Узелок любви

      Шан Цинхуа, сидящий за своим рабочим столом, опёршись подбородком на руку, не отводит взгляда от Мобэй-цзюня, читающего книгу неподалёку в ожидании, когда глава пика решит отобедать или прогуляться, чтобы последовать за ним. Шан Цинхуа не замечает, что на бумаге перед ним уже расплываются несколько больших чернильных клякс от капель, упавших с занесённой для письма кисти. Он смотрит не на лицо демона, которое, несомненно, выйдя из-под его пера однажды, воплощает его самые смелые мечты об идеальном мужчине; не на крепкое мускулистое тело с широкими плечами и грудью, которую так нескромно открывает тёмное одеяние с серебряной замысловатой вышивкой и широким узорчатым поясом; не на сильные большие руки, держащие книгу, украшенные перстнями и браслетами, бывающие жестокими и нежными. Нет, мужчина не может наглядеться на иссиня-чёрный каскад густых мягких волос, спускающийся по плечам и спине, и как играют в длинных вьющихся локонах солнечные блики, придающие им золотистые и синеватые оттенки. И как раньше он не замечал, что у его любимого столь изумительные волосы, которым позавидуют самые чудесные красавицы мира? Это было сущее преступление с его стороны!       Писатель приходит в себя, только почувствовав прохладное прикосновение пальцев к своей щеке – лёгкое, ласковое. Он переводит взгляд с мерно колышущихся прядей на лицо Мобэя и тихо вздыхает.       - На что ты смотришь? – спрашивает демон, не отпуская подбородок Цинхуа, чтобы тот ненароком не отвлёкся от вопроса.       - На ваши волосы, - улыбается тот, не увиливая. Он давно перестал бояться или стесняться говорить подобное своему демону. Заметив недоумение в его глазах, он поясняет: - Мой король, ваши волосы достойны восхищения. Вам никто не говорил об этом? Если найти умелого мастера, он сделает вам подходящую причёску, и вы станете поистине неотразимы.       Мобэй молчит несколько минут, а затем коротко произносит:       - Сделай ты.       - Что? – поднимает брови глава пика.       - Хочу, чтобы меня причесал ты.       Шан Цинхуа не удерживает нижнюю челюсть, и его рот приоткрывается, а на щеках проступает румянец, похожий на расцветающую алую розу. Он вовсе не ожидал, что возлюбленный вдруг пожелает, чтобы он занялся его волосами, и потому после смущения его лицо сияет от радости. Буквально через полчаса, найдя всё необходимое, он сажает демона перед зеркалом, просит его закрыть глаза и приступает к делу.       Мобэй иногда хмурит брови, смутно ощущая тепло, поднимающееся в сердце, но послушно не подсматривает. Аккуратные движения чужих рук пробуждают неясные, но такие приятные детские воспоминания, когда он вот так же сидел на стульчике перед матерью, которая заплетала ему волосы. Она перебирала его локоны пальцами так же нежно, осторожно, как сейчас это делает Цинхуа, и мужчина расслабляется, улыбается краешками губ. Это приносит ему настоящее умиротворение, которого он не испытывал уже давно.       Глава пика старается, высунув между зубов кончик языка, бережно переплетает пряди в толстую пышную косу, начинающуюся у левого виска, подвязывает её лентой и принимается за следующую, справа (только два длинных локона теперь обрамляют мужское величественное лицо). Между ними часть волос и незаплетённые части кос собирает в пучок, закрепляет несколькими шпильками, чтобы не распался. Оставшиеся распущенные волосы он тщательно расчёсывает гребнем. Последний штрих – тонкая серебряная цепь с небольшими сияющими драгоценными камнями ложится на косы и отпущенные пряди. Цинхуа выдыхает, с гордостью глядя на своё творение, затем склоняется к уху демона и шепчет:       - Мой повелитель, всё готово…       Мобэй-цзюнь открывает глаза и замирает, неуверенно глядя на себя в зеркало. Чуть поворачивает голову, и кристаллы тут же отражают солнечный свет, пуская на стены маленьких прыгающих зайчиков. Ему непривычно видеть себя таким – с косами, пучком, украшениями на волосах, - однако ему это определённо нравится. Тем более, это сделал для него Шан Цинхуа.       - М-мой король, - негромко зовёт человек, взволнованно, на грани паники глядя на демона. Он явно не так понял его молчание, и сейчас чуть не плачет, думая, что тому не нравится. – Вы недовольны? Я сделал очень плохо? Ах, лучше расплести всё обратно!       Его кисть, тянущуюся к шпилькам, перехватывает рука Мобэя, притягивает к его лицу, и чужие губы нежно касаются его запястья. Глава пика останавливается и следит, как демон приближается к нему вплотную, прижимает к себе и целует.       - Мне нравится, - говорит он через некоторое время, не отпуская любимого, тут же успокоившегося и теперь сгорающего от смущения. – Это красиво. Оставь. – Он снова замолкает и добавляет через минуту: - Буду спать сидя.       - А? Зачем? – переспрашивает удивлённо человек.       - Чтобы не испортить.       Шан Цинхуа смеётся, а Мобэй тем временем переводит взгляд на его волосы. Мужчина замечает это и качает головой.       - Нет, мой князь, не стоит возиться с моими волосами. Они не слишком ухоженные.       - Тогда я буду ухаживать за ними, - фыркает демон, убирая со лба любимого прядку.       Он и правда стал помогать Цинхуа следить за волосами, обязательно моя их самостоятельно. Он даже спрашивал у Ша Хуалин о средствах, чем та была ошеломлена. А вскоре Мобэй-цзюнь подарил возлюбленному небольшую, но изящно украшенную заколку. И Шан Цинхуа носил её каждый день.