Тяжкие будни молодых и перспективных айдолов или кто такие Tomorrow X Together

Та же ночь. «Общага» BTS. Тэхёну было немного стыдно за то, что он сливает Ёнджуна, но смотреть, как двое его хубэ мучаются, тоже не хотелось. Они с Гукки несколько лет тупили, а про НамДжинов вообще можно тактично умолчать, так пусть хоть у мелких все нормально сложится. После получасового разговора наедине, в результате которого морально измотанный Субин вырубился на той же кровати, Тэхён, накрыв его пледом, покинул логово НамДжинов. Он переживал, что Гукки на него обидится за задержку. Но тот заснул, пока ждал его. Что ж, видимо «сосать прощения» он будет уже завтра. Тэхён немного поумилялся со спящего крольчонка, стоя в дверях их комнаты, а потом решил зарулить на кухню. С сексом он обломался, так хоть пожрет нормально – в ларьках вокруг открытого кинотеатра не было ничего, кроме газировки и попкорна. А в нормальный кинотеатр им строго-настрого запретили ходить – во-первых, не выходя из машины, было меньше шансов спалиться перед сасэнками и вездесущим «Диспатчем», а во-вторых, пока еще не все карантинные меры сняли, а Гукки в прошлый раз хватило стресса с гулянками в Итэвоне. А у них скоро камбэк. Пока Тэхён сооружал себе вкусный массивный бутер, в одной из дальних спален раздались тихие стоны. Сначала он было подумал, что неугомонная троица все-таки решила свои разногласия, но потом прислушался и опознал голос Джина. Спасибо, что сдерживается, а то разбудил бы хубэ своим звонким «вокалом». Кстати о хубэ. Тэхён достал смартфон из кармана и, подумав пару минут, все-таки написал Ёнджуну. Если ребенок спит и ни о чем не парится – оно и к лучшему. А если переживает, пусть хотя бы успокоится. Из спальни Хосока вырулил Чимин. Взъерошенный, с каким-то ошалелым видом, промаршировал к холодильнику мимо Тэхёна и достал пиво. - А Соупы где? – спросил Тэхён. - Тэ! – того перетряхнуло. – Не пугай! Я и так нервный! - Так вы там втроем тусили? – Тэхёну правда было ну очень любопытно. - Ну да. – Чимин уселся рядом, вскрыл банку с пивом и отпил сразу половину. Хм. Ладно. Видимо, до чего-то эти трое все-таки договорились. - Ну расскажи. – Тэхён заискивающе погладил его по руке. – Мы же друзья. Чимин вздохнул, поставил банку на стол, приложил ладонь к лицу. Вышло искренне, совсем не театрально, ну ни капельки. - Да звездец какой-то, Тэ. Я сам не знаю, что творится. Не знаю, что делать. Я в себе-то разобраться не могу. И они не могут. - Но вы что-то решили? - Нихрена. Только мозги друг другу вытрахали… Я столько нового о себе узнал сегодня. Представляешь, я – «шлюха», я же – «динамо», а как они друг друга обласкали, я лучше промолчу… - Ой…Чим… - А самое смешное, что я ни обижаться, ни злиться на них не могу. Может, нам правда тройничок замутить? – тут он нервно усмехнулся, отнял руку от лица, и выхлебал залпом оставшееся пиво. – Скорее бы камбэк. Будет некогда всей этой херней маяться. - А потом что? - Не знаю. – он достал себе еще банку. - Побуду фаталистом в этот раз. Поплыву, как говняшка по течению. - Хороший вариант. – одобрил Тэхён. – Все равно куда-то да приплывете. - А ты малыша видел? – переключился Чимин, прихлебывая со второй банки. - Он тебя искал. - Ага, пообщались уже. - Так он что, сохнет по тебе? – сочувственно. - Кто тебе такую ересь в уши влил?! - Юнги. - Блин, меньше слушай нашего сахарного хёна, он у себя в голове такие фанфики придумывает… Ну, ему по долгу службы положено, вдохновение нужно. Пиздострадания всякие… - Кстати, поэтому он на тебя и запал пару лет назад… - начал Чимин. - Чи-им, пожалуйста, нет. – Тэхён уронил голову на стол. - Я не хочу это обсуждать. И ты не хочешь. Давай без мазохизма сегодня. Мне и так грустненько. - А чего грустишь? - Хубэ жалко. – пояснил Тэхён и, подумав, добавил: - Обоих. - Обоих? - Субини по своему хёну чахнет. А Ёнджуни от него гасится. И тоже чахнет. Два дурачка. - Вы с Гукки такими же были. - Кто бы говорил. – мстительно огрызнулся Тэхён. - Пойду-ка я спать. – решил Чимин. Он быстро допил пиво, выкинул обе банки в мусорку, потрепал Тэхёна по голове. – Ты тоже не засиживайся. И, слегка пошатываясь, свалил обратно к Хосоку. Точнее, судя по всему, к Хосоку и Юнги. Ну и молодец. Тэхёну пришло сообщение. Он прочел и вздохнул – ну что ж. Ладно. И остался бдеть на кухне. Юнги выговорился, оставив за собой последнее слово, и вырубился – на его кровати, на секундочку! – быстрее всех. Ну как всегда. Хосок на него даже злиться не мог. Это Юнги, и ты либо принимаешь его со всеми его противными заскоками (включая выматывающую многолетнюю игру во френдзону), либо никак. А у Хосока никогда не было выбора. Как и с Чимином. Который уже свалил от них, не сказав – куда, зачем и почему. Ну и черт с ними обоими. Давно надо было перестать себя мучить. Девчонку бы нашел уже нормальную. Или парня, Хосоку вообще не принципиально. Но эти две занозы… Он бы и рад уже забить. Даже случались периоды просветления иногда. Но потом очередное обострение справедливости у одного из них - и у него срабатывала эмпатия. Если кто-то из этих двоих начинал мучить себя, у Хосока тоже душа болела. В результате чего он становился язвительным, желчным, придирчивым и вообще крайне вредным для организма окружающих. «Солнце» и «надежда», бля. Куда уж там. Где-то развлекались НамДжины, вполне возможно, скоро к голосу старшего присоединится баритон Тэ или хрипловатый тенор Гука – он слышал, что младшие уже вернулись. Интересно, с хубэ все разрешилось? Хосок решил успокоить совесть. Оставив сопящего в обе дырочки Юнги, он попытался на цыпочках слинять из комнаты. Но в дверях его перехватил вернувшийся Чимин. От младшего пахло пивом и похотью. - Хосоки… - Чимин повис на нем, поглядывая из-под ресниц с явным подтекстом. - Вот уж нет. – зашипел Хосок и попытался отцепить его от себя. – Иди с этим к Юнги. Мне твои пьяные заигрывания нафиг не усрались. - Почему ты мне никогда не веришь? – обиженно протянуло это недоразумение, ни в какую не желая отцепляться и ногой захлопывая дверь. - А ты бы поверил? – Хосок заглянул в бесстыжие глаза, сочувствия в них, как и ожидалось, не было ни грамма. - Чимин-а, ну мы же уже взрослые. Ладно, подростковое баловство, сейчас-то ты чего… - У меня незакрытый гештальт. – прыснул Чимин, а потом подтолкнул Хосока назад и завалился с ним на кровать. Хорошо, что Юнги не придавили. Хосок обреченно растекся под ним. - А давай ты свои гештальты будешь трезвым закрывать? – предложил он. – Ладно Юнги, он, когда не под воздействием музы, вообще похуист. А я себя из-за этого как-то не очень чувствую... – и, подумав, уточнил: - Как использованная половая тряпка. - Я тобой еще не попользовался. – возразил Чимин, укладывая голову ему на плечо. - Ну так, может, и не надо? – с надеждой спросил Хосок. – Потому что мне и сейчас-то… - Больно? - Ага. А завтра еще больнее станет. Чимин, ну ты хоть о нас подумай. И вообще, ты собрался прямо на этой кровати, рядом со спящим Шугой, меня соблазнять? - Проснется – его проблемы. – пожал плечами Чимин, но пока ничего не предпринимал. И слава богу. - Нифига подобного. – возразил Хосок. – Это общая проблема. На нас уже Намджун вызверился. Камбэк скоро. Пожалуйста, Чим. Я сожалею о том, что наговорил. Нам всем просто было это нужно. А теперь давай забудем… Хосок готов был нести что угодно, лишь бы отвлечься. Потому что Чимин так компактно и естественно на нем растянулся. И хоть Хосок напоминал себе, что этот эгоистичный дурак выпил, тело реагировало. - Завались. – его внезапно оборвали и, не успел он возмутиться, Чимин его заткнул поцелуем. Однажды он такое уже провернул - давно, кажется, целая жизнь прошла. Хосок ему тогда в очередной раз не поверил, посчитал, что Чимин пытается таким образом отомстить отшившему его после одной пьяной ночи Юнги. Оттолкнул, и Чимин обижался на него несколько месяцев. В этот раз он просто не сопротивлялся. И не отвечал. Накатила какая-то апатия. - Охуеть. Блядь, а можно не при мне? Чимин от него отлип, и они недоуменно повернули головы к проснувшемуся Юнги. - Это моя кровать, вообще-то. – напомнил Хосок. Ну не мог он не съязвить. - Ты либо сваливай, либо присоединяйся. – ляпнул Чимин. - Чего?! – это они с Юнги охренели уже хором. Немая пауза продлилась доли секунды. - Чимин, ты вообще с глузду съехал! Я на это не подписывался. – зашипел Хосок. - Бухать кому-то меньше надо! – Юнги попытался свалить, но был схвачен за руку все тем же ушлым Чимином и затащен обратно, да еще и сверху на них завалился. - Слезьте с меня оба! - Нихуя! – возразил Чимин. - Будем трахаться. - Я тебя сейчас по башке трахну, пусти! – Юнги предпринял очередную безуспешную попытку. - Вы тяжелые, блядь! Откуда в двух шпендиках столько массы?! - Че вякнул! - Хосоки, заткнись и получай удовольствие! - Да нахер вы мне упали! - А это идея! Юнги, кто первый пойдет на хер к Хосоку? - Сам иди! - Вот и отличненько, тогда ты пойдешь на мой. - Да я тебя натяну, мелочь! - Ну попробуй! - В прошлый раз ты не жаловался! - Ну давай-давай, ты после прошлого раза только обещаешь! - Ну я щас тебя! - Эээ… - Хосок посмотрел-посмотрел на их детский сад и обреченно выдохнул: - Слушайте, я пожалею об этом…но давайте, правда, потрахаемся. Чонгука разбудили чьи-то стоны. Он потер глаза, смачно зевнул и прислушался. Кто стонал, было не разобрать, кажется, голосов было несколько. Ну замечательно, у кого-то сегодня горячая ночка. Кстати, об этом. Где Тэхён? Вторая половина кровати была пустой и холодной. Да где его носит, договаривались же! До сих пор с хубэ возится? Чонгук выбрался из кровати и пошел на поиски справедливости. Долго искать ему не пришлось. Его персональная «справедливость» нашлась в темной прихожей, причем с компанией. Кого с таким остервенением жамкал его ТэТэ, Гук сначала не понял, но потом они заговорили. - Хён, я тоже очень рад тебя видеть…но что у вас тут происходит? - Гейская оргия! Поэтому я тебя и позвал, Ёнджуни! – пробасил Тэхён на серьезных щах. - А…С-субин… - А он уже в деле. Давай, не тормози, раздевайся и пошли к остальным. Чонгук решил, что пора спасать малого. - Малыш, а меня чего не разбудил? Я тоже, может, оргию хочу. - Чонгук-сонбэнним…добрый вечер… ночь... – хубэ трясся, как осиновый лист, а Тэхён злостно продолжал тискать его за бока и лапать за задницу. Ну ничего, Чонгук ему устроит потом. - Ты за Субином пришел? – он дождался судорожного кивка, и заржал: - Тэ, отпусти его уже, он сейчас в обморок грохнется. - Прости, пожалуйста, я не мог не воспользоваться ситуацией. – усмехнулся Тэхён и включил свет. – Вы все такие забавные. - А что тут все-таки происходит? – Ёнджун переводил зашуганный взгляд с одного на другого. - Да как сказать…предкамбэчный мандраж у нас. У вас разве не так? - Тэ! – одернул Чонгук. - Короче, в одной спальне НамДжины уединились. А в другой Юнги, Хосок и Чимин. - Втроем? – младший вылупил глаза. - Ну-у…сложно у них все. – пояснил Тэхён. – А вы правда так ни разу не делали? Ну, типа, просто ради интереса… - Ким Тэхён… - Чонгук упер руки в бока. – …а ну-ка давай-ка поподробнее с этого места. - Да ладно, я же прикалываюсь! - Простите… - Ёнджун помялся на месте, натянул рукава толстовки на пальцы. Милота. - А где Субин? - Дрыхнет он. Пошли, провожу. Там кровать большая, ты, если что, тоже оставайся. – Тэхён закинул руку ему на плечо и повел в квартиру. - Можете оба к нам с Чонгуком… Ай! Гукки! – Тэ обернулся, состроил плаксивую мордаху, обиженно потирая задницу. - Прекрати доставать мелких. – он оттащил свою чокнутую половину от Ёнджуна и вклинился между ними. - И вообще, ты мне, знаешь, сколько должен? Будешь год отрабатывать. - Минетами? - Заткнись, ради бога, не при ребенке же! – Гук повернулся к хубэ: - Ёнджун-ши, ты правда можешь остаться, нам так спокойнее будет. Только комнату изнутри закройте на всякий случай… - Спасибо, сонбэнним. – мелкий нервно улыбнулся. - Но меня внизу такси ждет. И так за ожидание сдерут три шкуры. Заберу его и пойду. Простите, что побеспокоили среди ночи. - Ты мне потом сообщение пришли, как доедете! – настоял Тэхён. - Я буду волноваться. - Хорошо. - Ну вот. Эта дверь. Мы, наверное, не будем с тобой заходить… - Ага. Спать пойдем. – подтвердил Чонгук. Ему не терпелось получить свое. – Карта от входной двери на крючке возле зеркала. Спокойной ночи. - Спокойной ночи, сонбэ! – мелкий согнулся в три погибели. - Спасибо вам. - Ой, сколько можно… - закатил глаза Чонгук. – Тэ, чего они как неродные вечно? - Да фиг их знает. – ответил Тэ. – Я ему сегодня уже сказал, что вне камер мы обычные хёны. Спокойной ночи, Ёнджуни. – он потрепал хубэ по голове и тут же был утащен Гуком прочь. В их спальню. Чонгук запер дверь изнутри и уставился на благоверного. - И что это у нас за шуточки такие с младшим?.. – вкрадчиво начал он, надвигаясь на Тэхёна. - Гукки, ну смешно же. – оправдывался тот, выставляя руки и пятясь назад. А Гук наступал, как танк. Злобный и неудержимый. - А за зад его лапать тоже смешно? - Ну не удержался… - Ах, не удержался? Ну я сейчас тоже не удержусь. – Чонгук перехватил Тэхёна стремительным броском и опрокинул на кровать. – Рассказывай, что у тебя с малышней? - Ничего. – и сделал честные-пречестные глаза. Гук исхитрился, перехватил неспокойные руки одной своей, и ущипнул его за ляжку. - Ай! Чонгук, больно же! - А сегодня днем что было? В подробностях, изменщик злосчастный! - Не было ничего, да успокойся… – заныл Тэхён. - Не изменяю я тебе, знаешь же! - А чего тогда руки вечно распускаешь! То Минхо-хёна за жопу помацаешь, то Богоми-хёна, а теперь совсем совесть потерял! На молодых потянуло?! - У вас с Ёнджуном разница в два года. – Тэ заржал. Смешно ему, ага. - Так значит, гарем собираешь? – Гук сделал зверскую рожу. – То он к Юнги в студию шляется, - шлепок по заднице, - то на Намджуне виснет, то с Джином обжимается, то с Хосоком… С Чимином вообще за ручку ходит! – и еще пару добавил, пока Тэ под ним ужом извивался и матерился. - С Хваранами всякими тусуется. Еще и младших совращает! – Гук в последний раз влепил ему поджопник и отпустил, тяжело дыша. - Чонгук. – Тэ поднялся и зашипел, потирая многострадальную задницу. - Пизда тебе. Я тебя сейчас без смазки выдеру. - Ой… Тэ… Я… - Гук попятился к двери. Тэхён приближался и был полон справедливой жажды мести. – А давай сначала я тебя, а потом ты меня? На самом деле, злой Тэхён – просто зверь в постели. Гук мысленно себя похвалил за то, что получилось его раздраконить. Ну брачные игры у них такие. Субину спалось хорошо. Снилось что-то странное, но приятное. Он осознавал, что находится у своих сонбэ, и уснул он в мягкой теплой постельке НамДжинов… Откуда-то раздавались мелодичные многоголосые стоны, наверное, сонбэ решили отпраздновать предстоящий камбэк посредством веселой оргии. Субина в оргию не позвали, но он и не просился – чувствовал, что скоро и его время настанет. Сердце бешено стучалось в грудную клетку, кровь кипела, а в животе предвкушающе сжималось какое-то сладкое чувство. Вскоре появилась вероятная причина этого чувства. Ёнджун вплыл в комнату как приведение, бросил на Субина одурманенный взгляд, изящным движением оправил ворот алого косодэ. Выглядел он как демон-кицуне из влажных фантазий девочек-отаку. Откуда в воображении Субина взялся такой образ, он не мог вспомнить. Уголки глаз у его хёна были подведены красной тушью, в ушах покачивались длинные цветные кисточки, шею и грудь украшали тонкие золотые цепочки, уходящие куда-то под косодэ. Красиво, что уж тут. Завораживающе. Ёнджун в этом смотрелся органично. Субин протянул ему руку. Слова были излишни. Он приближался медленно, из-под ресниц гипнотизировал сверкающим взглядом, и сердце Субина подпрыгивало куда-то в горло, а во рту пересыхало. Он ощутил тонкий, горьковатый аромат – вспомнился фанфик по ЁнБинам со страшным, неизвестным тогда еще тэгом «омегаверс», на который Субин однажды наткнулся в интернете – и он не выдержал. Ухватил тонкое запястье, дернул его на себя…взметнулся шелк косодэ, блеснули золотые цепочки, и Ёнджун, горячий, податливый, живой – стремительно перетек к нему на колени. Субин не стал тратить время, жадно обхватил руками, обжег губами вытянутую напряженную шею, услышал громкий вздох, прижал крепче. Попытался стянуть косодэ, чтобы добраться до обнаженной кожи, пометить своими прикосновениями везде… Реальный Ёнджун уже разукрасил бы его, как новогоднюю елку, но это просто сон – значит, можно. - Суби-ин… - выдохнуло волшебное видение ему на ухо. Даже голос был похож. - Хён, помоги мне, – попросил он, сражаясь с тугим поясом на его одеяниях. – мне очень нужно сейчас…пока ты не исчез. Ёнджун положил свои ладони поверх его, всмотрелся повлажневшими глазами. - Субин… ты… - Отдай мне себя. – он потянулся к его губам… И наткнулся на мозолистую ладонь. - Субин, ебаный в рот. Проснись. И отпусти меня, наконец! Субин с трудом разлепил глаза. Ладонь исчезла. Он обнаружил себя в комнате НамДжинов, в постели с Ёнджуном. Он был дико возбужден, и член упирался в задницу Ёнджуна, который сидел на нем… Только Ёнджун был настоящий. Злой, растрепанный, в спортивках, в огромной толстовке, в ткань которой Субин вцепился мертвой хваткой. Он поспешно разжал пальцы и закрыл руками лицо. - Только не бей! - Блядь, очухался, и года не прошло. Вставай. – Ёнджун слез с него, схватил за шкирку, как нашкодившего кота и встряхнул. – Домой пошли. Совсем мозги проебал. Младшие там с ума сходят, а он посреди ночи к сонбэ поперся! - Прости, хён. Иду я. – пробубнил Субин. Ёнджун его отпустил и поплелся к выходу. Субин соскреб себя с кровати, последовал за ним на дрожащих ногах. Он был до сих пор возбужден из-за приснившегося, и толстовку пришлось натянуть пониже, вдруг хён начнет придираться. Или они наткнутся на сонбэ, и будет неловко. Хотя в квартире было тихо, вероятно, сонбэ уже спали. - Чего ты копаешься? – Ёнджун остановился в проеме, хмуро его оглядывая. - Хён. Подожди. – Субин остановился рядом, несмело протянул руку, но на что он надеялся. Конечно же, Ёнджун отшатнулся. - Нас такси ждёт. Уже минут двадцать, наверное. – он попытался слинять, но Субин был настроен решительно. Обхватил его сзади руками, попытался зафиксировать на месте. - Да не дергайся! Я ничего тебе не сделаю. И за такси сам заплачу, не переживай! - А чего опять лапаешь тогда? – Ёнджун шипел и продолжал сопротивляться. - Поговорить хочу! - Быстро говори тогда, че тебе надо! И отпусти! - Нет, ты сбежишь. - Не сбегу. - Обещаешь? - Субин, блядь. Я должен притащить твою задницу в общагу. Иначе младшие позвонят менеджерам. - Ты точно не сбежишь? - Субин… - голос у Ёнджуна сделался низким и гудящим, как у разозленного кота, который вот-вот зашипит и бросится на обидчика. - Пожалуйста. Дай мне сказать. - Говори. И отодвинь от меня…отодвинься, ты нервируешь. До Субина дошло. Раньше Ёнджун мог без опаски подставить свою спину, зная, что Субин ее прикроет. Но как-то не комильфо поворачиваться спиной к тому, кто посягает на твою задницу. В прямом смысле, блин. Он нервно усмехнулся и отодвинулся. Но руки на плечах хёна на всякий случай оставил. - Ну? - В общем…эээ…прости меня? – он опустил голову. Ёнджун не поворачивался, но и сбежать не пытался. Слушал, значит. - Я знаю, что я козел, мудак, скот, уёбище, гнусный предатель и самый хуёвый лидер. – слова выталкивались из горла тяжело, с хрипами. - И друг тоже хуёвый. Но я люблю тебя. Что я должен сделать? – он уперся лбом ему между лопаток, и Ёнджун вздрогнул. - Субин. Ты… - вздох. – Прекрати меня лапать. Прекрати свои тупые шуточки. Веди себя, как раньше. Раньше же было нормально. А от твоих…от этого всего мне херово… Субин? - Хорошо. – Субин сглотнул. Он не хотел опять разреветься. Достаточно уже на сегодня. – Ты хоть обнимать себя разрешишь? Я знаю, ты не любитель. Но хоть иногда. Пожалуйста. – он обхватил его руками поперек груди, несильно, давая возможность оттолкнуть. – Мне нужно. - Ладно. Субин сквозь ткань ощущал ладонями, как у него заполошно колотится сердце. Дожили, он уже пугает Ёнджуна. Нехотя он разжал руки и отпустил его: - Пойдем. - Да, пойдем. Они больше не сказали друг другу ни слова. Молча покинули квартиру сонбэ, сели в ожидающее такси и вернулись в свою общагу. Та же ночь. «Общага» ТхТ. Младшие бледными тенями ждали их в гостиной, спать никто не ложился. Кай вообще выглядел явно заплаканным, у него даже кончик носа распух. Тэхён скорее злился, нежели ревел, а у Бомгю глаза тоже были покрасневшие. Они осуждающе попялились на него пару секунд, а потом подскочили, начали наперебой ругать, обнимать, несильно колотить и угрожать расправой. Кай опять расплакался. Ну блин. Субин думал, ему устроят бойкот, но его ждали! За него переживали. И ему было очень стыдно. Просто ужасно. А Ёнджун под шумок сбежал к себе.