Под знаменем Сталина, вперёд, Советский Союз, к Коммунизму!

1-ое Марта 1953-го года. ....................................................................................................................................... Товарищ Сталин сидел за столом в своём кабинете на даче. Охваченный каким-то странным настроением, он исписывал листы бумаги, много зачёркивал и перечёркивал, доводя мысль до точного, чёткого, ясного и всем понятного состояния, так, как он всегда старался излагать марксистскую теорию и свои собственные мысли всегда и везде и требовал того же от других. Тускло светила настольная лампа, из окон слегка дул холодный ветерок, а Сталин в необычном ощущении писал, работал. И на это есть объяснение. Завтра был важный день! Заседание, собрание особого уполномоченного комитета, состоящего из Берии, Маленкова, Булганина и самого Сталина, помимо того планировалось осведомить о грядущих делах товарища Кагановича, собрать всех остальных членов Центрального Комитета и Центральной Контрольной Комиссии. Предстояли важные перемены в жизни советской страны. Ликвидация бюрократизма, очищение партии от контрреволюционных элементов, вовлечение в дело государственного управления широких масс населения. Усиление мер по пропаганде марксизма и привлечению самих простых людей к репрессиям и вооружённому контролю за деятельностью чиновников. -Да, много было у нас работы... с завтрашнего дня станет ещё больше. Но мы, большевики, работы не боимся, мы всякую работу и всякие испытания встречаем с распростёртыми объятиями, хватаем их в свои руки и в преодолении трудностей закаляемся и укрепляемся. - полу-шёпотом приговаривал себе в усы товарищ Сталин, задумавшись после вычёркивания очередной, по его мнению не доносящей доходчиво мысль, фразы. -Наша страна, - продолжал он, - пережила много трудностей. Рабочие и крестьяне свергли гнёт капиталистов и помещиков. Они стали свободными тружениками, владеющими своей Родиной, своим государством и своей партией, имеющими свою Родину, своё государство и свою партию, выражающие их интересы. Они стали полноправными хозяевами своей страны. Однако, не смотря на наши усилия, ещё слабо в массах понимание теории марксизма. До сих пор им наше государство кажется добреньким всемогущим органом, работающим на их благо лишь потому, что оно "хорошее" государство, потому, что оно в принципе государство. Нужно дать массам понимание, что они и только они полноправные хозяева Родины, что государством владеют они, что государство это сами они. Бюрократизм, ревизионизм и остатки мещанства с сектантством нужно вычистить. И завтра наша партия начнёт это осуществлять! - говорил самому себе Коба. -Если мы не дадим массам понять, понять раз и навсегда, что государство есть орган классового господства, что лишь потому советская власть действует в интересах трудящихся, что сами трудящиеся этой советской властью владеют, что наступила пора ещё большего, широчайшего вовлечения их самих, трудящихся масс, в дело гос.управления, то всё пропадёт! Пропадёт наша страна! Кучка интригантов и карьеристов проберётся во власть и узурпирует её! - продолжал товарищ Сталин. Затем он посмотрел на листы бумаги, на имеющиеся на столе фотографии Хрущёва и Микояна и медленно протянул: "Хотя, что это я всё в будущем времени, старый дурак. Уже пробрались...". Но идиллия, возникшая от смешения блаженной ночной тишины и сталинского мысленного и рабочего порыва прервалась. Раздался стук в дверь. -Войдите - ответил товарищ Сталин, не отрывая взгляд от исписанной бумаги. -Здравствуйте, товарищ Сталин! - сказал, войдя в дверь, товарищ Суханов, отдав при этом честь. - Иосиф Виссарионович, Вам чаю принесли, попейте, нельзя же работать сутки напролёт! - продолжил он. -Ладно, товарищ Суханов, спасибо тебе. И не обращайся, прошу, ко мне на "Иосиф Виссарионович". Мы, большевики, по смерти Ильича традицию обращения на имя отчество восстановили, но мы же её теперь, когда отпала необходимость в фамильярничестве, и уберём. - ответил ему Сталин. - А чай, прошу, поставь на стол. - несколько лениво протянул он. -Да, Иоси... Да, товарищ Сталин! - поправив себя ответил Суханов. Подошёл к столу, поставил чай и, затем, вышел из кабинета. -Мда... Силён ещё в партии дух фамильярничества и преклонения. Народ искренне любит нас, большевиков и он искренен в своём доверии к партии, он не обладает слепым преклонением и не испытывает никакого страха. Но гнильца пробралась в партию и государства. И мы ей позволили это сделать. Отчасти была необходимость в этом, отчасти это пошло стихийно, как следствие тех или иных перегибов. Но теперь... теперь с этим пора кончать. - проговорил Коба, начав с медленного, вдумчивого изложения и закончив каким-то резким порывом души. Поняв, что он немного устал и что во рту уже пересохло после таких монологов, которые он, охваченный волнением, весь день вёл сам с собою, он отпил чаю. И тут... *слышен стук сердцебиения* -Что за... - протянул Сталин. *стук, стук, стук* -Не може(т быть)... - не успел великий зодчий коммунизма договорить, как почувствовал онемение тела. В глазах начало всё плыть и мутнеть, дрожь и озноб прошли по всему телу. Сталин попытался дотянуться до телефона, который, как на зло, находился тогда на противоположной стороны стола, чтобы позвонить Берии, но... но только встал и протянул руку, как окончательно потерял власть над своим телом и, будучи до этого в стоячем положении, упал. Сталин знал, что это ещё не смерть, но чувствовал, что всего один-два часа, потраченные впустую, и пусть не сразу, но смерть наступит. -"Враги... начётчики... паршивцы... успели..." - только и думал он перед тем, как заснуть. В глазах всё потемнело и мир сна унёс к себе товарища Сталина. ....................................................................................................................................... -СКОРЕЕ, НУ ЖЕ, ТОРОПИТЕСЬ, КАК МОЖНО БЫТЬ ТАКИМИ МЕДЛИТЕЛЬНЫМИ! - где-то раздался голос. -Да, да, вы что, не видите, что товарищу Сталину херово, что он может в любой момент умереть? - услышал Сталин ещё один голос, второй. -"Что?" - подумал Коба. -"Что происходит? Голоса?". -"Я не умер?" - продолжил он задавать мысленные вопросы самому себе. -Да успокойтесь, товарищи, успокойтесь, мы уже делаем всё возможное! Подключили к аппаратику, сделали укольчик. Будет наш Вождь жить! - ответил тем двум людям ещё один голос, спокойный и размеренный. -"Видимо, не умер. Слава Марксу-Ленину! Не успеют, паршивцы, узурпировать власть в стране. Не успеют..." - подумал товарищ Сталин. Товарищ Сталин начал медленно приоткрывать глаза. -Смотрите! Товарищи, смотрите! Жив, жив товарищ Сталин! - воскликнул второй голос. Это был голос Молотова. -Да, точно, жив... - с какой-то незаметной, но явно присутствовавшей в голосе печалью проговорил Хрущёв. -Здравствуй, Коба. Как ты себя чувствуешь сейчас? Хотя, не, не, лежите, товарищ Сталин. Не надо делать резких движений. - проговорил первый голос, голос Берии, который, находясь сперва у окна, как только услышал возгласы своих товарищей, резко подбежал к Сталину и наклонился над ним. Радостно воскликнули Булганин и Каганович. -Ох, това... товари... товарищи. - с некоторой непривычкой и болью в горле и языке проговорил товарищ Сталин. Слова давались ему трудновато. - Берия, - обратился Сталин к соответствующей персоне, - не вол... не волнуйся, мне поле...ж...жать ещё надо ча...часика, максимум, два-три. Больше нельзя. Ме... медлить нельзя, работать нужно. Я... не мёртв, и уже поэтому чувствую себя отлично, спасибо, что спросил. И да, Бе... Берия... Хруст и ветка полетела. Резкие движения делать придётся, хе-хе кхе-кхе-кхе э *звуки кашля и хриплого э-канья*... - сказал ему Коба, попытавшись выдавить из себя смешок, но по итогу лишь закашлявшись. Глаза Берии как бы запылали, он поправил свои очки, которые, отражая свет, делали его взор подобным яркой тьме, и он лишь ответил: "Понял, Коба. Отдыхай." После чего спешно вышел за дверь. -Товарищ Сталин! Здравствуй! - протараторил Молотов, подойдя ближе и со взволнованным взглядом посмотрев на Сталина. -Здравствуй, Вячеслав. Сл... слушай, а какой сегодня уже день? - ответил товарищ Сталин Вячеславу Михайловичу и сразу же задал вопрос. -О, да, точно. Сегодня уже третье марта, товарищ Сталин. -Как?.. Уже третье? Что ж так медленно меня лечили! - сокрушался Сталин. -"Ладно", - думал он, - "Ничего уже здесь не попишешь. Назначим новый день, а я изменю свой доклад. Уже ясно, что клика оппортунистов всё прочуяла, ясно, что она намеренно организовала моё отравление с целью убить. Видимо идея Берии сменить в моей личной охране людей на людей Власика на 1-2 марта оказалась верной и действенной. Будь там сухановцы, хрен бы я выжил." -Товарищ Сталин, здравствуйте! Товарищ Сталин, ох, Коба, как хорошо, что ты живой! Теперь наша страна может быть уверена в завтрашнем дне! - подбегая поближе к Сталину сказал Товарищ Лазарь Каганович. - Каганович... - отвечал ему Коба - наша страна всегда может быть уверена в завтрашнем дне. Благодаря социализму и диктатуре пролетариата, которые у нас имеются. - Да, товарищ Сталин! Чертовски верно сказано. - ответил ему Каганович. Так поздоровались со Сталиным ещё и Маленков с Сухановым и Булганиным. На Суханова и Булганина Иосиф Виссарионович смотрел с некоторым недоверием. -Хе-хе, то... товарищ Сталин! Здрааавствуйте! Бесконечно рад Вашему выздоровлению! - с хитреньким прищуром в глазах, слегка наклонившись, и в такой, совершенно нелепой, позе подходя к Сталину, поздоровался с ним Хрущёв. - Как Ваше здоровьице, хе-хе? - Хрущёв... - проговорил Сталин, взглянув на него с невиданной доселе грубостью и презрением. - По... пошёл к чёрту! Что касается моего здоровья, то ты уже мог ус... услышать мой ответ Лаврентию Павловичу. - резко ответил ему Иосиф Виссарионович. Хрущёв поник, побледнел, в глазах была видна этакая смесь смятения, страха и гнева. - Хе-хе, да, хорошо, Великий Вождь... - с ублюдской "ласковостью" пролепетал Хрущёв, медленно шагая к выходу не поворачиваясь спиной к Сталину. Сталин повернул голову к стоящему рядом Микояну: "Тебя это тоже касается!" Затем к Молотову и Кагановичу: "Товарищи, пожалуйста, оставьте меня на время. Мне нужно отдохнуть и затем сразу приняться за работу. Мне нужно побыть одному." Хрущёв, Микоян и Суханов выходили из сталинского кабинета, подзывая к себе врачей, и о чём-то взволнованно шептались, постоянно оборачиваясь на лежащего на диване Сталина. Молотов, Каганович и Маленков с Булганиным также ушли. Сталин остался наедине с самим собой. ....................................................................................................................................... Пару часов товарищ Сталин лежал. Он думал о многом за это время. О жизни простых советских людей, о судьбе революции в СССР и во всём мире, о том, какой будет жизнь при коммунизме, к которому уверенно шагал Советский народ. Были люди (Микоян, Молотов и др.), которые полагали невозможным построение коммунизма в отдельно взятой стране. Они считали данную концепцию Сталина ошибкой. Но ошибкой было их неверие, подобное троцкистскому неверию в невозможность построения социализма в отдельно взятой стране. Всё возможно, ко всему можно и нужно стремиться, если это не противоречит естественному ходу общественной истории, если это возможно и предрешено ходом общественного движения вперёд. Скажи только, что да, полноценного коммунизма не будет, ибо нужно в иных особых условиях пойти на определённые уступки, чтобы сделать возможным этот самый коммунизм в отдельно взятой. Но нужно-ли лишь из-за этих уступок пытаться обратить движение колеса истории вспять или как-то затормозить его, становясь на точку зрения реакции, т.е. отката исторического движения назад, в уже прошедшую древность? Нужно-ли лишь из-за этого считать невозможным построение коммунизма и не идти к нему? Неееет... Такая позиция не есть позиция коммуниста, не есть позиция марксиста, то есть революционера и учёного в одном флаконе! А вот на троцкистское маловерие вполне походит. Надо этих маловеров раскритиковать. А то ведь от дурости своей встанут на неверную дорогу! Троцкий всегда был гадом и подлецом, однако первое время просто-напросто искренне ошибался, хоть и служа тем самым буржуазии. Откровенным агентом империалистов он стал уже гораздо позднее, потому что не желал признавать ошибки, зато желал всем рулить самостоятельно. И надо товарищей от этого возможного троцкистского пути спасать, а заодно и кадры обновлять, единство партии укреплять. Вспоминал Сталин и о революции, о революционной борьбе, в которую он ввязался ещё с 17-и лет. Вспоминал героизм красноармейцев под Царицыным (ныне это уже Сталинград) в 1918-ом году Вспоминал лицо и решительный, но всегда по-детски весёлый, несколько наивный и хитрый взгляд Ленина. -Ленин... Оказался-ли я достойным твоим учеником? И буду-ли я им впредь, если да? - находясь в размышлениях говорил Сталин. Размышлял он о том, как ещё тяжела, не смотря на все успехи, жизнь советских людей. Размышлял о проблеме бюрократизации, закостенения марксизма из-за действий катедер-"социалистов", то есть начётчиков и талмудистов, воспринимающих учение Маркса-Ленина как догму, которой можно даже и не следовать порой, то есть снаружи вроде бы как пролетарских интеллигентов, а на деле, внутри, буржуазно-бюрократических интеллигентиков, то есть представляющих из себя по-сути тех, про кого Ленин говорил, что "это не мозг (нации), а (её) гавно!" Размышлял о необходимости широчайших чисток со стороны масс, широчайшего вовлечения масс в дело партийного и государственного управления. Прежние условия никак не давали этому осуществиться. Власть пролетариата была, государство им контролировалось, право отзыва депутата в любой момент постоянно применялось массами, но имеющееся бюрократическое извращение, имеющееся не до конца точное понимание массами марксизма, имеющаяся некая возвышенность, хотя бы даже и стилистическая, руководителей над массами - всё это вредило и мешало работе диктатуры пролетариата. Всё это привело к тому, что карьеристская свора пробралась в партию и если бы не охранники, если бы не принуждение со стороны Берии, если бы не бдительный надзор за действиями врачей со стороны Молотова и Кагановича, то он, Сталин, уже был бы мёртв, а эта свора, эта клика, эта каста, пользуясь интриганскими методами, стала бы править страной. Но нет, не удалось убить Сталина. Сталин жив! И он прямо сейчас возьмётся за переписание доклада и раздачу указаний Кагановичу, Берии, Маленкову и Булганину. Об этом думал Товарищ Сталин наедине с собой. Затем Иосиф Виссарионович встал с постели, оделся и направился к столу. На часах уже было пол-четвёртого дня (15:30). Пора уж, приступать-то к работе! - Ну-с, Товарищ Сталин, надо работать! - проговорил он, садясь за стол и беря в руки карандаш. - Искореним гниду! ....................................................................................................................................... А тем временем, на улицах Москвы, гулял 22-летний юноша. Геннадий Иванович Семёновский, среди своих "Генка Сёмский" или просто "Генка" или "Сёмский". Он решил не замарачиваться с длительным получением образования и потому уже 3 года, как работал на заводе. Ему нравилось просто приносить пользу своей Родине, самому с этого иметь кусок хлеба и все блага, которые Отчизна дала рабочему классу. Его рабочий день уже кончился и он просто прогуливался, рассматривая красоты столицы. Было только самое начало весны, но уже чувствовался свежий весенний воздух, щебетали птицы, было видно, что зима постепенно сменялась весной. Приход весны чувствовался в каждом движении природы и человека. Игралась Москва-Река. Хлопчик, шагая, раздумывал о своей жизни, о красотах славного города Москвы, о приходе весны и, в том числе, судьбе страны. Утром передавали, что товарищ Сталин, оказывается, заболел 1-ого числа, но уже идёт на поправку и в ближайший день-два будет полностью здоровым, как огурчик. -Товарищ Сталин... хех, и надо ж такое! В такое время и заболеть, блин... Как грандиозно выступил с Поскрёбышевым и Берией на 19 съезде, какую книженцью нап-п-сал (речь о "Экономических проблемах социализма в СССР") , и тут на те - заболел! Благо хоть, что выздоравливает! - размышлял он вслух. Генка Сёмский был марксистом, притом убеждённым, он читал "Государство и революцию" Ильича Ленина, читал "Задачи союзов молодёжи" Ленина, читал "Манифест" Маркса и Энгельса, "Критику Готтской программы" Маркса, "Вопросы ленинизма" Сталина, "Социализм или анархизм?" Сталина, "Троцкизм или ленинизм" Сталина и ту недавно выпущенную книженцию Сталина. Больше он ничего не читал, за исключением отчётов 18 и 19 съездов, но и этого ему хватало для того, чтобы понимать что-то в марксизме и быть убеждённым коммунистом. Геннадий Иваныч ещё помнил страшные годы войны, хоть и был в тот период ребёнком, правда не таким, шоб 5 лет. Помнил отвагу советского народа и, в частности, своего отца. Отец постоянно говорил Генке: "Молодец, сынок, что решил пойти работать, сразу. Главное учиться не прекращай, учись, самообразовывайся. И учи свою страну, историю своей страны, теорию, по которой она строится. Пропадём мы без этого, весь народ, вся страна пропадёт." Как можно понять, Иван Артёмович Семёновский тоже был убеждённым коммунистом. Но размышления о стране и Сталине не устояли перед видом Москвы-реки и постепенно наш товарищ Сёмскай погрузился в чисто природные размышления. И вот, видит он, а на встречу ему идёт, да ещё и рукой машет, какой-то человек. Крупская пре-советская, да этож... - Борька! Ого! Целых два года не виделись, а тут те раз и встретились, без задней мысли! Ха-ха! - тот час же начал к нему подходить Генка, как только узнал старого приятеля по школе. - Ну здарова, Геннадий. Приветствую! Как жисть твоя, как дела? - ответил ему, улыбаясь, Борька и пожал протянутую Семёновским руку. - Да нормально, живу припеваючи, не жалуюсь. Зарплата стабильная, цены понижаются, ежегодно отпуск. Не жизнь, а ляпота. Но это-то ты и сам знаешь, как у нас человек живёт. В семье тоже всё хорошо, отец жив-здоров, мать тоже не хворает. Сестрёнка тоже ничего. Рассказывать особо нечего, разве что не хочешь узнать моё шыкарнющее мнение о книге Сталина. - Эхе-хе, не, я в таких делах мимо, хоть и понимаю всю важность полит.образования простых людей. Но мне лично и без этого живёца хорошо! - Ну вот! Так што выкладывай давай, как сам? - Да у меня тоже вот всё потихоньку. И, как ты мог заметить, а может и не мог, а может и не заметить, я сегодня не один... - отвечал Борис Алексеевич, слегка смущаясь. Только сейчас обратил внимание наш Генка Сёмский на стоящую рядом с Борькой даму. Черноволосая, кареглазая, с опрятной внешностью, одетая в типичное советское платье, имеющая черты лица не доходящие до ангельского лика, но вполне себе красивые и милые. - Оо... Здравствуй, э... - решил с ней поздороваться Геннадий. - Мария... - ответила ему девица. - Да, здравствуй, Мария! - Здравствуй, Геннадий! Мне о тебе Борис бывало рассказывал. Про то, как вы с ним в школе дурачились... - сказала, улыбаясь, с некоторым озорным блеском в глазах ему Мария. - Эй-эй, не будем об этом. Слушай, Борис, ты чаво ей, только про это рассказывал? Как ж так-то, а? Как ты выставил мя, балииин! - поворачиваясь к Борису Алексеевичу сказал Генка. - Хаха, да полно тебе, просто Маша барышня весёлая, вот и ляпнула, чтоб повеселиться. - Ээээй, Боря, это я у тебя не говорю, а "ляпаю"? - смеясь сказала Маша, с напускной сердитостью повернувшись к Борису. Все рассмеялись и пошли гулять по славному городе Москве, столице Советского Союза. Генка знакомился с Машей, Маша с Генкой, Боря считай заново знакомился с Генкой, а Генка с Борькой, выведывая друг у друга, как шла за эти 2 года их жизнь. Веселились, общались, а затем стали просто гулять по городу медленным и размеренным шагом. И на часах было уже 10 минут шестого (17:10). ....................................................................................................................................... В это же время, на даче Сталина, в его кабинете. Сталин звонит Берии. -Алло, здравствуй, Лаврентий. Я переписал свой доклад, и тебе советую сделать тоже самое. Как твоё здоровье? Хорошо? Это хорошо, что хорошо. Мои дела тоже ничего, полностью в чувства не пришёл, но, как можешь понять, работать начал. И ты начинай. Привёл НКВД в работоспособное состояние? Привёл, да? А реабилитацию Абакумова начал? Хорошо! Я сейчас лично перепроверил некоторые документы по его делу. Вот что сказать хочу: много в них несостыковок оказалось. Раньше были мы слеповаты, сейчас же, кажись, определились, кто враг, а кто друг. И Абакумов один из друзей, на которого пустили клевету враги. Умри бы я и его бы расстреляли. А вот на Суханова дело надо завести. И я надеюсь, ты его составляешь на Хрущёва и Микояна? Хорошо. И да, вот что, товарищ Берия, сообщи товарищам Маленкову, Кагановичу, Молотову, Булганину, что 15-го марта должно состояться заседание объединённого Пленума ЦК и ЦКК. Формальности голосования? Ничего, я лично сегодня и завтра обзвоню всех членов ЦК и ЦКК, чтобы проголосовали. И передай Маленкову и Булганину, что заседание нашего комитета должно состояться 4-го марта, завтра. И скажи им, что я предлагаю в комитет внести товарища Кагановича. Времени у тебя до 18:30. Да, тебе тоже здоровья, товарищ. До связи. *Сталин положил трубку* -Да... дел много. Слишком поспешили мы в конце 1952-ого года. Только в феврале вновь прозревать стали. Да и то, видно, хреново стали, на один глаз стали, а другой совсем ослеп! Власик, Абакумов... повелись мы, кажись, на провокации. И Кагановича зря понизили. Ведь хороший марксист! Старик? Ну старик, да, но молодёжь подтянем уже когда начнём осуществлять план... А Булганин, скотина, кажется прихвостнем Хрущёва и Микояна оказался. Ну да ничего, и его раскритикуем, и его заставим такую самокритику устроить, что даже после чистосердечного признания из государства да важных партийных органов навек выйдет! Сталин взял новые черновики и стал писать по этому поводу возможные речи, которые предстоит произнести. Через некоторое время дёрнулся, будто бы вспомнил что-то, и по-телефону набрал номер Маленкова. -Алло, товарищ Маленков. Здравствуй. Да, и тебе всего хорошего. С тобой уже Лаврентий Павлович говорил? Говорил? Это хорошо. Слушай, Георгий, дело есть важное помимо тех, которые тебе товарищ Берия уже передал. Надо Булганина турнуть из комитета и не только из него. На пленуме я сам слово возьму, а вот в комитете тебе предстоит предложение выдвинуть. Что говоришь? Да, Георгий, оказался наш Булганин, судя по всему, предателем. Ну, давай, товарищ Маленков, до свидания. Сталин положил трубку, написал обвинение Булганина для пленума (черновой вариант). Раздался телефонный звонок. -Алло. А, да, товарищ Берия, добрый вечер. Уже всех обзвонил? Чудесно. Продолжай тогда работу над реабилитацией товарища Абакумова и заведением дел на эту нашу ревизионистскую клику. И да, про (реабилитацию) товарища Власика не забудь. Хорошо. И надо усилить меры по разбирательству дела врачей. А заодно проверить, не вызывал-ли кто иной из ЦК врачей на дачу, когда я в отключке был, как и проверить приехавших. Всё, хорошо, Лаврентий. Спасибо. Доброго вечера и до свидания. Сталин положил трубку. Затем Сталин встал из-за стола, собрав аккуратно все исписанные листы в одну стопку. Взял свою курильную трубку, бросил туда табака, закурил. Вышел из кабинета наружу, подышать свежим воздухом. -Да, много работы нам предстоит и многое нужно в нашем государстве и партии подравнять, выстроить, организовать, чтобы успешно продолжить наше коммунистическое строительство, укрепить народовластие. Сейчас много дел, много трудов. И много врагов. Если их не столько же, сколько было раньше, то это означает лишь то, что их гораздо больше, чем было. Начётчики, карьеристы, ревизионисты и догматики, просто лоботрясы и закостенелые дураки на местах, на работе, в медицине и образовании - вся эта свора мешает нашему строительству. -- вдумчиво говорил он, куря и осматривая своим чутким взглядом окружающую вокруг природу, -- Но ничего, мы выстоим. Мы эту свору вырежем на корню, укрепим и расширим народную пролетарскую власть и пойдём ещё быстрее, чем раньше, вперёд, к полному коммунизму! И, как бы чувствуя настроения вождя и величие всей надвигающейся эпохи, в этот момент, глубоко вздохнув, Маленков, Каганович и Берия в своих кабинетах также вдумчиво, но весело и бодро выговорили: Будем работать! Вперёд, к полному коммунизму!