнулась в плечо подруги. Так они простояли недолго, ведь Мистле, взяв ее за руку, повела к лошадям. Пепельноволосая удивленно взглянула на нее, разбойница же ответила, не дождавшись вопроса: – Поехали, я покажу тебе одно красивое место здесь, – блондинка подмигнула ей.***
Теперь они не спеша и молча ехали куда-то вглубь леса. Было очевидно, что Мистле прекрасно знала, где находится это самое «одно красивое место». И после недолгого блуждания в темноте, блондинка приказала спешиться и следовать за ней. Они оказались в совершенно нетипичном для этого захолустья месте. На вершине горы раскинулся небольшой садик. Здесь были кусты диких роз, каменная скамейка, фонтанчик для птиц и перекошенный гнилой сарай. – Видимо раньше здесь находился чей-то сад. А раз теперь хозяев тут нету, то мы можем бродить сколько душе угодно, – сверкнула глазками Мистле. Девушка заботливо взяла подругу за руку и повела к кустам роз. – Как тебе эти цветы? – Вроде дикие, а такие красивые. – Да, согласна с тобой! Ты посмотри, какие большие бутоны. А пахнут как сладко. Красота! – И правда, здесь очень хорошо и спокойно. Думаю днем, при свете, здесь еще лучше. – А мне кажется, что ночью. Здесь прямо-таки какая-то романтика витает, хи-хи, – сказала кокетливо девушка. Затем Мистле подошла к одному из кустов, достала свой нож из голенища. Она ловко отрезала одну большую розу и вручила ее Фальке: – Когда-то давно я слышала одну легенду, что, подарив розу своему любимому человеку, тот никогда не забудет тебя. Такой цветок называется розой памяти, – разбойница нежно обхватила руки Фальки, которая держала цветок, – поэтому прими ее. Чтобы никогда не забывать про меня… – Ох, Мистле, но ведь она завянет! – Ну так сделаешь из нее гербарий! Зато сохранится. Девушка взглянула своими большими зелеными глазами на нее. – Я никогда тебя не забуду… – Я знаю, – Мистле все также ласково улыбалась, глядя прямо в эти глаза. Фалька заботливо погладила ее по коротко остриженным волосам, а затем положила руку на плечо. – Я люблю тебя, соколица. – Я тоже люблю тебя, Мистле. Разбойница чутко подхватила зеленоглазую за талию. И затем поцеловала в губы. Сначала осторожно, мягко, ласково. Потом уже более страстно и уверенно. Обе они знали, что никого рядом нет, никто им не угрожает. А значит, можно на какое-то время отдаться этим прекрасным чувствам. И они отдались. Где-то далеко гулял ветер, качая темные кроны деревьев. Там, в глубине леса, начали петь птицы. Туман стал медленно подниматься, предвещая холодное утро. А если прислушаться, то можно было услышать сладкие вздохи, слова любви, крики, звонкий смех и ржание лошадей. Рассветало.***
– Мы были с ней… Очень близки. Да, близкими подругами. Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Смерть словно идет за мной по пятам. Нет, мне кажется, будто бы я и есть сама смерть… Голос Цири дрогнул, и она тотчас замолчала. Вдруг к ее горлу подступил какой-то неприятный ком, ей хотелось крикнуть. Но она не смогла. Помолчав минуту, она снова заговорила: – Да, что-то кончается… – А что-то начинается, – поддержал ее Галахад, – а получается что… – Нет, – остановила его девушка, – не спрашивай больше меня! В ее голосе на мгновение прозвучали злость и раздражение, а также грусть, отчаяние и тоска. Но только на мгновение. В этот момент они дошли до скамейки, которая стояла среди кустов роз. Цветки ярко выделялись своим цветом на фоне этой зелени. Галахад приобнял Цири и усадил на скамью. – Прости, я не хотела так грубо. – Я знаю, Цирилла, я знаю. Выговорись как следует и сбрось с себя всю тяжесть прошлого. Прямо здесь, под этим прекрасным кустом красных роз. И она сделала это.***
Если бы вы решились прогуляться по закоулкам замка Камелот, то могли бы заметить единственную пару в маленьком саду. Это бы были добрый рыцарь, который очень чутко и тепло обнимал одну прекрасную деву, с необычным пепельным цветом волос и красивыми зелеными глазами. Вы бы крайне удивились, если бы взглянули на ее поседевшие пряди волос, на уродливый шрам, тянущийся от глаза к уху. Но вы также, как и добрый рыцарь, стали бы внимательно слушать ее историю. И также затем утешать…