Часть 1
15 августа 2020 г. в 23:43
Когда машина КГБ, увозящая Легасова прочь от коллег, скрывается за поворотом, Борис несмело опускает руку на плечо Хомюк. Его всегда пугала эта женщина — слишком смелая, слишком решительная, она никогда не боялась абсолютно ничего. А сейчас за ее бесстрашие придется платить Валерию.
— Вы сегодня ночуете у меня, — констатирует он, и поясняет, отреагировав на вопросительный взгляд женщины, — мало ли, до кого они еще решат добраться. У вас небезопасно.
Ульяна коротко кивает, а потом возвращает взгляд назад, на поворот, за котором скрылся Легасов.
***
— Не выпьете со мной чаю? — спокойно спрашивает Борис, приоткрывая дверь в комнату Хомюк. — Не люблю заниматься этим в одиночестве, — коротко поясняет он.
Ульяна поднимает голову от фотографии, пытаясь сфокусировать взгляд на Щербине. Когда это наконец получается, и до нее доходит смысл сказанных слов, она едва заметно кивает. И снова опускает взгляд на фотографию.
Чиновнику никогда не нравилась Хомюк. Она всегда делала то, что считала нужным, не спрашивала разрешения, не вошла в доверие. Эти качества раздражали прежнего Бориса, однако сейчас он смотрел на женщину с нескрываемым восхищением.
Проходит минут 15, прежде чем Ульяна выходит из комнаты на кухню: потерянная и уставшая, будто до этого отработала смену на заводе. Борис ставит перед ней чашку чая с молоком и пиалу с малиновым вареньем — за проведенные вместе месяца успел выучить, что она любит.
— Приятного аппетита, — желает он, допивая чай из своей чашки.
— Спасибо, — натянуто улыбается Хомюк, и мужчина понимает, что готов отдать жизнь за ее искреннюю улыбку. Но, видимо, искренне улыбаться она могла только одному человеку.
— Ульяна, — шепчет он, наклоняясь совсем близко к ней, — Уля, Улечка… Не терзай себя, пожалуйста. Мы ничего не сможем изменить…
Его рука опускается на плечо, легко поглаживая, точно пытаясь успокоить. Потом поднимается вверх, в шее и щеке, легкими касаниями доходя до губ.
— Ульяна, иди ко мне, — шепот остается где-то на кончиках губ, но Хомюк чувствует его всем телом — и ей упорно кажется, что на месте Щербины совсем другой человек.
Поцелуй остается легким касанием на губах, а когда Борис оказывается более настойчивым — целует глубоко и, пожалуй, грубо, пересаживая женщину на стол и расстегивая пуговицы на ее блузке, — Хомюк уже все равно: в мыслях она с Валерием, в ту ночь перед судом, когда она осталась в Москве у него в гостях.
Щербина осторожно стягивает с нее блузку и бюстгалтер, но особо не церемонится: он прекрасно знает, чего хочет получить от этой ночи. Женщина не сопротивляется, но и инициативы не проявляет — разве что едва отвечает на поцелуй, чувствуя, будто у нее украли что-то важное.
Тем временем руки Бориса скользят по телу, делая абсолютно то, что нужно: касаются груди, мягко поглаживая, и опускаются ниже, к ягодицам, сжимая грубовато, но все еще приятно. Хомюк расстегивает пуговицы на его рубашку, и Борис буквально расцветает от счастья, что она больше не просто не сопротивляется.
Он медленно снимает юбку и трусики и опускает женщину на стол, приближаясь еще ближе, и ласкает грудь, касаясь сосков пальцами и языком. Ульяна совсем расслабляется под его напором, позволяя завести свои руки за голову, и чувствует прикосновение к внутренней стороне бедра, совсем рядом с промежностью. Не реагировать на это уже не получается, и она слабо стонет, ожидая, что же будет дальше.
Щербина раздвигает половые губы и касается клитора, снова двигаясь ровно так, как нравится женщине — достаточно быстро, но аккуратно, вынуждая выгибаться навстречу.
А потом входит — медленно, но предварительно не предупредив, и стоны становятся куда громче.
Хомюк буквально балансирует на гране реальности, частью мыслей находясь далеко — около Легасова, — но частью все еще здесь, рядом с Борисом, тяжело дышащим и чувствующим приближение оргазма.
Он кончает, и Ульяна невольно закусывает губу, смотря на его лицо и сравнивая с Валерием. Не похожи. Совсем.
Щербина покрывает ее тело поцелуями — короткими, но нежными, а дойдя до губ целует долго, точно стараясь выразить всю нежность и признательность — но Ульяна их не чувствует.
Он поднимает женщину на руки и доносит до ее постели, осторожно опуская на свежие простыни. Одеяло опускается сверху, и Хомюк вдруг становится слишком холодно под равнодушной тканью.
— Не уходи, пожалуйста, — слышит мужчина, уже коснувшись ручки двери. На самом деле, он никогда не надеялся услышать этих слов от нее. — Останься со мной.
— Конечно, — Борис разворачивается и осторожно укладывается на свободную сторону, притягивая Ульяну к себе. Она засыпает совсем быстро, спит легко и спокойно. Щербина же не может уснуть всю ночь, но старается не двигаться, чтобы не беспокоить лежащую на его руке женщину.
Идет третий месяц после годовщины аварии на Чернобыле.