Тяжкие будни молодых и перспективных айдолов или кто такие Tomorrow X Together

Все тот же вечер, уже ночь. «Общага» TxT. Хюнинкаю снилось что-то приятное, но его разбудил громкий тревожный звук. Сначала он подумал, что ему и это тоже приснилось, и хотел было соскользнуть обратно в объятья Морфея, но потом он услышал топот, грохот дверей, крики – и спать дальше стало невозможно. Он лениво выполз из постели, постоял пару минут, потирая глаза и прислушиваясь к звукам снаружи. Громче всех звучал голос Тэхёна. «Ого! – подумал макнэ. – Если Тэхён говорит со старшими на повышенных тонах, значит что-то серьезное.» И все же вызвать у хёнов чувство вины за то, что так бессовестно будят младшенького – это святое. Поэтому прежде чем покинуть комнату, он взял с кровати любимого в последнее время Моланга (в миленьком костюмчике пумы), трогательно прижал к боку и приготовился изображать ребенка, разбуженного и напуганного ссорой предков. Обстановка в гостиной была напряженной. Субини-хён сидел на краешке дивана, прижимая к щеке пакет со льдом, и выглядел так, будто кто-то только что безжалостно растоптал его светлые чувства. Тот, кто предположительно это сделал, сидел в кресле сбоку в крайне агрессивной позе. Руки Ёнджуни-хёна вцепились в подлокотники, словно он пытался их оторвать, голова была низко опущена, плечи и шея напряжены. Его била крупная дрожь (от злости или от шока?), и, если бы не Бомгю-хён, стоявший за спинкой кресла, удерживающий его за плечи и бормотавший что-то успокаивающее, кто знает, что бы из этого вышло. Тэхёни стоял посреди гостиной, каждая мышца его тела выдавала боевую готовность, а голос был полон гнева. - Вы ведете себя эгоистично и безответственно. Пока ваши вечные препирания не выходили за рамки дозволенного, мы еще могли с этим смириться, но это… У нас стоит важная задача, и ты, Ёнджун-хён, сегодня сам сказал, что это общая боль в заднице! Мы сделали, как ты велел, и что в итоге? Бомгю-хёну нужно отдохнуть, но вы его разбудили! И к тому же... Что мы будем делать, если у Субина-хёна останется синяк и не пройдет до субботы? А в пятницу у нас еще съемка «To Do»! - То есть, по-твоему, - тихо, но угрожающе начал старший, - это я виноват? Да? Я должен был позволить ему… - Вы оба хороши! – перебил Тэхён. Хюнинкай решил, что самое время ему вмешаться. От недавнего намерения спровоцировать хёнов на жалость не осталось ничего, Кай был не настолько циничен. - Что происходит? – он нерешительно прошел в гостиную и остановился рядом с Тэ. – Хёны, вы что, подрались? – он переводил взгляд с одного на другого, но они не отвечали - Субин-хён сжался в уголке дивана еще сильнее, а Ёнджун-хён запустил руки в волосы и спрятал лицо. - Они как обычно выясняли отношения, и в этот раз дошло до драки. – пояснил Тэхён. – Из-за их криков Бомгю-хён проснулся. Прости, Кай, мы и тебя разбудили. Иди, спи, я не буду больше кричать. Мы сейчас разойдемся по комнатам, и ВСЕ подумаем над своим поведением. А завтра попросим друг у друга прощения и помиримся, да, хёны? – с нажимом. - Черта с два. – прохрипел Ёнджун-хён. – Мне не за что извиняться, он сам нарвался. Пусть вообще ко мне не приближается. – С этими словами он поднялся с кресла и собирался было уйти к себе, как Субин-хён подал голос: - Хён, мне жаль. – он еле шептал, казалось, расплачется сейчас. - Правда. Я знаю, что сам виноват. Я перегнул палку. Все уставились на него в шоке. Ёнджун-хён застыл на полпути к коридору. - Жаль тебе? – он сжал кулаки и обернулся. – Палку перегнул?! – тут Бомгю-хёну пришлось метнуться к нему и обхватить руками, потому что казалось, старший сейчас снова бросится на лидера. Тэхён тоже напрягся и сделал шаг к ним – знал, что Бомгю не удержит, да еще и ему может достаться, приготовился защищать свою принцессу, маленький отважный рыцарь. - Я в порядке, Бомгю. – Ёнджун-хён успокоил младшего и расслабился в его руках. – Можешь отпустить, я больше не стану об него руки марать. - Хён! – лидер поднял голову, в глазах стояли слезы, причем настоящие, Кай умел различать, когда хёны играют, а когда нет. Субин-хён отнял лед от лица, бессильно роняя руки на колени, синяк на его скуле был небольшой, и гематомы не было (вовремя приложили холодное, Хюнинкай не сомневался, что Тэхёни проконтролировал), однако насыщенный красновато-фиолетовый оттенок не оставлял шанса на то, что им удастся легко это замазать. – Хён, пожалуйста, я знаю… Ёнджун-хён не дал ему договорить: - Субин, я тебе доверял! – Он просто стоял там, больше не делая попыток бросится в сторону лидера, но его кулаки снова были крепко сжаты, и казалось, он тоже сейчас расплачется. – Мне плохо, я говорил тебе! Я простыл, я хреново сплю, у меня куча своих проблем, не касающихся группы! Почему нельзя просто оставить меня в покое! Почему я должен мириться с твоими домогательствами! Субин-хён спрятал лицо в ладонях, а у младших в этот момент выражения лиц стали просто идентичными – никто не верил, что он сказал это вслух. Кай даже выронил Моланга. - Я не железный, у моего терпения есть предел, а тебе насрать. – его голос сорвался и хрипел, еще немного, и хён вообще не сможет завтра произнести ни звука. – Мы были друзьями. И я всегда был готов помочь, когда тебе это нужно. И в этот раз… Если тебе было что-то от меня нужно, ты мог просто сказать мне. Но ты просто доводил меня до белого каления и в итоге воспользовался моим состоянием. Он замолчал, закусив губу и прикрыв глаза. Хюнинкай знал, что хён скорее сдохнет, чем расплачется перед ними не на камеру. - Я прошу тебя. Слышишь, блядь, прошу тебя, Субин. Пожалуйста. Не трогай меня. Не подходи ко мне и не говори со мной, если это не касается работы. Он развернулся и ушел к себе в комнату, а Субин-хён уткнулся лицом в собственные колени, и его плечи начали сотрясаться от тихих всхлипов. Тэ и Бомгю-хён обеспокоенно переглянулись, не зная, что предпринять. Кай и сам разрывался. Оставлять лидера в таком состоянии не хотелось, но Ёнджуни-хён никого, кроме него, сейчас не пустит. А «выплакаться» надо обоим. И их необходимо помирить, иначе что будет с их группой? Неизвестное Tomorrow, и ни разу не Together. - Кай, иди за ним, мы останемся тут. – тихо сказал Тэхён. Хюнинкай кивнул и направился к комнате старшего. - Подожди, - спохватился Бомгю-хён, - нужно отнести хёну лекарство, иначе он совсем не сможет говорить. - Я принесу. - Тэхён сбегал на кухню, вернулся с таблетками и кружкой воды и отдал все это Каю со словами: - Если начнет отмахиваться, пригрози, что мы его втроем заломаем и запихнем силой. Он очень хотел бы сейчас улыбнуться, но не смог себя заставить, переживал за хёнов. Он обернулся на пороге гостиной, бросив взгляд на сгорбленную спину лидера. Тот по-прежнему сидел, уткнувшись в свои колени и всхлипывал, не смея поднять голову. Бомгю-хён уселся к нему под бок, привалился к плечу и попытался впихнуть в руки потерянного Каем Моланга. - Не переживай, хён, он отойдет, ему просто нужно время. - Угу. – только и ответил тот, обнимая игрушку и утыкаясь уже в нее. Тэхён лишь молча подошел, сел на подлокотник рядом с ним и обнял за плечи. - Хён, - тихо позвал Кай и постучался еще раз. – Это я. Открой пожалуйста, я принес лекарство. - Уходи. – раздалось из-за двери сиплым голосом. - Пожалуйста, хён, хотя бы лекарство выпей, я сразу уйду. У нас съемка, ты не сможешь говорить, МОА будут переживать, что ты заболел перед камбэком. Раздались шаркающие шаги, дверь приоткрылась, в проеме появилось бледное лицо старшего. Только сейчас Хюнинкай заметил, какими опухшими были губы Ёнджуна-хёна. Кажется, нижняя даже кровоточила. - Боже! – он не удержался. – Что с губами? Субин-хён тоже ударил тебя? - Засосал он меня. Хюнинкай чуть не выронил кружку. Неужели Субин-хён решился? - Осторожнее, балбес. – Ёнджун-хён забрал кружку с водой. – Я выпью. Спасибо. Иди спи. - Хён…и ты его за это ударил? Он же… - Кай! – старший был разозлен. – Я не хочу об этом говорить. Пожалуйста, иди ложись, времени уже 2 часа. - Хён. - Кай, ну хоть ты не зли меня. Ну пожалуйста, я заебался сегодня, мне так хуево, можно я просто… - Мне теперь страшно спать одному, можно я останусь у тебя? – Хюнинкай постарался сделать самую жалобную мордаху, прекрасно понимая, что Ёнджун-хён ему не поверит. Все бы поверили, но в их пятерке это вообще не так работало. - Ты не отстанешь, да? – обреченный вздох. - Я просто посплю с тобой. Если захочешь, сам все расскажешь. - Нечего там рассказывать. – он поплелся к своей кровати, махая рукой за спину: - Дверь закрой. – это означало, что Кай допущен. За своей подушкой он отпрашиваться уже не стал, вдруг хён передумает. - Только лекарство выпей. – напомнил он и протянул так и оставшийся у него блистер с таблетками. Хён вздохнул, выдавил две таблетки, запил водой и, отложив на тумбочку, забрался в кровать. - Залезай давай. Хюнинкая не нужно было просить дважды, он тут же поднырнул к нему под бок, обхватил конечностями, уютно засопел в подмышку. Если бы умел - заурчал бы, Ёнджуни-хён любил кошек. На всякий случай он попробовал, но получилось не то, непохоже. - Что ты делаешь? - Комфорчу тебя. У меня пока плохо получается, но ты же меня потом как-нибудь научишь? - Чему? Людей комфортить? Боюсь, в этом я нуб. – грустно произнес тот. - Урчать. И лаять, как в «Cat&Dog». И еще рычать, как в «Puma». - Нафига тебе все это? - Да ни нафига, если честно. – он поднял голову, посмотрел на старшего как он умел, эгьёшно. - Просто пытаюсь тебя развеселить. - Спасибо, мелкий. – хён попытался улыбнуться, получилось жалко, правда. - Ты не улыбаешься в последнее время нормально. – заметил макнэ. - Он тоже так сказал. – в голосе Ёнджуна-хёна зазвучала сталь. – Что вы все прицепились. Знаешь же, почему. - Я-то знаю, а Субини-хёну откуда знать, ты же ему не говорил. - Еще буду я этому козлу жаловаться. Он в последние несколько месяцев только и делал, что ебал мне мозги. Хюнинкай мысленно себя похвалил. Кажется, ему удалось вывести хёна на откровенный разговор. А чем быстрее он выговорится, тем быстрее остынет и простит лидера. - Он просто сублимировал. Ты же понимаешь, что он совсем не этого от тебя хотел. - Он просто долбоеб. Все. Не доставай меня, я не хочу про него говорить. Давай спать уже. - Он тебя любит на самом деле. – тихо сказал Хюнинкай. - Не ты сегодня говорил, что он меня просто хочет трахнуть? - Одно другому не мешает. - Да. Конечно. – съязвил Ёнджун-хён. – Так сильно меня любит, что чуть не изнасиловал. Аж прям помирает от «большой и чистой». - Чего?! – макнэ аж подпрыгнул на постели. - Да че тут рассказывать, - отмахнулся старший, - он меня разозлил, я на него кинулся, хотел потрепать, мы боролись, он оказался сверху, засосал меня, а потом начал лапать. И получил по морде. - Не верю, что Субин-хён поборол тебя. Ты сильнее физически. - И на что ты намекаешь? – разозлился хён. - Что я сам ему это позволил? - Скорее на то, что ты себя измотал настолько, что Субини-хён, который даже мне иногда в армрестлинге проигрывает, смог тебя заломать. – дипломатично отозвался Кай. - Я просто растерялся. – буркнул Ёнджун-хён. - Ладно-ладно. Просто переживаю за тебя. Мы все переживаем. Позаботься о своем здоровье, пожалуйста. А то ходишь как приведение - бледный, тощий… голос сорвал еще. И при этом не ешь нифига, лекарства забываешь принимать. Камбэк же скоро, хоть и японский… Грохнешься в обморок за сценой, как Чонгук-сонбэнним или Чимин-сонбэнним, а потом МОА узнают и будут плакать. - Ой, только не надо про МОА, это запрещенный прием. - Хён. – с нажимом сказал Кай. - Ладно-ладно, я постараюсь. – проворчал он и перевернулся набок, спиной к нему. - Давай спать. - Спокойной ночи. - Ага. Хюнинкай устроился поудобнее, уткнулся лбом ему в лопатки, прикрыл глаза. Нужно было подумать. Хёны – два идиота, сами не способны нормально выяснить отношения и помириться. Придется все сделать младшим. Кай не особо верил, что Ёнджун-хён тянул до последнего, прежде чем оттолкнуть лидера. Не хотел бы – ударил бы сразу, да посильнее. Хён, конечно, болеет, он ослаб, но рука у него по-прежнему тяжелая, буквально сегодня за завтраком в полсекунды свинтил крышку с огромной банки кимчи, которую мама Бомгю-хёна на днях прислала из Тэгу. А она мариновала кимчи не в каких-то пластиковых контейнерах с хлипкой крышечкой, а в настоящих банках, с помощью закаточной машинки… Короче, старший слукавил. Наверняка сначала ломался для вида, а потом гордость взыграла. Хюнинкай немного выждал, пока дыхание хёна не стало совсем тихим и поверхностным, а потом аккуратно отодвинулся, накрыл его одеялом потеплее и свинтил из комнаты. Вечно все роняющий, разливающий и рассыпающий, спотыкающийся на пустом месте – когда надо, он умел себя контролировать не хуже Тэхёна. В квартире было тихо, свет в гостиной уже не горел. Он осторожно заглянул в комнату лидера – Субин-хён спал, свернувшись тугим клубком, в обнимку с его Молангом. Хорошо, что он смог заснуть, у него завтра много дел. Комната Бомгю-хёна пустовала, зато окно в ней было открыто нараспашку. Кай усмехнулся – учитывая, чем в ней занимались сегодня, правильное решение. Сладкая парочка обнаружилась у Тэ. Стоило Каю заглянуть туда, Тэхён поднял голову с подушки и приложил палец к губам, выразительно указывая взглядом на спящего у него в объятиях Бомгю-хёна. Кай вздохнул – он рассчитывал поделиться с ними информацией, да и узнать о состоянии лидера. Но раз Бомгю-хён уснул, Тэхёни будет охранять его покой до утра. Придется перенести все на завтра. Он вернулся к Ёнджуну-хёну, снова забрался в кровать и задремал, обняв старшего со спины. Утро. «Общага» TxT. Утро началось со стояка. Ну что ж. Кай – молодой организм, да и снилось что-то приятное, кажется, один из самых любимых папиков. Ёнджун-хён дрых в той же позе, в которой он уснул вчера, и, судя по всему, никаких неудобств от упирающегося в задницу члена не испытывал. Или же просто устал и ничего не чувствовал. При других обстоятельствах Хюнинкай мог бы что-то сделать, пару раз они так друг друга будили, когда засыпали вместе, а утром кому-то из них нужно было снять напряжение. При воспоминаниях о том, как они обжимались под одеялом и медленно лениво дрочили друг другу, член напрягся сильнее, захотелось запустить руки хёну под футболку, погладить теплый живот, вжаться бедрами посильнее… Но будить не стоило, да и вряд ли он в настроении после вчерашнего. Поэтому Хюнинкай выполз из постели и сбежал в ванную, отмечая, что, кажется, остальные еще спят. По крайней мере, звуков из других комнат слышно не было. Он залез в душевую, настроил мягкий поток тепленькой водички, быстро сделал дела, разрешив себе в этот раз пофантазировать не об одном из папиков, а о старшем хёне. Папики-то останутся, а вот хёна у него могут и забрать в скором времени. Не то, чтобы они были тайными любовниками или что-то вроде того. Просто когда-то, в начале «карьерного пути», договорились о взаимопомощи, чисто из солидарности, коль уж им обоим приходилось «обрабатывать» нужных людей. Вернее, Кай попросил, старший согласился, и иногда сам не отказывался от помощи макнэ. Для остальных это секретом не было, все воспринимали адекватно, никто не дразнил их «парочкой», даже Субини-хён не ревновал, ну, или очень хорошо скрывал, во что Кай не верил – он хёнов читал как открытую книгу. Все варились в общей каше. Они, впрочем, тоже такой «взаимопомощью» не злоупотребляли, но в этом и не было необходимости… Однако, если хёны со своими непонятками разберутся и начнут, наконец, спать вместе, вполне возможно, что лидер «свое» трогать совсем запретит. Странно, конечно, учитывая их ситуацию – старший очаровывает и ложится под кого надо, лидер спит с Бан-пиди, – но тут другое, внутри коллектива свои правила. Это как если представить, что ТэБомы разрешат друг другу трахаться с остальными… Короче, Кай не переживал, что старшие могут начать…как бы выразиться…«мутки» (так Ёнджуни-хён называл отношения ТэБомов), он был бы даже счастлив, если бы они разобрались в своих чувствах. Но пока Ёнджуни-хён еще не занят, можно этим попользоваться. Что он и собирался сделать на этой неделе. И даже, возможно, благодаря помощи старшего, он сам сможет помочь им с лидером. По крайней мере, попытается. На выходе из ванной он столкнулся с ТэБомами. Те выглядели как типичная влюбленная парочка. То есть как обычно. Сами-то они никому не признаются, особенно Бомгю-хён, но взгляды у них очень уж выразительные. Стояли в коридоре в обнимку, о чем-то сонно беседовали, улыбались даже. - Ребят, вам нужна ванная? – Хюнинкай отвлек их друг от друга. - А че второй не воспользуетесь? - Мы хотели оттуда белье забрать на стирку, - у Тэхёни покраснели кончики ушей. – Я ночью в корзине оставил. - А, ну ладно. Пойду попробую бутеры замутить, кушать хочется. Вы будете? - Ага, спасибо. – отозвался Бомгю-хён. Хюнинкай пошел на кухню, вспоминая, что у них осталось в холодильнике. Китайку они вчера почти добили на ужин, оставили чуть-чуть хёнам, но те не ели, и она, скорее всего, испортилась. Кимчи тоже уговорили. Но вроде немного хлеба, ветчины и какие-то овощи еще были. Нормально готовить он не умел, но уж с бутербродами справится. Кай достал все, что было, и принялся резать хлеб прямо на барной стойке, отделяющей кухню от гостиной. Через пару минут по коридору просеменил Тэхён, несущий в руках охапку белья на стирку. Кажется, они еще и постельное решили поменять. Хюнинкай пошленько ухмыльнулся. За друзей он был рад, что они, так сказать, перевели свои «мутки» в новую плоскость, но не постебать Тэ будет большим упущением. Очень уж серьезно он ко всему относился, сколько бы Кай не допрашивал, ни разу про их с Бомгю-хёном интимную жизнь не рассказывал. С другой стороны, он и сам Тэхёну не спалил эксперименты его зазнобы с игрушками. Однако Тэхён его удивил. Быстро загрузил стирку, прибежал на кухню, наклонился к Каю поближе, опершись руками на стойку, и прошептал: - Мне очень нужна твоя помощь. Пока хён моется… Можешь одолжить пару презервативов? - Вау! – не сдержался Кай. – А вчера чего не попросил? Вам бы пригодились, – тут он выразительно подвигал бровями, и друг закатил глаза. - Да я даже не верил, что он на это пойдет. Так ты дашь? - За информацию. - Друг называется. – обиделся Тэ. – Че надо? Сразу говорю, про наш с хёном вчерашний… - Секс… – подсказал Кай. - Да. Вот про секс ни слова не скажу, даже не надейся. - Да нужны мне ваши потрахульки. – тихонько рассмеялся младший. – Нет, любопытно, конечно, но мы с Ёнджуни-хёном и так вас слышали прекрасно, а о подробностях ты в любом случае не расскажешь, ты же джентльмен. - Хюнинкай! - Возьми у меня под кроватью. Левый выдвижной ящичек, желтая коробка. Бери сколько надо и какие надо. Если еще что-то захочешь, есть голубая коробка. Там игрушки… - Ты совсем! - кажется, Тэхёни скоро в обморок от смущения грохнется. - Погоди возмущаться. Я их не использовал, они не распакованные даже. Инструкции почитаешь, продезинфицируешь, и наслаждайтесь. - Я возьму только резинки. – буркнул Тэхён. – Какая информация тебе нужна? Кай посерьезнел и вздохнул. - Про Субини-хёна расскажешь? Как он? Быстро вчера успокоился? Я переживаю. - Сейчас вернусь. - Тэхён сбегал в комнату к Хюнинкаю, оттуда в свою (очевидно, прятал презики), и, наконец, вернулся на кухню. – Спасибо. – он взял из шкафчика с посудой плоское блюдо и достал еще один нож, чтобы помочь Хюнинкаю нарезать все для бутербродов. – Короче, хёну очень стыдно было. И плохо. Он еще долго ревел. Пришлось нам его отпаивать успокоительным, потом вести к нему комнату и оставаться с ним, пока он не заснул. - Он вам рассказал что-то? - Нет, ничего внятного, только ныл, что Ёнджуни-хён его ненавидит теперь. Правда…в общем…как бы тебе сказать… я сам все видел. - Чего?! - Тише ты! – одернул Тэхён. – Поразбудишь всех. - Что значит, ты видел? – прошипел Кай. - Ну не совсем все. Я хотел закинуть вещи в стирку, когда Бомгю-хён уснул, после того как…короче, ты понял. А они в постирочной были, белье для «мероприятия» разбирали. Я решил не отсвечивать и послушать. Ёнджун-хён ворчал, Субин-хён его провоцировал, как обычно все. А потом он ему ляпнул, что специально для него красное купил. Ну и, естественно, тот не выдержал, напрыгнул…они по полу покатились…я хотел вмешаться, но тут Субин-хён его поцеловал. – Тэ сглотнул. – Мне показалось, они оба хотят этого. Мне стыдно, что я не вмешался…Мог бы…Но я подумал, что они сейчас прямо там сексом займутся, и ушел. А когда на крик прибежал, Субин-хён уже за лицо держался, а у Ёнджуна-хёна такой вид был ошарашенный, будто он сделал что-то непоправимое. И они оба были возбуждены. А потом меня заметили, и Ёнджун-хён начал материться… - О чем щебечете, подружайки? – Бомгю-хён умудрился подкрасться незаметно, чем изрядно их напугал. Это ж как они сплетнями увлеклись. - Рассказываю ему про наших дурных старших. – ответил Тэ. - А. Ясно. Придурки оба. – он плюхнулся на стул, скривился слегка, чем вызвал мерзкую ухмылочку у макнэ, и, подарив ему убийственный взгляд, продолжил: - Давно бы уже потрахались и мозг не компостировали. - Я о том же, - вздохнул Тэхён. – Ёнджун-хён весь из себя принципиальный, а Субин-хён изображает клоуна. - Нам бы их помирить. – задумчиво протянул Хюнинкай. - А как? - Не придумал пока, - протянул он, - но для начала не будем их дергать, чтобы оба успокоились. Просто присматривайте за лидером, чтобы на рожон не лез, а я присмотрю за Ёнджуни-хёном, постараюсь его как-то мягко убедить… Ему просто необходимо продумать план. - Ладно, - отозвались они хором и кивнули тоже одновременно. Синхронизировались. Хоть у кого-то идиллия. Хюнинкай улыбнулся.